Вот когда я понял, что подруга совершенно права. Рука словно помнила, как выхватывается меч с поясного крепления. Развернуть рукоять вбок, тянем примерно таким движением, как вынимают катану, ладонь на переднюю часть, нажать кнопку тем краем, что хироманты называют "холм Луны". Чуть сдвинуть руку, плотно охватывая выем у шейки большим и указательным пальцами. Удар я нанёс уверенно, зная, что реакция Осоки превосходит мою минимум вдвое за счёт связи с Силой. Она спокойно поставила блок, обозначила контратаку, я блокировал и отступил назад и в сторону.

— Убедился?

— Да уж. Надеюсь, это я сам, а не она ведёт моей рукой.

— Сам, не сомневайся. Хотя я слышала легенды, как призраки помогали ученикам, даже во время боя. Не сомневаюсь, когда тебе реально потребуется помощь, Айла её предложит, это в её духе.

Наконец, предварительный вариант повести был готов. Я назвал её "За кулисами мятежа". Осока, обычно склонная буквально проглатывать любой текст, читала её целый день.

— О, да, — одобрительно произнесла она, закончив. — Что-то вроде этого я и хотела бы видеть в своей биографии.

— Всегда пожалуйста.

— А над сценаристами ты временами просто насмехаешься.

— Сами дают повод. Я понимаю, они пишут так, чтобы соответствовать уровню "альтернативно одарённых" детишек. Но местами выходит совсем уж бред.

— Да я не осуждаю, не подумай. Сама люблю смеяться над такими.

Закончив текст, я решил, что неплохо бы посетить собрание клуба, три недели не был, нехорошо. Несмотря на прохладную погоду, засиделись до десяти вечера, как летом. Кто-то был одет по сезону, кто-то погрелся из фляжки, принесённой Никитой по прозвищу Кит, он последнее время выпивал всё чаще. Клубные дамы поглядывали на него с неодобрением, я их понимал: в молодости Кит был завидным кавалером, у него даже получилась семья... на какое-то время. Сейчас же, после развода, было очевидно, что мужик спивается, чем дальше, тем сильнее.

Обратно я, как обычно доехал наземным транспортом, после чего оставалось только срезать угол через дворы, перейти мост и пройти ещё немного по нашей стороне реки. Давно стемнело, неприятно-оранжевые уличные фонари освещали пустынную улицу, редкие проезжающие машины, тускло отсвечивали в чёрной речной воде. Двух человек на мосту я заметил шагов со ста. Они стояли, опершись на перила, и о чём-то лениво беседовали. Мелькнула мысль вернуться, перейти на другую сторону улицы и обойти этих субъектов, на всякий случай. Однако, я устыдился своей осторожности. Мало ли, почему могут остановиться над рекой два приличного вида человека. Может, выпили лишнего и решили проветриться? Ошибку я осознал, подойдя ближе, когда стоящие на мосту люди повернулись в мою сторону. Бородка ближнего из мужчин, успокоившая меня издали, вовсе не говорила о его возрасте. Это был юнец минимум вдвое моложе меня, среднего роста и крепкого телосложения. Его приятель был выше ростом, более худой, примерно того же возраста чуть за двадцать, и носил точно такую же характерную бородку. Стало ясно, что передо мной два представителя неспокойного Юга, скорее всего, религиозные фанатики, считающие, что бриться запрещает их вероучение.

— Давай всо, што есть, — с сильным гортанным акцентом произнёс коренастый. На мгновение я предположил, что мальчики забили здесь стрелку с торговцем "дурью" и обознались, поэтому ответил спокойным тоном:

— Ошиблись, ребята. Я не торгую тем, что вам нужно.

— Тупой русский свинья, — произнёс второй. И хрюкнул, видимо, обозначая смех.

— Сказал тибе, всо давай! — решил разъяснить их намерения первый. — Кащилёк, карточки, мабилник. Наушник тоже давай, пригадица.

— А не много ли ты хочешь? — левой рукой я расстегнул молнию на своей куртке, чтобы можно было мгновенно выхватить висящий на поясе меч.

— Хачу сваё. Неверные далжны платит дань, штоб жит.

Второй, очевидно, решив, что требования надо подтвердить чем-то весомым, извлёк из-под куртки бейсбольную биту, выкрашенную в чёрный цвет.

— Бейсболи-ист? — протянул я. — Понимаю. Слушайте, парни, идите лучше спортом заниматься, а то будут жертвы.

— Ето ти жертва! — послышался третий голос. Вот, значит, как. А правильно, выходит, я не повернул обратно, иначе бы столкнулся с тем, что шёл за мной следом, а эти кинулись бы со спины. Я быстро отступил назад и в сторону, чтобы видеть одновременно всех троих. Тощий "бейсболист" смачно плюнул перед собой, указал дубинкой:

— Щас будишь это вылизывать.

— Патом, если ми разрешим, — добавил коренастый. — Виварачивай карман!

В руке его сухо щёлкнуло лезвие выкидного ножа, по размерам — настоящая наваха. Другую клешню он вытянул вперёд, намереваясь схватить меня за грудки. Я понял, что жертв, увы, избежать не удастся. Ещё секунду, пусть сделает шаг вперёд... Однако, "бейсболист" снова проявил инициативу. Рассудив, что обыскивать бесчувственное тело будет безопаснее, он тоже шагнул ко мне, замахиваясь битой. Пришлось ударить его в стиле иайдо, наискось, слева направо и вверх. Рефлекторная боязнь огня, переданная нам далёкими предками, заставила "бейсболиста" отшатнуться, но было поздно: спица синего пламени перерезала его пополам. Верхняя часть тела откинулась назад, ударилась о перила и полетела в воду, отрезанные ноги и таз рухнули на асфальт. Два других абрека застыли в шоке. Трудно сказать, сколько продолжалась немая сцена, мне так показалось, что целую вечность. Потом нас заставил вздрогнуть короткий свист. Осока? Абрек с ножом медленно повернул голову в её сторону. Девушка плавно сняла с пояса и включила длинный, зелёный меч. Это будто сбросило у абреков блокировку. Нож звякнул об асфальт. Третий бандит попятился, поскользнулся в луже собственной мочи и, вереща, как подстреленный заяц, с заячьей же прытью бросился в ту сторону, откуда пришёл я. Первый же, с хрипом втянув в себя воздух, метнулся к перилам, запрыгнул на них и сам сиганул в реку.

— Ни на минуту тебя оставить нельзя, — пробормотала Осока. Подскочив к останкам зарубленного мной бандита, она перевалила их через перила, отправляя вслед за верхней половиной. Точным ударом ботинка зафутболила туда же нож в просвет между балясинами. Вдали послышался визг тормозов и звук удара.

— Отбегался, — холодно констатировала моя подруга. — Пойдём домой. Не беги, не беги, выравнивай дыхание. Сейчас на нас никто не смотрит.

— Т-трясёт, — лязгая зубами, сказал я.

— Ну, ещё бы. Если бы ударил, он бы тебя убил.

— Ты в Силе увидела?

— Конечно. Поэтому и побежала сразу, как почувствовала. Но ты и сам отлично справился.

— Лучше бы обойтись без этого.

— Не жалей о содеянном, смотри в будущее. Так нас учили.

Дома нас ждали мама и Падме, обе сильно переживали. Вернее, переживала, в основном, мама, а голограмма её успокаивала.

— Живы? — бросились к нам обе, едва мы переступили порог.

— Живы и невредимы.

Разумеется, мы не стали им рассказывать подробности, отложив обсуждение до момента, когда остались одни у меня в комнате.

— Думаю, после сегодняшнего тебе лучше отсюда исчезнуть, — заметила Осока.

— Чего это? — удивился я. Успокоившись и пораскинув мозгами, я оценивал ситуацию вполне оптимистично. — "Бейсболиста" утащило течением, а через неделю от него останутся только кости. Сейчас осень, рыба нагуливает жирок перед ледоставом, ей любое мясо корм.

— Скелет-то разрублен надвое.

— Напишут, что тело попало под винт теплохода. Я тебе не рассказывал, какие у нас в ментовке мастера отказывать материалы?

— Нет, вроде бы.

Я поведал ей историю о трупе, который нашли в реке, в застёгнутой сумке, замотанным в плёнку. Сначала подруга слушала недоверчиво, потом начала хихикать.

— Ты врёшь! — отсмеявшись, заявила она.

— Цитата из художественной книги, но писал её бывший инспектор угрозыска, что-то очень похожее точно было в его практике.

— Ветром обмотало и забросило в сумку? А потом она от трения от дно застегнулась? И это принял прокурор???

— Ну, там же прилагались справки о силе ветра от метеорологов и о скорости течения реки. — я пожал плечами.

— Ах-ха-ха-ха... Сомнительно, всё-таки.

— Тебе эту книгу найти?

— Хорошо-хорошо, верю. А если даст показания третий? Мы не знаем, выживет ли он после купания.

— Эта публика с внутренними органами дел не имеет, ибо западло. Максимум, кому он расскажет, это друзьям и родственникам, а потом ласковому доктору на Канатчиковой даче.

— То есть, ты считаешь, что искать тебя никто не будет?

— Крайне маловероятно.

— А вот я оцениваю вероятность как один к десяти или к двенадцати, — она увидела, как я беспечно махнул рукой, и сокрушённо вздохнула: — Алекс, Алекс... Ну, вот что прикажешь с тобой делать? Сказать, что ли, "идём со мной, если хочешь жить"?

Я покачал головой:

— Терминатор тут как-то не в тему.

— А если так. Ты... пойдёшь со мной? — она протянула руку через стол.

— Господи. Это-то ты откуда знаешь?

— Подглядела. В определённом смысле слова. Кстати, очень романтичная история, и загадочная. Мне понравилось. Ну, так что?

— Конечно, я пойду с тобой, Осока Тано. В конце концов, сюда всегда можно приехать отдохнуть.

Регулировки пилотского кресла были настроены практически идеально. Руки правильно ложились на подлокотники, легко доставая до всех органов управления, ноги опирались на подножку всей ступнёй, при этом равномерно касаясь подушки, подголовник идеально прилегал к затылку. Единственное, что меня огорчило — посадка между подлокотниками слегка тесновата. Растолстел я за эти годы, на целый размер. Осока успокаивала, что через два-три месяца всё придёт в норму. Более активный образ жизни, физические нагрузки, да и сдвиг по времени возьмёт своё. В общем, буду буквально как новенький. Что ж, поживём — увидим.

— Смелее, — подбодрила подруга.

Я обхватил пальцами главную рукоятку на правом подлокотнике, левую руку опустил вниз. Рычаг управления репульсорами располагался снаружи, как "шаг-газ" у вертолёта или — для автомобилистов — ручник на праворульной "японке". Двигался он плавно, без щелчков, с небольшим усилием. Выше, выше... Многотонная махина едва заметно вздрогнула: продольные амортизаторы задних лап-лыж и поперечные передней опоры реагировали на уменьшение нагрузки немного несинхронно. Большим пальцем правой руки я надавил плоскую кнопку на главной рукояти, переключая маневровую систему в режим "вбок", то есть, не крутить корабль вокруг центра масс, а толкать в одну из сторон.

— Ноль, — произнесла Осока.

— Мы знаем, — тихо откликнулась Падме.

Главную рукоятку — на себя. Отрыв от покрытия ангара произошёл абсолютно гладко, лишь визуально было заметно, что корабль медленно "всплывает" вверх. Я отпустил ручку, позволяя ей вернуться в нейтраль, невольно улыбнулся, как удачно получилось. Кнопка ориентации встала на место на доли секунды раньше, и в последний миг рукоятка сработала "на тангаж". Корабль приподнял нос, нацеливаясь выше горизонта, в темнеющее вечернее небо пятой планеты системы Шалстайн малоэтажными каменными постройками населённого пункта. Как там дальше по тексту? Руку с репульсоров снять, нажать вверх вот этот переключатель на торце консоли, чтобы убрать шасси, потом положить ладонь на Т-образную ручку главных двигателей. Теперь даём тягу. На сорока метрах корабль несколько просел, репульсоры на высоте теряли силу, и я взял сильнее вверх, прибавив тяги. Прозрачные линии стартового коридора плавно загибались вправо, вести по ним корабль было легко, как по рельсам.

— Сестра, почему ты сказала "мы знаем"? — поинтересовался я.

— Ты начал тянуть ручку одновременно с репликой Осоки. А нормальная реакция — две десятых. Значит, ты всё сделал сам.

— Полагаешь, снова рефлексы, как с мечом?

— А ты не смейся, я того же мнения, — сказала Осока.

— Да я-то что, я только за. Ещё бы базик ваш так рефлекторно понимать...

— Возможно это произойдет, через несколько дней. Нельзя судить по одному вечеру, — заметила Падме.

— С базиком ты безо всяких рефлексов прекрасно разберёшься, — успокоила Осока. — По сравнению с вашим английским, у нас произношение несколько другое. К нему надо, что называется, прислушаться, и всё будешь понимать.

— Надеюсь.

Сто двадцать секунд полёта. Стартовый коридор кончился, перед кораблём было свободное небо с редкими отметками движущегося высотного транспорта и других космических кораблей. Движение над Шалстайном не такое интенсивное, как над Корусантом, единственное, что здесь запрещалось — старт свечой, по-ракетному. Траектория взлёта и посадки должна быть пологой, это немного дольше, зато меньше опасность столкновений. В остальном царила полная свобода, взлетай хоть против вращения планеты, хоть к полюсу, как мы сейчас. Здесь, на высоте, ещё ярко светило солнце, однако, небо постепенно начинало темнеть по мере того, как становился всё тоньше слой атмосферы над нами. До низких орбит оставалось примерно десять минут.

В памяти всплыли недавние события, вчерашний вечер, и как встречали меня — нас с мамой — вот в том самом ангаре, из которого мы сейчас стартовали. Нас окружили все, кто в тот момент находился поблизости и успел прибежать к моменту посадки. Потом толпа вдруг как-то разом расступилась, давая дорогу начальству. Госпожа Чуши, генеральный директро компании "Индесел", а для нас с Осокой и для Падме — просто Рийо, остановилась передо мной. В золотых её глазах стояли слёзы. Я не стал компрометировать её при всех слишком фамильярным поведением, просто протянул ей обе руки. Рийо стиснула мои ладони так, что я поразился, сколько же силы в этой невысокой девушке.

— С возвращением, — дрогнувшим голосом произнесла она. — Я очень тебя ждала.

— Прости за задержку, — только и смог сказать я, мысленно обозвав себя бесчувственным идиотом. Как можно было забыть, что она тоже переживает! Рийо кивнула, слабо улыбнулась. Здороваясь с моей мамой, она всё же не выдержала и расплакалась, мама принялась её успокаивать, шептала что-то и гладила по плечу. А ко мне уже спешили остальные. Механики, потом семейство Тано, капитан Пятерня, доктор Дэя, тогруты-специалисты, мандалорская четвёрка в полном составе. И, разумеется, твилеки. На их приветствия мне пришлось отвечать из неудобного положения, придерживая под локоть прижавшуюся ко мне Нолу.

— Что ж вы все рыдаете-то, как на похоронах? — укоризненно сказал я. Наследница Секура, она же Наследница Дару, подняла голову и посмотрела на меня глазами цвета осени:

— Мы за это время тебя и похоронили. Я уже не надеялась, что Осока тебя найдёт!

— А теперь-то какой смысл плакать?

— Я не зна-аю... Текут...

— Это от радости, — сказала Кои Дару'э'Секура, смахивая слезинку кончиком лекки. — Смотри, мандалорка ваша и то не удержалась.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓