Утром сухая трава шуршала оглушительно — как будто рядом колотили палкой о палку. Ветер дул с северо-востока, пахло молодой листвой и тополёвым мёдом. Югес рассматривал зелёные побеги, поднявшиеся уже ему по пояс, и в удивлении шевелил ушами.
— Хорошо жить целителю на юге. Все травы весь год под рукой, — сказал он на вопросительный взгляд Речника и размял травинку в руке. — Это Некни, через неделю он поднимется в полный рост.
— Земля здесь просыпается раньше, — сказал Фрисс, убирая ногу с ростка Стрякавы, на глазах вылезающего из почвы. — А дует из Змеиных Нор. Вот ведь напасть...
— Почему из Змеиных Нор? — удивилась Кесса, покосившись на северо-восток. — Потому что они в той стороне? Но разве излучение достаёт так далеко?
— Смотря какой ветер. При сильном пыль разлетается по всей степи. Халан говорил, будто травам это на пользу, но летать в такую погоду нельзя, — нахмурился Речник. — Сейчас не очень сильно дует, попробуем подняться.
Он вынул из сумки дозиметр. Цифры на экране, помедлив, сменились, тонкая стрелка под экраном качнулась, уверенно указывая на северо-восток. Фрисс попытался вспомнить, что весной происходит с хранилищем в Змеиных Норах... проветривают его, что ли?..
Великая Река расходилась, распадалась на рукава, медленно струилась по сетям широких и узких каналов, омывала каменные пристани Сотиена, Долгих Островов, Меры и там, к югу от изумрудных полей, где раскинулись листья Зелы и Мекесни, и зеленел плотной стеной водяной злак Кольцовка, Река снова разливалась широко и свободно, встречаясь с бескрайним морем. Рассвет окрасил воду зеленью, ветер вспенил её, волны вздымались высоко, подгоняя идущие цепочкой по каналам корабли, лодки и плоты. Фрисс видел внизу плавучие лагеря куванцев. Вечные странники Реки стояли у хижин, отложив шесты, и глядели на юг. Никто из Речников не знал, куда уплывают куванцы, покидая Дельту. Фрисс сомневался, что они сами знают это...
Прозрачное невесомое волокно проплыло над тхэйгой, зацепилось за крыло и улетело по ветру. Фрисс с удивлением узнал его — насса, летучий пух, уже реяла над Дельтой, прилетая из гвельских степей. Пух катался по улицам островных посёлков, и жители, привязавшись к прочным стеблям, снимали волокна с листьев Кольцовки. Кесса и Сима попытались поймать комок пуха, пролетевший над кораблём, но лёгкое волокно выскользнуло из рук.
— Город впереди, — промолвил Фрисс, чувствуя, как сердце замирает — будто в первый раз он видел девять насыпей-лучей, расходящихся по воде, золотые отблески на волнах, горящие свирепым огнём наклонные стены и оранжевые, тусклые в дневном свете сполохи девяти негаснущих маяков. Речник помнил эти башни и колонны, крылатые изваяния на крышах домов, цветущие лозы, сотни кораблей у причалов, гигантских летучих мышей, реющих над городом, нежно-зелёные "ветви" мха на набережных. Он набрал высоту, чтобы окинуть взглядом всю Венген Эсу, и услышал за спиной тихие вздохи и восхищённые шёпот. Даже Алсаг поднялся на лапы и теперь взирал на золотые стены широко раскрытыми глазами.
— Золотой город, ступени к морю, Пристань Кетта, — прошептала Кесса, встав рядом с котом. — Здесь поклоняются великому богу морей...
— Я посажу тхэйгу у самой Башни Водяного Мха. Там есть причалы, — сказал Речник, наблюдая, как крылья корабля вытягиваются и прижимаются к бортам. — Мы летим над Каналом Кетта...
Самый широкий из каналов Венген Эсы струился меж золотых стен, под высоко вознёсшимися арками мостов, подобных Речным Драконам, и нёс на себе корабли — это были суда морских сингелов и речных торговцев, островных магов и местных рыбаков. В окружении чешуй из цветного стекла и церитов, выложенных в странные узоры, на стенах сверкали огромные щиты с зубчатыми краями, окрашенные во все оттенки синего и зелёного. Жители, гуляющие по набережной, уже заметили тхэйгу и показывали на неё пальцами — костяные корабли тут, наверное, не появлялись лет пятьсот — но Фрисс всё равно решился прервать полёт и кивнуть на синие щиты.
— Речник Тиллит рассказывал вам уже, что это?
— Чешуи Кетта, — еле слышно ответила Кесса. — Дар бога морей.
— Их можно потрогать? На удачу... — Речник Кенну смотрел на чешуи во все глаза.
— Это прринадлежало Уэй Киаукоатлю?! — изумлённый Алсаг забыл даже, что "не обладает речью". Путники ничего не заметили, глазея на город, Фрисс еле заметно кивнул и тронул пальцем ухо Алсага. Кот сконфуженно мотнул головой и улёгся на палубу.
Двое мегинов — гигантских летучих мышей — бесшумными тенями парили рядом с тхэйгой, чуть позади и сверху. Кесса повернулась к ним, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. Двое всадников в золотисто-зелёной броне покивали и свернули в разные стороны, скрывшись в ущельях улиц.
Невысокий, но длинный дом под тёмно-синей черепицей выгнулся дугой, и в незамкнутом кольце притаились причалы, навесы, опоры для взлёта. Мегины дремали там, смежив глаза и сложив крылья, одинокая хиндикса с неспущенным шаром дожидалась хозяина, Белый Дракон, скинув лёгкую упряжь, жадно пил из бочонка разбавленную кислуху. Он поднял голову на шум и движение воздуха, когда тхэйга зашла на посадку, и приветственно рыкнул, увидев Речника.
— Это тхэйга. Поставьте её под навес и смажьте сочленения костей, масло в бочонке на корме, — распорядилась Кесса, увидев, что служители озадачены. — А это наши вещи, мы заберём их с собой. Ничего не бойтесь, корабль не нападает на людей.
— Это нэйнская посудина, — заметил, высунувшись из окна, золотистый Аватт. — Тем летом драконы Эгдиса пригнали одну такую. Только на этой нет катапульт и самострелов, а на той они были. Знорка, ты Некромант?
— Немного, — кивнула Речница. — На хесков корабль тоже не нападает! А мы — Белые Речники, прилетели учиться.
— Одобряю, — буркнул Аватт и крикнул, отвернувшись от окна:
— Салафииль! Здесь твои новички! Иди встречать!
Фрисс усмехнулся.
— Тиллит поручает вас Речнику Салафиилю? Значит, летать вы научитесь. Это его дракон...
— Хм? Речник Фриссгейн? — смуглый воин вышел на крыльцо. Как и Фрисс, он был вооружён двумя мечами. Шлем он оставил в доме, на голове его осталась лишь странная широкая повязка с бахромой — такую в Венген Эсе носили все, по давнему обычаю, занесённому в Дельту Реки переселенцами из народа Ти-Нау. Дракон, оставив в покое бочонок, повернулся к Речнику и ощерился в улыбке.
— Так ты теперь обучаешь Лучевой Магии? — хмыкнул Фрисс, пожимая руку Салафииля. Речник-синдалиец ухмыльнулся в ответ.
— Я ограничился Магией Огня. Тут есть учителя получше меня. Не беспокойся, плохому твоих новобранцев не научат. Канфен и Марвен перерыли весь город, чтобы найти достойнейших. Шесен Водяной Мох брал в ученики Белых Речников ещё при Короле Финнегане, и он согласился начать всё с начала. Мне самому иногда не верится... но времена Короля-Речника в самом деле возвращаются, Фриссгейн. Белые Речники! Я Салафииль Орнис, Старший Речник. В этом городе вы под моей защитой. Это — дом для учеников, дом при Башне Водяного Мха. Вскоре вы увидите и саму Башню, но сегодня вам нужно отдохнуть с дороги. Назовите ваши имена и имена ваших богов, чтобы я запомнил вас.
Обитатели Фейра переглянулись в смущении, потом Кесса шагнула вперёд, сложив ладони перед грудью.
— Я Кесса Кегина, Чёрная Речница, почитающая Нуску, повелителя негаснущего света. Буду рада стать воином и магом Великой Реки.
Летучая мышь на плече Симы Нелфи испуганно пискнула и нырнула под воротник колдуньи — видимо, дракон, придвинувшийся поближе, потревожил её. Сима встала рядом с Кессой.
— Я Сима Нелфи, колдунья с участка Фейр, и я молюсь Реке-Праматери и Мацингену, богу всех живых существ. Я хочу вернуться в Фейр хорошим магом и целителем.
Речник Салафииль протянул руку к Кенну, застывшему у борта тхэйги, как изваяние. Наринекс мотнул головой и сделал несколько шагов вперёд.
— Я Кенну Пурпурная Стрекоза, и я буду Речником, лучшим из воинов Великой Реки, истребителем демонов, защитником мирных народов. Макехс, владыка солнца, осветит мой путь, Скейн, бог возмездия, направит меня.
Аватт, облокотившийся на подоконник распахнутого окна и внимательно слушающий, что происходит у причалов, громко фыркнул и скрылся. Кенну вспыхнул, Салафииль махнул рукой.
— Я понял твои слова, Речник Кенну. Кто вы, трое пришельцев?
Хогны подошли к людям. Они держались вместе, не отходя друг от друга ни на шаг. Фрисс немного опасался за них — с тех пор, как корабль залетел в тень золотых башен, слишком больших на неискушённый взгляд, хогнам было не по себе.
— Я Элиса Айанти из Струйны, — хогнийка слегка наклонила голову и замолчала.
— Я Свен Меллиш из Струйны, сын чародея, — так же склонил голову другой хогн.
— Я Югес Хайти из Струйны, и нас трое из народа хогнов. Мы раньше не забирались так далеко от дома, но скоро мы освоимся на Великой Реке. Наш бог — Хорси, и мы станем целителями, — закончил третий и неуверенно улыбнулся. Речник Салафииль кивнул ему и поднял руку.
— Я запомнил вас всех. Скоро явится Тиллит, привезёт других новичков, и мы начнём тренировки. Сейчас мы пойдём в трапезную. Речник Фрисс, тебя я тоже зову. Ты никуда не спешишь?
— До утра — никуда, — покачал головой Фрисс, — а с рассветом отправлюсь в Кейрон. Что слышно с той стороны? В степях тихо?..
...Речник Фрисс стоял на балконе и смотрел на иссиня-чёрное небо, слегка подсвеченное снизу огнями Венген Эсы. Далеко на востоке ярким рубином пылала Джагнула, чуть подальше — большая яркая звезда Илри, и немного к северу от них — еле заметная на небосклоне искра, зловещий Ургул.
— Если судить по звёздам, Некроманты в этом году воевать не осмелятся, — усмехнулся Речник Салафииль, тронув Фрисса за плечо. — Кейрон, говоришь...
Он поднял руку над головой и прислушался.
— Ветер усиливается. Гвелы называют его огненным... Если завтра будет так дуть, запретят полёты.
— Думаешь, ирренций летит сейчас над степью? — насторожился Фрисс, разыскивая в сумке дозиметр.
— Летит высоко, и его уносит в море, — кивнул Салафииль. — Опасности для города я не вижу, всё так же, как и в другие годы, но что эта пыль творит в степи...
— Надеюсь, мы с Алсагом проскочим, — нахмурился Речник, глядя на дозиметр. — Если Живая Трава поднимется, это будет совсем некстати...
Глава 04. Огненный ветер Кейрона
Жёлто-серый лес высохшей прошлогодней травы угрожающе шелестел, раскачиваясь на ветру. Вместе с хлопьями нассы на жирную чёрную землю сыпались мелкие медузки-канзисы, и Алсаг то и дело отряхивал лапы от обжигающей слизи. Где-то рядом был овраг, ручей на его дне громко клокотал на порогах, за травяными зарослями золотились цветущие кусты Ивы и белели лепестки Тёрна. Фрисс сошёл с тропы, уступая дорогу Двухвостке с седоком — существо прокладывало в зарослях широкий путь, за ним брело стадо товегов в окружении погонщиков — пёстрых крылатых кошек, чуть поменьше, чем сами товеги. Кошки, пробегая мимо путников, оглядывались на Алсага, хеск оставался безучастным.
— Это йиннэн. Клан Оремис, союзники гвелов, — пояснил Речник и легонько подтолкнул Хинкассу к тропе. — Пойдём, недалеко осталось...
Фриссу вспоминалась олданская степь, десять лет среди кочевников... Сейчас он легко читал дорожные знаки из связанной пучками травы и уворачивался от пробивающихся из земли молодых побегов. Южная степь уже зеленела, Высокая Трава поднялась выше человеческого роста, но все злаки ещё были на одно лицо, и цветы не раскрылись. Сейчас здесь правила насса — Фрисс видел, как десятки лёгких халг парят в воздухе, отлавливая летучие волокна. Со всех сторон слышались рёв и мычание стад, тревожное фырканье Двухвосток, шипение огромных кошек, треск подрубаемых стеблей — пришло время заготовки дров, и сухую траву вырубали со всех сторон. Нельзя было пройти и десяти шагов, чтобы не наткнуться на жителей — всадников, пеших, летунов, людей, земляных сиригнов и даже Аваттов. Вслед за электрическими демонами в степь примчались Скхаа, и красные тени кружили над травами, распугивая птиц и медуз.
— Эсен-ме! — кивал Фрисс всем встречным, и на его приветствие отвечали. Он с трудом различал гвелов с Великой Реки, кочевников и жителей гвельских городов — не так легко было распознать сложные линии раскраски и цвета бахромы на поясах...
Вдоль оврага протянулась широкая просека, протоптанная Двухвостками и уставленная шатрами — то ли кочевое племя раскинуло лагерь, то ли траворубы устроились на отдых, но повсюду были расставлены поленницы, рассыпаны вороха сухих листьев. Двое гвелов грузили дрова на Двухвостку, то и дело оглядываясь на костры — там под присмотром земляного сиригна в двух котлах кипело варево. Алсаг втянул воздух и начал подкрадываться к котлам.
— Алсаг, ину! — одёрнул его Фрисс и помахал рукой сиригну. — Вы не из Кейрона? Что слышно с той стороны?
— Мы с севера, — покачал головой тот. — Уходим от огненного ветра...
Фрисс выпил чашу тополёвого взвара, накормил кота, но задерживаться не стал — до Кейрона оставалось меньше Акена пути.
Чем ближе к городу, тем уже становилась тропа. Со всех сторон к ней склонялись пустые высохшие колосья Минксы, по которым уже поднимались зелёные побеги вьюна Кими, и жители не хотели обрывать ценные ростки. Двухвостки, скорее всего, протоптали другой путь, но Фрисс пропустил развилку и долго путался в сухой листве, пробираясь к городским стенам. Земляной вал, утыканный кольями, вырос перед ним неожиданно, и ворота оказались совсем в другой стороне...
Это была не просто земляная насыпь — тут высилась могучая крепость, по виду сложенная из огромных комьев красноватой глины, но Фрисс знал доподлинно, что её подняли из земли гвельские маги, вместе с оплывшим провалом ворот и толстыми башнями лучников. На спрессованной глине успела прорасти трава, вьюнки обвивали колья, тяжёлая решётка, закрывающая ворота, была поднята, но из каждой бойницы за чужаком следили стражи города. Никто сейчас не входил и не выходил, и Фрисс ступил на мостовую Кейрона беспрепятственно.
Здесь мостили дорогу обрубками соломин, соломой же крыли крыши и занавешивали входы, весь город пропах сеном, но сильнее этого запаха был аромат тополёвого мёда. Гигантские деревья возвышались над Кейроном, городская стена охватывала их, словно бы Кейрон взял их под защиту. Фрисс вгляделся, щурясь от полуденного солнца, и увидел ветви Тополей, сплошь увитые серебристым пухом, и сотни людей — на ветвях, под ними, над ними, на лёгких халгах и на перекинутых по веткам мостах. Речник усмехнулся. Похоже, весь Кейрон сейчас у Тополей. Надо и ему туда идти. Долго он тут не задержится, но переночевать лучше в городе...
— Именем Макеги! Стой, чужеземец. По какому делу ты пришёл в Кейрон?
Фрисс в недоумении отвёл взгляд от мохнатых ветвей и увидел городской патруль — трое Аваттов в доспехах из мелнока и прочной кожи, вооружённых короткими копьями, смотрели на чужака без особой приязни. Речник покачал головой. Что их так насторожило?
— Я Фриссгейн, воин Великой Реки, пришёл со словами уважения к унна-эйгу Кейрона. Алсаг — мой товарищ и спутник. Кто требует от меня ответа?
