Кости лорда Эдда-2

-Несколько видов магии, точнее признаки их. Обычная Стихия Воздуха, возможно. Стихия Земли и два непонятных компонента. Магия Смерти и то, что я вообще только чувствую, но не могу даже назвать, что это такое. Впрочем, ты сказал, что некогда умер, а потом был оживлен. Возможно, это следы того и другого.

-Мэтр, когда я умер, то лежал в болоте довольно долго, пока душа искупала свои прегрешения. Наверное, прошел год или чуть больше, потому что остались только голые кости и суставы.

Потом мне вернули душу и дали возможность ходить, чувствовать, говорить. Но при этом я оставался скелетом, хотя и мог говорить, но не знал, чем я это делал. Но, когда я оказался в Итаннесе, то у меня было вот это тело. Я не знаю, кости в нем прежние или я попал в чужое тело одной своей душой или что еще свое может перенестись в друге тело. Я о волшебстве ничего не знаю, кроме того, что есть в балладах и народных историях, которые не зарифмованы. В моей стране магов регулярно казнили за занятия магией, иногда только за запретную, иногда за любую. Когда я умер, был период, когда только за ту, когда при ее помощи убивают взрослого или ребенка в чреве матери, а также за создание магических ядов, которые наносят какой-то вред здоровью, пусть даже не убивая. Деревенских ведьм обычно не казнили, потому как кто тогда поможет больным вилланам или их скоту? А ведьмы же обычно никого не травили, потому что чем меньше людей живет в деревне, тем меньше ей принесут хлеба и прочего. Не знаю, где-то, может и не так все выходит, но у нас вот...

Мэтр снова закрутил карандаш по столу:

-Вилланом у вас называли крестьянина?

-Да, только такого, кто живет на земле владельца и пользуется этой землей с согласия лорда и за это несет повинности в его пользу. Потому что есть и другие земледельцы, кто от лорда не зависит, обрабатывает свой кусок земли кто знает в каком поколении. Их сильно меньше, но они еще есть.

-А вилланы лично свободны?

— По древнему закону короля Ренцо -да, если рассчитались с лордом и очистили от себя его деревню. Но не всякий виллан об этом знает. На практике уходят немногие: когда ему угрожает приговор или пятый сын бедного отца, который как-то смог пристроиться в городе.

Конечно, когда случается неурожай, затронувший несколько провинций или восстание-то таких много, они находят себе новое место и нового хозяина, не рассчитавшись со старым. По закону их можно вернуть на прежнее место, но реально это случается нечасто. Не заезжает мелкий владелец в деревню в соседней провинции, и некому их узнать. Да и то они дружно врут, что они никогда не жили у него, и зовут их не так, а жили они у другого лорда, который нынче умер или убит, они и подались искать пропитания. А новый господин тоже не кричит на всех перекрестках дорог, что у нему переселились пять семей из Ивранта, двум из которых он отдал выморочные участки, а остальных поставил осваивать Торову Пустошь. Он обычно это вообще скрывает.

-У нас такого лет триста нет. Земля считается королевской собственностью, которую он дает в пользование крестьянину, который ее лично пашет или лорду за заслуги его семьи и его лично, а он уже сдает в аренду крестьянам, если у них другой земли нет или им мало.

Хотя в Гиллее, где степи и полупустыни, всякий житель волен выпасать там свои стада, а налог королю он платит, когда число животных у него превышает законный предел. Кажется, двести овец и баранов. Если их полсотни и меньше, ничего не платит, но обязан покормить короля, зарезав овцу или барана, если монарх посетил его палатку, и эта овца у него не единственная. В Густранже из-за дикости тех мест можно платить налог раз в два года, потому что каждый год добраться на королевского сборщика налога очень сложно. Но мне говорили, что тамошние жители очень честные и не пользуются тем, что их в тамошних дебрях не отыщешь.

-А чем они платят налог, раз живут в непроходимых лесах?

-Мехами. Там очень хорошая охота, хотя и опасно-твари могут сожрать, чего вокруг столицы давно уже нет. Волки и кабаны еще есть. Может найтись даже медведь, а вот тварей Хаоса уже извели. Поэтому, когда они отчего-то появляются, маги собираются и устраивают их истребление. Поэтому маг. увидев тварь Хаоса, либо убивает ее сразу, либо сообщает о ней в храм Сорбэ, если это не по силам, а потом свободные от срочных дел маги и собираются на охоту на нее. В дальних провинциях, где тварей много, местные маги разбираются с ними лично, никуда не сообщая. В городах местная власть обычно платит премии за их истребление, а в поле и лесу — нет. Кстати, маги платят налоги только если владеют землей или домом, как и все такие же владельцы. В казну они налог не платят, вместо него на них лежит обязанность истребления тварей и продавшихся Тьме, которые им встретились, и по жребию участие в военных экспедициях королевской армии.

О, вот это интересно. И Эдд спросил:

-Мэтр, а что маги делают в военных экспедициях?

-Чаще всего лечат больных и раненых. Если маг может что-то еще, скажем, понять, врет ли пленный или говорит правду -его тоже могут задействовать. Если он не против. то и боевую магию. Тут есть известное правило 'Аран'.

-Поясните, пожалуйста, мэтр, в чем оно заключается, если это не секрет, на который я еще не имею права знать?

Мэтр отчего-то тяжело вздохнул.

-Если кратко, то маг, от которого потребовали совершить магическое действие, караемое законом или которое он считает для себя неприемлемым по этическим соображениям, может сказать: 'Аран' и уйти, не будучи покаран за отказ. Каждый король, садясь на трон, клянется соблюдать Аранский протокол, который и предоставляет магу такую возможность.

Когда я имел от роду двадцать лет, то сопровождал королевский отряд на подавление восстания в провинции Флом. Тан Альби завел войско в засаду и потерпел поражение. Мне пришлось выбираться дикими местами и убивать восставших не только нападавших на меня, но и прямо это не делающих, когда я их видел. Если бы я тогда умел отводить глаза засаде, то мог бы уйти, никого не убивая. Но я еще не знал таких заклинаний, поэтому использовал те, что умел. Так и погибли две засады. Когда я добрался до города под властью короны, то спросил, нарушил ли я этим закон. Мне пояснили, что поднявшие оружие на короля (тогда им был Меннер Первый) и его армию законом не защищаются, поэтому я был волен убить их хоть голыми руками, хоть заклинанием. Но если бы тан Альби потребовал от меня заклинания, разом остановившего сердца всех повстанцев, то я имел право сказать: 'Аран'. А мог и остановить, если был в силах.

-Неужели такое заклинание существует?

-Говорят, что на Заре Мира, когда люди еще не знали письменности, а все передавали из уст в уста, такие заклинания были. Сейчас -нет, и благо, что их нет.

-Мэтр, а почему не благо в один момент прекратить кровопролитие? То, что это может быть затруднительно из-за расхода магических сил— я понимаю.

-Эдд из Поозерья, это не стоит делать, даже если ты когда-то сможешь. Причины этого лежат в самой сути магии, и ты, когда будешь учиться магии, поймешь, почему. Пока об этом говорить рано. Кстати, надо подумать, раз уж на озерян ты не похож, откуда ты как бы прибыл и рассказать тебе, чтобы ты не выглядел странно, утверждая, что родом оттуда-то, но ничего не зная о своей родине.

Эдд отметил для себя, что мэтр как бы на словах признает его будущим членом корпорации магов, хотя формально не дал согласия на его обучение. Да, такое встречается на переговорах, когда переговорщик уже готов согласиться, но как бы еще не сказал ни 'да' и ни 'Нет'. Если вовремя это увидишь, то можно усилить нажим и добиться нужных слов.

____________

-По-моему, тебе стоит назваться жителем долины Имми, они вообще слывут людьми себе на уме и молчаливы. Поэтому ты, Эдд, если будешь говорить мало, то это будет по-тамошнему. Заодно и не проговоришься про лишнее для здешнего жителя.

Еще они не едят рыбу из вод Имми, ибо считают реку священной и рыбу в ней тоже. Ты способен отказаться от рыбы? Это тоже в их стиле, тамошние, хотя и здесь не подают рыбу из Имми, но они все же опасаются, что съедят священную форель под видом местной красноперки, оттого чаще отказываются от рыбных блюд.

-Да, мэтр. я и сам не большой любитель рыбы.

Вот от свинины отказаться будет сложно.

-Этого там полно. По выговору ты больше похож на жителей Густранжа, но они чаще рыжие и голубоглазые. Ладно, примем на первый случай про Имми. Ты куришь трубку?

-Мэтр, а что это означает?

-У вас такого нет? Вы счастливцы. Это такое растение-табак, сушеные листья которого сжигают в трубках и вдыхают его дым. От него на душе легче, меньше хочется есть, но со временем ты понимаешь, что живешь от трубки до трубки.

Вот оторваться от этого очень сложно. Так что лучше не начинай. Кстати, когда начинаешь курить, то может даже стошнить от вдыхания дыма, но это проходит и ты ощущаешь, что уже взрослый и куришь как они. Да, да, Эдд, начинают курить чаще подростки, и курят всю жизнь. Женщины у нас редко курят, но бывает, что нюхают табак. Только его не сжигают, а смешивают с травами и вставляют в ноздрю. После чего так мощно чихают, как верблюды из пустынь Гиллеи. Но это больше касается женщин в возрасте.

Мэтр полез в карман и продемонстрировал вынутую оттуда глиняную трубку.

-Вот сюда засыпают резаный табак, приминают пальцем или чем-то вроде ложечки, затем поджигают (мэтр продемонстрировал устройство, уже знакомое Эдду). Вот этот конец держат во рту и вдыхают дым. Вдохнул, подождал и снова.

Табак хранится в кисете (Оже показал мешочек для него). Любители могут делать смесь табака и разных ароматических трав, резаных фруктов, даже приправ. Как говорят, могут и растения, от которых приходят видения о том, чего нет вокруг.

Конечно, если ты станешь курить, никто тебе не помешает, твоих родителей тут нет, да и будь они живы, ты явно достиг совершенных лет и вправе их не слушать.

Кстати, я испытываю желание выкурить трубочку. Ты можешь пойти со мной в дворовой фонарь и побеседовать дальше, а можешь остаться тут.

-Мэтр, я лучше пойду с вами. Может, от вашей трубки запах приятнее, чем от шкафов.

Оже хмыкнул, и они пошли в выходящий во двор небольшой эркер. В правом из двух Оже курил, и вообще размышлял о смысле жизни, а в левом дышали воздухом женщины семьи. В правом они бывали только для уборки. Запах табака Эду не понравился, но терпеть можно было. Мэтр показывал, как трубка набивается, как разжигается, как потом выколачивается. Пояснил он это тем, чтобы Эдд потом глядел на курение как на обычное дело и не показывал удивление деталями. Трубки курили многие люди, от половины до двух третей жителей, но это было принято для достигших 20 летнего возраста. Конечно, те, кто помоложе, тоже пытались подражать взрослым, но их за это гоняли. Из нелюдей трубки активно курили гномы, за прочими такого не водилось. Поскольку Эдд про гномов только слышал, что когда-то такие были, мэтр немного рассказал про них.

Дальше была очередь Эдда рассказать про битвы, в которых он участвовал. Так прошло время до ужина. Его накрыли в столовой на втором этаже. Эдда туда снова провели по коридору, показавшемуся бесконечным.

За столом устроились мэтр, Эдд и давешняя рыженькая девушка, только уже без фартучка, а блюда подавала служанка возрастом сильно за сорок. Девушка оказалась средней дочкой хозяина по имени Анни, старшая его дочь с семьей жила в городке Менне. Сейчас у нее гостила жена мэтра мадам Мона и младшая дочка по имени Женни. Эдд кое-что заподозрил, но не подал виду. Судя по выражению лица, кое-что заподозрил и мэтр, хотя, возможно, его кое-что отличалось от Эддова. Ужинали здесь легко: творог с молоком и медом, а также снова простокваша для запивания. Эдд попытался вспомнить, остались ли у него припасы, чтобы в случае чего позднее пожевать. вдруг он долго не заснет. а желудок своего потребует. У себя дома Эдд ужинал плотнее, но из-за долгого скелетного существования не мог сказать, как дальше у него будет с аппетитом. Перед едой здесь было принято молится молча, что Эдда обрадовало, вдруг здесь молитвы не такие.

После ужина мэтр объявил, что он пойдет в храм Сорбэ останется там на ночь, чтобы пообщаться с владыкой магии. А служанке дал приказание вместе с Эддом и слугой Хенном принести из подвала кровать в ту самую комнату, а также набить тюфяк соломою

Поход в храм Эдда заинтересовал, тем более что Оже как бы там уже был, но 'уроженец долины Имми' решил пока не форсировать события, а спросить позже. Что-то подсказывало, что речь пойдет именно о нем

Да, перед уходом мэтр спросил Эдда, чем его кормила Анни.

Эдд, ничего не заподозрив, ответил, что ячменной кашей с луком, грибами и морковкой. Шкварки тоже присутствовали.

-А яйцо там было, белок или желток?

-Мэтр, клянусь Восемью богами, я этого не ощутил. Может, и немного положили. Но целиком 'глазка' не было. Еще хлеб и простокваша!

Мэтр Оже явно порывался что-то сказать, и явно ругательное, но сдержался. Вместо этого он повторил приказание про приготовление кровати и прочего. По дороге Эдд захотел спросить служанку, отчего это хозяин спрашивал насчет еды. Та сказала, что не знает. мэтр иногда витает в облаках (она так и сказала) и тогда его не поймешь. Эдд в этом ничего особого не видел, обычно запоздавшего к обеду гостя кормили тем, что оставалось от обеда, при нужде добавив чего-то. Раз девушка долго готовила кашу, значит, на кухне готового ничего не осталось, и она варила новую порцию.

Вроде как все обычно, но что-то в этом привлекало внимание.

Хенн оказался неразговорчивым здоровяком лет тридцати, приходившимся служанке Матти сыном. Он выслушал указания матери, ничего не ответив и пошел за кроватью, а Эдд получил чехол для матраса и начал его набивать его соломой, а потом и наволочку. Это было знакомо, очень давно в оруженосцах, матрасы приходилось набивать и соломой, и сухими водорослями. В его мире чехол матрас застегивался петлями на два клеванта, а здесь на три роговых пуговицы. А на подушке имелся клапан-отвернешь и он закроет окошко для набивания.

Между делами уже и стемнело.

Служанка оставила Эдду свечку в медном подсвечнике и ночной горшок, предупредив, что утром его придется вылить лично.

Эдд зажег свечку, вспомнил, что надо глянуть, есть ли что пожевать на случай ночного голода. Оказалось, в запасах аж пяток сухарей и кусок сушеного мяса, что вполне хватит даже не на один ужин. Еще оставалось крупы на пару варок каши, но тут не на чем варить, тогда пусть полежит. Воды во фляге уже немного, значит, завтра надо пополнить.

Эдд осмотрел оружие, пристроил меч на костыль в стене, а нож в ножнах под подушку. Можно раздеваться и спать. Ночной рубашки у него нет, покрывало оставлено. Оставалось надеяться, что ночью холод не замучит.

Пора. Свечка задута.

Заснуть захотелось сразу, и это хорошо, потому как нужно отвыкать от даров, полученных для расследования и мщения. Хорошо не спать, не есть, не пить, но к этому прилагаются обременения в виде страшного вида, пугающего не только паршивцев вроде Малькольма Третьего, но ни в чем не виноватых. И Эдд задремал. Назвать это сном было нельзя, потому, что то и дело вскидывался от непонятных шорохов и звуков. Когда они с братом в детстве жаловались деду на похожее, тот говорил, что не надо этого бояться, это не злые духи скрипят и шуршат, это скрипит деревянная мебель, как скрипела она в его детстве, в детстве их отца, и сейчас у них скрипит И все живы и не заколдованы, ну разве что проснулись лишний раз. Они деду верили, но в какую-то ночь скрип мебели все же снова пугал. Но дед еще добавлял: если что-то тебя разбудило-не переворачивайся на другой бок, а убедись, что ничего страшного нет и спи дальше. Чтобы не заснуть, когда за тобой пришли враги. Умный человек был дед, ему бы книгу написать -'Книга будущих лордов'. Открываешь и находишь-'что делать, когда ...' и выполняешь написанное, и не пожалеешь.