Воспитанник

— Ваши сами купцов ограбили! Третьего года было.

— А потому они под нас нарядились! Их остановили и грят: "Коли графские цвета надели, повинны налог платить!" Купчишки было в отказ пошли, но одёжка выдала. Вот стража раскрашенные телеги с товаром и забрала. На штраф! А вот нЕчего! Даже не казнили никого.

— У вас всех казнят!

— Не всех, а только преступников! И кто нас защищает? Наши же предки! Ваши стражники, про господ даже не говорю, только и ищут, как вас потиранить. Поборы, штрафы, взятки. То поле потопчут, охотившись на зайцев каких. То всех девок разом перепортят, праздник себе устроят. А вы терпите! Вот, к примеру сказать, вы какие налоги платите?

— Вестимо какие...

— О! А мы только десятину! Разве, если захочешь, в храм чего отнесёшь. Но на то твоя добрая воля! Ни потрав, ни глумлений у нас нет. И девки только по желанию юбку задирают. А что после смерти служить идём, так своих детей-внуков защищаем! Ваши промеж себя воюют, а наши — ни боже мой! Только супротив захватчиков войско поднимают. И кого? Наших же! Родных! Предков!

— У меня сына в ополчение забрили.

— Живого! Его ведь и убить могут. У нас спрашивают строго, но только по закону. Все знают, что можно, чего нельзя. А у вас если нельзя, то можно, только взятку заплати.

— А зато... А зато у вас солнца нет!

— И чо? Солнца нет, а что положено рОстим. И урожаи хорошие — графские волшебники следят, и лишнее не тянут.

— На что им деньги? Они покойники уже!

— Деньги всем нужны! А ваши живые без серебра на поле даже не посмотрят. Два гнилых года было, сколько народу от бескормицы у вас в землю слегло? А наши на свои крестьян кормили! Да, в долг! Да, на третий год с урожая мы начали недоимки и долги отдавать. Так все живы! Может и не от пуза ели, но как у вас голодных бунтов не устраивали.

— Проклятые вы все!

— Угу! То-то от вас сбегают, нашим господам в ножки кланяются — просят: "Явите божескую милость! Пустите на землю!" А девки? Наши к вам замуж не хотят, разве только какой сын купеческий её уговорит. А ваши за нашими парнями, табунами бегают. На три дня верхового пути от границы, наших никто тронуть правОв не имеет. Так наши парни, которые холостые, все деревни объездят, себе невесту выбираючи.

— Подлые вы все! Положениями своими пользуютесь!

— А отчего не попользоваться, коли девка сама лучшей доли ищет? Наши силком никого не тянут.

— Вот правильно вас никто не любит! Морду бы вам начистить, да со скелетами объясняться боязно.

Стычка

В "чистой" половине зала, ближе к стойке, сидели "приличные" клиенты. Партия приключенцев разминалась пивом, ожидая чего-то более существенного, чем пустая гороховая похлёбка. Дворянин в потёртой кожаной куртке и с устрашающего размера рапирой у пояса, недовольно морщась, метал похлёбку с накрошенным туда окороком и прихлёбывал из кружки дрянное местное винцо. Его слуга, почтительно примостившись на лавке напротив, питался тем же самым, но с нескрываемым удовольствием. За свободный столик сел, только вошедший в зал молодой человек в одежде путешественника и с дворянским кинжалом у пояса.

Почувствовав верхним чутьём денежного клиента, около него возник хозяин заведения с традиционным вопросом:

— Чего кушать изволите?

— Хм... Кушать... Так! Перво-наперво подай плошку молока, да пожирнее. Вина бутылочку... Красное анхэйнское есть?

— Так точно! Как не быть, вашество!

— Нарежь что-нибудь по-быстрому перекусить, колбасы, сыру, мяса копчёного, яиц. И на поесть... хм...

— Можно быстро каплуна изобразить.

— Каплуна? Запечь? С грибами и лесными орехами?

— Или в сливочках потушить. Хотя можно и замариновать в сухом вине.

— Думаешь? Ладно, делай, как хочешь, только долго не тяни — я от аппетита страдаю.

— Тогда мы можем вам устроить жареного гусика с кисленькими яблочками. Его случаем крестьянин в лесу нашёл. Принёс, спрашивает: "Может, кому из постояльцев сгодится?"

— Нашёл? Дикого? В господском лесу?

— Точно так.

— Каналья! Как он посмел! Впрочем, оно дело не моё. Люди говорят: "Гусь — глупая птица. На двоих мало, на одного стыдно." Неси его сюда! На себя весь срам приму! Только чтобы корочка хрустящая была!

— Как же без корочки над жирком?! — оскорбился повар. — И фаршированная шейка тоже будет! И гарнирчик изобразим. Еловое пиво к гусю славно пойдёт, коли прикажете.

— Сирен! Ты как есть сладкозвучный сирен, приманивающих путников! Неси и пиво! Но начинай прямо сейчас с молока, вина и закуски.

— Комнатку отдохнуть, велите приготовить? Помнится, прошлый раз вы изволили в первом нумере почивать.

— Да, его и приготовь. А каплуна мне на завтрак подай.

Только хозяин отошёл от стола, как две подавальщицы забегали с подносами и уставили столешницу тарелками со снедью. Деревенская колбаса, изрядный кусок сыра, очищенные куриные яйца, ломти копчёного окорока, ещё шипящие шкварки сала, а к ним краюха хлеба. Да не ячменного! Ржаного! Глубокая миска с разными соленьями не стоит упоминания, это так... украшение стола. Плошка с жирными сливочками и вино только было опустились на стол, как раздался грубый голос:

— А не угостит ли богатенький мальчик храброго во...

Подошедший полуорк не договорил фразу, потому как в пальце от его глаза остановилось острое жало, а ладонь "богатенького мальчика" окуталась кроваво-красной дымкой заклинания.

От стола приключенцев, именно оттуда подошёл полуорк, кто-то торопливо окликнул волшебника:

— Ваше магичество, он ничего такого... Он просто хотел попросить угостить нас пивом.

— Мда?.. — юноша скептически оглядел партию и остановил взгляд на щите дварфа. — Железнобрюхий из клана Лутгерх побирается на пиво по кабакам? Не дайте боги, мне так оголодать! Хозяин! По кружке пива за мой счёт всем за тем столиком!

Полуорк, как оплёванный, вернулся на место, но и дварф поднялся и грозно зарычал:

— Ты что сказал, чародей?

Волшебник, обращаясь к крылатой ящерице, неведомо как оказавшейся у него на плече, сочувственно промолвил:

— Он, оказывается, ещё и глухой к тому же.

Такого подгорный воин стерпеть не мог, и его рука опустилась на секиру, прислонённую к стене. Тут из-за стола поднялся дворянин.

— Отвратительно! Не можете заработать себе на пиво, не ходите в приличные места! Надеюсь, среди вас нет дворян?

Хозяин подбежал к столику и стал гасить конфликт:

— Господа, давайте прекратим ссору, возникшую из-за недопонимания!

— Я не ссорился, — заявил молодой человек. — Ссориться можно только с равными. — И поклонившись дворянину, представился. — Ашер ле Гур. Благодарю за поддержку, но право слово не стоило вам отрываться от трапезы по столь ничтожному поводу.

— Мартин Дитер, — представился в ответ дворянин. — Никакого беспокойства мне это не доставило.

— Быть может вы перейдёте за мой стол? Тогда мы сможем скрасить нашу трапезу приятной беседой.

— Почему бы двум благородным людям не побеседовать за накрытым столом? — поинтересовался Мартин и сноровисто пересел к новому знакомцу.

Подавальщица уже несла чистую тарелку и кружку. Слуга дворянина пододвинул к себе недоеденную порцию хозяина, а ящерка серьёзно занялась молоком. Впрочем, жало хвоста периодически накалывало лакомые куски из разных тарелок и доставляло их к пасти. Дварф бросал по сторонам злые взгляды, осушал пиво кружку за кружкой и что-то бормотал на подгорном языке.

Чувствовалось, что Дитеру пришлась по вкусу беседа. Он одинаково доблестно вгрызался в любые закуски. Не пренебрегал вином, а попутно рассказывал свою историю.

Третий сын в семье воина. Сам воин. Поучаствовал в недавней войне между двумя баронствами. Правда, подзабыл, на чьей стороне воевал. Впрочем, какая разница! Зато смог справить приличный доспех. Однако слегка издержался в дороге, а теперь следует с целью пристроиться куда-нибудь. Войн поблизости не ведётся, потому Мартин думает о карьере приключенца.

Ле Гур сочувственно слушал, рассказывал о своём пути в Университет, с заходом в Вуперфельд, в гильдию "Серебряная Звезда", для передачи письма. К приносу блюда с гусем приятели решили до Вуперфельда держаться вместе. Недоеденные закуски широким жестом были отправлены на стол слуге.

Гуся разрезали и съели. При том, признали его великолепным. Особенно едокам понравилась хрустящая золотистая корочка, истекающая жиром и запиваемая еловым пивом. Остатки трапезы господ, с толикой пива на дне кувшина, вновь перепали слуге. Тот со своего места кланялся и благодарил доброго господина ле Гура. У ящерки ощутимо округлился животик. Она медузой растеклась по столу, и лишь хвост, свёрнутый в спиральку, возвышался над чешуйчатым тельцем. Идиллия, да и только!

Впрочем, всегда найдётся кто-то, желающий испортить благостную атмосферу вечера. После очередной кружки дварф взял в руки щит и секиру, поднялся и громко провозгласил:

— Я, Траунборн из клана Лутгерх, вызываю тебя, чародей!

— Вы уверены? Я дипломированный волшебник.

— Дерись, коли ты не трус! Бой сейчас и до смерти! Победитель получит всё имущество проигравшего!

— Ну... если вы настаиваете... Мартин, будьте моим секундантом.

— Сочту за честь. Но, Ашер, на дварфов магия действует ослаблено, а железнобрюхие ещё наносят защитные руны на доспехи и щиты.

— Не беспокойтесь, Мартин. Я справлюсь.

Так не принято, но секундантом дварфа выступил полуорк. Пришлось смириться с таким умалением достоинства. Бойцы вышли во двор. Два ранца, в качестве добычи победителю, поставили на высокую скамью. Мерин с широкой спиной и его упряжь заняли место рядом. Бойцов развели на дистанцию в сорок шагов и велели ждать сигнала.

Ристалище окружили все посетители заведения. Хотя ещё было по-летнему светло, но зажгли факелы. Словом, настроение праздника ощущалось в вечерней прохладе. Правда, команда приключенцев нервно посматривала на своего бойца. Происходящее их явно не слишком радовало. Слуга Дитера стоял около мерина и как-то по-хозяйски его оглядывал.

Бойцы приготовились, хозяин заведения громко выкрикнул: "Бой!" И дварф сразу сорвался с места, побежал, набирая скорость. Шаг, два, три, пять... В это время, волшебник по обычаю всех чародеев что-то бормотал, махая руками. На шестом шаге воин вдруг провалился в землю по колено. Попытался вылезти и провалился ещё глубже, теперь уже по пояс.

Кинул на землю щит, попытался на него опереться, но в этот момент ему в глаз вонзился арбалетный болт. Наверное, и этого бы хватило, но коварный волшебник сноровисто перезарядился и вогнал второй болт в другой глаз.

— Мой друг, — пояснил Ашер Мартину, — если на вас не действуют заклинания, это не значит, что они перестали действовать на ваше окружение. Вы можете получить валуном по голове. Вас может сбить с ног поток воды. Или, как сейчас, грунт может превратиться в вязкое болото. Хозяин! Выкатите бочонок пива. Пусть зрители выпьют в честь моей славной победы. Да! И прикажите конюху позаботиться о моём мерине.

— Слушаюсь, вашество!

Добровольные помощники во главе со слугой Мартина утащили побеждённого в сарай на предмет обмыть и подготовить к погребению. Снять доспехи и прочую добычу тоже. Дварфийский кошель у пояса содержал достаточно серебра, чтобы хозяин согласился принять на себя все хлопоты, связанные с похоронами. Гербовый щит с клановым знаком был оставлен ему же. Латный доспех никак не подходил к человеческой фигуре, хотя Дитер вслух помечтал о возможности его перековки или хотя бы обмена. Секиру, три метательных топорика и кинжал, похожий на мизекордию, знаток признал великолепными. В дварфийском ранце из полезного нашлась дюжина "железных" рационов и маленький мешочек с горсткой негранёных драгоценных камней.

Камни ценят все дварфы, да и в человеческих землях они прилично стоят. А железные рационы — это спрессованная и обезвоженная еда длительного хранения. Длительного — это годы. Сухари, мясо и сухофрукты с орехами спрессованы до состояния камня и упакованы в специальные мешочки. Одного в день хватает для пропитания человека. Дварфа тоже. Остальное — одежда, амуниция, лагерные средства не представляют особого интереса. Единственно могла пригодиться большая кожаная фляга с дварфийской грибной водкой, но её пусть пьют самоубийцы.

После всех трат, выдачи похоронных, оплаты комнаты и еды хозяину, благодарности обмывшим труп, в кошеле покойного осталось всего с десяток серебряных корон и два десятка медных щитов.

Победитель спросил секунданта:

— Мартин, не в качестве платы, а в память о сегодняшней дуэли, не возьмёшь ли ты себе этот кошель?

— Это я-то не возьму?! — с энтузиазмом ухватился за столь завлекательное предложение приятель. — Я его так возьму, что он изнутри вспотеет! Спасибо, Ашер! Признаться, твой подарок пришёлся очень кстати. Я до крайности издержался в дороге, а когда ещё случатся поступления неизвестно.

Не стесняясь окружающих зевак, запускающих глазенапа, новый владелец аккуратно высыпал содержимое на стол и тщательно его пересчитал. Его взор пылал радостью, и то был не мерзкий восторг скупца, но светлое ликование расточителя. Монеты содрогнулись, предчувствуя свою близкую участь.

Внимательное рассмотрение трофейного доспеха показало его крепость, надёжность и вонючесть. Кстати, нашлось применение найденному в ранце куску вконец прогоркшего сала — им смазывали металл от ржавчины, что, несомненно, придавало особо изысканную пикантность аромату носившего. Бронированные сапоги, обязательная часть пехотного комплекта лат, смердели потными портянками до рези в глазах.

Доспех хорош, его руны защищают от направленных на владельца заклинаний, но без переделки человеку он категорически не годится — дварфы значительно шире и ниже любых людских воинов.

Во время осмотра пришёл переговорщик от приключенцев. Растекаться словесами не стал, а сразу заявил:

— Ваше магичество, мы точно знаем, кому бы пригодились доспехи нашего погибшего товарища.

— Хорошие доспехи многим нужны.

— Дварфийские доспехи! Они на дварфа, а не на человека.

— Да, вы правы, я принимаю вашу поправку. Скажем так — рунные доспехи дварфийской работы.

— Я не буду с вами торговаться. Я скажу очень коротко. Я буду так краток, как это только возможно. Я скажу всего несколько слов потому, что я не умею и не хочу торговаться. Но мои слова объяснят вам всё полностью. Вы их услышите и наверняка поймёте, что здесь большего вам никто не даст. Мы же заплатим сейчас и сразу. Итак, говорю коротко — двадцать пять унций серебра за доспехи.

— Около сорока пяти полновесных корон? Маловато будет!

— У нас нет денег. Мы даём двадцать пять унций серебряными украшениями и шкатулку для них. Красного дерева с перламутровыми накладками. В качестве последней добавки прикладываем медальон с портретом прекрасной девы и локоном белокурых волос.

— А чья это Дама Сердца? — вмешался в разговор романтичный Мартин.

— Если мы сговоримся, то, возможно, она будет вашей.

— Вы думаете? Ашер, это действительно неплохая цена.