| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Так они же еще не написанные были, как это украденные? Авторы новые напишут, вон, тот же Антонов сколько уже написал, — не выдержал Уткин.
— Но ведь ты их не писал, правда, — Вронский улыбнулся, мальчишка от его улыбки поежился и сник.
— Вы, Виктор, ведь взрослый человек. Мальчику такие выходки можно было бы простить, но ведь Вы — не мальчик. Да, песни Вы фактически украли, присвоили, позаимствовали — эпитетов придумать можно много. И как бы криминала нет, но совесть — совесть-то у Вас есть? Вы начали строить свое личное благополучие, а благополучие страны вряд ли сможете построить, — поддержал Вронского Леонов.
— Это почему? Войдет в круг сильных мира сего, начнет там потихоньку внедрять свои идеи... — подал голос Иван Громов.
— Не войдет, — отрезал Вронский.
И тут же пояснил.
— В тот круг, куда рвался Уткин, не только мальчишек вроде него не пускают — туда даже партийных деятелей многих не примут никогда. Даже не все члены Политбюро могут выдвигать какие-то идеи. Правят всем днепропетровцы — клан Брежнева. Это сам Брежнев, заместитель председателя совета министров Тихонов, министр МВД Щелоков, заместитель председателя КГБ Цинев, секретарь ЦК КПСС Кириленко. Ну и святая троица с ними — Суслов, Устинов, Черненко, а еще Андропов. Вот эти люди принимают самые важные решения в нашем государстве. И Вы, Виктор, думаете, что Вам удастся попасть в этот круг? И не просто попасть, но влиять на решения этих людей?
— Я думал, что пока я буду внедряться туда, этот круг распадется. Там старики все, больные совсем, а я бы мог... — Уткин вновь подал голос, но Вронский его перебил.
— Ничего бы ты, мальчик — именно мальчик — не смог. Это мы все, здесь собравшиеся, знаем, кто ты на самом деле, и кто вы все. А тебя на пушечный выстрел туда бы не подпустили. Пел бы песенки и другим их продавал, ну, заработал бы на этом, ну, стал бы популярным. И на этом — все. И бокс твой не помог бы. Максимум — Чурбанова ты бы заинтересовал. Щелоков не стал бы с тобой возиться, он Чурбанова терпит, потому что тот — зять Брежнева, — Вронский усмехнулся.
Уткин промолчал.
— Ладно, ребята, давайте ближе к делу. Я потому так категоричен, что знаю механизм нашей власти. Члены Комитета государственного контроля, о котором я вам рассказал — далеко не последние лица в этой властной пирамиде. Мазуров Кирилл Трофимович — Первый заместитель председателя Совета министров СССР. Демичев Петр Нилович — министр культуры СССР. Романов Григорий Васильевич — член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС. И так далее. Есть генералы армии и МВД, есть послы, есть министры. И все эти люди с огромным трудом только корректируют наиболее пагубные для страны решения кремлевской компании. А ты, мальчик, в одиночку собирался взять и поменять все в СССР? Смешно.
— Так что, сидеть сложа руки? — снова не выдержал Уткин.
— Я думаю, Вы именно поэтому нас всех нашли и к себе пригласили, — спокойно произнес самый молчаливый из гостей, Кёсиро Токугава.
Он, как и положено истинному самураю, сидел с отрешенным лицом, лишь иногда устремляя свой взгляд на кого-то из говорящих.
— Вот, Вы, Кёсиро, как настоящий японец, говорите очень точно и ёмко. Да, именно так — мы все вместе сможем сделать то, что без вас Комитету государственного контроля сделать бы не удалось. Точнее, мы смогли бы поменять власть в СССР, но это бы далось нам — да и стране — большой кровью. В переносном смысле, конечно, хотя не исключаю, что были бы все же массовые беспорядки. Мы тут уже кое-что знаем о нашем, так сказать, будущем. Вспомните ваши 90-е — когда СССР распался. Что началось? Вот и у нас было бы нечто похожее. Ушли бы мы Брежнева — началась бы грызня за пост Генерального. А на окраинах пошли бы свои расклады. Рашидов в Узбекистане — царь и Бог, Кунаев — в Казахстане, Шеварнадзе стал первым секретарем ЦК компартии Грузии, Алиев в Азербайджане правит, Демирчан в Армении царит. Все они тут же у себя затеют смуту, начнутся сепаратистские настроения — им ведь кажется, что они и сами смогут царствовать. Брежнев их не трогал, попустительствовал, поэтому там самый настоящий феодализм сейчас, а то и рабовладельческий строй. Ничего, дотянемся до них, дайте время... — Вронский внезапно замолчал.
— Времени у вас...точнее, у нас совсем немного, — снова не утерпел Уткин.
— Да уж, Сергей Алексеевич, времени совсем мало. И, к тому же, вначале надо все же устранить Брежнева, а также всех тех, кого Вы перечислили. Потом аккуратно сменить брежневскую камарилью на всех ключевых постах, понемногу навести порядок в центральной части, то есть хотя бы в России, — внезапно возразил молчавший до сих пор Максим Зверев.
— Ты, Максим, абсолютно прав, мы как раз этим и занимаемся, — согласился с ним генерал Леонов. — Но для начала Сергей Алексеевич должен привлечь и вашу замечательную компанию к этому процессу. Да, ребята, вы нам можете существенно облегчить нашу задачу. Операция носит кодовое название "Рокировка", но чтобы эта рокировка прошла быстро и незаметно для граждан СССР, как раз нужна ваша помощь.
— В чем именно? — спросил Иван Громов, который вообще ни разу не задал ни единого вопроса.
— Во-первых, нам нужны ваши знания. Точнее, знания того, что произошло в будущем. Во-вторых, понадобятся и ваши умения. Вот, например, Вы, Иван Александрович Громов, поступите в распоряжение Филиппа Денисовича Бобкова, он возглавляет Исполнительный отдел силового блока нашего Комитета государственного контроля. А в Комитете госбезопасности он руководит Пятым управлением. В его непосредственном подчинении находится недавно созданная спецгруппа КГБ "Альфа". И в нашем Комитете он отвечает за проведение спецопераций. Так что Ваши навыки снайпера нам не помешают.
— Что, неужели все так серьезно? Без крови не обойдемся? — спросил Макс.
— Увы... Нет, конечно, мы постараемся максимально обойтись интригами, но таких людей, как Андропов или Суслов, придется убирать навсегда. Конечно, нам помогут наши маги-кудесники, но они не всесильны... — Леонов нахмурился.
— Подождите, возможно не надо так уж резко, — снова встрял Уткин, — у меня феноменальная память, я на того же Андропова вам столько компромата солью...
— Копромата... солью... это как, что такое компромат? — удивился Вронский.
— Слить — это значит, передать, компромат — компрометирующие материалы, — подсказал биоэнергетику Леонов.
— Понятно... Ну, "сливать" нам ничего не надо, мы сами все у вас возьмем. Побеседуем с каждым из вас и все, что вы знаете, будем знать и мы. И использовать, — усмехнулся своим мыслям Вронский.
— Это нас, получается, в лабораториях ваших таки будут изучать, — вдруг сказал до сих пор молчавший Миша Филькенштейн. — Не надо делать нам вырваные годы, а то мы забудем даже то, что помнили.
— Не беспокойтесь, никаких лабораторий. С вами просто побеседуем мы — я и мои коллеги, Валерий Валентинович Кустов и Владимир Иванович Сафонов. Максим Зверев, Ваш, так сказать, коллега, с ними знаком. Так что, уверяю вас, никаких там опытов и препарирования, чистая биоэнергетика. Ну, как гипноз. Вы не все обладаете феноменальной памятью, как Виктор Уткин, да и он не все сможет вспомнить. А мы поможем вам выложить все, что хранится в вашей памяти. И без всяких вредных последствий для вас.
— Да, я подтверждаю, я с Владимиром Ивановичем и Валерием Валентиновичем беседовал, они меня даже тестировали, так что, думаю, нам надо нашим потомкам помочь. Давайте, мужики, начнем реально что-то делать, а то мне в школе надоело до смерти, детство вспомнить — это конечно хорошо, но надо и делами заниматься.
— Кстати, о школе, — вновь вклинился в беседу генерал. — Мы вас, наверное, переведем всех в Москву, причем, с спецшколу.
— Это типа для малолетних уркаганов, тяжелое детство, деревянные игрушки? — снова схохмил Миша Филькенштейн.
— Нет, это специальная школа, где учатся многие дети руководителей нашего государства и прочих важных особ. Вы должны быть у нас всегда под полным контролем, догадываетесь, почему? — спросил Леонов.
— Наверное, потому, чтобы мы чего не натворили? — ответил Филькенштейн.
— Не только, хотя это мы тоже учитываем. Вон, Зверев и Токугава уже наломали дров. Да и ты, Миша, в Одессе накуролесил.
— Та Боже ж мой, шо я там накуролесил? Парочку босяков прижмурил, так они сами напросились. А в школе я паинька, вся Молдаванка знает, шо Миша Филькенштейн — мальчик из приличной еврейской семьи, — лицо Филькенштейна было серьезным, хотя глаза лучились весельем.
— Ладно, Михаил, за Вас, как говорят в Одессе, мы вспомним промеждупрочим, а пока давайте о деле, — Леонов тоже был серьезен, но и в его глазах искрился смех.
— Так вот, друзья, про вас — рано или поздно — узнают те, кому знать о вас не положено. Ну, не всю информацию, но и даже частичные сведения могут создать для вас проблемы. И для нас, кстати, тоже. Кроме того, раз уж вы поступаете в распоряжение отдела "Омега" и становитесь сотрудниками Комитета госбезопасности, то вы должны быть, что называется, всегда под рукой. Каждый раз высылать за вами самолеты и вытаскивать из ваших городов мы не будем. Да и вообще, ваше появление в КГБ уже будет информацией, которой заинтересуются и зарубежные резидентуры. Так что пока постараемся вас нигде не светить — ни в документах, ни в апартаментах, — генерал улыбнулся.
— Итак, расклад примерно такой — вначале мы просеиваем свои мозги на предмет добыть зерна истины, а потом наши скорбные тела будут переданы на службу родине, — Миша Филькенштейн был само обаяние.
— Да, Михаил, примерно так. Но есть еще и третья фаза — ваши навыки, которые вы приобрели каждый в своей профессии, наши маги-кудесники из вас не вытащат. То есть, они могут добыть знания, но не умения. А вот умения ваши нам тоже пригодятся. Для этого вы поступаете в распоряжение майора Шардина и его сотрудников.
— Какие именно умения вас интересуют, товарищ генерал? Стихи и музыку писать? Так вы же знаете, что это не мое творчество? — снова вклинился в беседу Уткин.
— Нет, Витя, песни нам пока не интересны. Хотя кое-что и здесь нам понадобится, но позже. В первую очередь нас — то есть, КГБ — интересуют ваши боевые навыки. Токугава — мастер каратэ, Филькенштейн прекрасно владеет искусством рукопашного боя, некой системой крав-мага, придуманной в Израиле, Зверев тоже прекрасный рукопашник, боевое самбо, панкратион, джиу-джитсу и что там еще, Максим?
— Ушу-саньда, микс-файт, — отозвался Зверев. — Но это все как бы одна система, у человека две руки и две ноги, стиль боя может быть разный, но все удары очень похожи. То же каратэ, по сути, пришло из китайского ушу, как и джиу-джитсу — из китайского боевого искусства цин-на. Болевые точки, анатомия человека — они во всех видах рукопашного боя одни и те же.
— Ну, вот, подтянете недавно созданную группу КГБ "Альфа", оперативный состав нашей "девятки" натаскаете, да и в ГРУ вроде создают какой-то спецназ. В общем, кроме каратэ японского, который у нас в Москве уже преподают японские мастера, надо бы разнообразить систему рукопашного боя, особо уделив внимание задержанию и обезвреживанию. А то каратэ, на мой взгляд, слишком прямолинейно и как бы немного ломово — удары сплошные, ну броски. А надо нашим сотрудникам уметь тихо и незаметно, а главное — быстро и надежно устранить угрозу, обезвредить противника, — подтвердил Леонов.
— Каратэ — это не просто система боя, это философия. Причем, девиз этой системы боя прост: один удар — одна победа. И стилей в этой системе великое множество. Как я слышал, в Москве практикуют сито-рю, его преподает Тецуо Сато. А основатель стиля Сито-рю Кэнва Мабуни был учеником двух мастеров-патриархов карате — Итосу Ясуцунэ, мастера стиля Сюри-тэ, и Канрё Хигаонны, мастера Наха-тэ. Названии стиля Сито-рю составлено из первых иероглифов имён Итосу и Хигаонна. А Наха-тэ, или другими иероглифами — Сёрэй-рю — это японский вариант китайского стиля шаолинь-цюань. Так что все взаимосвязано. И принцип стиля Сито-рю — один удар на смерть. И этот удар необязательно наносить рукой или ногой, можно и одним пальцем убить человека, — возразил генералу Токугава.
— Дорогой ты мой японец. Нам чаще всего не убивать надо, а нейтрализовать, — усмехнулся Леонов. — Разницу чувствуешь? Поэтому ваши разбивания досок и кирпичей голыми руками нам не пригодится. Нет, обучать этому... как оно у вас называется? — генерал вопросительно посмотрел на Кёсиро.
— Тамэсивари, — ответил тот.
— ...да, вот этому тамэсивари мы обучать, конечно, сотрудников будем. Пригодится. Но главное — это нейтрализация и задержание. Ну и, конечно, защита от нападения. В общем, трое бойцов — Зверев, Токугава, Филькенштейн — проведут семинары с нашими оперативниками. Уткин со своим боксом тоже пригодился бы, но он нам будет нужен непосредственно при проведении операции "Рокировка". Вы трое подключитесь уже на втором этапе. А Громов также будет задействован в этой операции. Не волнуйся, Иван, пока ты в резерве, мы думаем, что тебя выведем на позицию только в крайнем случае. Скорее всего, при чистке республик — Узбекистан, Закавказье. Там наших пионеров к первым лицам мы подвести не сможем, а наших сотрудников просто не подпустят. Было дело, в Узбекистане Рашидов самолет с "Альфой" блокировал на аэродроме. Вот тогда мы тебя, Громов, и задействуем. Штатных снайперов там, понятное дело, засекут, а вот мальчишку, скажем, с виолончелью никто не стопарнет. Но это уже детали, — неожиданно закончил генерал.
— Все, уважаемые потомки, как говорится, по коням! То есть, все отправляются по своим точкам!...
Москва, год 1977, 5 февраля
Шардин отмахнулся от воспоминаний и снова посмотрел на пионеров. Перед ним сидели только двое из "пионеров" — Миша Филькенштейн и Кёсиро Токугава. Иван Громов был на полигоне ГРУ — проводил занятие с группой снайперов КГБ и ГРУ, Витя Уткин уже был задействован в операции "Укол розы", а Максим Зверев продолжал опыты с биоэнергетиками — его феномен, способность перехода из будущего в прошлое и обратно — серьезно заинтересовал Вронского.
А вот капитанов Сергея Колесниченко и Виталия Краснощека серьезно заинтересовали боевые, точнее, бойцовские навыки гостей из будущего. Тем более, что начальник спецгруппы, майор Шардин видел в деле одного из "пионеров", Кёсиро Токугавы. С него он и начал.
— Так, товарищ Токугава. Начнем с тебя. Ты, кстати, вместе со своим отцом, проведешь семинары с сотрудниками силовых спецподразделений ГРУ на базе 849-й учебного центра войсковой разведки ГРУ в/ч 17845, город Арзамас и на базе 1071-го полка специального назначения в Ленинграде. Это группы, созданные для ведения разведки сосредоточения войск противника в его глубоком тылу, уничтожение тактических и оперативно-тактических средств ядерного нападения вероятного противника, проведения диверсий, захвата лиц, обладающих важной информацией и так далее. В общем, ваш силовой стиль каратэ будет для них основой их рукопашной подготовки. Потом, возможно, подключим Филькенштейна.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
