Люциус ощутимо скривился, вспомнив о том, как нагло и, он был вынужден это признать, гениально парень выторговал у него непомерно большую сумму за свои "консультации". По бледному лицу Гархольда расползлась понимающая ухмылка — он, похоже, тоже вспомнил эту сделку.
— Вы просто слишком привыкли, что вы умнее и хитрее всех, Лорд,— протянул гоблин, заходя вместе с белокурой четой в "Флориш и Блотс". В книжном магазине практически никого не было — лишь пара волшебниц вздыхали над очередной книгой Локонса, посылающего всем воздушные поцелуи с ярко-голубой обложки, да еще странный молодой мужчина с отвратительно ярким тюрбаном на голове дрожащими руками брал с полок монографию о вампирах.
Все трое, не обращая внимания на остальных покупателей, остановились рядом с продавцом, приказав тому (по-другому Лорд Малфой, с теми, кто ниже его по социально лестнице, общаться не умел) собрать два набора учебников.
— Знаете, Гархольд,— продолжил разговор маг, смотря на маленькую фигурку воспитанника Клана.— Вы — это нечто уникальное. И я даже не о том, что вы стали одним из тех редких магов, что были воспитанны гоблинами...
Зеленоглазый слегка поморщился:
— Я гоблин, мистер маг,— произнес он тихим, слегка свистящим шепотом.— И не надо оскорблять меня, причисляя к людям.
Последнее слово он произнес тем самым тоном, каким Люциус говорил "грязнокровка". Нарцисса, до этого тихо стоящая неподалеку и не мешающая мужу разговаривать с очень странным ребенком, вступила в разговор, возвращая на полку биографию древнего мага, написанную его возлюбленной:
— Простите мою настойчивость, Гархольд, но вы абсолютно не похожи на остальных гоблинов,— голос женщины звенел, переливаясь как звон ручья. Гархольд даже позволил себе насладиться этой музыкой, прежде чем уронить:
— А вы видели всех гоблинов?
На это женщине было нечего ответить.
— И все равно,— продолжила она, оглядывая невысокую фигурку мага с ног до головы.— Не думаю, что дети гоблинов так уж сильно отличаются от человеческих...Вы же, Гархольд, все еще ребенок — так почему же вы работаете вместо того, что бы счастливо проживать эти годы, играя со сверстниками?
— Леди Малфой,— улыбнулся Гархольд, добавляя в стопку книг "Историю Хогвартса" и пару талмудов по обычаям чистокровных.— С чего вы взяли, что я не играю? Просто мои игрушки несколько побольше...
Кривая усмешка на губах мальчика стала только шире от слегка ошарашенного лица красавицы-женщины.
В это время принесли уже все учебники, так что Гархольд, раскланявшись с мистером и миссис Малфой, поспешил за школьными мантиями. Все купленные книги курьер обязался принести прямо в Гринготтс.
А Лорд Малфой еще долго стоял, смотря вслед уходящему мальчику, и именно поэтому увидел как легкий порыв ветра приподнял длинную челку Зеленоглазого, на миг приоткрыв лоб, пересеченный тонким шрамом в виде молнии...
Люциус только тихо рассмеялся.
— Дорогой, что с тобой случилось?— обеспокоено спросила Леди, прикасаясь к руке мужа длинными прохладными пальцами.
— Ничего, Нарцисса, все в порядке.
В голове высокородного Лорда, идущего по Косому переулку в сторону Гринготтса, начала складываться новая интрига.
А Гархольд тем временем уже вошел в магазин мадам Малкин. Слава предкам, там никого не было и юный гоблин довольно быстро приобрел все необходимое — форму, мантии, на удивление дурацкую по мнению гоблина шляпу (в качестве головного убора Гархольд и его сородичи воспринимали исключительно шлемы). Все это было сделано из хорошего добротного материала и пока еще не имело никаких очевидных символов будущего Дома. Мадам Малкин — полная женщина с крайне приятным, а главное молчаливым, характером, быстро оформила заказ и пообещала переслать все в банк на имя Гриндорха. Так что уже в полдень парень быстро шагал в сторону обветшалой лавки Олливандера, где его уже ждала семья.
Войдя в полумрак магазина, Гархольд в изумлении уставился на покрытые пылью полки, заполненные тысячами коробочек. Он с некой брезгливостью смотрел на древний магазин, ожидая появления продавца. В отличие от родителей, испытывающих практически благоговение перед этим волшебным местом, он считал, что ничего особенного не происходит. Хотя та аура чистой магии, что окутывала магазин Олливандера, заслуживала искреннего уважения.
— Оооо, мистер Поттер,— раздался глухой голос позади Гархольда. И из-за темных полок возник силуэт Олливандера. Казалось, что мужчина не подошел, а возник из тени полок. Его большие серебристые глаза слегка светились в полумраке комнаты, когда он плавно двигался к прилавку. Даже наметанный глаз гоблина не мог ухватить мгновение шага — казалось, что седой волшебник плывет над полом, не касаясь ногами скрипучих половиц. Он был полностью спокоен, Гархольду показалось, что этот странный маг живет в особенном мире, мире, лишь слегка касающимся нашего.— Я ждал вас...Это должно быть необычайно интересно...
Глаза продавца еще больше засияли, а по телу Гархольда пробежали мурашки. Впервые его так пугал человеческий маг.
— Я помню ваших родителей...Прекрасные маги...Сильные палочки.
На тонких губах мага заиграла странная улыбка абсолютного счастья, столь чуждая его спокойным сияющим глазам. Черноволосому мальчику показалось, что старый маг судит всех магов исключительно по проданной им палочке. Хотя, может быть, это и было так.
— Да,— проговорил Олливандер, устремляясь взглядом в неведомые парню дали.— Хорошие палочки...Но вам ведь, наверное, это не интересно, Гархольд Зеленоглазый?
Старик снова засмеялся, опираясь морщинистыми ладонями об обшарпанный прилавок. Руки мага были похожи на когтистые птичьи лапы, и тоже словно слегка светились в полумраке — слишком много чистой магии исходило от них.
— Так что приступим к вашему выбору,— продолжил продавец, подходя к Гархольду. — Хотя о чем это я?! Вы же знаете, что не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника...
Зеленоглазый скептически выгнул бровь. "Итак, вся моя судьба зависит от выбора какой-то деревяшки?" Он продолжал все больше и больше уверяться в ненормальности человеческих магов.
— Какой рукой вы колдуете?
— Обеими, наверно,— пожал плечами гоблин, оглядываясь на застывших в восхищении родителей, взирающих на странное действо с восторгом маленьких гоблинов, впервые пробравшихся в сейф, наполненный монетами.
— Отлично! Хорошо! Великолепно! Сейчас-сейчас...
Полубезумный старик скрылся в глубине магазина, оставив на столе закончившую измерять клиента линейку. Судя потому, что маг даже не взглянул на результаты — это было исключительно что-то вроде дани традиции.
Буквально через несколько минут Олливандер выгрузил на стол с полсотни коробочек, предлагая попробовать каждую. Когда полчаса спустя — и еще почти сотню палочек — Гархольд так и не нашел подходящую палочку, маг восторженно произнес:
— Я так и знал, что вы будите особым клиентом, Гархольд! Очень необычным...
К этому времени юный гоблин уже успел занервничать. Нет, самому ему, собственно, было все равно найдет он себе палочку или нет — но вот отец и мать...С каждой отложенной в сторону деревяшкой они все больше и больше грустнели, словно бы боясь, что для их сына так и не найдется подходящей.
— Сейчас я принесу вам несколько интересных вариантов...
На прилавок, быстро очищенный от не подошедших палочек, были выложены три небольшие коробочки. Две из них были явно очень старые — на темном дереве футляров виднелась пыль и паутина, а вот последняя была напротив достаточно новой, еще даже не покрытой лаком поверх ошкуренной поверхности.
— Вы знаете, Гархольд,— отстраненно произнес Олливандер, поглаживая последний футляр.— Министерство запретило продавать палочки всем магическим расам, но...
Он криво улыбнулся, пристально глядя прямо в глаза юному гоблину:
— Но не запретило им самим их делать...
— Вы же знаете, Мастер,— проскрипел Грипфук, — что мы не можем создать палочку. Вы думаете, мы не пытались?!
— Конечно, не можете,— спокойно ответил маг.— Вы — существа, состоящие практически из одной магии, вы попросту не можете управлять столь малой частью общего магического потока, вы не можете отстраниться, что бы не вмешивать в магию проводника собственные силы...Это сущность всех рас, кроме человека.
— Так к чему же все эти разговоры?— вступил Гархольд, недовольно поглядывая на серебряные часы на цепочке. Он хотел бы еще успеть забежать в Гринготтс, что бы отработать дежурство днем, а вечер посвятить изучению книг, купленных в магазине.
— К тому, что гоблин по рождению не может сделать палочку для собратьев, а вот...
Серебро глаз старика еще сильнее замерцало, и на лице Зеленоглазого появилась тень понимания, замешанная на огромной доле удивления.
— Гархольд может стать Мастером палочек?— удивленно выдохнула седая гоблинша, придвигаясь к Олливандеру. Старик снова загадочно улыбнулся.
— Возможно,— кивнул тот.— Я готов попробовать. Это будет...интересно. Я всегда хотел увидеть какую палочку может создать гоблин! А теперь, мистер Гархольд, возьмите-ка эту палочку.
Мужчина пододвинул к мальчику правый футляр. Палочка темного дерева слегка нагрелась в ладонях парня, но волна магии, вырвавшаяся из ее вершины, вызвала у гоблина неприязнь. Какой-то уж слишком склизкой по ощущениям она была. Следующая (светлая, с четким древесным узором) тоже не слишком понравилась Гархольду — от нее шел слишком сильный жар, отчего её было не очень комфортно держать в руке — казалось, она готова обжечь пальцы.
— Это так прекрасно,— шептал сумасшедший Мастер, все больше и больше утверждая Зеленоглазого в мысли, что учиться у него будет очень...хе... "интересно".
Наконец, пришла очередь самой юной из предложенных ему палочек. Открыв слегка шершавую коробочку, Гархольд вытащил светло-золотистую палочку. От нее исходили волны спокойной силы, буквально манящие мальчика прикоснуться к гладкому дереву. И он не отказал себе в этом желании.
И из кончика палочки вылетели темно-синие искры.
— Идеально! Прекрасно! Я так и думал,— бормотал старик, качая лохматой седой головой.— Я сделал эту палочку буквально несколько дней назад, словно почувствовав, что вы придете за ней.... Это ясень, ясень, пропитанный ядом василиска, и сердце дракона, как сердцевина. Сильная, необычная палочка...
— В каком смысле?— спросил Грипфук, так как его сын явно был слишком занят разглядыванием палочки, что бы задать этот вопрос. Тонкая золотистая палочка с зеленоватой патиной, была покрыта рунами по кругу. Остальная часть, чисто отполированная до блеска, была украшена спиралью с символами.
— Ясень,— ответил маг.— У него сложный характер — самолюбивый, эгоистичный...Хозяин палочки из ясеня любит играть своей и чужой жизнями, он умён и логичен... Пропитка ядом Короля Змей означает хитрость и готовность идти по трупам. Ну а сердце дракона — отвагу, силу и власть. Необычная палочка для необычного клиента, мистер Гархольд... Палочка властителя.
— Неплохо,— усмехнулся гоблин, поглаживая теплое дерево.— Сколько с меня?
Заплатив за палочку, семья гоблинов уже пошла к выходу, когда сзади раздался голос продавца.
— И еще,— произнес Олливандер.— Возьмите еще и эту, в подарок...
Из-под прилавка он достал небольшую коробочку и протянул юноше.
— Остролист и перо феникса, 11 дюймов. Прекрасная, сильная палочка...Вам она не слишком подходит, но и никто другой ей не нужен.... Встретимся летом, юный гоблин и посмотрим сможем ли мы обмануть весь мир...Хи-хи-хи!— Серебристым смехом засмеялся старик, исчезая в тенях магазина. — Вас ждут великие дела, мистер Поттер, Гархольд Зеленоглазый...
— На меньшее я и не согласен,— ухмыльнулся его покупатель, выходя из магазина на яркий свет солнца, заливающий Косой переулок.
Щурясь, пятеро гоблинов пошли в сторону банка, обдумывая произошедшее. Впервые за много лет гоблин из Клана официально получил палочку. Гоблины не были дураками, так что, наладив отношения с черным рынком сбыта, всегда могли приобрести незарегистрированные палочки у торговцев темномагических кварталов, но в официальной покупке было что-то особенно торжественное. До этого лишь полукровки, и то только при исключении их из Клана, могли получить образование в человеческих школах и стать равными им. Например, Филиус Флитвик, профессор Хогвартса, был одним из таких "исключенных". Нет, никто никогда не мешал им общаться с родственниками, но те сами отдалялись от них, затягиваясь в мир человеческой магии и интриг. И Грипфук боялся, что и Гархольд рано или поздно покинет их, найдя свое место среди людей... Все чаще он вспоминал фразу Лорда Малфоя, о том, что "людям не место среди гоблинов", и страх сковывал его сердце. Он считал этого малыша своим родным сыном, и отпускать его во внешний мир было по-настоящему страшно. Заглянув в глаза супруги, гоблин увидел там те же страхи и сомнения. Они крепко переплели пальцы, поддерживая друг друга. Они должны дать сыну выбор.
Впереди показался магазин "Всё для квиддича", возле которого столпились мальчишки всех возрастов, с восторгом обсуждая новые модели метел и лучшие команды. По этому поводу то здесь, то там вспыхивали споры, но решались они быстро и не переходили в потасовки. Оглядев выставленные на продажу метлы, Грипфук спросил сына, скользнувшего равнодушным взглядом по витрине:
— Не хочешь метлу, Гархольд?
— Не особо, — пожал плечами юноша.— Да нам и нельзя,— кивнул он на письмо в руке матери, где в самом низу стояла приписка о том, что первокурсники не имеют право привозить метлу в школу.
— Хе, когда гоблина останавливали запреты?— прошептал поверенный на ухо сыну, для чего ему пока еще не надо было даже подниматься на цыпочки.
— А я хочу!— заныл младший из братьев Гархольда.— На метле носиться круче, чем на вагонетках! Купишь, паааап?
— Ты еще слишком мал! И вообще, хочешь что-то — заработай деньги и купи! Бери пример с брата,— кивнул на Гархольда Грипфук.
Мальчишка надулся, злобно глядя на старшего брата из-под насупленных бровей и явно строя планы на "жуткую" месть. Гархольд уже давно привык к мелким подлянкам младшего, так что практически не реагировал на его обиды.
— Знаешь, малыш,— проговорила Гриальда.— Тебе бы нужна какая-нибудь птица, что бы списываться с нами во время учебного года...Это будет получше, чем использовать школьных сов.
— Дракон мог бы носить мою почту,— пропел мальчик, смотря на родителей ясным взглядом идеального ребенка. По спине матери пробежала дрожь, а проходящий мимо маг даже подавился от неожиданности.
— Никаких драконов,— устало выдохнул Грипфук, качая седой головой.— Я уже говорил, что пока тебе не исполнится четырнадцать, никаких огнедышащих тварей дома! И,— продолжил он, увидев, что сын пытается что-то вставить.— Никаких ядовитых, покрытых шипами тоже! Иди в магазин и выбери себе сову, ворона или ястреба по нраву!
— Ладно-ладно,— поднял руки вверх парень.— Я все понял.... Но попытка не пытка, так? Я должен был попробовать. Вы со мой?
