Оторвавшись от своего занятия, Каменная рожа встретила Поттеров равнодушным взглядом. Единственное, что могло вывести из безразличного состояния служащую библиотеки — испорченные книги и шум в пределах рабочей зоны. Что являлось для брата и сестры одним из факторов любви к этому месту — никакого двуличия, фальши и поддельной заботы от взрослых. Мисс Хардман относилась к Поттерам ровно так же, как и ко всем посетителям, не делая различий и не задавая неудобных вопросов — и это то, что дети ценили.
— Доброе утро, мисс Хардман! — поприветствовал библиотекаря Гарри, когда они с сестрой подошли к стойке.
— Здравствуйте, — присоединилась Хезер, держась позади брата.
— Доброе, мистер и мисс Поттер, — ответила сухим тоном Каменная рожа.
Лучезарно улыбнувшись — брат не оставлял попыток покорить эту неприступную крепость своим обаянием — Гарри достал из рюкзака абонементы и положил их на кафедру. Забрав их, служащая молча выдвинула ящик, хранящий именные карточки, и, быстро найдя нужные, положила те на стол.
— Мистер Поттер, продолжите читать "Знакомьтесь: компьютер"?
— Да, мэм, — кивнул Гарри.
— А, мисс Поттер, "Тайну "Голубого поезда"?
— Да.
Выяснив все, что требуется, библиотекарь поднялась и направилась вглубь стеллажей в поиске необходимых книг.
Прикоснувшись к руке брата, Хезер мотнула головой, без слов говоря, мол, я ушла, буду ждать на нашем месте. Вернув полуулыбку, Гарри кивнул, также безмолвно, отвечая, дескать, понял. Дети часто вели диалог с помощью языка тела — взглядом, мимикой, полу движениями — и прекрасно понимали друг друга. Иного пути для разговора не существовало — ебанутая семейка не переносила, когда кто-то из Поттеров подавал признаки жизни. Воспитанники быстро выучили: хочешь мира и тишины — не издавай ни звука, спрячься, пока свободен, а если нужно что-то сделать, то совершай это тихо и незаметно. Таким образом, и выработался навык невербального общения.
Дойдя до стола, находящегося ближе всех к окну и в самом конце зала, Хезер сгрузила рюкзак на пол и села, откинувшись на спинку стула. Это место они выбрали давно — за спиной размещалась стена, дающая чувство надежности: никаких гадостей от нее уж точно не предполагалось, и незаметно подкрасться никто не мог; а по правую руку — окно, открывающее вид на парковку и позволяющее увидеть всех, направляющихся к входной двери. Достаточно удобная позиция — братец Свин, хоть и не осмеливался заглядывать в библиотеку, но иногда с друзьями караулил неподалеку — и бывало Поттерам даже удавалось заметить их засаду. Также с этого места хорошо просматривался читальный зал — опять же, оставалась возможность вовремя подорваться и собраться, если неприятности нагрянули бы с парадного входа — или загородиться атласом и спать, или тайком жевать что-нибудь нелегально принесенное. Это местечко не только располагалось в слепой зоне Каменной рожи — в момент, когда другие столы были заняты — так еще и в глухой, что, однозначно, несло в себе массу преимуществ!
Не прошло и минуты, как мисс Хардман возвратилась к стойке и, отдав книги Гарри, села обратно, вернувшись к прерванному занятию. Вероятно, к чтению, поскольку ее голова была немного опущена, а тело не шевелилось, точнее, иногда прослеживалось периодичное и почти незаметное движение правым плечом, как будто переворачивали страницу.
Опустившись рядом с сестрой, Гарри передал ей книгу и, открыв свою, углубился в поиск места, где остановился в прошлый раз.
В дом Дурслей дети книг не брали — читали в зале, а потом сдавали Каменной роже. После того как братец Свин испортил несколько, что чудом — не иначе! — восстановились к утру, воспитанники единогласно решили не рисковать. То, что изорванные книги один раз вернулись к своему изначальному виду, вовсе не означало, что во второй подобное могло повториться. Получить запрет на посещение библиотеки от мисс Хардман являлось легкой задачей — подобное Поттеры наблюдали не один раз; что брат, что сестра ни в коей мере не хотели лишиться любимого оазиса спокойствия. Дадли, к их счастью, страдал библиотеко-фобией после того, как попался Каменной роже за нарушением правила о шуме. Получив строгий выговор, а после письмо для родителей и наказание здесь больше не появляться — братец Свин проникся и обзавелся устойчивым страхом. В гневе Каменная рожа воистину становилась пугающей: свистящий шепот, грозный вид и пробирающий до дрожи пронзительный взгляд — действовали потрясающе — более слабые духом и возрастом дети, бывало, даже писались от ужаса. Младшего Дурсля проняло качественно; он забыл, где вход в библиотеку, предпочитая игнорировать ее существование. И письмо от мисс Хардман, к большой радости Поттеров, порвал, иначе не миновать последним взбучки от тетушки Клячи, а потом и от дядюшки Моржа; как установлено — во все неудачах Дадлипусика виновны Гарри и Хезер Поттер и первый особенно часто.
* * *
К удивлению Хезер дядюшка Морж действительно за ними приехал, правда, к этому моменту дети уже сидели на крыльце библиотеки — последняя закрылась. Увидев подъезжающий автомобиль, Гарри боднул кулаком сестру в бок, показывая, что он выиграл; она в ответ поджала губы и отвернулась. Во время обеда Поттеры поспорили: младшая говорила, что Вернон забудет о своем обещании, а старший, наоборот — что сдержит; и он в очередной раз оказался прав. Хезер не переставала восхищаться удивительной способностью брата просчитывать людей; ей до такого уровня не допрыгнуть и через пятилетие.
Судя по выражению лица, мистер Дурсль пребывал в хорошем настроении и планировал не терять позитив — его улыбка не поблекла даже, когда Гарри надел на лицо свою фирменную. Периодами та вызывала зубной срежет у дядюшки Моржа и провоцировала его орать дурным голосом, постепенно подводя к инсульту или инфаркту — до сих пор не заглянувшие на огонек к Вернону только чудом, не иначе! Обменявшись взглядами, воспитанники подошли к машине и, открыв двери, сели на заднее сидение.
— Доброго вечера, сэр! — с радостными интонациями поприветствовал приемного отца Гарри.
Хезер сочла за лучшее промолчать и бросила быстрый взгляд на брата, безмолвно говоря, мол, не провоцируй. В ответ Гарри незаметно для Вернона сделал движение кистью, показывая, дескать, все нормально — знаю, что делаю.
Стойко державшаяся до того улыбка на лице мистера Дурсля исчезла за мгновение; воспитанница буквально почувствовала, как резко ушла чужая расслабленность и то, как приемный отец за секунду разозлился. Проглотив ответные слова, дядюшка Морж дождался, когда дети пристегнутся, а потом тронулся с места.
Дорога до дома ебанутой семейки прошла в молчании; Хезер искоса поглядывала на брата, ловившего кайф от того, что испортил настроение Вернону. Сам приемный отец, не теряя красноты на лице, сжимал от злости зубы и до побелевших костяшек вцепился в руль. Когда они, наконец, приехали — как же медленно дядюшка Морж вел автомобиль! — воспитанница почувствовала облегчение. Припарковавшись у дома и заглушив мотор, приемный отец недовольно процедил:
— Убирайтесь.
Закатив глаза, Хезер мельком посмотрела на брата, тот поймав ее взгляд, тонко усмехнулся — дети не заставили себя ждать: быстро отстегнув ремни, выскочили на улицу. В доме их встретила Петунья, идущая к дивану с подносом в руках, на котором разместились чайник и две чайные пары; смерив воспитанников тяжелым взглядом, она кивнула на кухню:
— Ваш ужин на столе, — и, поджав губы, отвернулась, сгружая поднос на кофейный столик.
— Спасибо, мэм, — улыбнувшись, поблагодарил Гарри.
Промолчав и скривившись, Хезер поспешила убежать на кухню. Выдержке и стойкости брата можно только позавидовать; сестра, даже рискуя нарваться на наказание, не смогла бы выдавить из себя ни вежливость, ни улыбку. Видимо, в честь удачно проведенного дня тетушка Кляча расщедрилась — в огромном блюде воспитанников ожидали запеченные свиные сосиски с дольками картошки, даже в остывшем виде выглядевшие невероятно аппетитно и привлекательно. Правда, по периметру стояла грязная посуда, оставленная хозяевами дома, но этот нюанс являлся привычным. Содержание самой большой тарелки — вот что важно, убрать остальное дело минуты!
Звучно хлопнула входная дверь, и через несколько секунд в гостиной показался дядюшка Морж — присев на диван рядом с женой.
По времени как раз должно начаться транслирование "Пуаро", горячо любимого четой Дурсль, как, впрочем, и Поттерами — но брату и сестре удавалось посмотреть только половину серии. Уделяемого на ужин времени приходилось немного — после законных пятнадцати минут, тетушка Кляча в каждую рекламную паузу начинала оборачиваться, кидая грозные взгляды на воспитанников, а к третьему разу, распалившись как следует, переходила в режим гнева. После трапезы детям следовало заняться уборкой кухни: все отмыть, протереть и прибрать — а не маяться лодырничеством и просмотром кинокартины.
Довольно переглянувшись, Поттеры быстро расчистили стол, сгрузив посуду в мойку, и, подвинув ближе блюдо с едой, устроились рядом. Смотря сериал, они достаточно быстро все съели, даже не озадачиваясь раскладыванием на отдельные тарелки. К сожалению, полностью насладиться "Пуаро" у воспитанников не получилось; в очередной момент рекламной паузы тетушка Кляча сурово на них посмотрела. Ее намек был достаточно прозрачным — впереди Поттеров ждало приведение кухни в чистый и прибранный вид, а спустя время уборка в гостиной. Уж явно не членам ебанутой семейки предстояло собирать и сортировать мусор: бумагу, ленты, картон и пластик — послуживших упаковочным материалом для подарков Дадли. Но, тем не менее, этот день однозначно вошел в список лучших!
Глава 02. Письмо раздора
Время пролетело стремительно — месяц с памятного дня промчался как-то совершенно незаметно. Казалось, вот только что закончилось двадцать третье июня, и вдруг уже наступило то же самое число, но уже в июле — и когда успело?
Недавно начались летние каникулы, и Поттеры, завершив все дела, розданные тетушкой Клячей, сбегали из дома в библиотеку или, если банда братца Свина караулила и перекрывала в нее проход, то в лес за пределами Литтл Уингинга. К счастью, Дадли с дружбанами не совались за границу города — продиктовано ли это причиной запрета от родителей или за иными убеждениями — Хезер и Гарри совсем не волновало. Главное, что Пирс Полкисс, Деннис Палмер, Малкольм Дикинсон, Люк Кингзман, Гордон Керк — вместе и сокращенно "Ко" — под предводительством Дадли, оставляли брата и сестру в покое.
Свою банду братец Свин объединил в школе. В основном в нее входили большие, могучие ребята — особенно Гордон на голову выше сверстников — и через одного тупые; за исключением худощавых Пирса и Люка — причем последний ценился в компании совсем по иным причинам. За братцем дружбаны шли охотно, его шутки разделяли и с удовольствием участвовали в игре "поймай отброса".
Конечно же, за все годы молчаливой борьбы Поттеры успели дать кодовые имена членам "Ко": Полкиссу — "Крысак", Кингзману — "Шакал", а вот остальные парнишки пролетели — с индивидуальностью у них присутствовала проблема, потому ребята стали: "Первый", "Второй" и "Третий" — варьируясь по ситуации и меняясь местами.
Люк Кингзман, вошедший самым последним в банду Дадли, был сыном директора начальной школы Литтл Уингинга и, несмотря на блестящие перспективы и красную дорожку под ногами, по сути являлся слабаком и тряпкой. Иначе не назвать — вместо того, чтобы организовать свою компашку малолетних хулиганов или взять планку повыше и объединиться с мажорами, он, наоборот, прогнулся под братца Свина и находился у того на побегушках. И еще до того как Дадли загреб Люка под крыло, пацан хоть и "дружил" с другими ребятами, но тоже оставался на вторых ролях — разве это не глупость?
Через семейные связи Шакала решались основные вопросы, связанные с беспределом распоясавшейся "Ко". От чувства вседозволенности — тем более, когда наличие страховки от Люка развязало Дадлипусику руки — крышу у мелкой банды рвало знатно. Ребята на самом деле уже немного теряли ощущение границ и промышляли рэкетирством, также они больше не смущались от скуки избивать тех, кто первым попадался на глаза. Впрочем, тормоза у младшего Дурсля еще присутствовали: он не распространял свою власть на детей, имевших статус и влияние. Изгои, аутсайдеры, иногда не угодившие из средней прослойки — вот основной контингент братца Свина и "Ко". И, конечно, Поттеры.
"Отбросы" — так называли последних в банде Дадли. Видимо, по материнской линии передавалось нечто особенное — чем еще можно объяснить способность младшего Дурсля давать окружающим емкие и точные клички? Уж явно не от дядюшки Моржа, за все годы совместной жизни тот не был замечен ни в чем подобном. А вот от Петуньи могло перейти вполне вероятно — не зря же и сами Поттеры имели сообразительность и давали многим людям из окружения кодовые имена, метко ухватывающие суть.
Поскольку Дадли недавно подарили компьютер, компания часто зависала в его комнате; обычно кто-то из них караулил — ждал, когда освободится Гарри, чтобы позвать остальных и устроить охоту. Удивительно, что у ребят из "Ко" хватало мозгов осуществлять наблюдение скрытно, не привлекая внимания тетушки Клячи. Это, в свою очередь, давало возможность Поттерам скооперироваться и сбежать до того как неудачник — иначе не назвать человека с повинностью караула, вместо игр с остальными — заметит.
В дом ебанутой семейки воспитанники возвращались, когда "Ко" уже расходились — их родители давали строгие указания явиться домой до темноты. И в случае друзей Дадли, к зависти Хезер, правило продиктовано из беспокойства за жизнь и благополучие ребенка. У воспитанников тоже существовал часовой лимит на пребывание на улице, но по несколько иным причинам, чем у ребят из "Ко". В случае четы Дурсль главенствовало противоречие между нежеланием, чтобы приемные дети находились дома, и тем, что за его пределами они могли создать проблемы.
"Чтобы вернулись до девяти!" — вот граница, нарушение которой влекло последствие в виде лишения свободы. К тому моменту чета Дурсль уже перемещалась в гостиную для просмотра вечерних новостей; а на обеденном столе воспитанников ждал ужин и гора грязной посуды. Дети ели, мыли и приводили кухню в порядок, успевая украдкой подсматривать сериал "Пуаро", следующий сразу за новостями.
Весь месяц Поттеры ждали возможности попасть на постой к миссис Вонь, чтобы пополнить подпольный запас таблеток и по-тихому расквитаться с братцем Свином. Но вот беда — последний умудрился на новеньком гоночном велосипеде сбить соседку, что привело к ее потери сознания; велосипеду тоже досталось — погнулось переднее колесо, и он стал функционально непригоден. Как следствие миссис Фигг засела дома, с нежеланием даже слышать фамилию "Дурсль" и, когда тетушка Кляча повезла Дадли за покупкой новой школьной формы в Лондон, Поттеров спровадили в библиотеку, а не к Арабелле. Тем самым лишив воспитанников возможности подчистить склад чужих лекарств и продолжить подпольную войну. Сам того не зная, Дадли и здесь умудрился подгадить кузену и кузине. Последнюю таблетку воспитанники хранили тщательно и бережливо. Дети единогласно решили использовать ее в начале сентября, чтобы подарить младшему Дурслю незабываемый первый день в новой школе. Все-таки прозвище "Толчок" идеально бы вписалось в формат братца — такого редкостного говнюка еще поискать!
