Любовь, смерть и котики

— Что?! — вспыхнул комиссар Акирака. — Этого не может быть! Здесь не может быть альбионских подводных лодок!

— Почему, товарищ комиссар? — спокойно спросил капитан Урата. — Это альбионские воды. Здесь может быть все, что угодно. Нас здесь тоже не должно быть, но тем не менее... Рулевой! Держать прежний курс и прежнюю скорость! Враги не должны раньше времени понять, что мы их обнаружили! Торпедный офицер! Доложите состояние торпедных апппаратов!

— Все трубы заряжены и готовы к бою!

— Приготовиться к открытию огня по моей команде! — прозвучал новый приказ Ураты.

— Так точно, капитан!

— Но военная разведка утверждала, что... — все еще не мог смириться с новой реальностью комиссар Акирака.

— Значит, военная разведка ошиблась, — хладнокровно констатировал командир 'Возмездия'. — Не в первый раз.

И капитан с комиссаром дружно, как по команде, повернулись к майору Куба и уставились на него, как Карл Маркс и Фридрих Энгельс на мировую буржуазию.

— В чем дело, товарищи? — презрительно поморщился Тоширо. — Здесь нет вины моего подразделения. Эти данные — 'здесь нет ничего крупнее полицейского катера!' — добывал совсем другой отдел.

— Как интересно... — потемнел лицом комиссар Акирака. — Вы возвращаетесь с вражеского острова — и через пять минут нас начинает преследовать альбионский корабль, которого здесь вообще не должно быть! Какое любопытное совпадение...

'А если не совпадение? — мысленно похолодел Куба Тоширо. — Если Каминари тут же побежала доносить властям?! Нет. Не может быть. Даже если бы она побежала... Они бы не смогли организовать погоню так быстро. Я ведь даже не сказал сестре, каким образом добрался до острова Гибсона! Нет, это случайное совпадение. Альбионская лодка оказалась здесь совершенно случайно. Именно так. Других ответов нет и быть не может'.

— На что вы намекаете, товарищ комиссар? — поморщился майор Куба. — Говорите прямо!

— Чем вы занимались на острове? — тут же последовал его совету Акирака.

— Вы забываетесь, товарищ комиссар, — повторил Тоширо. — Это секретная миссия, и...

— Хватит! — рявкнул корабельный комиссар. — Молчать! Нет! Не смейте молчать! Отвечайте на вопрос!

— Нет, это вам придется отвечать! — набычился Тоширо. — Вы не имеете права требовать от меня...

— Отвечу, охотно отвечу! — перебил его Акирака, яростно вращая глазами и брызгая слюной. — Перед любым судом или трибуналом! А сегодня я отвечаю за безопасность этого корабля, поэтому имею право знать — что вы делали на острове, после возвращения с которого за нами погналась альбионская субмарина!

'Пришло время скормить товарищу комиссару очередную ложь', — спокойно подумал Тоширо.

— Так и быть, но я вас предупредил...

— Хватит! Говорите!

— Все рано это больше не имеет значения. Я должен был забрать с острова нашего агента, — небрежно сообщил Тоширо. — Агент старый, надежный и проверенный. Но потерпел неудачу. Как оказалось, агент умер и очень давно.

— Случайно не тот самый агент, который сообщал в Токио про альбионские полицейские катера? — криво усмехнулся комиссар. — Как он умер?

— От старости, — сказал Тоширо. — Много дней назад.

— От старости? — переспросил Акирака. — Вы уверены, майор? Вы уверены, что ваш человек не предал нас и не предупредил альбионцев о нашем приходе?

— Да как бы он мог это сделать?! — яростно зашипел Куба. — Мы сами до последнего момента не знали, что туннель существует! Мы хранили радиомолчание! Мы не видели ни одно альбионское судно до этого момента!!!

— Тогда это могли сделать вы, — спокойно заметил комиссар. — Когда высаживались на остров Гибсона. Доложили обо всем своим альбионским хозяевам, и те послали за нами секретную подводную лодку. Или не такую уж и секретную. У вас были сообщники в соседнем отделе военной разведки. Те, которые составляли сводку. 'Ничего крупнее полицейского катера'!

— Вы с ума сошли, товарищ комиссар, — только и смог произнести Тоширо.

— А это мы еще посмотрим, — осклабился Акирака, и его улыбка не предвещала ничего хорошего. — Товарищ сержант! Арестуйте това... арестуйте так называемого майора Куба и заключите его под стражу! Отвечаете за него головой!!!

— Будет исполнено, товарищ комиссар! — сержант корабельной военной полиции, постоянно дежуривший на мостике, приблизился к Тоширо и положил ладонь на кобуру. — Сдайте оружие, гражданин Куба.

— Не забудьте обыскать его каюту на предмет ядов и взрывчатых веществ, — добавил комиссар. — Кто знает, что еще планировал этот саботажник?

— Вы с ума сошли, Акирака! — решительно повторил Куба Тоширо. — Вы зашли слишком далеко!

— И готов пойти еще дальше! — ухмыльнулся комиссар. — О, я давно тебя подозревал. Я давно, следил за тобой, предатель...

'Где я мог проколоться?' — на секунду задумался Тоширо и тут же нашел ответ. — 'Нигде. Просто комиссар подозревает всех и всегда. Ведь в этом заключается его работа. Он в каждом видит потенциального предателя. Сегодня мне просто не повезло. Нелепая случайность, безумное совпадение. На моем месте мог оказаться любой из членов экипажа'.

— Если бы я был предателем, я бы не стал возвращаться на субмарину, — тихо сказал Куба Тоширо. — Как вы этого не понимаете?!

— Да все мы прекрасно понимаем, — иронически улыбнулся Акирака. — Ты сейчас пытаешься рассуждать как честный человек. Но предательская натура дает о себе знать. Именно поэтому ты и вернулся. Чтобы избежать разоблачения.

— Да что вы такое несете, комиссар?! — не выдержал майор. — О каком разоблачении вы говорите, если за нами гонится альбионский корабль, и я могу в любую минуту погибнуть вместе с вами?!

— Пустые отговорки, — отмахнулся Акирака. — Вернемся в Токио, там со всем разберемся. Со всем и со всеми. И с вами, и с вашими сообщниками. Довольно. Я услышал достаточно. Сержант, уведите его!

Словно пелена упала с глаз Куба Тоширо, майора военной разведки, офицера республиканской госбезопасности, гражданина, патриота, коммуниста, защитника Сферы Соцпроцветания и преданного солдата Великого Председателя. Все эти пышные титулы принадлежали ему всего несколько минут, а теперь он был просто 'гражданин Куба' — даже странно, что не 'бывший гражданин' или 'бывший человек'! Что ж, это еще впереди. И совсем скоро. Тоширо осмотрелся по сторонам. На мостике подлодки было немало людей, матросов и офицеров. АкустиК. штурман, рулевой, радист и другие. Всего несколько минут назад он считал этих людей своими товарищами по оружию — именно поэтому он и вернулся. Всего несколько минут назад он был готов отдать за них жизнь. Но эти минуты прошли, и все они, все до одного отвернулись от него. Некоторые в самом буквальном смысле — избегают смотреть ему в глаза. Другие смотрят со страхом или презрением. Стоило комиссару произнести несколько лживых слов, не связанных смыслом или логикой — и его уже считают смертельным врагом. Никто не возразил Акираке. Никто не встал на его защиту. Никто.

А на что он рассчитывал? Во что он верил? Разве он не знал? Не знал все это время, кому и чему служит?

Офицер военной разведки Куба Тоширо лучше других и лучше многих знал, что такое Сфера. Что она из себя представляет, и что несет окружающему миру. Смерть, кровь, боль, разрушения. Страдания, бесконечные страдания. Огонь, гибель, забвение. И страшнее всего — ложь. Сфера была домом, построенным на лжи. Ложь и обман. Вожди Сферы обещали лучший мир, светлое будущее, свободу, равенство, братство и другие прекрасные вещи — но наградой для всех, кто им верил, были только боль и разочарование.

И что хуже всего, майор государственной безопасности Куба Тоширо лучше многих знал, какой жестокой, беспощадной и мстительной может быть Сфера. Он, Куба Тоширо, все еще мог дышать и говорить, но это ничего не значило. Он уже был мертвецом и знал об этом. Партия не признает своих ошибок, потому что партия никогда не ошибается. Он уже умер, осталось только избавиться от трупа. Но перед этим его будут долго и упорно пытать. И даже если он выдержит, это ничего не изменит. Его командиры — бывшие командиры в Токио вполне способны отправить новых агентов в Австралию, только чтобы причинить вред Каминари и ее семье. Чтобы другие увидели и содрогнулись. Чтобы другим неповадно было. В Ниппоне у Тоширо семьи не было — никогда не пытался завести, но есть люди, которые ему близки или дороги. Знакомая девушка, скромная продавщица в книжном магазине. Старик-сосед, с которым он часто играл в шахматы. И многие другие, друзья и просто хорошие знакомые. Простые граждане, не солдаты или полицейские, честные хорошие люди, которые никого не предавали и никому не причинили вреда. Не имеет значения. Если он вернется на Материнские Острова в наручниках, как предатель, Ресбезопасность доберется до всех. Доберется до всех, и все они исчезнут в подвалах или океане. 'Рыбий корм' — так их насмешливо зовут коллеги Тоширо. Бывшие коллеги.

И вот еще что. Если 'Фукушу' успешно оторвется от альбионских защитников и вернется в Японию, через туннель смогут пройти другие корабли Сферы. Не только разведчики. Боевые корабли, которые смогут безнаказанно нанести первый удар. Обрушить огонь, смерть и разрушения на берега Внутреннего Моря. На одном из этих берегов осталась Каминари...

— Будь ты проклят, фанатик, — едва слышно прошептал Тоширо.

— Ты что-то сказал? — не понял комиссар Акирака. — Впрочем, неважно. Сержант, вы еще здесь?!

— Идите вперед, — сержант подтолкнул бывшего (?) майора дулом пистолета.

Акирака презрительно посмотрел ему вслед и снова повернулся к Урате:

— Как вы планируете действовать, товарищ капитан?

— Акустик не слышал новых сигналов, — сообщил командир 'Возмездия'. — И это хорошие новости, товарищ комиссар. Есть неплохой шанс, что у альбионцев имеется только одна подводная лодка в этом районе моря. Да, скорей всего. Судя по сигнатуре — новая модель. Возможно, экспериментальная, а значит — сырая и недостаточно надежная. Альбионцы бросили против нас единственный корабль, который имели под рукой. И если мы уничтожим его, то сможем незаметно добраться до туннеля и прорваться в открытый океан.

— Если только предатель не выдал своим покровителям координаты туннеля... — помрачнел Акирака.

В глубине души капитана Урата понимал, что майор Куба никакой не предатель. Просто дурак, который сам провалил задание, да еще имел глупость в этом признаться. Даже немного жаль его, парень был тихий и вежливый. Ладно. Сам виноват. Но спорить с комиссаром бесполезно и опасно, как только что имели возможность убедиться все желающие. Поэтому надо направить мысли Акираки в другое место...

— Кроме меня координаты знают только несколько офицеров, — спокойно сказал Урата. — Куба Тоширо их не знал. Вот почему он вернулся на подлодку. Чтобы выяснить координаты туннеля!

— Блестящая логика, товарищ капитан! — радостно воскликнул комиссар и чуть было не захлопал в ладоши от восторга. — Еще одно доказательство его предательских планов! Делайте то, что считаете нужным. Я гарантирую вам свою полную поддержку. Отправим альбионских ублюдков на дно!

Капитана Урата согласно кивнул и повернулся к торпедному офицеру:

— Новый приказ для торпедного отсека!

— Да, капитан!

— Кормовые торпедные аппараты пять и шесть приготовиться! Огонь по моей команде!

— Есть!

— Акустик! Наше положение относительно противника?

— Враг идет прежним курсом, дистанция шесть единиц.

— Более чем достаточно, — удовлетворенно кивнул капитан. — ЗАЛП!

* * *

— Две торпеды в воде! — прокричал старшина Каплан. — Прямо по курсу! Столкновение через пятьдесят секунд!

'Бойтесь своих желаний', — вспомнил коммандер Гриффин.

'Торпеды в воде'. Он знал, что рано или поздно услышит эти слова, и у него было время к ним приготовиться.

Хотя вариантов дальнейшего поведения было не так много.

Можно было резко повернуть направо (но только направо) и разминуться с торпедами.

Можно было прибавить скорость, в надежде что японские торпеды разобьются о корпус 'Дракайны', прежде чем взрыватели встанут на боевой взвод.

Можно было сбросить балласт. От этого не было особого толку, но сбрасывать балласт — это всегда увлекательно.

Можно было вообще ничего не делать. В теории торпеды могут взорваться, врезавшись в носовой кавитационный пузырь, например.

Можно было...

Можно было вообще ничего не делать, вдруг пронесет.

Собственно говоря, так оно и вышло.

* * *

— Я должен осмотреть сейф, — сказал сержант, когда обыск каюты подходил к концу. Разумеется, ничего компрометирующего он не нашел. Да и не мог найти. Нечего было искать.

— Знаете, это уже слишком, — вздохнул Куба Тоширо. — В чем бы меня не обвиняли, но в этом сейфе секретные документы, которые вам видеть не положено. Когда мы вернемся в Токио, их сможет изъять один из моих начальников.

— Я вынужден настоять, — вежливо улыбнулся сержант. — Я не стану читать эти бумаги. Просто обязан убедиться, что в сейфе нет ничего, кроме бумаг.

— Мне остается только подчиниться грубой силе, — Тоширо скорчил гримасу. — Отвернитесь, чтобы я мог набрать код...

Он глазам своим не поверил — да и кто бы поверил?! — но сержант со своим помощником-капралом и в самом деле отвернулись! Оба! Одновременно!!!

Даже жаль, что об этом не узнает никто и никогда, подумал майор, разбивая затылок уже второму из них схваченной со стола тяжелой медной пепельницей. Да и какая разница? Все равно никто не поверит.

И все-таки, почему они это сделали? Почему отвернулись? Нетрудно догадаться. Хорошие солдаты. Исполнительные. Слишком тупые. Под гнетом противоречивых приказов и инструкций. Им сказали, что я предатель, но они все еще видели во мне старшего офицера Ресбезопасности. Секретность превыше всего. Документы, которые нельзя читать, шифры к сейфам, которые не положено знать... Они впитали эти прописные истины с молоком матери — Родины-Матери, разумеется. И вот куда их это привело!

С другой стороны, это только к лучшему, твердо решил Тоширо. Они умерли честной солдатской смертью от руки врага — да, теперь я их враг. Лучше так, чем кончить свои дни как военные преступники, казненные по приговору суда, или того хуже — 'предатели', убитые своими вчерашними товарищами, потому что кому-то что-то там показалось. Это касается и всего остального экипажа. Бывший майор Куба уже знал, что будет дальше. Лодка не вернется домой. Никто никогда не узнает о том, что здесь произошло. И тогда есть шанс, что их всех запишут в герои. Посмертно, но так даже лучше. Сфера любит мертвых героев. Все империи любят мертвых героев. Чем мертвее, тем лучше. Мертвые больше не представляют опасности. Мертвые не предают. Мертвые сражаются рядом с нами... Дьявол, это уже из другой оперы. Да, эти слова были начертаны на одном из пропагандистских плакатов Сферы. На фоне стремительных кораблей и летающих самолетов...

Куба Тоширо вооружился сразу двумя пистолетами, запер каюту с трупами внутри и выскользнул в пустой коридор. Лодка вступила в сражение. Все члены экипажа находились на боевых постах. Один из этих постов он как раз собирался. Если ему повезет, на этом посту еще не знают о том, что он впал в немилость и лишился всех титулов.