Хотя, я видел, что участие тёти было немного наигранным. Что она тревожится за меня, в этом сомневаться не приходилось. А тут отчётливо виднелось, что со мной ничего не случилось. Ну, появились у её племянника нежданные способности. Так ведь всё благодаря ей! Она же теперь мне вместо матери и отца! Вот пусть немного и порадуется! И тётя на самом деле была сильно рада и довольна мной. И я её вполне понимал. Так-то на этот приём и рождественский бал для детей из самых знатных и богатых семей нашей Российской империи и столичного Петербурга, нас никто особо и не звал. Так, случайно получилось. Просто другая тётя, вроде, троюродная сестра тёти Арины и моей матери Надежда Фёдоровна, но уже из богатой семьи, хоть и не так уж сильно, тоже была приглашена, конечно, вместе с дочкой Марией моих лет. Кстати, и она как раз и стояла неподалёку, и удивлённо глазела на меня. Вот для создания себе благоприятного впечатления у других, тем более, такое изредка и приветствовалось, тётя Надежда нежданно для нас взяла с собой и бедных родственников, то есть, нас. И моё внутреннее чувство говорило, что мы, несмотря на своё знатное происхождение, и на самом деле нищие, и совсем не люди этого круга. Да, вот, нахрен! Плевать мне на всех вас! Пусть хоть тётя Арина один раз в жизни, и то порадуется. Так что, буду вести себя вежливо и культурно, одним словом, корректно. Мы ещё и не то могём!

И я тут решил немного своевольничать и, вперив свой нежный взгляд в княжну Татьяну, взялся за 'Эти глаза напротив':

— Эти глаза напротив — пусть побегут года!

Эти глаза напротив — сразу и навсегда!

Эти глаза напротив — всё больше нет разлук,

Эти глаза напротив — нежный любимый друг.

Я так преданно смотрел в карие глаза девочки, что она не выдержала и сильно смутилась. А голос то у меня хороший, можно сказать, и бархатный! Странно, как же он так нежданно прорезался? Получилось так чувственно и совсем по-взрослому!

— Пусть я впадаю, пусть, в тревогу, ярость и грусть.

Воли моей супротив эти глаза напротив!

Вот и свела судьба, вот и свела судьба,

Вот и свела судьба нас.

Только не подведи, только не подведи,

Только не отведи глаз!

Конечно, никаких чувств к этой девочке, будь она хоть трижды княжной Юсуповой, у меня не было. Надеюсь, и никогда не будут? В первый раз ведь её увидел! И сам ещё совсем мал! Хотя, какие-то непонятные и невнятные знания внутри меня говорили, что эту княжну Татьяну могла ожидать и совсем несчастливая судьба! Но уж жалеть её и спасать я не собирался. У нас с тётей и своих забот полно было. Нам выжить требовалось!

Между прочим, я тоже князь! Если так подумать, наш род Куракиных и царей Романовых знатнее. Как там, ага, с литовскими Гедиминичами и даже Рюриковичами в родстве! Жаль, конечно, что у меня пока несчастливая судьба. И признавать во мне важного князя Куракина никто не собирался. Да ещё теперь, получается, я единственный остался из своей семьи. И чуть не умер и прекратил её существование. Тётя Арина как бы и не в счёт. Она всё же женщина и носит другую фамилию. Вообще-то, души во мне не чает. И сама ещё молодая. Ей замуж надо, а не со мной тут возиться! Но вот нищая, и оттого никто из более-менее приличных кавалеров её в жены брать не хочет. А за простых мужиков она уже и сама не пойдёт. А вот лично мне без разницы: если бы кто понравился, я бы и на простолюдинке женился. Главное, чтобы она душевная была! Хотя, пока я сам не вырос, и никто из девочек мне особо не нравился. Так что, подожду дружить.

Хотя, эта Татьяна, вроде, ничего. Да ну их, этих Юсуповых! Хоть мы с тётей и нищие, и оттого им как бы и не ровня, но ничего не тянуло меня к этой девочке. Да, ага, не светило мне с ней ничего! Наверное, и так уж помузицировали достаточно? Точно, хватит!

В общем, я резко встал и схватился тётю за ручку:

— Ах, Арина Васильевна, мне что-то плохо! Наверное, устал и переволновался? Давай домой пойдём? А то как бы хуже не стало?

И я посмотрел на тётю так требовательно, что она поняла, что лучше послушаться меня. Вдруг мне и на самом деле плохо?

— Борис, что, домой? Так рано ещё, и бал не кончился. Может, ещё что-нибудь сыграешь?

Видно было, что я всё-таки Татьяну заинтересовал. Явно не хотела меня отпускать. Но вот старшая сестра смотрела на меня не очень ласково. И один Великий князь тоже. Совсем неприязненно!

— Э, душевно благодарствую, княжна. Позвольте нам с Ариной Васильевной покинуть Вас. Как-нибудь в другой раз. Нам было очень приятно провести время в Вашей компании.

Наш разговор, конечно, вёлся на французском языке. Который чуть ли не являлся девочке родной. Но тут я решил немного сбалагурить и произнёс на русском, и на простолюдинский манер:

— Прощевайте, Татьяна! Покедова!

И мы удалились. Не хотела тётя, но, видимо, решила, что пора и честь знать. Конечно, как подсказало моё сознание, получилось не совсем по-английски, но немного и вызывающе. Мне, честно говоря, пофиг было, что о нас тут подумают хозяева и гости. Лично мне их круг совершенно не волновал. Чужие мы для них, чужие...

— Татьяна! И о чём вы беседовали с этим мальчиком? И откуда у него это музыка? Ты хоть узнала, кто он такой?

— Да, Мама! Он сказал, что сын князя Павла Александровича Куракина. Мы познакомились и сразу же решили помузицировать. Сначала я сыграла ему 'Полонез' Огинского, и уже после он всё остальное. И я там узнала только 'Собачий вальс' Шопена.

— Знаешь, Татьяна, хоть император Николай Павлович и признал его бабушку-немку княгиней, а отца — князем, но остальные Куракины его своим родственником не считают. И тому имеются обоснованные объяснения. Это чтобы ты знала. Если пожелаешь, можем рассказать. Потом, он и его тётя очень бедны и живут не лучше, чем простолюдины. Они нищие, Татьяна, и такими и останутся! Хотя, что-то в мальчике есть! Никогда бы не подумала, что он может так играть! И песню тебе посвятил. И, Татьяна, ты так и не рассказала, откуда у него это музыка?

— Он не рассказал, Мама. Просто сказал, что вспомнил. Будто сами в его голове появились. Да, сказал, что вторая мелодия, 'Вальс дождя', сочинение Шопена. А третья, 'Танец маленьких лебедей', уже Чайковского. И больше никого не назвал.

— Неужели сам сочинил? Но всё равно, Татьяна, ты с этим мальчиком будь осторожней. Если хочешь, можем пригласить их и в другой раз. Пусть ещё сыграет. Всё-таки интересная музыка!

* * *

Глава 04.

Жизнь не стоит на месте?

— Бурлак, осторожнее там! Что-то укропы сегодня слишком зашевелились! Всё стреляют и успокоиться не хотят. Явно пиндосы им печеньки и баксы привезли!

— Ничего, Че, пусть! Нам больше достанется. Печеньки мы любим. И чем больше зелени, тем больше кислорода! А то у меня планшет накрылся. А новый купить не на что. Уж давно хорошей музыки не слушал. Устал постоянно на расстроенный гитаре бренчать. Пальцы уже разболелись. И струны пора менять.

— Ну, да. Тебе всё пианино и рояли подавай. Но всё равно будь осторожнее. А то говорят, что, кроме пиндосов, там и наглы с чехами появились. А ещё и сам слуга народа объявился. Вот укропы и стреляют, и своё усердие перед ними показывают.

— Ладно, Че, как-нибудь прорвёмся! Лишь бы ещё больше стрелять не начали. Конечно, постоянно слушать эту укропскую какафонию как-то стрёмно. Ничего, вот посмотрим, что да как, и скоро и наши самовары им подпоют.

Да, странный сон! И непонятный! Как мы вернулись от Юсуповых, так почти сразу же, как лёг спать, приснился. Что ни говори, переволновался я сильно, оттого и чувствовал себя усталым. Ранее такие яркие и отчётливые сны мне ещё не снились. Бывало, что всю ночь теребило что-то мутное, но такого точно не было. Да, и ранее какие-то знания у меня просыпались, но такой яркий всплеск, как у Юсуповых, случился впервые.

А теперь ещё и удивительный сон приснился. Да, явно со мной не всё чисто! Жаль, что только ведь этот разговор, и почти в полной темноте, и приснился. Хотя, судя по вполне чётким ощущениям, было тепло, и на небе даже светили редкие звёзды. Своего собеседника я, или непонятно кто там, не видел. Всё же темно было. Уже полночь. И он остался в блиндаже, как я знал, в четыре наката и под метровым слоем земли. И из глубокой траншеи только звёзды на небе и виднелись. Пара моих товарищей уже давно исчезла за поворотом. Вроде, моё прикрытие.

Главное, и одет я был странно. Вроде, в короткие сапоги или ботинки с длинным верхом, точнее, берцы, штаны и куртки цвета хаки и шапочку-балаклаву. Ах, да, ещё сверху на мне виднелись броник и разгрузка с нужным снаряжением. Главное, на груди висел бинокль с десятикратным увеличением. И за спиной виднелась винтовка, вроде, даже снайперская и с оптическим прицелом. Это чтобы врагов издали и метко поражать. СВД, хоть как бы и раритет уже, это вам не хухры-мухры! Да, через плечо была перекинута ещё и полевая сумка с картой и разными вещами. И на широком кожаном ремне с металлической бляхой, как я знал, даже с большой пятиконечной звездой, висели кобура с трофейным пистолетом и короткий штык-нож от АКМ с ножнами. А ещё и сапёрская лопатка, полная фляга с водой и несколько подсумков, кстати, с разным содержимым. Пока много стрелять мне не требовалось. На это и прикрытие с автоматами имелось. Хотя, у меня, помимо полсотни патронов к винтовке и пары запасных магазинов к пистолету, ещё немного патронов и россыпью в карманах куртки и полевой сумке было заныкано. Как говорится, еды и патронов много не бывает. Да много чего у меня по мелочи и нужного имелось. Так сразу и самому не вспомнить. Нет, мобильника не было. Даже выключенного. Чтобы из космоса и беспилотниками не засекли. Вместо него имелась небольшая рация. Хотя, явно не у меня, а кого-то другого, так как хозяин странных воспоминаний, как почти сразу же дошло до меня, был взрослым, рослым и крепким мужчиной. Но как его звали, какой титул имел, так в моей памяти и не проявилось. Только на зелёных полевых погонах небольшими треугольниками как бы очущались по три маленькие пятиконечные звёздочки. И кличка 'Бурлак'. Всё!

Да, жаль, хоть и пытался, но так сразу понять всё было трудно. Пока вообще невозможно. Не только назначение всех вещей, что было навешано на мне, так и сам разговор был сильно странен. Наверное, если вспомнилось именно мне, то я это и был? Просто в другой жизни! Голова-то моя! А где же ещё? Хотя, 'Бурлак' и 'Че' это, кажется, не совсем имена, а клички, точнее, позывные! А вот про укропов, наглов и пиндосов я ничего не понял. Как и про баксы и планшет. Хотя, где укроп, там и петрушка. Чтобы еда стала вкуснее и не приелась. Раз печеньки, то и баксы, наверное, что-то вкусненькое и слабкое? Ну, чехи, это понятно. Народ в Европе такой. И отчего-то у меня против них, хоть и, вроде, славян, сильное предубеждение появилось. И слуга народа, наверное, это должность такая важная? А вот как самовары могли подпеть укропам, мне было непонятно. Они хороши при чаепитии с баранками, и только свистеть могут, но никак не подпеть!

Хорошо, что насчёт многих вещей, имевшихся у меня, было понятно. Знал я, что такое шапочка-балаклава. Интересовался. Отец же в Севастополе в Крымскую воевал. А вот цвет хаки пока был мне неизвестен. Как и броник с разгрузкой. Ещё непонятно было и насчёт АКМ, мобильника, беспилотников и рации.

Да много насчёт чего по мелочи! Но, главное, что мне крепко впилось в память, это то, что в другой жизни я воевал с укропами, пиндосами, наглами и чехами! Раз стреляли, это только на войне. Да и одет я был и снаряжён как военный человек. И явно уходил на задание, и ночью. Не знаю, что там случилось, но ведь мог и погибнуть! Как умереть совсем недавно во время болезни! И теперь мне предстояло прожить эту жизнь так, чтобы не было обидно и за эту, и прежнюю жизни!

На удивление, и по возвращению домой, и на следующий день, тётя Арина так и не стала теребить меня насчёт того, что же я там исполнил на балу Юсуповых. Хотя, я знал, что она и сама неплохо музицировала, и вовсю записывала разные русские народные песни и даже подбирала для них ноты. Да, моя тётя тоже являлась весьма разносторонней личностью. Помимо того, что знала несколько языков, так и танцевала неплохо. Любил я слушать, как Арина Васильевна порой играла на гитаре и пела! Чудесно! Голос у неё был нежный и звонкий, да какой-то томный. За душу брал! И кое-какие песенки она пробовала сочинить и сама. Правда, они тоже были похожи на народные, но не менее душевные.

А я вот ничего не пробовал, да и не пытался, и теперь после детского бала и странного сна просто знал, что у меня в памяти приличная мешанина самых разных музыки и песен. Просто их требовалось постепенно, кусками, вспоминать и записывать.

Чтобы не волновать напрасно самого дорогого мне теперь человека, в воскресенье я всё-таки сам же признался тёте, что так получилось. Мол, не хотел, но из-за некоторых придирок княжны решил поставить её на место и сыграл. Мол, сам удивлён, но в последнее время у меня в памяти появилось немного разной музыки, вот что вспомнилось, то и показал. Конечно, мы договорились, что мою тайну больше никто знать не будет. Само собой, я не собирался хоть что-то больше этого рассказывать даже тёте Арине. Что она увидит, того и хватит. Хоть ей было сильно любопытно, но моя любимая тётя, похоже, решила не тревожить и не волновать меня понапрасну. Видимо, всё отнесла на внезапно раскрывшиеся творческие способности. Что же, и такое ведь бывает. Тем более, после болезни ведь!

Чтобы развеселить Арину Васильевну и сделать ей приятное, я взял гитару и спел 'Маленькую страну', а потом и 'Эти глаза напротив'. Очень уж именно они ей понравились. Понятно, что хорошие песенки. Хотя, и 'Весенний вальс' тоже неплох. Тоже весьма душевно и на гитаре получилось. И обрадованная тётя просто ласково прижала меня к себе и потрепала за волосы. Всё же не кто-нибудь, а её родной племянник, которого именно она растила уже полдюжины лет, показал нежданные успехи.

А потом мы сели за стол, и я всё, что исполнил на приёме, то и записал в нотную тетрадь. Конечно, ноты, но и слова песен тоже. Тяжело давалось, пусть и всё помнил, да ещё и исполнил. Но тут мне немного помогла и тётя. Она нотную грамоту знала лучше меня. Вот мы совместными усилиями заполнили даже пару нотных тетрадей: для себя и про запас.

А уж далее почти две недели ничего не происходило. Святки и Крещение прошли ещё до детского бала у Юсуповых, в гости нас уже никуда не приглашали. И мы сами не звали. Тётя Арина после Рождества навестила некоторых знакомых и принесла мне немного гостинцев, так на этом для меня праздники и закончились. Сам я, боясь заболеть, никуда не ходил, да больше тётя не пускала. Теперь следовало дождаться масленицы. У меня, было, возникло желание поставить дома хоть крохотную ёлку, но пока, раз у нас это ещё не принято, не стал. Я регулярно ходил в гимназию и учился, и даже лучше, чем ранее. Чего напрасно просиживать штаны? Похоже, во всей гимназии так и не нашлось никого, кто был вхож к Юсуповым. Понятно, что среди учеников вряд ли. А вот директор и учителя, или даже инспектора из министерства, точно могли знать хоть что-то. Скорее, они просто не обратили на этот случай внимания. Потом, я же не допустил никаких нарушений. Пока так никто и не побеспокоил. Хотя, кто где бывал, на какие приёмы ходил или даже балы, средь учеников обсуждалось живо и постоянно. Всё же важная тема, и следующие Рождество и Новый год, и связанные с этим разные празднества не скоро будут! Хотя, Рождество было как бы и важнее. А мне что? Я просто отмалчивался, потом, теперь уже Новый год стал мне ближе. У меня и особо близких отношений ни с кем не имелось. Конечно, тут мешали и титул, и бедность, но, больше всего, мои стеснительность и замкнутость. И в последнее время такие разговоры стали вызывать у меня всё меньше и меньше интереса. Похоже, стал взрослеть, да и радоваться пока было нечего.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓