Христианский век в Японии (1549-1650). Перевод книги Ч.Р. Боксера. Приложения

В это время кастильский корабль, следовавший из Манилы в Новую Испанию, был отброшен штормом в японское королевство под названием Тоса, расположенное более чем в ста лигах от порта Нагасаки, где мы находились. Когда он попытался войти в порт для ремонта, он сел на песчаную отмель, на которой и потерпел крушение, и местный правитель [Хосокабэ] не позволял трогать груз, пока не известил о случившемся Тайкосаму. После этого капитан-майор этого корабля отправил несколько человек в Киото к монахам св. Франциска, чтобы договориться с Тайкосамой о спасении их товаров и корабля. Он не писал по этому поводу ни мне, ни епископу, ни отцам Компании, будь то в этих южных регионах или в Киото. Однако епископ, который тогда находился там, зная о том, что произошло, и желая помочь кастильцам, вызвал к себе настоятелей монахов и тех, кто прибыл в качестве послов, сказав им, что он и священники готовы помочь, насколько это в их силах, и изложив некоторые меры, которые ему показались подходящими. Комиссар [францисканцев] ответил, что ни его светлость, ни кто-либо из падре не должны вмешиваться в это дело, поскольку он сам уже фактически всё устроил. Все это рассказал мне упомянутый епископ, когда вернулся в Нагасаки. Но монахи не смогли договориться должным образом, и Тайкосамой постепенно овладела алчность, вместе с некоторым недоверием, зародившимся в нем из-за слов кормчего того же корабля, сказавшего что-то необдуманное одному из посланных туда наместников Тайкосамы относительно завоеваний кастильцев и метода действий, к которому они прибегают при этом, добавив, что они посылали вначале священников для обращения в христианство (туземцев), которые впоследствии присоединялись к вторгшимся кастильским силам. Поэтому он приказал конфисковать весь груз корабля, что и было сделано, вплоть до самой одежды, которую носили люди. Когда упомянутый губернатор [Масуда] вернулся из Тоса в Киото и передал Тайкосаме отчет о том, что кормчий сказал о завоеваниях и отправке священников за границу, монахов также обвинили в том, что они были посланы с этой целью и построили церковь в Киото вопреки его указу, и публично проповедовали и занимались обращением в христианство, — Тайкосама сразу сказал, что их всех следует убить. Как к домам монахов, так и к домам отцов Компании, которые находились в Киото и Осаке, была немедленно приставлена стража. Было общеизвестно и сообщалось, что он сначала приказал убить всех падре, но впоследствии заявил, что хотел наказать только кастильских монахов с Филиппин и тех, кого они обратили в христианство. В конце концов он приказал распять на кресте шесть монахов и трех японских братьев Компании вместе с ними, а также еще семнадцать японских христиан. Все они были отправлены из Киото в Нагасаки для распятия, как мы все видели. Его губернаторы передали мне еще четырех монахов, которые находились в Нагасаки, с приказом выслать их в Китай, что я и сделал на моем корабле, поскольку Тайкосама не хотел, чтобы они оставались в Японии. Он снова издал указ о том, чтобы никто не смел проповедовать наш закон или обращать (японцев) в христианство под страхом смерти. С тех пор отцам Компании пришлось соблюдать осторожность и скрываться в гораздо большей степени, чем они делали до сих пор. Я оставил их в таком состоянии, когда отправлял почту в Китай, когда все распятые были еще на крестах, поскольку губернаторы Тайкосамы никому не разрешали снимать их. И пока я сейчас нахожусь в городе Макао, из Японии прибыла морская джонка вместе с несколькими кастильцами, потерпевшими крушение на вышеупомянутом корабле, от которых мы узнали, что отцы Компании сейчас находятся в ужасной опасности, и были вынуждены частично разрушить колледж и семинарию, так как Тайкосама приказал своим губернаторам посадить на корабль отцов Компании, поскольку он не хотел, чтобы кто-либо оставался в стране, кроме нескольких человек в Нагасаки, из-за упомянутого корабля. Поскольку это послание пришло как раз тогда, когда корабль готовился к отплытию, оно не было выполнено, но отцы и все христиане остались в плачевном положении. И многое из всего вышесказанного я видел собственными глазами, а часть я знаю наверняка, поскольку об этих событиях было публично и широко известно по всей Японии, и так как Отец-Прокурор компании, проживающий в Макао, попросил меня предоставить это свидетельство, я подтверждаю его и клянусь Святыми евангелистами, что все, что я сказал, произошло на самом деле. В Макао 14 ноября 1597 года.

Подпись

ПИСЬМЕННЫЕ ПОКАЗАНИЯ ПАУЛО ХИТОМИ, 1596 г. (2)

Падре Компании.

Мы, несомненно, киришитане, принадлежащие к Компании. Следовательно, мы никогда не примкнем ни к какому другому Ордену, даже если батерен из других Орденов могут приходить сюда. Такова наша клятва.

В третий день последнего месяца года Господа Нашего 1595-го [соответствует 2 января 1596 года].

ПАУЛО ХИТОМИ

[Пауло Хитоми также отметил японскую дату, соответствующую 1 октября 1596 года: Ввиду незаконных действий, совершенных с недавних пор батерен из других Орденов, кроме Компании, сделано предупреждение не прислушиваться к их словам. Предупреждение, конечно, сделали иезуиты.]

ОТНОШЕНИЕ ЕПИСКОПА ПЕДРО МАРТИНСА К МОНАХАМ, 1593 г. (3)

Я, брат Франсиско де Веллерино, монах из провинции Сан-Грегорио, заявляю, что в отношении того, что требует от меня мой прелат в порядке исполнения обязательного для меня послушания, я знаю следующее...

Помимо этого, [епископ Мартинс] иногда обсуждая со мной дела Японии, спросил меня, почему падре фрай Хуан Кобос из ордена св. Доминика отправился в Японию, ничего там не сделав, и его визит не принес ни малейшей пользы. Далее он спросил, с какой целью четверо монахов нашего Ордена направились в Японию, и кто отправил их в чужую обитель? Поэтому я привел ему несколько доводов и напомнил его светлости, что наш Господь, когда Он послал своих апостолов проповедовать, сказал им: Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (цитата из Мк 16:15. — Aspar), и он не исключил Японию из этого предписания, но сказал: Идите по всему миру. Я добавил, что так поступали все миссионеры. На это он ответил, что они отправились (в Японию) без разрешения. Я ответил, что наоборот, разрешений у них было достаточно и в избытке, поскольку они взяли с собой бреве Сикста V и многие другие бреве и мнения ученых людей, добавив, что бреве, полученное Компанией относительно Японии, недействительно, так как не было одобрено Советом Индии. Он ответил, что вотчина [иезуитов] была старой и достаточной для них, добавив, что он поедет в Японию и не позволит ни одному монаху оставаться там, и так далее и тому подобное. Из чего я заключил, что он отправится в Японию с намерением устроить там какие-то беспорядки.

ФРЕЙ ГОНСАЛО ГАРСИЯ, O.F.M., ОБ ИНТРИГАХ ИЕЗУИТОВ (4)

Далее. Упомянутый губернатор [Маэда Генни Хоин Мунехиса, губернатор или сёсидай Киото] сказал, что он выдаст нам патент, разрешающий оставаться в Нагасаки, порту для Манилы и штаб-квартире португальцев в этом королевстве. Когда его снова попросили об этом, он сказал, что если губернатор, который отвечал за округ, где находится Нагасаки, чинил препятствия на нашем пути, как он и делал, то он поступал так не по собственной воле, а потому, что другие шептали ему на ухо, прося его не допускать монахам из ордена св. Франциска поселиться там; что если нас и допустят туда, то только в дом и монастырь Компании и в качестве ее гостей. Далее он сказал, что враждебно настроены по отношению к нам наши соотечественники, а не японцы.

... Через несколько дней я снова увидел его, и он повторил, что наши собственные соотечественники были нашими врагами и настроены против нас более враждебно, чем туземцы; и именно они перешли нам дорогу, расстроили нас и связали ему руки документами и взятками; добавив, что у них было много тех, кто выступал за них и в качестве их защитников, а у нас никого не было. Они сказали, что мы — презренные люди, которые прибыли маршрутом, который не приносил пользы японцам, в то время как падре привели корабль из Макао туда, куда они желали. Более того, он сказал, что они просили его не позволять нам оставаться в Японии более четырех лет, добавив, что это было оскорблением для короля, когда мы, якобы послы, содержали больницы и мыли ноги прокаженным. Они сказали, что для того, чтобы заявить об этом, они взяли в качестве посредников японцев, Хараду и Хасэгаву, которым мы были доверены по приказу короля, и что мы [не?] должны продолжать работу в больницах.

ОТНОШЕНИЕ ХИДЭЁСИ К МОНАХАМ, ок. 1595 г. (5)

Говорят, что Маэда Генни Хоин, сёсидай Киото, сказал францисканскому комиссару фраю Педро Баутиста, что Хидэёси, когда он запретил священникам Компании обращать японцев в христианство, это было не из ненависти, которую он питал к религии, потому что она казалась ему хорошей, но потому, что священники Компании пытались обратить в веру только великих сеньоров, и он боялся, что таким образом они станут хозяевами королевства, и именно по этой причиной он приказали их изгнать. А поскольку мы обращали в христианство только бедных людей, нам нечего было бояться, и король не возражал бы ни в малейшей степени, ограничиваясь запретом обращения знати, самураев и торговцев.

ВЫДЕРЖКА ИЗ ПИСЬМЕННЫХ ПОКАЗАНИЙ АНДРЕСА ДЕ КУАЧОЛА

2 ИЮНЯ 1598 г. (6)

Он слышал, как переводчик рассказывал генералу [Ландехо], этому свидетелю и другим испанцам, что в королевстве Миако [Киото], где проживает император этой земли, два театинца и три португальца рассказали упомянутому императору, что испанцы, которые потерпели кораблекрушение на побережье в Тосе, прибыли обманом и злонамеренно, чтобы захватить страну, и что они не были вассалами португальского короля, и что они использовали тот же обман в Перу, Новой Испании и на Филиппинах. И этот свидетель увидел, что по этой причине японцы захватили груз, который находился у испанцев на указанном корабле. И утверждать, что в гибели указанного груза виноваты японские мученики, — это прямое противоречие истине и ложная версия того, что действительно произошло. Напротив, они были распяты за защиту прав вассалов своего короля и сюзерена; потому что в то время, когда этот свидетель и другие испанцы достигли указанного королевства, блаженные мученики жили очень тихо и мирно в придворном городе указанного императора, который позволял им проповедовать Евангелие и давал им ежегодное пособие рисом.

ПОКАЗАНИЯ ФРАЯ ХУАНА ПОБРЕ О ГЛАВНОМ КОРМЧЕМ САН-ФЕЛИПЕ (7)

Теперь будет правильным, христианин и любящий читатель, как я говорил в главе XXIV, оборотная сторона листа 106, попытаться прояснить этот вопрос для нашего блага или зла, поскольку галеон уже был потерян, а груз конфискован. Вы наверняка помните, что в этой правдивой истории было рассказано, как, когда фрай Хуан Побре покинул молельню Белема [в Осаке], где тогда находились святые мученики фрай Мартин и фрай Фелипе, он написал письмо святому фраю Педро в Киото, в котором он сказал: Брат, ты, наверное, понял, что подозрения, которые у нас были, подтвердились. Брат фрай Мартин рассказал мне, как губернатор собирается конфисковать собственность испанцев. Если это правда, вы согласитесь, что вам следует сделать все возможное в этом вопросе, и особенно попытаться раскрыть правду Тайкосаме, поскольку у нас нет других свидетелей в нашу пользу. Святой комиссар со своим дражайшим фраем Гонсало [Гарсиа] сделали все, что могли; так что, хотя никто не осмеливался говорить или возражать Тайкосаме, все же монахи св. Франциска так и сделали, и однажды, подойдя к нему, они сказали: Государь, смилостивитесь над испанцами в Урадо. Святой брат Гонсало пошел с Жуаном Родригешем и сказал [Маэде] Генни-Хоину, что он должен помнить, что португальцы и испанцы в равной степени являются подданными одного и того же короля. Губернатор ответил: Почему ты не сказал мне об этом раньше? Святой фрай Педро Баутиста подарил ему 100 песо, которые одолжил ему добрый христианин по имени Косме Джойя, чтобы Маэда мог сделать что-нибудь для испанцев в Урадо. Он написал письмо Масуде в Урадо, но монахов немедленно арестовали, как говорилось ранее. Это письмо было доставлено в Урадо после того, как тиран конфисковал груз и золото, что произошло восемь или десять дней назад. Когда он [Масуда] получил письмо, он вызвал генерала, которого сопровождали прапорщик Котело и двое или трое других, и сказал ему: Один из губернаторов Киото только что написал мне письмо, в котором он говорит мне, что мы не должны причинять вам вреда, поскольку вы не такие люди, как о вас говорили. А что они говорили? — спросил Котело. Они сказали Тайкосаме, что вы пираты, которые прибыли шпионить за его портами. Больше он ничего не сказал. Испанцы спросили его: Кто тебе это сказал? Он ответил, что два отца Компании и три португальца или три отца Компании и два португальца, добавив: Но будьте осторожны; несмотря на все это, вы все равно должны отдать мне все золото, потому что после меня придет другой, который будет обращаться с вами хуже, чем я. На что они ответили, что уже отдали ему все золото и серебро на сумму около 30 000 песо, более или менее. Десять дней спустя он приказал погрузить половину товаров на борт пятидесяти больших фуне и отправить в Киото. Тем временем еще пятьдесят (кораблей) стояло под загрузкой, и, чтобы отвлечься от работы, он любил встречаться с нашими людьми и приглашал нескольких испанцев, чтобы они сыграли с ним в шашки или карты и научили его играть в шахматы. Еще он любил смотреть, как они фехтовали. Было найдено несколько банджо и гитар, и он послал за кем-нибудь, кто умел играть и петь под них. Фрай Хуан Побре сказал: Пойте На реках Вавилона, мы сидели и плакали и т. д.

Затем он вызвал кормчего и спросил его, как корабль сюда попал и как он прокладывал курс в море. Ему объяснили, что по морской карте и астролябии. Он приказал принести их, и когда он стал задавать вопросы о карте, кормчий отвечал, показывая ему путь из Испании в Мексику, из Мексики в Лусон и из Лусона в Японию. Когда он увидел на карте такую маленькую Японию, что она была меньше большого пальца, он был удивлен незначительностью ее размера и не мог в это поверить. И поскольку другие земли и моря, которые он видел, почти полностью принадлежали нашему католическому королю, он спросил, откуда у него такое количество (владений), и кормчий сказал ему, что у него есть еще намного больше. Масуда, изумленный, спросил: Почему они берут с собой священников? Кормчий ответил, что их взяли, чтобы они исповедовали их и совершали такие таинства, как отпущение грехов умирающим, добавив, что их также взяли с той целью, чтобы, если они достигнут каких-нибудь земель, где жители захотят стать христианами, они могли обратиться в веру с помощью этих священников.

Теперь кажется, что либо переводчик перевел его слова неправильно, либо тиран неправильно понял их, и с тех пор в этом сильно обвиняют кормчего; но, по правде говоря, он не виноват, и если и допустил некоторую неосторожность, то лишь из-за своего легкомыслия, но у него были хорошие намерения. Однако, действовал ли он под влинияем добрых или злонамеренных побуждений, не имело значения, поскольку вред уже был нанесен, как в отношении груза корабля, потерпевшего крушение в Урадо, так и в отношении того, что епископ сказал в Киото. Следовательно, нет причин обвинять кормчего, который был невиновент. Когда кормчий продолжал свои объяснения по карте, Масуда спросил, кому принадлежат Португальские Индии? Кормчий ответил: Нашему королю. Губернатор возразил: Разве у вас не три императора? Кормчий ответил: Нет, только один. Масуда сказал: Ты лжешь, их трое. Затем он спросил, кто такой дон Антонио, где находится Англия, и почему наш король развязал войну с Англией и Великим Турком, а также задал другие вопросы, подоплеку которых кормчий не понял, но которые показались ему зловещими. С этими словами кормчий попрощался, пошел к генералу и в моем присутствии в точности пересказал ему то, что сказал ему губернатор, добавив: Я не понял, к чему он клонит, но его расспросы показались мне не предвещавшими ничего хорошего. Генерал вызвал прапорщика Котело, потому что он понимал по-японски больше, чем кто-либо, так как был очень умен и выучил несколько слов и фраз за то короткое время, что мы были в Урадо. Он велел ему взять с собой нашего переводчика Антонио и предупредил, чтобы тот говорил правду. Котело отправился к складским помещениям и нашел там Масуду, который, догадавшись о цели его визита, задал ему тот же вопрос, что и раньше кормчему: Какими землями владеет наш король? И прапорщик сказал ему: Испанией, Мексикой и всей Ост— и Вест-Индией. Затем губернатор спросил у него: Ваш император также является императором португальцев?. И Котело ответил: Да. Это неправда, — возразил Масуда, — потому что я знаю, что у вас три императора, и что португальский — величайший из всех. Котело ответил: Как это возможно, сеньор, что кто-то сказал вам это? Потому что у португальцев и испанцев нет другого монарха, кроме нашего собственного короля. Масуда ответил: Я знаю то, что я сказал вам, из письма, которое я получил из Киото, где было написано, что португальцы сказали Тайкосаме, что у вас есть три императора. Один из них — португальский, величайший из всех, другой — ваш, а кто третий, я не помню; более того, упомянутый португалец спросил Тайкосаму: Как это возможно, что ваше величество, столь могущественный государь, позволяет одному или двум кораблям ежегодно проходить мимо ваших берегов без вашего пропуска и без уважения к вашей высочайшей особе; а этот корабль, который прибыл в Урадо, является одним из таких кораблей, которые обильно нагружены золотом, алой тканью и другими дорогостоящими вещами? Котело ответил: Сеньор, теперь вы знаете, что это ложь, поскольку вы видели, что было у нас на борту; а что касается того, что португальцы сказали Тайкосаме, вы можете узнать правду, расспросив тех португальцев, которые прибыли сюда с нами и которые в качестве вассалов того же короля служат на его кораблях и флотах, будучи уроженцами той же земли и королевства, что и португальцы, которые приезжают в Нагасаки. Вы также можете узнать об этом у капитана, который приехал из Макао, и вы увидите, что и тот, и другой имеют титулы, пожалованные нашим королем. Он привел другие доводы и заключил: Все это указывает на то, что наш король — тот же самый, что и у португальцев. Губернатор, видя силу этих аргументов, не знал, что сказать, и сменил тему, спросив: Ну, а кто же такой дон Антонио, и почему король Фелипе изгнал его из королевства и почему он [Фелипе] ведет войну против Англии и Великого Турка? Прапорщик был удивлен, услышав такие странные вопросы, так как ему казалось, что Масуда никак не мог знать о таких вещах, если только ему действительно не рассказали об этом португальцы, но он ответил как мог, сказав: Дон Антонио — внебрачный сын принца Португалии, и он не может унаследовать королевство, потому что он незаконнорожденный. Со смертью короля дона Себастьяна королевство перешло к дону Энрике, а со смертью дона Энрике наш король Фелипе стал законным наследником. Было много португальцев, которые изменили ему, и поэтому нашему королю было необходимо войти в Португалию силой оружия, чтобы завладеть своим королевством. Дон Антонио, увидев это, бежал с некоторыми своими сторонниками в Англию. С Англией же мы воюем по многим причинам: во-первых, потому что они были раньше христианами (т.е. католиками. — Aspar), теперь же они лютеране; во-вторых, потому что они причиняют много вреда нашему королю на море, захватывая его корабли и убивая его вассалов; и, наконец, потому, что они предоставили убежище дону Антонио и его приверженцам. Любой из этих причин в Европе было бы достаточно, чтобы оправдать войну. Губернатор, казалось, был вполне удовлетворен тем, что сказал ему Котело, и прапорщик добавил, что он готов повторить перед Тайкосамой все, что он только что сказал. Далее он предложил отправить его и еще нескольких испанцев для расследования дела перед Императором, и что, если они не смогут доказать свою правоту, пусть их всех казнят как пиратов, поскольку именно в этом их обвиняли, равно как и в разведке портов Тайкосамы, — в то время как, с другой стороны, если португальские священники и иезуиты окажутся лжецами, они должны быть приговорены к смертной казни как лжесвидетели. Губернатор сказал: Либо сегодня, либо завтра из Киото придут какие-то новости, и мы узнаем, находятся ли еще там португальцы, говорившие с Тайкосамой, или они вернулись в Нагасаки. Что касается вашего предложения о том, чтобы некоторые из вас отправились в Киото, я посоветуюсь с местным даймё и решу, что лучше. Однако, лжете ли вы, или лгут португальцы и падре, никто не будет убить за это; потому что, хотя вы просите меня убить их, они не просили Тайкосаму убить вас, а только конфисковать ваш груз и отослать вас прочь. С этими словами он отпустил Котело, который после этого вернулся туда, где находились генерал и его люди.