1. Философский Камень и Искушение

— И ещё...

— Да?

— Она поступит в Хогвартс в десятилетнем возрасте.

— Но... да, я понял. Наверное, ты права, хотя рискуешь внучкой...

— Зато увеличиваю вероятность.

— Ммм, — протянул Дамблдор. — Я сделаю, как ты просишь. Всё сделаю.

— Спасибо, Альбус! — воскликнула она и позвала внучку: — Анабель, лети сюда.

— Прилетаю, — весело прощебетала девочка и спикировала, стул встал на место, словно и не летал, а девчушка лихо развернулась на сидении лицам к столу, только смешные косички просвистели. — Я здесь.

Её умильная мордашка раскраснелась и выглядела очень довольной.

— Когда пойдёшь в Школу, — начала объяснять внучке Берта, — профессор Дамблдор каждый год будет приглашать тебя в свой кабинет. Там есть такая волшебная чаша, называется Омут Памяти. Вы будете выливать туда по одному пузырьку в год, они подписаны, какой когда, ты сунешь в Омут Памяти правую руку, чтобы оберег соприкоснулся с воспоминанием. Всё понятно?

Девочка кивнула.

— Повтори, — приказала бабушка.

— Каждый год в кабинете директора Дамблдора засовывать правую руку в Омут Памяти с воспоминанием и чтоб никто не видел, — протараторила малявка, улыбаясь во всю ширь.

— Какой умный и сообразительный ребёнок, — молвил Дамблдор. — Будет большое удовольствие следить за твоими успехами.

— Я ещё могу правильно отвечать на вопросы, правда не всем, но всё равно никто никогда не спрашивает, — грустно вздохнула девочка, — а сама не могу сказать, почему-то... люди, если знают, я спокойно говорю, в любое время, если только догадываются, по-разному бывает, а если не знают а я знаю, то становлюсь, ну словно в рот воды набрала.

— Хм, — Дамблдор погладил бороду. — А сейчас ты зачем мне это говоришь?

— Вы должны знать, правда всё равно потом забудете — просто ответила девочка, встала и вышла в общий зал, разрушив "завесу молчания".

— Понимаешь, что это значит? — спросила Берта. — Я уже не первый год за внучкой наблюдаю. Так всё и есть.

— Кажется, понимаю, — протянул директор Школы Чародейства и Волшебства.

Они встали, почти синхронно, и последовали за девочкой, ожидающей их у двери, ведущей в Косой Переулок.

— Я с вами не пойду, у меня дела в Министерстве по делам Школы, — произнёс Дамблдор, — но хочу задать вопрос.

— Ага, — кивнула девочка.

— Скажи, Анабель, ОН жив?

— Том Реддл жив, от части, — не задумываясь сообщила девочка, невинно хлопая ресницами, отчего казалось, что в её глазах вспыхивают и гаснут солнца.

— А умрёт?

— Все умирают, бессмертия пока не существует, — безмятежно произнесла малявка и улыбнулась.

— А как же... — Дамблдор не договорил, девочка перебила его.

— Фламель с женой жить уже устали и только ждут повода, — тут Анабель задорно улыбнулась и ответила на невысказанный вопрос: — И Вечный Жид всё-таки вымолил прощение и встретил свою Смерть. Так что бессмертия нет, и Реддлу Её не избежать.

— Спасибо, — слегка поклонился ей Дамблдор. — До свидания, Анабель. До свидания, Берта.

— Пока, Альбус, — медленно протянула бабушка, глядя на внучку.

— До свидания, профессор, — попрощалась малявка, радостно подпрыгивая на одной ноге и помахивая ладошкой.

Директор Школы круто развернулся и вышел на шумную улицу Лондона.

— Пойдём по волшебным магазинам? — предложила Берта.

— Ага! — подпрыгнула внучка и стремглав выскочила во двор Дырявого Котла.

Когда бабушка её догнала, внучка уже повисла в воздухе перед кирпичной стеной, и трижды стукнул по одному кирпичу кулачком. И кирпич зашевелился, а следом и большой участок стены зашевелился, и, когда Анабель опустилась на землю, перед ними зияла большая арка прохода в Косой Переулок.

Сначала они посетили волшебный банк Гринготс, где Анабель визжала от удовольствия путешествия под землю на тележке, а суровый гоблин по прозвищу Крюкохват неодобрительно на неё поглядывал. После зашли в магазин с книгами "Флориш и Блоттс" и бабушка приобрела несколько книг для внучки.

— Сказки Барда Бидля, история Хогватрса для детей в картинках, — перебирала их Анабель, критически разглядывая обложки и читая вслух названия, — История, Батильда Бэгшот с иллюстрациями, Гарри Поттер мальчик который выжил... а это мне зачем?

— Вернее всего, ты будешь учиться вместе с ним, с Мальчиком Который Выжил, — взглянув на обложку, сообщила Берта. — Он, я думаю, на факультет Гриффиндор попадёт, как и его мама и папа.

— Ого! Ну, Гриффиндор, так Гриффиндор, — и она снова окунулась в купленные книги, доставая по одной из матерчатой сумки и прочитав заглавие, убирая обратно. — Волшебная геометрия..., Нумерология для детей..., Как магл волшебника обманул...

Из книжного магазина они сходили в магазин одежды Мадам Малкин, поглазели на новомодные мантии из популярного в этом сезоне льна, а потом долго сидели в Кафе-мороженом Флореана Фортескью, и Анабель съела целых две порции восхитительного мороженного с вишнёвым вареньем.

Солнце склонилось уже за крыши высоток, отбрасывающих длинные тени, когда они медленно, еле переставляя натруженные ноги, плелись по направлению Хиит Стрит. Бабушке с внучкой оставалось совсем немного — пройти проулок и свернут к дому, когда рядом прозвучали два хлопка.

— Добрый вечер миссис Аазз.

— Привет Берта.

Дорогу им преградили два человека в черных плащах-мантиях с накинутыми на головы капюшонами, низенький, на голову ниже бабушки коренастый сильно сутулый мужчина и полненькая женщина, оба волшебники, Анабель уже однозначно отличала волшебников от маглов.

— Амикус и Алекто Кэрроу, — не глядя на почти упёртые ей в грудь волшебные палочки, произнесла бабушка, Анабель отпустила её руку и медленно зашла ей за спину. — Чем обязана столь неожиданному визиту Пожирателей Смерти?

— Ты сама знаешь, — прошипела женщина.

— Скажи, где ОН, и мы разойдёмся с миром, — почти ласково сказал мужчина, а женщина противно хихикнула.

— А если нет? Будет как с Лонгботтомами? Со мной не выйдет, — фыркнула Берта.

Три заклятья выстрелили одновременно с громким треском.

— Дуро!

— Протего!

— Авад Кедавра!

Анабель с ужасом, как при замедленной съёмке, смотрела на безвольно оседающую бабушку, как из её ослабевшей руки выпадает волшебная палочка и откатывается прямо ей под ноги.

— Что ты наделал, — завизжала женщина, — как мы теперь узнаем!

— Это был единственный способ её остановить! — гаркнул в ответ мужчина. — Ты видела, какой мощный щит она установила?

— Мы вдвоём бы его продавили! — продолжала визжать Алекто Кэрроу, как теперь на всю жизнь запомнила Анабель.

— Два гоблина мы бы его продавили, перестань орать и обыщи её, пока никто не прибежал. Может записка или что ещё... — приказал Амикус Кэрроу. — Я покараулю.

Женщина сделала шаг к поверженному врагу и наклонилась, продолжая шипеть и извергать проклятья. Анабель не раздумывала, схватила бабушкину волшебную палочку и ткнула куда-то вглубь капюшона с истеричным и по-детски высоким возгласом едва не переходящим в ультразвук:

— Прочь от моей бабушки!

— Ааа! — завопила женщина и отпрыгнула, хватаясь за лицо, уж куда там она попала, девочка не знала.

— Кто здесь? — подскочил Амикус и взмахнул палочкой. — Покажись!

— Я и не прячусь, — смело наступая и размахивая полочкой, как шпагой, прокричала маленькая девочка, которую почему-то не видели Пожиратели Смерти, но отлично слышали.

— Остолбеней! — наугад взмахнул мужчина волшебной палочкой, но заклятье врезалось в асфальт и взорвалось далеко от Анабель, пролетев над головой.

— Редукто! — в гневе и панике выкрикнула женщина и попала-таки в девочку, но вместо того, чтобы принести ей повреждения, заклятие отскочило обратно и разнесло волшебную палочку Алекто в пыль, а взрывная волна отбросила хозяйку на полтора мера и припечатала к стене дома.

Амикус Кэрроу больше не рассуждал, он бросился к женщине, подхватил её на руки, перебросил как мешок через плечо и трансгрессировал с громогласным хлопком.

Анабель без сил опустилась на колени перед бабушкой и разрыдалась, прижимая ладошки и волшебную палочку к лицу. Через минуту послышались торопливые шаги, подкованные служебные ботинки отца Анабель ни с чьими другими не перепутала.

— Папа! — закричала она. — Они бабушку убили-и-и! — и разрыдалась пуще прежнего.

— Кто, кто это был? — в волнении и чрезвычайной ситуации голова офицера полиции работала чётко, старая ещё армейская привычка.

— Волшебники, — всхлипывая, сообщила Анабель. — Амикус и Алекто Кэрроу. Бабушка назвала их Пожирателями Смерти.

— Волшебники, — заскрипел зубами отец. — Придётся обращаться в Министерство Магии, а это для меня не просто.

— Не надо, — вытерла слёзы кулачками дочь полицейского. — Я выросту и сама их найду.

— Нет! — ужаснулся Джон. — Месть высушивает душу!

— Это не месть, — уже почти спокойно произнесла Анабель, только изредка всхлипывая, и посмотрела на отца, — это справедливое возмездие.

Опытный полицейский вздрогнул, посмотрев в потемневшие, тёмно-тёмно-карие заплаканные глаза дочери.

— Нет... прошу тебя, — еле слышно прошептал он.

Девочка всхлипнула и промолчала, отвела от отца взгляд и увидела маленький серый комочек рядом с левой рукой бабушки. Она медленно взяла его, развернула, превратив в небольшой мешочек, и плавно вложила в него волшебную палочку.

— На память, — шмыгая носом, объяснила она отцу, свернула мешочек и сжала его в левой руке.

— Надо вызывать скорую, — сказал отец невыразительно сквозь боль.

— Да, пожалуй, — не по-детски серьёзно посмотрела на него дочь. — Пап, ты научишь меня драться и стрелять?

Он некоторое время разглядывал свою дочь-волшебницу, которая совершенно неожиданно открылась ему с другой стороны, то, что она способна становиться хладнокровной и не по годам рассудительной, его и радовало, и беспокоило. Но тут подумал, что под его руководством желание дочери вполне осуществимо и он сможет воспитать настоящего бойца. Конечно, он хотел сына, чтобы передать ему то многое, что дала нелёгкая жизнь, но родилась девочка, Джон ни разу не пожалел об этом, и сейчас она просит научить его... отказать? Невозможно!

— Да, — ответил он, — я научу тебя.

— Хорошо, тогда вызывай кого нужно, а сумку с книгами я заберу, чтобы не смущать маглов странной литературой. И пойду домой. Не хочется давать показания.... Ладно?

— Да, иди, — согласился отец. — Дорогу найдёшь? Не заблудишься?

Девочка помотала головой и, взвалив тряпичную сумку на спину, побрела по улице.

Вечером, когда отец наконец вернулся домой, его встретили две зарёванные мордашки. Он им грустно сообщил, что медики не нашли никаких повреждений и в медицинском заключении записали о смерти Берты Аазз, как о естественном процессе, всё же ей было уже под восемьдесят... Что сообщалось о смерти сотрудника Министерства Магии в волшебном сообществе они не знали. Много позже Анабель найдёт статью в "Ежедневном пророке", где будет сказано о нападении неизвестных тёмных магах на Берту Аазз, применивших к ней непростительное заклинание и скрывшихся с места преступления. Причина нападения также не выяснена...

* * *

Облака казались плотными, плотнее чем снег. Анабель шла по ним прямо на солнце, изредка перепрыгивая маленькие трещинки и перелетая большие разрывы. Внизу, между облаками зеленели луга и поля, поблёскивали озёра. Она обернулась, сзади серебрилась полная луна, а над головой синее-синее бездонное небо. Девочка шла легко и спокойно, словно и не было похорон бабушки, и не было последних трёх изнуряющих, выматывающих душу дней. Тишина, покой и умиротворение царили вокруг. Но стоило Анабель подумать о бабушке, как она оказалась рядом.

— Ой! — воскликнула девочка и от неожиданности уселась на пушистое облако, принявшее её словно мягкое кресло.

— Ну, наконец-то ты обо мне вспомнила, — улыбнулась Берта.

— Как? — выпалила Анабель. — Ты же...

Фразу девочка не договорила, часто-часто моргая смотрела на бабушку, которая совершенно естественно располагалась рядом в большом белом кресле.

— А чему ты удивляешься? — нарочито ворчливо сказала она. — Это же сон, а во сне кто угодно может присниться.

— Так я сплю? — понимание накатило на Анабель, как морская волна, и она оглянулась по сторонам. Красочный мир сиял!

— Ну да, и судя по твоим выкрикам, при жизни нам встретиться больше не получится. Печально, но не страшно.

— Почему? — выпрямилась девочка и подёргала себя за ухо.

— Я же здесь, с тобой. И всегда буду с тобой рядом, если ты захочешь, — просто ответила Берта. — И не грусти, я бы хотела видеть тебя такой же, как и раньше, жизнерадостной и не унывающей, чтобы там не случилось.

— Но... — Анабель замолчала, не зная как правильно спросить.

— То, что я мертва тебя смущает? — правильно истолковала её заминку Берта.

— Да, — кивнула девочка.

— Так ведь ты сейчас, пусть и во сне, но меня видишь, разговариваешь со мной, и я могу продолжать учить тебя...

— Но как?

— Ты моё продолжение, я живу в тебе, точнее часть меня всегда будет жить в тебе, как и в Джоне, только он не волшебник и явиться к нему в сон я не смогу. А по твоей воле к тебе, в любое время! Только позови...

— Понятно, — грустно протянула Анабель, глаза её предательски увлажнились.

— Э! чуть веселее, пожалуйста! — ткнула бабушка волшебной палочкой внучку в плечо. — Я и после смерти хочу радоваться тебе, и за тебя! Да, если ты пообещаешь мне, что будешь делать большие и маленькие глупости и учиться у всех, кого встретишь на пути, то первое весёлое занятие начнём прямо сейчас.

— А зачем учиться у всех? — уже улыбаясь, спросила девочка, вытирая слёзы рукавом сиреневой рубашки.

— Знаний, а тем более умений, лишних не бывает, бывают ненужные и глупые привычки, всякий информационный мусор, это можно и нужно отбрасывать и в себя не пускать, а вот знания надо множить! Люди могут учиться всю жизнь, но только в детстве и в юности так интенсивно и с такой потрясающей скоростью! Так ты обещаешь?

— Обещаю, — решительно кивнула Анабель.

— И не будешь больше грустить по пустякам, типа моей преждевременной кончины? — строго спросила бабушка, но глаза её улыбались.

— Не буду, — звонко рассмеялась Анабель, она наконец-то до конца поверила, что пусть это и всего лишь сон, но этот сон прочно связывает её с очень близким любимым человеком и наставником, с бабушкой-колдуньей, которая навсегда сохранена в её сердце...

— Тогда начинаем!...

— С чего? — нетерпеливо подпрыгнула девочка.

— С самого начала, с основных законов природы и волшебства...

* * *

Альбус Дамблдор вернулся в Хогвартс через неделю после похорон Берты Аазз. Ему было жаль потери старого и верного друга. Убийц не поймали, но это теперь не настолько важно.

Директор только зашёл к себе, сбросил дорожную мантию и сразу отправился в далёкую, скрытую от глаз не только учеников, но и преподавателей, Башню. С первого дня создания Школы стоит в самом центре маленького круглого помещения столик, а на нём Приёмное перо в серебряной пустой чернильнице и Книга признания, закрытая двумя широкими золотыми застёжками. Именно эти невероятно мощные артефакты, созданные Основателями, определяют, кто из детей будет учиться в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Необычайно сложное волшебство, только совместным усилиям могущественные волшебники способны создать нечто подобное, и то без гарантии.