— Здравствуйте, Санта-сан, — уважительное обращение я дополнил не менее уважительным поклоном.
— А ты, значит, Минакуро Като-кун. Верно?
— Да, это я, — вновь коротко кланяюсь.
Санта проходит мимо меня и задумчиво смотрит на небольшой пруд, рядом с которым я только что сидел. Молчит партизан. Меня слегка распирает от нетерпения, но я тоже помалкиваю.
— Так вы с Ино хорошие друзья?
— У Ино-тян много друзей, — уклончиво отвечаю я.
— Но вот с просьбой немного подучить друга она приходит домой впервые, — все так же задумчиво отвечает Санта.
А я молчу. Тот еще фашист, надо быть осторожнее.
— Моя подруга, Амаки-сан, кое-что рассказала о тебе. Случайно развеял наложенное на тебя гендзютсу.
— Простите, но я не знаю, о ком вы говорите.
И, правда, ведь не знаю, хотя могу догадываться.
— Она ирьенин, которая обследовала тебя, когда у тебя проявились способности к контролю чакры.
Ну, да, так я и понял.
— Не думаю, что хорошо это запомнил. Ну, кроме боли, когда чакра прорезалась, — осторожно ответил я.
Санта посмеялся, хотя я не совсем понял, над чем именно.
— Теперь я понимаю, почему Ино с тобой сдружилась.
Понимаю, конечно, чего он хочет — чтобы я спросил "почему", но вот я этого спрашивать совсем не хочу.
— Значит, вы не будете мне ничего объяснять? — постарался я сменить тему. Надо от щекотливых тем вообще держаться подальше, особенно в разговорах с такими вот кадрами.
— Почему же, объясню. Хотя я удивлен, почему ты, при твоем уме, сам не разобрался.
Он все так же стоял ко мне спиной, но все же умудрялся улавливать интонации, которые я пытался скрыть. Глаза у него на спине? Или опять дело в чакре?
— Первый мой самостоятельный опыт был весьма... болезненным. Я уже сказал об этом.
Санта неожиданно развернулся и подошел ко мне, присев на колено, чтобы оказаться примерно на моем уровне.
— Все очень просто, — он сложил руки в некоторое подобие замка, только указательный и средний палец обоих рук были не сложены, а выпрямлены, — сложи простую печать.
Ага, это, значит, и есть ручная печать. Я в ауте, насколько же просто. Честно, ждал чего-то более сложного. Но, видимо, местная магия переведена в ранг общедоступной, поэтому основы проще, чем... пробка. Складываю печать, вопросительно смотрю на Санту.
— Ну?
— Что "ну"?
Глупый вопрос. Но он же ничего и не показал, вот печать, а что дальше-то?
— Пусти чакру.
— Куда? И как?
Нет, может, для местных это элементарные вещи, но я то с Луны шандарахнулся. Санта немного удивился, но терпеливо пояснил:
— Ты помнишь, как пользовался чакрой в первый раз?
— Смутно.
— Вот и вспоминай — поверь, это просто.
Не смог удержаться и не выразить весь свой скептицизм на роже, но все же кивнул. Ну, странное ощущение я помнил, сосредоточил такое же ощущение в ладонях и... Блин, как-то само получилось, но получилось. Чакра действительно просто подчиняется разуму. Именно подчиняется, как собственная конечность. Только вот для меня это, как крылья, которых никогда не было. Я жизнь прожил без них, и теперь мне было странно от того, что они у меня вдруг выросли. Тем не менее это была чакра, и я понял, как ее использовать. Так, все, с этим потом разберусь — в смысле, дома, а не под присмотром опытного психотерапевта.
— Развивай каналы чакры и ее источник. Чтобы развивать его, на первых порах просто используй как можно больше чакры — на физические тренировки, скажем. Ты используешь ее, а источник восстанавливает. В академии вас научат более сложным тренировкам, а пока и этого достаточно.
— Благодарю, Санта-сан, — вновь кланяюсь.
— Давай, я дам тебе еще один совет, — предложил НКВДшник.
— Эм... Да? — не отказываться же.
— У тебя сейчас слабо разработаны каналы чакры. Оно и понятно — ты ею и не пользовался. Но это тебя и выдавало — не для всех, но для Ино или для меня, а также для большинства опытных синоби все твои эмоции тут же отражались в тех слабых потоках чакры, что пульсируют в твоем теле. Так что повышай свой уровень владения чакрой, а то как-то даже неловко.
А-а-а-а! Палево! Так тупо спалился! Санта тем не менее улыбнулся, видимо, посчитав мои смешанные эмоции смущением. Оно и правильно — так и думай, дядя, а за совет спасибо. А, ну да, это можно и вслух...
— Спасибо за совет, Санта-сан.
— Да, да. Беги уже домой, а то поздно. И не забывай про тренировки.
Вот так — так. Домой я не прибежал — примчался: наконец-то хоть какой-то прогресс, хотя и мизерный. Но велика беда — начало. Сразу в штатном режиме засел за прогон чакры по этим самым каналам. Думать вполне можно, совмещая размышления с такой вот простенькой тренировкой. Каналы на такую грубость отозвались непониманием, но на это мне было плевать: самое главное — чтобы чакра, которая на данный момент по этим самым каналам ползала со скоростью сильно болеющей хромой улитки, могла циркулировать как можно быстрее. Источник? Ну, это завтра я отработаю после садика. А вот с маскировкой эмоций надо что-то делать, а то непорядок. Если даже Ино их чувствовала по циркуляции чакры... Хм. Не придумал ничего лучше, чем попробовать прогонять чакру по разным каналам с разной скоростью. Получилось не сразу, но это было не так уж и сложно. Очень напоминало, скажем, игру на барабане. Когда правая рука отбивала один ритм, а левая несколько иной. Так две руки ударяли с разной частотой. То же самое и с чакрой в разных каналах. Немного сложно с непривычки, но терпение и упорство, и дальше, вы сами знаете...
Глава 5
Время набирало свой ход несколько быстрее обычного в основном потому, что каждый вечер я приползал домой, едва способный поесть и доползти до кровати, без сил падая на нее. После дневных занятий я стабильно уходил в наиболее безлюдный парк и практиковал садомазохизм с собственным организмом. Вообще, по предыдущей жизни я помнил один важный закон человеческого общества: насколько бы ты ни был хорош в каком-нибудь направлении — скажем, в танцах — всегда найдется тот, кто танцует лучше тебя. В принципе, это значило, что лучшим в чем-то стать практически невозможно, что вполне нормально, и я удивляюсь, что не все это понимали. И это совсем не значило, что стоит впадать в депрессняк, залезать под одеяло и ничего вообще не делать. Нет, это значило, что стоит правильно оценивать свои силы. Если разобрать конкретный пример, возьмем рукопашный бой: как стать в нем, ну, если не лучшим, то по крайней мере одним из лучших? Три важных фактора. Первое — врожденный талант и способности. Коротышка никогда и ни при каких условиях не сможет бегать быстрее двухметрового дяди. При равнозначности двух других факторов, естественно. Второе — упорство в постижении навыка и, собственно, уделенное ему время. Тренировавшийся много лет всегда будет превосходить новичка при равноценности двух оставшихся факторов. Третье — тренера и оппоненты. Об этом многие забывают, но это правда. Без хорошего наставника и хотя бы нескольких соперников развиваться очень сложно — никто не указывает на твои ошибки, что сильно замедляет процесс, и не с кем соревноваться. При наличии двух факторов и отсутствии одного можно достичь весьма внушительных результатов, однако... Если обратиться к математике, среднее арифметическое от ста, ста и ноля — шестьдесят шесть и так далее. Две трети, короче. Так что лучше все же иметь все три фактора хотя бы на среднем уровне. Почему? Научиться основам может каждый, дойти до среднего уровня может половина, достичь вершин мастерства — единицы. Достаточно быть выше среднего, чтобы превосходить половину возможных оппонентов. Ну, это лишь для начала.
На практике же я опять имел полную дырку от бублика. Возьмем клановых: врожденные способности у них есть, и весьма хорошие. Оппоненты тоже всегда найдутся: тренировочные поединки наверняка для них — стабильная норма. Желание постигать мастерство — это в интересах клана. Там, где нет желания, будет пинок под зад. Что было у меня? Желание. Но на голом желании далеко не уплывешь. Способности ниже среднего, гораздо ниже. Наставников — ага, даже не смешно. Оппонентов? Та же малина. С рукопашной была та же проблема, хотя даже больше: без техник и школы боя я ничего не мог, так что и пытаться не стоило — эффекта никакого не даст, только время потеряю. Ниндзютсу и Гендзютсу также на нуле. Что мне оставалось? Гонять себя до изнеможения, чтобы хоть как-то соответствовать в физическом плане и в плане контроля чакры.
Первые заметные результаты появились приблизительно через месяц: в начале тренировок я и километр пробегал с трудом, если вообще пробегал. Не хватало ни физической выносливости, ни дыхания, ни, хм, даже смешно, скорости циркуляции чакры. Странно, но без нее тут и физической подготовкой заниматься было нельзя. Даже малейшей. Все сводилось к пресловутой чакре, но месяц пыток — и обнаружились вполне неплохое продвижение в нужном направлении, и, как ни удивительно для меня, как раз в контроле чакры. Я вполне себе научился различать какой конкретный канал или какой узел за что отвечает. Нет, их было до хреновой тучи, и разделиться на все сразу я не мог физически, это верно. Однако же...
Я создавал мелодию собственного организма. Слой за слоем ритмы течения чакры в разных каналах я делал подсознательным рефлексом. Учащается сердцебиение, дыхание становиться более тяжелым — перенаправить чакру в определенные каналы и к определенным узлам. Причем сеть каналов была сродни кровеносной системе, но с одним громадным недостатком: чакра должна была циркулировать, как и кровь, но если в кровеносной системе были вены и артерии, то каналы существовали для всего сразу же. Если в эту систему не вмешиваться, то все более ли менее работает, но мне-то нужен был больший эффект. Поэтому я создавал новые направления и потоки, так, чтобы по одному каналу не проходило сразу два разных потока, и уж тем более не встречались потоки с противоположным направлением. Получалось далеко не сразу, но я медленно совершенствовался, постепенно ощущая, что физические нагрузки становятся значительно более переносимыми. Но с бегом, коим я в основном и занимался, было просто. Толкание земли и пресс — это тоже мелочи. Как развивать весь организм в целом? Ха, в этот раз я все же просто подсмотрел за первогодками академии, у которых была физкультура. Или как она тут называется? Неважно — в общем, был у них вполне себе такой КВУ. Комплекс вольных упражнений. Три набора движений, которые следовало повторять определенное количество раз. Проверил все три набора на себе, по циркуляции чакры отметил, что напрягаются при этом практически все мышцы организма: в смысле, все узлы, кроме единичных, почти равномерно потребляли чакру. Ну и отлично. Контроль чакры — вещь незаменимая. Я и так это знал, но теперь убедился на собственном опыте.
Время шло вперед. Ино болтала со мной чуть менее охотно — видимо, контроль чакры теперь все же скрывал мои эмоции, и она их уже не различала с прежней простотой. Ну, ничего не поделаешь: вечно ходить с душой нараспашку тоже нельзя. На занятиях лишь делал вид, что вообще присутствую, на деле же работал над контролем чакры. Никаких экспериментов, к слову. Как-то раз, подав ее не в то место, устроил себе несварение. Организм — штука хрупкая и одноразовая, если что-то сломается — пиши пропало.
Прошло около трех месяцев с начала тренировок, когда я заметил, что уже не истощаю всю чакру за один день, как было раньше. Обрадоваться? Не-ет. Искать новые способы увеличить нагрузку. Чем больше я буду тратить, тем быстрее она будет восстанавливаться. Ну, со временем, естественно. После долгих раздумий сшил себе четыре плотных мешочка, в которых наложил камушков. Общая масса этак на килограмм. И развешал, на конечности, так сказать, для утяжеления. А двести пятьдесят грамм, как оказалось, не шутки. Снова начал выдыхаться, едва справляясь с тренировками, но это было временно. Еще через три месяца увеличил груз вдвое. На этот раз привыкание шло заметно быстрее. Но вот дальше опять встала проблема. До общего воинского призыва мне оставалось всего около полугода, а тренировки опять стали слишком простыми для меня. Увеличивать груз дальше было бесполезно, и полкило на руке — это немало: увеличивая, можно и суставы повредить. Самому обвешиваться такой лабудой? Но ответ пришел неожиданно.
Бегу я с утра пораньше, думаю, что бы еще придумать для истязания этого хоть и собственного, но все же крайне щуплого организма. Бегу я, значит, никого не трогаю, а мне навстречу, как ужаленный, проносится странный парень в белом костюме. Так и не разобрался, как они называются и чем друг от друга отличаются. Прическа странная, брови густые, глаза такие, будто курил, и взяло его явно хорошо. Да и по скорости бега явно чем-то окуренный. Промчался мимо — ну и конь с ним, мне-то какое дело. Бегу дальше, смотрю, двое, странного вида синоби в кустах сидят. Один — ну вылитый папаша пацана: прическа такая же, да и морда похожа. Костюм по всем правилам, только нижний слой не синий, как у всех, а зеленый. У второго волосы белые, и маска лицо закрывает. А протектор — такая металлическая пластинка на тряпке, с символом Конохи, которую каждый уважающий себя ниндзя носит на лбу, остальные ниндзя носят, где придется. То же чучело, к примеру, в зеленом — на поясе. Так вот, протектор этот на один глаз спущен и как бы его закрывает. Не, ну если нравится — пусть носит, естественно, но повязка была как бы более логичной. С моей сугубо личной точки зрения. Сидят в кустах эти два бойца невидимого фронта, шифруются, типа их не видно. Ну, их действительно почти незаметно, разве что головы и торчат, но все же глупо как-то. Бегу, поравнялся с этими кустами, чувствую, надо тело размять, а бега пока хватит. Разминаюсь.
— Ну, что скажешь?
— Хм. Странный он. Уверен, что хочешь его тренировать?
— В нем ключом бьет сила юности!
— Хм. И никаких способностей к ниндзютсу и гендзютсу.
— Я и без них обхожусь.
— Хм. Ты по своей воле, к тому же еще не значит, что ты ими не владеешь вовсе, а тот не владеет ими напрочь.
— Будет усерднее заниматься. Ведь в нем так и бьет сила юности!
Я поднялся, почесал в затылке. Нет, если тот, что с белыми волосами, пусть и выглядит странно и хмыкает не в тему, но, вроде как, адекватен. Но вот кадр в зеленом меня искренне напрягает. Надо, наверное, сторонкой, подальше от них. Так оно лучше будет.
— Хм. А это еще кто?
— В нем тоже бьет сила юности!
— Хм. Какие-то странные у него утяжелители. Чакры совсем не чувствую.
— Что? А зачем он их носит? — излишне громко выкрикнул чудик.
Я обернулся и вопросительно посмотрел на эти две наглые морды. Стою, смотрю на них, ожидая хоть какой-то реакции. Они, может, и синоби, но вот так в наглую обсуждать человека — это не есть правильно.
— Хм. Мне кажется, или он нас видит?
— А что, не должен? — удивляюсь я.
— М-м-м, — задумчиво промычал одноглазый, — нет, не должен. И когда ты нас заметил?
— Как бы сразу, — честно ответил я, — но если вы опустите головы пониже, и закроете ступни веточками, а так же перестанете громко разговаривать, то будет намного лучше.
