— Ну что, поехали? — спросил он. Снова посмотрел на небо, немного постоял и дал нужную команду. Со стороны пускателя хлопнуло, и на месте, где он только что стоял, остался только поддон, который уже после запуска подкинуло обратной волной. Сверху снова пару раз хлопнуло и затихло. Только далеко в вышине быстро двигалась, удаляясь, слабозаметная светящаяся точка.
Наблюдая на внутреннем экране состояние полета, Сергей вернулся в трак и стал готовить себе завтрак. Пускатель самостоятельно выполнил нужные маневры в стратосфере и вытолкнул спутник на нужную орбиту со строго заданной скоростью и вектором. Там уже у самого спутника включились ионные двигатели, запитанные от небольшого ядерного реактора. Они постепенно вышли на рабочий режим и стали потихоньку уже более точно корректировать его пространственные координаты и движение.
Теперь осталось только дождаться возвращения пускателя — полезная штука, и он еще мог пригодиться для других целей — и дело, можно сказать, будет сделано. Но что-то пошло не так. Сергей уже доедал свою любимую яичницу, как отметка от спускаемого аппарата погасла. Как пропал и сигнал от него. Последние данные показали резкое возрастание температуры и все...
— Блин, дефект оболочки, что ли? — землянин задумчиво почесал затылок. — Больше ничего не остается. Странно, конечно, а может и пускатель был уже того... бэушный? А что, вполне может быть! Правда в его паспорте ничего такого не было указано, но кто их знает, этих кладовщиков! Что, не сталкивался в армии? Было, было дело...
Вздохнув, Сергей продолжил завтракать, планируя свои дальнейшие шаги.
* * *
— Так... Что у нас тут? — Сергей закрыл глаза, чтобы не отвлекаться на действительность, но зато максимально задействовал возможности УНИКа по формированию виртульности, в которой быстро появилась окружающая действительность радиусом примерно с десяток километров — то, что системы сбора информации пока смогли снять без привлечения дополнительных исследовательских средств.
В центре был сам исследователь, а вокруг — то, что находилось за стенами трака — приметные каменные блоки, складки местности, но больше в схематическом виде, без лишних деталей. Сейчас акцент был на розе ветров и все пространство буквально пестрело синими мазками, волнами, завитушками разных оттенков, показывающими силу ветра. Ну, еще использовался специальный ненавязчивый эффект прорисовки поверхности ветра, позволяющий видеть, куда движется масса воздуха и с какой скоростью. Выглядело все красиво, Серж даже засмотрелся. На удивление, тут у берега, где сталкивались разные воздушные массивы, система в целом имела более-менее устойчивую структуру.
Все это хорошо, но такую же схему нужно было иметь для площади в сотни квадратных километров, а потом следующие сотни и следующие. Спутник тоже поможет, глядя сверху, но пока он все еще не вышел на нужную орбиту. А кроме того, он все же не настолько мощный, чтобы чисто с обиты снять все слои воздушных потоков, да еще и с нужной детализацией. А для того, чтобы помочь ему, и существуют старые, проверенные и надежные методы.
Сергей вынес из трака специальный прибор, размером с большой рюкзак и пристегнул его на спину Джина, сейчас для удобства перемещения имеющего форму паука. Проверив крепость крепления, он хлопнул по хребту ИРОКОМа:
— Точку, где установить прибор, я тебе скинул. Это километрах в пятидесяти вдоль берега.
— Что там? — поддержал разговор искин.
— Мы когда еще летели, СУНИК засек мощный восходящий поток, добивающий вверх предположительно до пары десятков километров, а то и больше. Отсюда мы не дотягиваемся дотуда, чтобы уточнить, но судя по косвенным признакам, он там относительно постоянный. А если нет, если уже пропал, вернешься и тогда пробежишься еще, чтобы найти нужный поток. А я здесь пока попробую — тут в километре тоже есть небольшой, идущий на километр вверх и там растекающийся в стороны. Как раз то, что нужно, чтобы нижний уровень покрыть.
— Вынужден занести в протокол безопасности нарушение. Местность неизвестная, а ты, барин, я уверен, собрался туда пройтись пешком, — паук недовольно переминался на месте, — Ты хоть на траке сгоняй туда, — попросил он.
— Вычислил, черт глазастый, — хмыкнул Сергей. — Не беспокойся, никто тут не водится, кроме мелких хищников да травоядных. Ну и я не беспомощный.
— Это на Земле ты не беспомощный, а тут еще неизвестно, — фыркнул Джин и потрусил в указанное ему место.
Забавно получилось. Нарушение в протокол безопасности вносится на имя начальника экспедиции, которым является сам Сергей. Это еще осталось от первых больших экспедиций, исследовавших первые планеты. Потом все упростили, подогнали под новые условия, но иногда вот такие смешные артефакты в руководящих документах попадаются.
Насвистывая что-то неопределенное, Сергей вернулся к траку, вытащил такой же ящик, что загрузил на Джина, затем подал команду, и в нижней части транспорта появилась щель, из которой наружу выщелкнулась небольшая площадка размером метр на восемьдесят сантиметров и повисла в воздухе. В ней стоял такой же магнитный двигатель, что и на траке, только значительно меньшей грузоподъемности. Но он был намного мощнее летков (леток — техническое устройства в виде специальных сапог, пояса и наручей, позволяющих человеку летать и совершать различные акробатические трюки), способных оперировать только весом человека. Три тонны для такого средства передвижения не было большой проблемой. На крайний случай можно было просто на него усесться и управлять через УНИК, но он все же предназначен для совсем других целей.
Сергей защелкнул на икрах ног щетки летка и проверил подошвенную часть аппарата. Поправил эффекторы на локтях. Когда-то в детстве он заработал звание мастера по воздушной акробатике на летках. И хоть звание он больше не подтверждал, но умения никуда не делись. Еще в армии тренировался, только в сторону боевого применения. А может и тут пригодится.
Сергей подпрыгнул и свечой взмыл на высоту в метров двадцать, закручиваясь по спирали. Сделав пару кульбитов чисто для удовольствия, он приземлился обратно. Улыбка на его лице никак не хотела проходить. Но дальше он пойдет пешком для поддержания физической формы и получения удовольствия. И даже сервоусилители не будет использовать без надобности.
Загрузив на транспорт устройство и снова повесив себе на спину "Стрелы Дьявола", Сергей ненадолго задумался и все-таки взял еще кое-что для ближнего боя, хотя смысла для этого не видел от слова "вообще". Это было что-то вроде высокотехнологического жезла всего с килограмм весом, способного мгновенно раскладываться в посох или же в кнут. Ну, понятно, еще там нож взял, да еще разные мелочи.
Снова начав насвистывать песенку, исследователь развернулся ровно на местный юго-запад, расщелкнул посох, положил его себе на плечи, закинул на него руки и бодрым шагом зашагал вперед. Тележка молча двинулась за ним, объезжая большие камни и перелетая те, что поменьше. А еще в десяти метрах над ними их сопровождал шар размером с кулак, со сферической камерой, снимающей все в округе в разных диапазонах, и имеющий связь с УНИКом Сергея.
* * *
Передвижение было ненапряжным, окружающая действительность внове, так что Сергей с интересом посматривал по сторонам. Ускорение свободного падения лишь на пару десятых единиц было больше, чем на Земле, то есть ровная десяточка, что никак не чувствовалось тренированным организмом и никак не влияло на его производительность.
Трава мягко пружинила под ногами. Она уже была препарирована вплоть до молекулярного уровня, выделены все химические соединения, определены органические энергетические комплексы в клетках, отмаркирована устойчивость к внешним воздействиям, в том числе к земным микроорганизмам, насекомым и, наконец, полезность в качестве кормовой базы для земных животных. Ничего так — олешки из тундры были бы в восторге от такой травушки-муравушки. Это еще вчера Сергей провел обследование. Да и делов-то там было — сунуть пучок травы в камеру, да запустить стандартный процесс.
Немного притомившись, больше от однообразного вида летней тундры, если ее можно так назвать, исследователь опустился на землю и лег на живот, положил голову на скрещенные руки и стал рассматривать попавшийся цветок, который, будто почувствовал его присутствие и слегка повернул свое соцветие к землянину.
Больше он походил на земную мелкую "Ромашку ободранную" (Matricāria chamomīlla), только с фиолетовыми лепестками. Внезапно соцветие пыхнуло пыльцой, пытаясь зацепить землянина.
— Ну да, ну да... — пробормотал Сергей, дотронувшись пальцем до внешнего энергетического поля, закрывающего лицо, и глядя как пыльца всасывается в невидимые емкости его скафа для исследования. — Видать, не балуют тебя насекомые, раз ты рада любому живому существу, способному разнести твою пыльцу.
Сергей погладил пальцем цветок. Просто так, радуясь красивому созданию. Ну и выпуская в него исследовательских нанитов. Ну, а что? Смешивать приятное с полезным завсегда самое лучшее дело!
Еще немного полюбовавшись цветком, Сергей прилепил к стеблю микроскопический, но мощный передатчик с таким же мелким нано-компьютером, который и проведет простейшие обследования и передаст потом результат по связи. Так что возвращаться не нужно будет, чтобы забрать данные.
Тень уходящего исследователя сползла с соцветия, которое будто не хотело терять из вида эдакую странность, никогда ранее не виданную, и повернулось вслед удаляющемуся двуногому существу.
* * *
Наконец Сергей достиг отмеченной точки и огляделся. Это место особо ничем не отличалось от других, мимо которых он проходил, разве что местность оказалась лишенной растительности и была каменистой. Снова проверив состояние атмосферы, он мысленно указал тележке место, куда ей надо встать, и затем активировал прибор, стоящий на ней.
На приборе отщелкнулась небольшая крышечка, и в небо пшикнуло тестовым набором пятимиллиметровых легчайших шариков-датчиков, способных делать всего несколько, но крайне важных вещей: чувствовать характеристики подавляющего количества энергий, излучений; снимать на встроенную камеру, объективом которой являлась вся поверхность шарика, все, что попадется на "глаза" во всех возможных диапазонах, что смогли впихнуть в такие размеры, и передавать это все в эфир, маркируя каждый пакет информации своим уникальным идентификационным номером. На каждые десять таких шариков приходился чуть больший шарик-ретранслятор, который всего лишь ловил все пакеты информации и, усилив их, выдавал обратно в эфир, тоже пометив их своим идентификатором, чтобы повторно не реагировать на них же, перетранслированных другими ретрансляторами. Вообще-то, они были способны даже сформировать своеобразную ячеистую топологию (mash сеть), чтобы повысить надежность всей сети передачи данных. Но из-за небольших размеров и мощностей надежность напрямую зависела от их количества.
Больше эти шарики ничего не могли делать, да им и не нужно было. Во время выпуска, внутрь им закачивалась строго отмеренная доза смеси газа, обычно на основе гелия, придающая им нулевую плавучесть в атмосфере. Да, на разных высотах при разном давлении эта характеристика будет меняться, но это и не страшно — все это расходный материал. Основная задача таких датчиков — следовать порывам ветра и транслировать свои данные в эфир. А уже задача СУНИКа в лаборатории трака разбирать, что эти малютки транслируют, понимать, куда их занесло, и строить карту воздушных течений. Надо просто как можно больше выпустить этих воздушных путешественников — миллионы и миллионы штук. При этом технология тут использовалась высокая, а производство на современных возможностях чуть ли не простейшее — подключить пару баллонов, и встроенный синтезатор на ходу наклепает нужное количество датчиков. Закончится содержимое баллонов, и если датчики еще нужны — нужный материал можно выделить буквально из всего, что можно найти под ногами.
Самое приятное во всем этом то, что материал датчиков совершенно безвреден и, утилизируясь со временем, превращается в нейтрально связанные неактивные вещества.
А вообще, привязка к поверхности в отсутствие спутниковой навигации осуществлялась через использование силовых линий геомагнитного поля. Причем, для грубой ориентации использовалось главное геомагнитное поле, создаваемое ядром планеты. Более точная ориентация в рамках общей — посредством аномального геомагнитного поля, создаваемого намагниченными породами литосферы. Внешнее геомагнитное поле, формируемое во время звездно-планетарных взаимодействий, для этих целей практически не использовалось, как короткопериодное, быстро меняющееся. Хотя все-таки изменения тут были относительно быстрыми — в течение местного полугода, так что частично привязки можно было использовать. Вообще-то, самый первый ИРОКОМ, который делал первую поверхностную съемку планеты, также создавал и виртуальную модель геомагнитного поля планеты, так как уж очень много современных технологических примочек было завязано на него — как на источник дармовой энергии в первую очередь. Кроме того, геомагнитное поле планеты — это фактически ее аура с примерно теми же свойствами, что имеют ауры живых существ. Конечно, не в прямом смысле, а скорее в философском, метафизическом.
Вклад главного геомагнитного поля здесь составлял девяносто семь процентов, в отличие от земных девяносто пяти. Аномального — один процент, а внешнего — два процента. И это было странно, так как на Земле последние два показателя имеют обратное отношение — аномального три процента и внешнего всего два. То есть тут внешнее геомагнитное поле больше аномального. Возможно, конечно, это связано с солнечной активностью, но все же странновато. У других найденных планет земного типа это соотношение было похожим на земное. Тут была еще одна странность — аномальное поле было несколько искаженным и немного не соответствовало реальной картине распределения различных материалов в литосфере. Впрочем, для того и будет крутиться спутник, чтобы уточнить все это в числе остальных задач. Все-таки первичное исследование оно такое... Поверхностное...
Проверив, что тестовый набор датчиков заработал нормально и под слабым потоком воздуха стал подниматься вверх, Сергей запустил основной процесс, который должен продлиться около часа, а сам уселся рядом и решил помедитировать — место больно соответствовало этому своей аурой спокойствия. Надо попытаться почувствовать эту планету и договориться с нею о взаимном сотрудничестве. Или как минимум о взаимоуважении. Такое у него прокатило всего один раз, да и то не на Земле, а на Версалии, уж почему так — он не понял. Тогда ощущения были непередаваемыми, и он хотел снова повторить этот опыт. Может здесь, на незаселенной планете все будет проще?
* * *
— Однако! — произнес землянин, через час вывалившись из транса.
Исследователь планет
Ясинский Анджей
Глава 2
Сергей, конечно, не ожидал, что здесь будет так же, как на Земле, но не настолько же! На родной планете его попытки подключиться к информационному полю планеты выглядели примерно так: в какой-то момент медитации он начинал слышать шорох накатывающихся волн. Когда он пытался забежать в волну, она от него откатывалась, не давая прикоснуться к себе. И вот так он бегал бестолку по сухому месту, а вокруг него вздымались волны, которые ускользали от контакта с ним с грацией торреадора.
