глава 10

— Это не те самолёты из ящиков, про которые интересовался Жуков?

— В первый раз от вас услышал.

— Григорию Константиновичу кто-то донёс, что на аэродроме ОСОАВИАХИМа валяется несколько ящиков с самолётами. Учитывая сложившуюся обстановку, когда каждая боевая машина должна быть задействована...

— Всё! — Чуть не хлопнув себя по лбу, — я понял, о чём речь. Это планеры Олега Антонова. Воевать на них равносильно как на паровозе атаковать подводную лодку. Успех сомнительный. Комбриг Евстигнеев как-то интересовался, чем можно доставить группу специалистов в немецкий тыл, но использовать планеры не решился. Так они и остались в фанерных коробах. Впрочем, вполне возможно, что речь шла о других ящиках.

Кузнецов с ухмылкой сделал запись в блокноте. Похоже, кое у кого будет бледный вид.

— Раз мы заговорили о необычных средствах доставки, — загадочно произнёс он, — то я хотел бы прояснить для себя некоторые моменты из того документа, который вы передали Андрею Александровичу. А именно информацию по ледовой дороге через Ладогу. Не думаю, что в ней возникнет потребность, но лучше быть готовым к любым ситуациям.

Мне пришлось освободить стол и расстелить на нём карту Ладожского озера.

— Наверняка вы должны были запомнить колоритного деда на воротах при въезде в санаторий.

— Как не запомнить, кажется, Никитич. 'В былые времена на защиту ворот выставлялись самые надёжные воины', — это он мне сегодня рассказывал, когда я прогуливался.

— Именно. Так вот, когда планировали соревнования на буерах, пришлось многое изучить. Опрашивали учёных, гидрографию и даже проживающих на побережье старожилов. Наш Никитич поведал, что ещё бог знает в какие времена, при бароне Корфе из Осиновец на ту сторону можно было преспокойненько добраться по льду на ломовой лошади с тяжелогружёной подводой на тридцать пудов. Сейчас восемнадцатое сентября, до первых заморозков осталось меньше месяца. Анализируя прогнозы прошедших лет, конец осени будет малоснежный. В ночь на шестнадцатое октября выпадет первый снег и это станет началом отсчёта. Сначала к берегу набьёт ледяной шуги и через неделю навигации придёт конец, а озеро промерзает где-то в десятых числах ноября, вот тогда и стоит послать людей. Пусть замеры сделают, потопчутся. Только ещё он рассказывал, что гуськом передвигаться никак нельзя, нужно дистанцию соблюдать. Мне кажется, это из-за резонансных колебаний подо льдом. Как по мосту, нельзя в ногу топать, так и тут. Мы проверили и составили таблицу зависимости прогиба льда от скорости движения. Если коротко, то критическая скорость 35 км/ч.

— В докладе об этом ни слова. Учтём. Слышал лёд на Ладоге... в одном месте густо, а в другом пусто.

— Видите ли, Алексей Александрович, у Ладожского озера есть ещё много особенностей. И одна из них, это неровность температурного режима. Вдоль берегов происходит круговое движение воды. Толщина льда будет возрастать там, где идёт главная ветвь течения. То есть холодные воды, двигаясь с севера до Орешка, совершают оборот против часовой стрелки. В результате чего, ближе к центру, ледяной покров совсем не велик.

— Я ещё не консультировался со специалистами, так что не могу ничего сказать.

— Если что, у меня есть карта с точными промерами глубин и толщиной льда за последний год. Так что, карту будите брать?

— Буду.

— Только мой вам совет, не затягивайте и параллельно прокладывайте железнодорожный путь на сваях. Зима принесёт страшный голод, если не наладить сообщения, в Ленинграде не останется ни одного пса или голубя. Я тут кое-что набросал, если заинтересуетесь, есть некоторые наработки. Впрочем, — я вытащил из сейфа ещё одну папку. — Здесь маршрут, рекомендованная скорость прокладки, количество необходимых материалов, наименование техники, и места, где всё это можно получить.

Вдруг Кузнецов замер.

— А ведь вы не верите в успех операции? Даже после нашей победы под Хандровом?

— Что вы, Алексей Александрович. Если у Кулика на днях выйдет овладеть Мгой, я подарю всем его начальникам штабов по бронированному дорчестеру, а если с минимальными потерями, то самолёт. Более того даже теоритически могу предположить, что его поддержат с небес и посулят свежие войска и возможно танковую бригаду. Но мы-то с вами понимаем, что надо ещё и удержать взятый рубеж, а необстрелянные дивизии его 54-й армии просто не имеют должного опыта. Вы же в курсе, что немцы вводят для противодействия 39-й механизированный корпус. Но зная отношения Георгия Константиновича к Григорию Кулику, тот пальцем не пошевелит для его спасения. У Верховного сейчас с Киевом проблем хватает, и Ленинград ничем помочь не может. Хотя кое-чем всё же сможем. Алексей Александрович, что вы знаете о дальновидении?

— У меня есть телевизионный приёмник, вы же сами дарили на майские.

— Значит, вы знаете одного из авторов вашего приёмника 17ТН-3 Расплетина Александра Андреевича. И возможно слышали или читали о его работе в проектах 'Звезда', 'Доломит', 'Алмаз'. Телевизионная авиационная разведка. Не встречали? — и, видя непонимание в лице Кузнецова, добавил: — Ничего страшного. У нас во многих палатах стоят проекторы Вани Завгороднева ТЭ-2 с экранами два на три метра, и никто его не знает. А ведь его лаборатория, как и Александра Андреевича, находятся тут, в Сосновке.

— А почему там?

— Озеро, — ответил я. Расплетин любит рыбалку и согласился временно переехать из ленинградской квартиры в небольшой домик со всей семьёй. Там же построили центр и собрали его группу с Лужского рубежа. Раппопорт и без их участия справился с эскарпами на отлично. Зато учёные вместо рытья траншей за это время сделали один прибор, который позволяет передавать данные с РЛС на самолёт, как телестудия передаёт сигнал на телевизионный приёмник.

— И что это даст?

— Пилот будет знать о приближении вражеских самолётов не в системе координат 'азимут-расстояние', где по виду и характеру пульсации импульсов только опытный оператор опознает количество самолётов, а гораздо проще.

— И какая эффективность?

— Пока не знаю, для самолёта-разведчика или корректировщика это вопрос жизни. И предложение учёных оснастить телевизионными приёмниками штаб ПВО выглядит более чем здраво. Военные сразу, минуя кучу докладов будут знать обстановку в небе Ленинграда.

Соглашаясь, Кузнецов коротко кивнул и задал вопрос, о котором разбивалось большинство кораблей изобретателей и прожектёров.

— Когда это можно будет потрогать руками?

— Да хоть сейчас, — ответил я.

— Дайте подумаю, у Штоффа она уже работает?

— Точно такую же мы можем отправить в 54-ю армию, вернее туда, где она пригодиться. Ведь армия непосредственно подчиняется Ставке ВГК.

— По-моему, дополнительный стрелковый полк или танковая рота оказала бы гораздо больше помощи, — произнёс Алексей Александрович. — Вот если бы отыскалось три десятка танков.

— В распоряжении Кулика 119-й отдельный танковый батальон. Из Кубинки он убыл, имея в составе девять т-34 и двадцать танков т-26. Насколько я знаю, в бой они не пошли. Или вы предлагаете поднять с коек танкистов, которые поступили к нам с последним санитарным поездом, посадить их в танки и отдать мариноваться? Уж лучше их отправить капитану Катюшину. Он хоть плацдарм на том берегу Невы создал и ведёт активную оборону.

— Значит, танки всё же есть?

— Откуда в санатории танки? Профиль не тот.

— Ну, вы же вооружили того же Катюшина. И два сгоревших, годных только на переплавку т-28 отремонтировали.

— А вам уже всё доложили...

— Конечно, а вы думали я не в курсе, что тут происходит? И про магазин возле инфекционного госпиталя в Юкках, где ленинградцы карточки отоваривают, и про картофельные поля на заброшенных торфоразработках, и про водоёмы с карпами, и про вашего снабженца, выпрашивавшего разбитую технику на Ижорском заводе и старые орудийные стволы. Одного не пойму, почему всё втихаря, отчего у меня не спросили? Не перебивайте! Я знаю, что всё затеяно для общего блага, поэтому всё остаётся как есть. И я уверен, что и самолёты припасены, и танки наверно отремонтированные есть, даже баржи где-то пришвартованы, раз такими ускоренными темпами ведётся строительство в Кобоне.

Кузнецов пристально стал смотреть мне в глаза ожидая ответа.

— Вы же знакомы с теорией о том, что честный человек считает, будто его окружают точно такие же, как и он сам люди; а плут видит вокруг себя людей иных и поступки его соответствующие. Так что не стоит ожидать от меня откровений. Раз вы всё знаете, то заберите груз парохода 'Narwhal' с рыбными консервами отправленный мэрией Питерсберга для города Ленинграда, там около трёх миллионов банок. А то подумаете, что я что-то от вас скрываю.

— Я придерживаюсь того мнения, что для умеющего слышать, произнесённая ложь даст знаний не меньше чем недосказанная правда. Где сейчас рыба?

— Ящики на складе в Ваганово. Мне, между прочим, пришлось оплатить таможенные расходы. А вы об общем благе рассуждаете.

Посчитав приблизительный объём, (а вышло тридцать пять вагонов) Кузнецов понял, что придётся использовать железнодорожный транспорт, который на данный момент был задействован практически в полном объёме. Ленинградский железнодорожный узел хоть и являлся одним из крупнейших в стране, но не с бесконечным подвижным составом. К тому же железная дорога находилась в приоритете у немецкой авиации и регулярно страдала. Пришлось бы собирать эшелон буквально по вагону, забирая их с мест хранения и у предприятий, не очень-то спешащих избавиться от 'удобной тары'. Многие составы ещё с 8 сентября стояли и вовсе не разгруженные. В копилку сложностей добавилось и принятое решение о постройке бронепоездов, что привело к дефициту паровозов, а задействовать резервные — не хотелось. Сейчас бы пригодились пару штук из отправленных 137 локомотивов, вот только обратно их не вернуть. Но больше всего он горел желанием узнать возможности санатория. Ведь всё, что касалось транспорта, всегда осуществлялось без привлечения подвижного состава извне. Что будет сейчас, когда город и область оказались отрезаны?

— Можете рыбу сами на склады резерва привезти? — попросил Кузнецов. — С транспортом сейчас сложности.

— Хорошо, Алексей Александрович. Консервы доставят. Только уж и вы позвоните в Вашингтон послу Уманскому, пусть поблагодарит от вашего имени дарителей. А ещё лучше письмо отправить. Ставлю сотню, что это письмо будет висеть в кабинете мэра и передаваться по наследству. Акт приёма-передачи уже оформлен, от горкома только подписать осталось, конечно, когда сверку проведут.

— Распоряжусь, чтобы не затягивали.

— Спасибо. А теперь, вернёмся к списку. Вопрос по порохам. Дело в том, что произведённый на американских заводах баллиститный порох отличается от русского. Тем не менее, там и там используется стабилизатор химической стойкости. В заявке его нет, но это не что иное, как централит. И у меня есть возможность его поставлять, пока ваш завод не вышел на проектную мощность в Барнауле. Однако я хотел бы передать представителям советской науки один секретный состав, которому по силам его заменить и избавить от зависимости импортного сырья. Это порошок на основе оксида магния. Формула и технологический процесс в подробностях описаны. В папке, которою я вам оставлю, есть страница про одного учёного, Александра Семёновича Бакаева. Моя рекомендация задействовать его в этом проекте.

— Тем не менее, заявку по ВВ вы закроете?

— С поставками я ещё ни разу не подводил. Тротил, пороха и динамит — всё будет.

— Но я по глазам вижу, что в них какое-то беспокойство.

— Как вы понимаете, в сложившейся ситуации вещество, заменяющее централит это очень охраняемый секрет и немцы, узнав про него, предпримут беспрецедентные шаги для его раскрытия. Так что этот документ должен быть в надёжных руках. Я отправлю с вами двух парней на бронеавтомобиле.

— Вы шутите? Со мною люди Белова. Уж с чем-чем, а с охраной папки они справятся, — возразил Кузнецов. — По остальным позициям вопросов нет?

— Скорее предложение.

Мне пришлось вновь заглянуть в сейф.

— Раз уж решили возложить на нас доставку, — продолжил я, — то почему бы не доверить нам, открыть пару-тройку столовых для беженцев? Как минимум в накопителях.

— Бесплатных столовых и без 'вырезов' , — утвердительно уточнил он.

— Даже не обсуждается. Ведь это помощь, а не коммерческий проект и к карточкам не имеет ни какого отношения. Я подготовил письмо на ваше имя.

Кузнецов принял письмо, особо не вчитываясь, наскоро пробежался глазами и тут же подписал, возвращая мне.

— Осталось ещё морячкам помочь, — сказал я. — В Парголово посылки подготовили, и было бы неплохо с кем-нибудь из партийного руководства города их передать. Люди старались, им бы пару слов, поблагодарить, приободрить, как вы это умеете. Обратная связь совсем лишний не будет. Я бы попросил секретаря райкома ВКП(б) Парголова, но он сейчас в отъезде.

— Дело хорошее, — согласился Алексей Александрович. — А то у нас последнее время Балтийскому флоту совсем внимание не оказывают. Товарищ Жуков оперирует 'сухопутными терминами', а Владимир Филиппович не видит участие флота в несвойственных ему задачах.

— Ну да, это как сантехника заставить построить костюм. Только материал переведёт да руки булавками исколет. Ровно как наоборот.

— Знаете, — Кузнецов сделал очередную пометку в блокноте, — пусть Виолетта Владимировна, инструктор горкома займётся этим вопросом. А то она жалуется на отсутствие серьёзных дел. Когда посылки наметили передавать?

— Чего тянуть, прямо сегодня всё и передадим. Если вы сейчас ей поставите задачи, то я пришлю за ней транспорт. В десять она выступит на предприятии, а прямо оттуда к морякам.

— Договорились.

— Только у меня будет просьба, немного необычная, но в ваших силах её разрешить.

— Если вы уверены, что это в моих силах, а то всё мы к вам с просьбами... говорите.

— Мне нужно сегодня ночью попасть в Шлиссельбург.

— Вы с ума сошли! — эмоционально вскрикнул Кузнецов. — Там немцы. И вдруг, Алексей Александрович успокоился, исподлобья посмотрел на меня и произнёс:

— Что от меня требуется?

— Совершенный пустяк. Дайте команду Москаленко взять с собой на церемонию вручения подарков, начальника Разведывательного отдела Штаба Балтийского флота, подполковника Фрумкина и написать для него записку с просьбой поспособствовать специалистами. Человек сорок, имеющие представление о диверсионной деятельности, больше не надо.

— А почему не сделать это завтра?

— Потому, что это надо было сделать ещё неделю назад. Я кое-что заберу из одного места, а его подчинённые могут либо уйти со мной, либо остаться там и подготовить плацдарм для будущего десанта. Понимаю, что вы не хотите поделиться со мной информацией о запланированной высадке: секретная операция, всё такое. Вот только погода сегодня к вечеру станет настолько несносной, что ни о каких перемещениях по воде и речи не пойдёт. Капитан-лейтенант Балтачи просто просидит в Осиновце, смотря на волны Ладожского озера. Вы хотя бы поинтересовались сводками гидрометцентра перед принятием решений.