Его появление относится к эпохе массовых идеологических движений начала 20 века. В те годы, в отличие от фашизма и нацизма, а так же коммунизма и социал-демократии — либерал-фашизм не получил собственного названия и жестких идеологических установок. Его адепты куда менее увлекались тоталитарными атрибутами и символикой, свойственным режимам Старого Света. Этот в своем роде 'сахарный' тоталитаризм, в силу своей либеральной составляющей, предпочитал скромно именовать себя 'демократией'. Он 'потерялся' в тени иных концепций организации общества. В том числе советского эксперимента проведенного в соответствии с марксистско-ленинской теорией социалистического государства, как первой стадии коммунистического общества.

Рассматривая этот глобальный эксперимент в осмыслении вопроса 'что это' в теории государства, западные теоретики назвали советский строй 'социально ответственным государством'. Государство отвечало за своих граждан путем взятия на себя всех функций организации жизни: начиная от промышленности и сельского хозяйства, снабжения народа продуктами питания, одеждой, жильем, образования, здравоохранения, культуры, отдыха. В общем — всем. На определенных этапах эта ответственность превращалась в патернализм, приводившей к заорганизованности, уравниловке, контролю партией и государством основных сфер жизни человека. Либералы отнесли его в разряд тоталитаризма. Другой вид тоталитаризма был выведен в концепции корпоративного (фашистского) государства. Слияния государства и народа в единую корпорацию. На деле подобная концепция привела к парадоксальному результату — основной движущей силой фашизма оказалась мелкая буржуазия города и деревни, а власть сосредотачивалась в руках партийно-идеологической верхушки, проводившие интересы крупного капитала. Причем в нацистском варианте такая организация привела к ужасающим последствиям сначала для всей Европы, потом и для самой Германии. Вознесение одного народа над другими, а собственной 'единой корпорации', как поработителя всего мира в конечном итоге привело к саморазрушению.

На фоне столь больших потрясений в идеологии, в государственном устройстве либеральный фашизм основных союзников антигитлеровской коалиции выглядел вполне умеренным. Хотя и допускал совершенно людоедские акции вроде бомбежек Дрездена и Хиросимы, не говоря о бесконечном ряде более мелких преступлений. Но зло нацизма оказался столь велико, что победить его оказалось возможным только через объединение усилий иных жестких систем.

Термин 'либеральный фашизм' был впервые введен в оборот в 2008 году американцем Ионой Голдбергом в книге с одноименным названием. Отечественные политологи относят авторство термина лауреату Нобелевской премии, члену КПРФ Жоресу Алферову, который многократно в том же году высказывал это определение, характеризуя политику США. Подобный термин иногда встречался в советской публицистике 20-30-х годов, особенно в виде 'фашиствующий либерал'.

В те годы клише советской пропаганды оттискивалась на названиях всех репрессивных действий в капиталистических странах. До сего для дожило клише 'фашиствующие молодчики'. 'Фашистскими' назывались все насильственные действия буржуазного государства и отдельных групп и партий независимо от того, разделяли описываемые субъекты фашистскую идеологию или нет.

Не стоит ждать от Голдберга обличений либеральной системы в духе Ноама Хомски. Автор термина республиканец. Он обращает острие своей критики против американских демократов, обвиняя их в фашизме, прикрытом либеральными лозунгами. Суть концепции Голдберга: демократы столетие назад восприняли концепцию 'социального государства' прусского извода, и старательно ее проводят до сего дня. Фашизм Голдберг причисляет к левому движению (sic!). Разумеется, понятие 'полицейское государство' трактует в вульгарном понимании правления посредством полицейского аппарата, и противопоставляет ему 'правовое государство'. Опять!

Американская двухпартийная система сложилась так, что демократы действительно тяготеют к методам социального государства в экономической сфере и либерализму в политике (внутренней), тогда как республиканцы к либеральной экономике и традиционализму — конституционному государству в политике. Во внешнеполитической сфере в послевоенный период существует жесткая преемственность, выраженная в утверждении всемирной гегемонии США. При этом демократы больше упирают на 'несение свободы и демократии', тогда как республиканцев более заботят геополитическое соревнование с крупными державами и преследование целей экономического доминирования США в мире.

Голдберг приводит множество фактов и примеров репрессивных действий американского государства в отношении своих граждан, особенно в годы Великой Депрессии, Первой и Второй Мировых Войн, чем невольно изобличает всю систему не только 'американской демократии', но и империализма. В России термин быстро прижился и нашел новое осмысление, благодаря тому же Алферову и другим левым политикам. Наиболее удачно феномен описал Игорь Нефедоров в работе 'Либеральные корни фашизма'. В ней разобраны ведущие идеологи, история возникновения и развития явления, динамика перехода от либерализма к фашизму. Чтобы не повторяться, адресую всех интересующихся к этой работе. http://voronezh1000let.ru/page5414.html

Ратующий за всеобщее равенство либерализм основан на идее конечного неравенства, поскольку ставит конкуренцию как один из столпов свободы. Отсюда выигрыш одного означает проигрыш другого и закрепление их неравного положения как результата конкуренции. Что означает обогащение или приобретение статусов победителем за счет неудачника. Свобода порождает несвободу, поскольку победитель получает значительно больше ресурсов и возможностей своей свободы, чем проигравший для реализации своих желаний и потребностей. Проигравший, возможно, не имеет даже прожиточного минимума. То есть 'истинно свободный индивид' это успешный эгоист. Отсюда культ успеха и презрение к неудачникам.

Принцип конкуренции распространяется на все сферы: бизнес, карьеру, борьбу за женщин (мужчин), на суды — 'соревновательность процесса' вместо установления истины, политическую борьбу и выборы, и так далее. И везде порождает неравенство. Вслед за ним следуют расслоение общества на принципах социального расизма. Поскольку принцип распространяется на большинство членов общества и ими разделяется как одна из основ жизни, он становится идеологическим постулатом. Социальный расизм культивируется массово, становясь либеральным фашизмом.

'Истинно свободным человеком' становится только 'человек успешный': достигший высокого ('независимого') материального положения, имеющий движимое и недвижимое имущество, 'независимое' социальное положение и статус в обществе, ведущий 'свободный образ жизни'. То есть находящийся в известном конфликте с общественной моралью, но в ладах с законом. Все его заслуги приписываются исключительно ему лично, а не устройству общества, общественным механизмам, создающим и поддерживающим подобную систему.

Неудачник — человек несвободный, презираемый, раб жизненных обстоятельств, условностей, вынужденный подчиняться жизни, а не 'делать жизнь'. Класс неудачников воспринимается, как обуза общества, балласт, мусор, малоценный человеческий материал — 'унтерменши'. Происходит явное сближение с нацизмом, тут же проходит и разделяющая их черта. И нацист, и либеральный фашист исходят из принципа неравенства части человеческой популяции, что высокое положение обеспечивается 'естественными' причинами — генетикой. Однако нацисты считают превосходство привилегией нации или расы, а либерал-фашисты индивидуальной 'заслугой' индивидуалистов-победителей, чье сообщество превращается в класс. Соответственно, нацисты выстраивают культ нации, как вышей общности, а либерал-фашисты индивидуальной свободы и 'сообщества свободных индивидов'.

Далее встает вопрос, не кого отнести к неудачникам (критерии уже выработаны), а на какую часть общества распространить определение 'неудачники'. Только на люмпенов или на низшую, низкоквалифицированную часть пролетариев в городе и деревне? На часть общества, разделяющих взгляды этих категорий?

Априори остракизму подвергаются все, кто не разделяет либерал-фашистские взгляды. Только исповедующий принципы свободы и обладающий достаточной свободой может называться 'полноценным человеком', 'полноправным членом общества'. Остальные — 'неполноценные'. Такова их участь, поскольку них не хватило способностей, интеллекта, образования, силы воли, духа участвовать и победить в конкурентной борьбе. В первую очередь денег для получения всего 'джентльменского набора'. Далее у адептов либерального фашизма следует подмена тезиса. Неудачники в силу своей генетической ущербности неспособны воспроизвести полноценное потомство и создать 'полноценную' культуру. Потому дети их тоже неудачники, к тому же с пеленок подвергающиеся негативному воздействию образа жизни и идеологии родителей. В либерал-фашисткой терминологии подобное называется 'отрицательным отбором'. Зато дети победителей полноценны, с 'молоком матери' (верней — искусственным беби-футом) наделены здоровым питанием и развитием, получают достойное образование и выходят в мир вполне готовые к конкуренции. Таким образом, отменяется одна из базовых установок честной конкуренции — равные стартовые условия. Вместо нее вводится классовый принцип разделения общества. Стартовые условия равны (формально) только внутри классов. Неравенство становится естественным и даже необходимым, равно и методы поддержания этого неравенства. Возникает необходимость насилия, поскольку бунт неудачников есть 'нарушение правил конкуренции', нельзя объединяться толпой против индивида-эгоиста. Следовательно, можно применять любые методы, чтобы не допустить изменения условий игры — смены основ существования общества.

Принцип распространяется тотально. Мир делится на 'страны свободного мира' и всего остального. Причем 'остальной мир' состоит из пассивных неудачников — 'третий мир' и 'стран тирании' (условно), то есть стран, где исповедуются иные идеологии. Разумеется, 'страны тирании' нельзя пускать в 'клуб избранных', надо нести в эти страны свободу и демократию. Таким образом, деление мира на 'золотой миллиард' и остальной мир признается 'естественным' устройством, в том числе существование 'голодного миллиарда', и многих прочих миллиардов неудачников, что сами повинны в своих бедах.

С точки зрения либерала, такое устройство общества наиболее справедливо. Свобода поощряет инициативу массы индивидов, успеха добываются лучшие (в том числе в биологическом смысле), сумма их успехов интегрально обогащает все общество. В конце выигрывают все, в том числе и аутсайдеры. Порок подобных рассуждений состоит в том, что от индивида требуют проявления только конкурентных качеств, остальные остаются невостребованными. Однако человек существо общественное, развивался тысячелетиями не только в конкуренции и выживании, но и в сотрудничестве, взаимовыручке. Эти качества в конкурентном обществе не нужны, хотя они в природе человека. Либерализм не против их проявления, но только в качестве компенсации суровости либерального мира. 'Да здравствует благотворительность!'

К тому же, понятие 'успех' относительно, относится к единицам типа Джобса и ему подобным. Большая часть либерально настроенных соискателей попадает в банальное корпоративное рабство, регламентирующее не только производственную дисциплину и этику, но и социальные отношения среди работников корпораций. 'Свободу' такой индивид может проявить только в свободное от работы время. 'Чистое' конкурентное общество невозможно. Роль социализации берет на себя государство, перераспределяя 'интегральный успех' и сглаживая жестким регулированием пороки свободного рынка и либерализации нравов. 'Конкурентность' оказывается в жесткой узде, чтобы не уничтожить как социум, так и Систему.

Рассмотрен только один принцип из набора либеральных ценностей порождающих либеральный фашизм. Аналогично каждая из ценностей ведет к подобной метаморфозе. Рассмотрение каждого отдельно не столь важно, поскольку является вторичным подтверждением тезиса. Любой фашизм не может существовать долго, он саморазрушителен. Либеральный фашизм не может истребить всех неудачников, весь 'генетический мусор', поскольку само устройство общества репродуцирует проигравших.

На определенном этапе пользование плодами успеха, гедонизм перевешивает политический радикализм. Ради радостей потребления приходит пора 'вернуться с войны', и начать мириться с существованием неудачников. Происходит фаза 'замирения'. Механизм 'социального государства' купирует социальное неравенство, а 'конституционное государство' сдерживает или подавляет проявления недовольства. Возникает видимость 'классового мира' и внешние проявления социального расизма и классовой ненависти отходят на второй план — до очередного кризиса.

Остается только сформулировать признаки либерального фашизма:

1. Принятие главной ценностью постулата личной свободы индивида.

2. Распространение этого принципа на все социальные явления.

3. Нетерпимость к сословию неудачников, а так же инакомыслящим, отвергающим сам принцип либералистского общества.

4. Как свойственно любой фашистской идеологии — это идеология масс, хотя и не всего населения, но наиболее активной его части достаточной для подавления недовольства и навязывания своей воли другим.

Опыт политической истории ХХ века, дал такое множество самых разнообразных форм проявления фашизма, что можно выявить его типологию. Итак! Фашизм как политическая идеология:

'Массовое движение с радикальной идеологией (националистической, политической, религиозной) провозглашающей единение всего социума (государства, нации, верующих), в том числе всех существующих классов ради достижения главных целей своей идеологической программы. Крайний радикализм движения выражается в во всех видах террора против не разделяющих цели фашистского движения'. Фашизм как форма правления:

'Поскольку фашизм не ставит своей целью ликвидацию антагонистических классов, захват власти любой из форм фашизма приводит к установлению диктатуры крупных эксплуататоров, и сводится к политике подавления политических сил, выражающих интересы трудящихся: коммунистов, социалистов, социал-демократов, народно-демократических движений'.

Почти по Димитрову, хотя и сильно расширенное определение. Впрочем, сам Димитров в своем знаменитом докладе не раз назвал болгарский режим 30-х годов 'фашистским', хотя в тогдашней Болгарии не могло идти речи не только о болгарском империализме и диктатуре финансового капитала, но даже о местной промышленном и банковском капитале.

Постсоветский либерал-фашизм.

Определив явление, можно возвратиться к собственно теме статьи: либеральному фашизму на постсоветском пространстве, на Украине в частности. В современной форме он привнесен извне, вместе со всем набором 'общечеловеческих' то есть современных либеральных (западных) ценностей. Хотя имеет корни еще в советском прошлом.