Сэт Возрождение

Но, со временем появились те, что обрели разум и дух, энер-

гию моего происхождения. Бордривы — мои первые сыны, любящие и верные, а главное — преданные своей матери. Они

загнали тварей в пучины океана, очистили землю. Но к концу

битвы их осталось всего семеро. Они канули в вечный сон, и

на месте каждого мертвого дитя выросло дерево, которое ты

видишь перед собой. Семь деревьев, ставшие началом Сэтов, 22

великого народа, что чтил своё наследие, и ценой собственной

жизни защищали меня от существ, что были чужды — твари, что пытались отобрать у меня жизнь, пришедшие из глубин

вселенной. Много войн минуло с тех пор. Всех Сэтов убили, деревья сожгли до корней, а меня ввергли в глубокий сон.

Я умираю, я чувствую — близится конец. Ты последний, кто

может все изменить. Я отдаю тебе всё, что было у твоего

народа. И знай — ты не человек, люди чужды мне, они не мои

дети, паразиты, пришедшие с далеких миров. Ты — Сэт, и это

твое наследие".

Я слушал, и видел все, что она говорила: Бордривы, кото-

рые сражались с невероятными существами, деревья, которые

упирались в небо, армии Сэтов, сражающихся с людьми, тва-

ри, уползающие с берегов в океан. Я слушал, и понимал, что

это все мое, все что у меня есть, ведь древо с сухим корнем

упадет, почти забытое прошлое — это мои корни, и я не дам

им пропасть. Эта планета умрет, если я не вмешаюсь, и тут

вспомнился момент, когда я стоял в окружении обидчиков и

бездействовал, в этот раз такого допускать нельзя, ведь на

кону честь всего моего рода.

— "Что я должен делать? Как я могу тебе помочь? Я же

один, как я справлюсь".

— "Дитя мое, ты не один. Есть народ, который может

противостоять тем, кто истребил твоих предков. Разыщи их, дальше ты поймешь, что нужно делать. Ступай дитя. Отныне

ты Сэт, Сэт Шакриз".

Я открыл глаза, и почувствовал тепло, которое исходило

со стороны. Темнота окутывала помещение, пещера была

пуста, только звуки капель, падающих со сталактитов, эхом

пробегали сквозь пустой мрак, давая ощущение реальности.

Нащупав край каменного стола, я аккуратно встал. Чувствовал

себя бодро, и был полон небывалой энергии. Тепло манило

меня наружу, и противиться зову солнечного дня, который

звал меня, я не мог. Идти сквозь темноту было тяжело и, оста-

новившись на пару секунд, я закрыл глаза. Но когда открыл, мне было видно все, словно на время позаимствовал зрение

у совы. Долго не думая, я пошел наружу.

Я проходил час по окрестностям, рассматривая камен-

ные статуи, колонны, алтари и руины, которые раньше были

какой-то архитектурой под горой. Все это больше миллиона

лет было обжито народом, который чтил предков, любил эту

землю и защищал ее, от нас — людей. Мне тяжело признать

то, что человеческая раса является внеземной, но и в этом

была своя логика. Я все равно не верил в теорию Дарвина и

в то, что наш мир сотворили за семь дней, а прародителями

стали два человека, притом один появился из ребра другого.

— "Наконец-то ты проснулся. — Послышался женский

голос со стороны высокой статуи, заросшей мхом. — Я ждала

этого дня не одно тысячелетие".

— "Кто здесь?" — на секунду мне показалось, что со мной

заговорила статуя, но голос был четкий, словно звучал у меня

в голове.

— "Протяни руку", — голос исходил со стороны статуи, из-

за спины которой, на плечо, выползла черная змея. — Не бойся".

— "Ты можешь говорить?" — в недоумении смотрел я на

змею. — "Да, и всегда могла, но дело в том, что только ты мо-

жешь меня понимать. Так как ты Сэт, в тебе постепенно будут

всплывать знания и умения твоего народа — она смотрела на

меня и я чувствовал ее взгляд, он был наполнен радостью и

уважением, словно меня давно знали и ждали. — Я Дэаль, твоя

покровительница. Моя клятва была произнесена в первый

день твоего сна возрождения. Ты еще должен многое узнать, и я тебе помогу".

Робко протянув ладонь, по которой тут же проползла змея.

Мне уже не казалось это необычным: общение со змеями, сон

длиною десять лет, бессмертие и прочие мелочи. Постепенно

я начал осознавать, что все так и должно быть. Для меня от-

крылся новый мир, полный загадок и тайн, мир, который стал

человечеству забытым. И я знаю, что все не ограничится на

этом, что дальше будет еще больше неизведанного и может

даже опасного. Но я хочу идти вперед, хочу знать больше об

этом мире, почти забытом, хочу возродить его.

— "Ты должен идти обратно в пещеру, нужно собираться".

Вновь оказавшись в помещении, где находились рукопи-

си, я встретил хранителя. Он сидел и писал что-то на высох-

шем большом листе. Повернулся, улыбнулся и продолжил

что-то писать. Он был весь в делах и отвлекать его не хоте-

лось, поэтому я решил рассмотреть получше высеченные на

камне рисунки. На стенах и потолках повсюду были руны, а в

центре — знак Сэтов внутри круга с треугольными отметками.

— "А почему шесть отметок идут во внутрь? — спросил я, вглядываясь в изображения знака. — Что это значит Дэаль?"

— "В те времена, когда единая земля и единая вода были

молоды, великие Бордривы бились с тварями и они одержали

победу, но к концу войны их осталось всего семеро. Раненые

и измученные, они объединили свои силы и направили энер-

гию к земле".

— "В смысле?".

— "Они умерли, и на тех местах выросли огромные дере-

вья, которые породили Сэтов".

— "Деревья породили Сэтов? — мое воображение отказы-

валось показывать такую картину. — Как такое возможно?".

— "Это были непростые деревья, они были крепче скал, выше облаков и стояли не одно тысячелетие. Священные

деревья Вертуджья. Их было семь, но из них только шесть

народов Сэт стали воинственными. Седьмое дерево поро-

ждало мирные народы, что кочевали по большой земле или

создавали селения вблизи святилищ".

— "Что случилось? Почему никого не осталось? Если было

столько сильных воинов и такой потенциал, то как можно

было проиграть хоть одну битву...".

— "Дэаль, соберите вещи и подходите сюда, я все приго-

товил". — Сказал хранитель, глядя на меня требовательным

взглядом.

— "Сэт, ты должен идти в конец зала к алтарю".

— "Ты теперь всегда меня так будешь называть?".

— "Да, ведь это твое имя — Сэт Шакриз".

— "Что значит Шакриз?".

— "У Сэтов был предводитель, самый сильный из всех кла-

нов — единственный, кто был рожден от седьмого Вертуджья

воином и единственный, кто унаследовал все умения других

кланов своего народа".

— "А у других были разные умения? То есть у Сэтов были

серьезные различия?".

— "Разумеется. У каждого народа были свои отдельные

алтари, священные места, и даже города. На алтаре есть наш

знак отличия — я глянул на каменный стол и увидел спираль.

Завиток был ровный и напоминал образ змеи. — Наш клан

зовётся "Экионар". И это наше святилище одно из немногих

уцелевших".

— "А знак символизирует змею?".

— "Знак жизни, знаний, силы и страха. Змея несет в себе

это, в эпоху воин людей и Сэтов, клан Экионар ввергнул

много людей в ужас, который передался поколениям через

множество лет. Я знаю, что люди боятся змей, нас, не меньше

смерти. И этот страх — отголосок прошлого".

— "И что умели делать такое Сэты этого клана, что могу

делать я?".

— "Тебе дана наша сила внушения страха, это твое оружие

против любого врага, а также скорость и зрение. Раньше бы

ты не смог ничего увидеть в такой темноте без огня. — И тут

я вспомнил, что в пещере, правда, очень темно, но я этого не

заметил, когда вошел в нее. — Ты много еще чего откроешь

в себе нового. Но должно пройти некоторое время, и не все

способности откроются сами по себе, большинство могуще-

ственных запечатаны".

— "И что мне делать с этими способностями?".

— "Ты отправишься в город, что за снегами севера, на

востоке, необходимо найти эту реликвию. — Старик протянул

мне клочок бумаги, на котором был выжжен рисунок. — Эта

маска принадлежала Сэт Дуанар, покровителям воронов. С ее

помощью ты сможешь с легкостью преодолевать пространства

этой планеты".

— "В смысле? Телепортироваться что ли?". — Я был в

изумлении, а старик в недопонимании, судя по всему, со-

временные терминологии и большинство слов ему были

неизвестны.

— "Давным-давно, сюда пришел человек, мы не могли

явиться ему на глаза, так как нас, хранителей, видят только

Сэты. Но человек тот был непростой, он знал о существовании

нашего забытого мира. Он забрал лист из книги, что я веду с

того момента, как появился из плода Вертуджья Экионаров.

Я почувствовал, что человек тот посетил немало святилищ, быть может маска у него. Корень я его тоже учуял, он родился

далеко на востоке". — В отличие от меня старик не понял, что

часть его слов я не понимаю.

— "А можно поточнее? Где именно мне искать этого че-

ловека? На востоке много городов".

— "У большой воды". — Старик сказал это, развернулся

и ушел.

— "Не волнуйся, главное тебе добраться в те края, а там

уже я направлю тебя куда идти. — Дэаль заползла на плечо и

обвивала шею. — Только надо пройти в одно место перед этим.

В твой родной дом".

— "Мой дом? Зачем? Что такого важного в этом гниющем

месте?".

— "Нет, нет. Не тот дом, что стал твоим прибежищем, а тот, откуда тебя забрали в детстве, после смерти твоих родителей".

— "Что? Откуда...как ты узнала?".

— "Пока ты спал, я видела всю твою жизнь. Все, что видел

ты, видела и я".

— "Но я не знаю, где мой дом. Я был совсем мал, когда

меня увезли".

— "Не переживай, я знаю дорогу туда".

То, что сказала Дэаль меня немного ввело в ступор, но

вспомнив о своем назначении я отбросил все эмоциональные

излишества в сторону. Родной дом, самое святое, чистое и

светлое, что было в моей жизни. Но теперь его нет, не стало

после того, как умерли родители. Но быть может я узнаю, какими они были.

Я выдвинулся в полдень. Далеко в небе плыли облака

на север, отбрасывая громадные тени на землю. Идти было

легко, не чувствуя усталости, я прибавил темп. Сменив шаг

на бег, я ускорялся все сильней. За несколько часов я про-

бежал расстояние, которое преодолевал неделю, идя сюда.

Физические способности были нечеловеческими, за пять

часов бега и высоких прыжков по горам я ни разу не оста-

новился, и даже наоборот, мне не хотелось прерываться. Я

пробегал высокий пик скалы рядом с ущельем, где увидел

огромное скопление людей. Остановившись, я спрятался у

камней и наблюдал за тем, что происходит у самого обрыва, в ущелье высотой до километра. Люди, разодетые в военную

форму иностранного производства, с оружием на перевес, окружили четверых рядовых солдат. Еще совсем молодых.

Было понятно, что они в плену, от одной ноги к другой

были привязаны веревки, чтобы те не убежали, их вели на

расправу или в рабство к ближайшему поселению боевиков

террористической группировки. Но во время переправы

один из раненых пленников потерял сознание, из-за чего и

остановил весь отряд.

— "Люди, опять эти люди. Злые люди. Много крови про-

лили они в этих горах. Рабы последней империи. Жестокие

твари". — В голосе Дэаль была злость.

— "Ты знаешь этот народ?".

— "Они жестокие, слишком жестокие. Много людей они

убивали в горах. Много. Они ведут воины, выкрикивая имя, считая, что так зовут их бога, и убивают они с этим именем на

устах...". — Раздался выстрел, очередь одного автомата, потом

другого, еще секунда и весь отряд боевиков стрелял в небо.

Приглядевшись, я увидел, как раненому солдату отрезал

голову бородатый боевик, поднял ее над собой и закричал:

"Иш ала амэ!". — После чего, этой же фразой его поддержали

остальные боевики. Пленники были подавлены увиденным.

Мальчишкам было не более двадцати лет, и явно к такому они

не были готовы, когда войска армии призвали их на службу.

Лысые головы с синяками и ссадинами, грязные щеки, на

которых остался четкий вымытый след от слез. Видимо, над

ними долго измывались по дороге, и скорее всего, их было

больше в плену. Все трое лежали, отвернувшись от того места, где только что обезглавили их товарища, но люди, что стояли

над ними, посчитали, что они не имеют права отводить глаза, подняв солдат, их заставили смотреть на мертвеца, который

дергался в конвульсиях. Потом труп скинули в ущелье, а го-

лову палач отдал одному из пленённых мальчишек в руки и

заставил нести, видимо для того, чтобы до конца сломать его

дух. И это получилось у них весьма эффектно.

Я смотрел на все происходящее и первобытный страх

закрался в мое сердце. Какое право они имеют позволять

себе такую жестокость? Рука сжимала камень, на который я

опирался, и в момент, край камня раскрошился в моей ладони

и посыпался сквозь пальцы. Неужели я стал столь сильным, что мог крошить руками камни?

Я очень хотел помочь им, но мне было страшно. Я и сам

не осознавал, чего боюсь. Немного уверенности придали но-

вые физические данные, которые я в себе начинал открывать

заново. Но боевики — не шпана со двора, они могут убить. Я

не знал, что делать. Но поставив перед собой выбор: сидеть

и трястись или пойти и дать бой.

Я взял себя в руки. Встал и пошагал параллельно дороге, по которой шли вооруженные солдаты. Был еще шанс спря-

таться, но я решился на этот шаг. Ведь чего я добьюсь в своем

походе против неведомых врагов, если боюсь этих. Отряд шел

вверх на гору по протоптанной тропе, что тянулась за пик с

глыбами камней, у которых стоял я. Когда они свернули за

скалу и увидели меня стоящим посередине дороги, сперва

дружно направили на меня оружие в готовности стрелять. Но

потом опустили автоматы, поняв, что им ничто не угрожает

и, подумав, что угрожать ничто не будет. — "Кто ты? Что ты

тут делаешь один?" — Заговорил со мной бородатый боевик, который вытирал кровь недавней жертвы. Но я не отвечал, лишь только смотрел ему в глаза и чувствовал, как мой страх

медленно покидает разум.

— "Ты глухой что ли? Я тебя спрашиваю, что ты тут де-

лаешь? — Он подходил все ближе и ближе. — И что ты так на

меня уставился?".

— "За что вы убили их товарища?". — На что, естественно, я услышал самодовольный смех, который перешел ко всем

его спутникам.

— "За то, что он бесчестно убивал наших братьев на вой-

не", — сказал бородатый после громкого смеха.

— "Вы отрезали ему голову, когда его руки были связаны.

У вас тоже нет чести. Значит, те лысые пленники имеют право