Ведьма Минари

— Кнут, не впускай пока никого сюда, нам поговорить нужно, — она кивнула в сторону двери и взялась за входную ручку.

В комнате помещалась только стол со стулом и узкая кровать, на которой спал полностью одетый крупный мужчина. Услышав скрип входной двери, он вскочил и потянулся к выглядывающему из-под кровати топорику, но, увидев женщину, расслабился, снова сел на кровать и откинулся головой на стену, так что стало видно его лицо с рассеченной губой и крупным носом.

— Лестра, это ты. Ну что? Ты у него была? Он согласен нас перевезти?

— Была, он согласен, отчего ж не согласиться, в его-то положении? Только он пьян как сапожник, а его баркас вряд ли доживет до утра.

— Черт, — мужчина снова вскочил, — ведь говорил ему не пить эти дни, может работа наклюнуться. Как все это не вовремя.

— А что случилось? — насторожилась женщина.

— Сегодня в город через портал прибыли какие-то маги из столицы. Маг-дознаватель ни жив ни мертв их встречал, а потом, как лакей кланяясь, повел в свой дом.

— Ты думаешь, они из-за нас? Да нет, не может быть — уже полгода прошло, об этом щенке все забыли.

— Забыли, — передразнил мужчина. — Ведь говорил тебе, дуре, не надо убивать! Мало ты с него поживилась? Цацку эту нацепила, благородную из себя корчишь, а как была дешевкой, так и осталась. За версту борделем несет.

— Сурог, — сказала женщина сквозь зубы, — ты рот свой поганый закрой. Вон губу тебе уже раскроили, не заткнёшься — без языка останешься.

Женщина замолчала и рассержено обернулась к двери, так что Вирту наконец стало хорошо видно ее лицо.

Это было несправедливо. Вместо прожженной злобной ведьмы (если судить по ее ауре) на него смотрел ангел. Еще совсем молодая, с нежной матовой кожей и удивительно изысканными чертами лица. Ее изящно очерченные ноздри разгневанно трепетали, а темно-синие, бархатные глаза как омуты тянули окунуться в их бездонную глубину. Она слегка хмурила свои красиво очерченные брови и нервно покусывала нижнюю губу.

Наконец она приняла какое-то решение и обернулась к своему подельнику.

— Хватит злиться, Сурог, сейчас не время выяснять, кто больше виноват. Мы с тобой в одной лодке, и палач в равной степени хочет с нами познакомиться.

— Наконец-то и до тебя это дошло, Лестра, хотя мне все-таки кажется, палач охотнее побеседовал бы с тобой. И не только из-за твоей смазливой мордашки, — с издёвкой произнес Сурог. — Уходить надо сегодня, как только стемнеет. К паромщику не пойдем, он пьян, а море неспокойное, уйдем запасным вариантом, через горы. Ложись, отдохни пока, а я с Кнутом поговорю, научу, что говорить, если придут спрашивать.

Вирт стоял на улице, и его трясло. Там в комнате осталась самая мерзкая из когда-либо виденных им тварей — двуликая змея, прекрасная внешне и безобразная внутри. Она обокрала, а потом убила его брата, из-за нее умерла матушка, а он оказался на улице, ее нужно было задержать во что бы то ни стало.

Глава 6

Как же мне было плохо и как же мне было обидно! И после этого делай людям добро! Гнев и обида душили меня, я не хотела плакать, но слезы все равно предательски бежали по моим щекам. Выскочив из жилого корпуса, я понеслась в сторону парка. Там было одно место на берегу ручья, где я надеялась спрятаться и выплакаться без лишних глаз.

Я спустилась по тропинке к самой воде и, пригнувшись, заползла под густые ветки ивы, которые, несмотря на отсутствие листвы, довольно плотной завесой висели над водой. Мох и опавшая листва под ногами были влажными, и я уселась на какой-то более-менее сухой пенек и поджала под себя ноги.

Я хотела в аптеку к мастеру Туру: там был мой единственный дом и люди, которым я была небезразлична. Тут же у меня друзей не было. Даже Миха не был другом в простом понимании этого слова. Думаю, я заинтересовала его как нечто новенькое, а потом, когда я несколько раз проигнорировала его намеки на более близкие отношения, он потерял ко мне интерес. Вчера одна магичка с его факультета даже дала мне понять, что я у него не одна, — думала, я начну биться в истерике, а мне было безразлично. Я даже не сказала ничего в ответ.

Поначалу я еще делала попытки подружиться с другими студентами, но это было не то место, где умели дружить просто так. Или же вы должны были быть равны им по статусу, или лучшее, на что вы могли рассчитывать, — это такие же отношения, как у меня с Куног.

Обида не проходила, но на смену глупой жалости к себе пришла злость.

Да в конце концов, чего я реву, можно подумать на нее управы не найдется. Пусть только попробует меня еще раз в воровстве обвинить, — в случае чего я и на сыворотку правды, и на заклинание развязывания языка согласна. А вот как она выкручиваться будет, это еще вопрос.

Я выползла из-под ивы и отправилась обратно в Академию.

Вот сейчас пойду в админкорпус и потребую, чтобы меня в другую комнату переселили. А что, по закону они обязаны мне помочь, не могу же я на улице спать. А за комнату я из следующей стипендии заплачу и еще подработку какую найду. Я ж не барышня кисейная, я и полы, если надо, мыть могу.

Так, настраиваясь на боевой лад, я подошла к админкорпусу.

Дверь оказалась заперта, и я несколько раз ударила по ней висящим сбоку молоточком. Раздался скрип, и я уставилась в злобные глаза гоблина Кхрука.

— Попалась, паскуда, — оскалился он и замахнулся на меня своей знаменитой увесистой клюкой.

Я едва успела отскочить, а то не миновать бы мне перелома руки.

— За что, привратник Кхрук? Я ж по делу пришла, мне комната другая нужна.

— В тюрьме твоя комната, ИНТРЮГАНКА, — прошипел он и попытался плюнуть на меня. Я отскочила подальше.

Нет, ну что за место — уже донесли!

— Да я-то тут причем?

— ФУЛИГАНЬЕ, — не унимался Кхрук, — ишь, че удумали, над стариком потешаться!

— Да это не я совсем, это эти ослы Ти и Бри. Чего Вы ко мне пристали, идите лучше с ними разбирайтесь, а мне комнату дайте, пусть самую плохонькую, мне же спать негде, — сделала я попытку снова приблизиться.

— Токо сунься! — опять замахнулся клюкой гоблин. — Так огрею, ни один маг не поможет.

— Да я только комнату...

— НЕ ДАМ! — отрезал Кхрук и захлопнул двери прямо у меня перед носом. — Нашли забаву, а еще порядочные люди — студенты,— донеслось до меня затихающее ворчание старого гоблина.

— Вот дохлый тролль! — я еще несколько мгновений постояла перед закрытой дверью, а потом вспомнила про свои вещи, забытые а общежитии. Вряд ли, конечно, на мои тряпки кто-то позарится, а вот напакостить могут очень даже запросто, и я побежала обратно в жилой корпус.

Не зря я тревожилась. Подбегая к женскому крылу общежития, я увидела, что вокруг моих вещей собралась довольно внушительная толпа народа, и все держали носы закрытыми. Амбре действительно стояло ужасное, так вонять могла только одна вещь в мире — мое приворотное зелье. Я не ошиблась: оба узла были обильно обрызганы этой вязкой гадостью.

— Куног! — заорала я и понеслась наперерез выглядывающей из-за угла гномке. — Зараза! Как ты меня достала!

Мне не хватило доли секунды, чтобы догнать эту диверсантку.

Я растолкала праздных зевак, схватила оба узла и, тихо чертыхаясь, понесла их к административному корпусу, в правом крыле которого жили преподаватели, — пусть тоже полюбуются, что мне приходится терпеть, а потом только попробуют комнату не поменять.

Дверь по-прежнему была закрыта, и я свалила узлы в кучу у лестницы и уселась на ступеньки.

Ничего, подожду, пока учитель Кагг не выйдет, скоро ужин, а он любит погулять перед ним. Авось не прогонит, выслушает, уж он-то точно знает, что я не виновата.

Вирт сидел у себя в кабинете и смотрел на огонь в камине. Ему не давало покоя, что они так нехорошо расстались с учителем Каггом. Старик, конечно, не прав, но не нужно было так резко с ним разговаривать. Все-таки он был его другом и не заслуживал такого отношения. Вирт поднялся и открыл портал во двор Академии. 'Нужно вернуться и постараться помириться с ним', — решил он.

Дожидаясь учителя Кагга, я основательно замерзла, — все-таки была уже поздняя осень, вечерами температура изрядно падала, а на мне кроме платья и легкого плаща ничего не было.

Не замерзать же насмерть из-за этой гадины, — решила я и полезла в свои узлы в надежде раздобыть какую-нибудь шальку. В этот момент рядом что-то вспыхнуло, и я от неожиданности отпрянула в сторону, буквально распластавшись на своих клунках.

— А это что такое? — у стоящего передо мной магистра Вирта глаза полезли на лоб, а в следующую минуту он резко закрыл себе нос рукой и сделал какой-то пас, от которого жуткое амбре наконец исчезло. — Ну Вы даете, студентка, — прошипел он. — Лучшего занятия не нашли, чем в мусорке поковыряться?

Я оглянулась и только сейчас заметила, что, падая, сбила своими узлами мусорник у лестницы, и теперь мои вещи и я сама лежали в окружении огрызков, клочков грязной бумаги и еще бог знает чего.

— Хотя чему удивляться. Вы сумели отыскать тут единственное подходящее Вам место.

Ах ты, дохлый тролль. Он еще издевается!

— Могу посоветовать пару сточных канав поблизости, прекрасно подойдут Вам для принятия ванны, — презрительно добавил он.

— Что? — дошла я до точки кипения. — Да это Вас самого нужно в сточную канаву окунуть вместе с остальными такими же уродами. И держать там, пока не сдохнете! Такие, как Вы, вообще жить не должны, без вас мир станет чище!

Вирт поменялся в лице, и небо внезапно потемнело. Что-то ослепительно вспыхнуло у меня перед глазами, и я провалилась во тьму.

— ВИРТ! — истошно закричал появившийся в дверях учитель Кагг и бросился вперед, закрывая собой падающую Минари. — Что ты наделал? — он тряс лежащую девушку, пытаясь привести ее в чувство, но с каждым мгновением она становилась все бледнее и бледнее.

— Не стойте тут столбами, позовите мага-целителя, — крикнул он застывшим соляными столбами студентам.

— Зачем ты это сделал, Вирт? — кричал Кагг на своего бывшего ученика. — Теперь ты доволен? Больше никто не раздражает?

Вирт стоял с серым лицом и не сводил глаз с лежащей перед ним тоненькой фигурки.

Глава 7

— Ну как? — ректор Янир шагнул в коридор целительского корпуса.

— Плохо, сегодня уже третьи сутки пошли, а ей только хуже. Я чувствую ее ауру все слабее и слабее... Она уходит от нас.

— И цвет Одолень-травы не помог? — вскинул голову учитель Кагг, не пожалевший ради спасения девушки самую большую свою драгоценность — редчайшее растение, цвет которого собирали только раз в пятьдесят лет и которое обладало воистину волшебной целительной силой.

— Нет, — покачала головой целительница. — Я сегодня даже эльфийскую кровь вливала, — Тильденеель и Келебриан вызвались помочь, — и ничего... Это конец, мы использовали все средства,— устало добавила она.

Кагг печально опустил голову.

— Держите меня в курсе, госпожа Клея. Как только ее состояние изменится... в любую сторону — сразу зовите. Учитель Кагг, еще раз пересмотрите все древние рукописи, может быть, мы использовали еще не все возможности, — сказал ректор и покинул лазарет.

Домашний арест был наложен на Вирта до окончания следствия, также он был отстранен на это время от занимаемой должности декана факультета боевой магии. Все последние три дня он просидел дома, бесцельно бродя по комнатам и пугая своей мрачностью слуг, которые старались не попадаться ему лишний раз на глаза, прячась по углам. Каждый день Вирт ждал новостей из Академии, но никто ничего не передавал, казалось, все о нем забыли.

Он вошел в свой кабинет, сел за стол и обхватил голову руками. Шум, раздавшийся за дверью, и последовавший за этим стук заставили его вскинуть голову.

— Господин магистр, тут к Вам посетитель пожаловал — маг-дознаватель. Прикажете принять? — милая девушка в строгом сером платье с маленьким кружевным чепчиком на голове присела в почтительном реверансе.

— Да, Тея, попроси его пройти сюда, — он откинулся на спинку высокого кресла.

Тея отступила, и на пороге появился молодой и полный рвения маг-дознаватель.

— Позволите войти, господин Вирт? — сказал он, уже войдя в помещение.

Вирт кивнул Тее, и она прикрыла входную дверь.

— Чем обязан, господин...?

— Лапир, господин Вирт, маг-дознаватель шестой ступени, с Вашего позволения.

— Присаживайтесь, господин Лапир, — Вирт кивнул на кресло, стоящее перед его столом.

Маг-дознаватель с восхищением посмотрел на дорогущее резное кресло из эбенового дерева и наконец присел на его краешек.

— Это эльфийское шитье, я правильно догадался? — скосил он глаза на искусно вышитую подушку, лежащую на сидении кресла.

— Да, правильно. Так я Вас слушаю, господин маг-дознаватель шестой ступени.

— Хочу, чтобы Вы сразу знали, что я всецело на Вашей стороне, — заявил следователь. — Чернь уже совсем распоясалась, я наслышан о наглой выходке этой нищенки, — он уселся поудобнее и закинул ногу на ногу. — Вы можете быть абсолютно спокойны, я уже собрал нужные сведения об этом вопиющем случае. И мне совершенно ясно, что Вы, как аристократ и представитель одной из древнейших магических семей, не могли снести подобного оскорбления. Думаю, нам не составит труда повернуть все так, чтобы всем стало понятно, что девчонка сама виновата во всем, что с ней произошло.

Вирт молча взирал на этого самоуверенного породистого щенка, и в нем закипала злость. Все эти три дня он пытался найти себе оправдание и не находил, а Лапир с такой легкостью заявляет о его невиновности.

— Вы позволите? — маг-дознаватель кивнул на лежащий на возвышении магический шар с пентаграммой внутри и, не дожидаясь приглашения, поднялся.

— Ух ты, какой мощный. У нас в управлении только в кабинете у Лорда-Дознавателя такой есть. Знаете, магистр Вирт, а ведь мы в Академии на Вас смотрели чуть ли не как на Бога. Вы не переживайте так, эта Минари Суок не только Вас одного достала, ее соседка по комнате, гномка Куног, тоже пострадала. Она заявляет, что та ее обокрала и пыталась убить.

Лапир, увлекшись осмотром, стал выдвигать ящики комода.

— И потом, это дело яйца выеденного не стоит, — все равно эта Минари умрет, а может, уже умерла. Ей сегодня даже кровь эльфийскую вливали — и ничего, так что свидетельствовать против Вас она точно не сможет. Провидение на Вашей стороне, — сказал он и поднял взгляд на поднимающегося из-за стола Вирта.

Но в лице того было что-то такое, что молодой маг отшатнулся.

— Убирайтесь, — мрачно сказал Вирт, пристально глядя в глаза испуганному магу-дознавателю.

— Что?

— Я сказал, пошел вон.

— Не понял? — наконец пришел в себя и вызывающе выпятил грудь молодой аристократ.

— Чего ты не понял?

— Ах, значит так?

— Я жду.

— Ну хорошо, я уйду!.. Только уж в этом случае на мое снисхождение не рассчитывайте.

— И в мыслях не имел, — мрачно сказал Вирт, захлопывая дверь. Он с силой ударил по стене и с удивлением посмотрел на осыпавшуюся штукатурку. Перед глазами встал тот первый день, когда он увидел Минари.