Лиса под прикрытием

Девица не отвечала, только стонала, выла и выгибалась. Словно сейчас она и вовсе не могла говорить. Разучилась.

Запах их страсти усилился, окружил меня туманным кольцом, впитался в шерсть. Я больше не могла терпеть, видеть то, что мне не предназначалось. Рваными движениями подняла себя с пола и потащилась в домик. Засунула морду в лежак, солома неприятно колола нежный нос, но так, по крайней мере, я больше не ощущала аромата прелых листьев.

Наконец, блондинка перестала кричать, замолчал и Клод, некоторое время было тихо, только слышалось неровное дыхание двух людей и мое едва различимое.

— Кто у тебя там, дорогой? В клетке? — раздался вдруг тоненький женский голосок. И не сказать, что с таким девица умудрялась рычать, как зверь.

— Лиса, — лениво ответил Клод.

— Лиса? Настоящая? Покажешь?

— Искусственных не держим, — хохотнул мужчина. — Зачем она тебе? Может, займемся еще чем-нибудь интересным?

Послышался звук поцелуя, от которого меня перекосило. Неужели опять? Я не вынесу второго акта. Но нет, повезло. Девица кокетливо хихикнула, а затем проговорила:

— Какой ты шустрый, дорогой. И предложение весьма заманчиво. Вот только что я скажу подругам? В зверинце была, а диковинного зверя не видела. Ну, дорогой...

Снова звук поцелуя и протяжный стон, отчего у меня на холке шерсть встала дыбом.

— Хорошо, сладкая, — сдался Клод. — Давай посмотрим.

Раздалось радостное хихиканье, а потом шлепки босых пяток по полу.

— Где же она? Я не вижу.

— Видимо, мы ее напугали. Забилась, наверное, в будку.

— Вытащи ее, — в голосе девицы появились настырные нотки.

— Прости, сладенькая, не могу. Успокоится, ощутит себя в безопасности и выйдет сама.

— Я не могу ждать так долго, ночь не вечна. А утром мне нужно быть обязательно в своей постели, — всхлипнула блондинка. — Ну дорогой, ну, пожалуйста.

— Прости.

Я прям представила, как Клод пожимает плечами.

— Не хочешь? Ладно. Сама справлюсь.

Клетка вдруг снова зашаталась, от страха я вся сжалась на лежаке. Что придумала эта умалишенная?

Глава пятая

— Что ты делаешь?! — возмутился Клод. — Перестань сейчас же, ты ее пугаешь!

— Ах так, значит! — опять всхлипнула девица. — Значит, мое хорошее настроение тебе менее важно, чем какая-то там лисица?!

— Сладенькая! — взвыл Клод. — Зачем ты так?!

— А вот так! Знай, больше я не приду.

Раздалось шуршание и тихое шипение, будто кто-то судорожно натягивал на себя одежду, сопровождая действо руганью вполголоса. Хотя я уже примерно представляла, кто это мог быть. Не дождавшись от Клода решительных действий, блондинка спешила уйти.

— Сладенькая, ну хорошо, не уходи. Я сам войду в клетку и вытащу ее. Не убегай!

— Правда? — все еще обиженно, спросила девица. — И дашь погладить?

— Ты вьешь из меня веревки, — укоризненно добавил он.

— Дорогой!

— Хорошо, но только один раз, — сдался он, а я невольно зарычала. Лисичке совсем не хотелось стать игрушкой для какой-то испорченной девицы.

Очередной звук поцелуя вызвал содрогание. Некоторое время слышалось только шуршание одежды, а потом к клетке снова прикоснулись, и кто-то со скрипом поднял засов.

Я притаилась в будке, замерла, моля богиню, чтобы Клод, а именно он сейчас забирался в клетку, не различил в темноте мою рыжую шкурку. Вот только он, видимо, был опытным, а потому без проблем заметил меня.

— Привет, рыжая, как поживаешь?

Я оскалила зубы. Клод если и не увидел, то ощутил это.

— Не в духе, красавица, — вздохнул он. — Ну, прости, но без тебя мне не обойтись.

Он вдруг резко протянул руку, схватил меня за холку и принялся вытаскивать. Захотелось цапнуть его до крови, но я почему-то не смогла. Лишь сжалась и позволила выволочь себя из будки.

— Ты моя умница, красавица, послушная девочка. Вот видишь, ничего страшного не произошло.

Клод перехватил меня поудобнее, предварительно приложив к морде знакомую уже тряпочку, прижал к себе и принялся гладить спинку. Я вдохнула запах, мгновенно разомлела под ласками и пропустила проявление девицы.

— Теперь понимаю, почему они почти все вымерли, — протянула она. — На такой мех и я бы не пожалела ни денег, ни времени.

Она вдруг грубо схватила меня за хвост и дернула. Я взвизгнула от боли и, вывернувшись из рук Клода, упала на пол. Ласковый дурман моментально испарился. Я встряхнулась и уже с яростью, которая никогда прежде не одолевала меня с такой силой, пошла на блондинку. Та испуганно ойкнула и попятилась, сжимая в кулаке клок моей шерсти. Моей! Так почему бы и ее плоти не оказаться у меня в зубах?!

Перед глазами все расплывалось, я видела только блондинку, исчерченную красными кровяными прожилками. Во рту стало сухо, как будто бы я не пила неделю, и только одно могло утолить мою жажду. Кровь.

— Нет, стоп! — Клод вдруг появился впереди, пряча девицу за спину. — Нельзя.

В руках он держал тряпку, но я была наготове. Больше я не позволю ему ко мне прикоснуться без разрешения.

— Красавица, тебе неприятно, понимаю, — говорил он спокойным тоном, но я обоняла страх, идущий от него удушливым потоком. Причем страх не за себя, а за нее, и от этого ярость разгоралась еще сильнее.

— Она бешеная! — взвизгнула девица. — Ее нужно убить! Уничтожить!

Меня уничтожить?! Не затем я сбежала из родного мира, оставила мать, отца, сестру, Номи, чтобы какая-то падшая женщина решала мою судьбу. Я зарычала еще грознее и стала подкрадываться.

— Рыжая, не дури, — увещевал Клод, отступая, подталкивая спиной девицу. — Ты же умная девочка, спокойная. Хватит скалить зубки.

Я практически его не слышала, в голове шумела вода, оглушая, выбивая мысли. Осталось лишь желание вонзить зубы в теплую плоть и лакать сладкую кровь.

Не в силах больше терпеть, я прыгнула. Поднырнула между ногами Клода и увидела ее. Девица пошла пятнами, ее глаза бегали, руки судорожно сжимались. Вся она сжалась и уже даже не оглядывалась. Я поймала глазами ее взгляд и не опускала. Подходила все ближе. Аромат страха стал еще сильнее и вкуснее.

Шаг, снова шаг, еще миг, я бы напала, но вдруг чьи-то наглые руки схватили за шкирку, будто кутенка и подняли. Я по инерции оскалилась.

— Глупая-глупая рыжуха, — возмущенно говорил Клод. — Что ты творишь?

Была б человеком, ответила, а так лишь прижала ушки. Внезапно стало так стыдно, хоть плачь. И что это на меня нашло? Словно злой дух вселился, или Живая Мать лишила разума, обидевшись за то, что я сбежала.

— Стыдно? — казалось, мужчина понимал, что творилось в моей голове. — Вижу, стыдно. Ладно, на первый раз прощаю, никому не скажу. Но имей в виду, агрессорам здесь не рады.

— Как это прощаю! — завизжала девица. — Я требую наказания для этой будущей шапки!

— Сладкая, перестань, — поморщился он. — Она не виновата.

— Не виновата?! Да она меня чуть не съела!

— Ты преувеличиваешь, она просто напугалась.

— Это я испугалась! — верещала блондинка. — Еще чуть-чуть, и она бы укусила меня! Я этого так не оставлю. Знай это! Твоей рыжей конец!

— Сладкая...

— Все, ухожу! Ноги моей здесь больше не будет! Готовься к встрече с законниками моего отца!

Девица воинственно топнула ногой и убежала. Клод почесал макушку, с шумом выдохнул и взглянул на меня.

— Вот дела-то. Похоже, рыжая, и тебе каюк, и мне. Тебя на шапку, меня в рудники. Вот тебе и развлекся.

Он что-то еще бурчал себе под нос, возвращая меня в клетку, но я не слышала. Перед глазами стояло перекошенное лицо блондинки, в ушах звучали ее слова: "Рыжей конец!"

Мамочки, как же страшно!

Клод ушел, стало тихо, только ветер завывал в трубе, да вдалеке переговаривались ночные животные. На меня вдруг напала такая апатия, что не хотелось даже шевелиться. Кое-как поднявшись, переползла в домик, обняла деревянный чурбачок и закрыла глаза.

Уже проваливаясь в темноту сна, я подумала, как бы было замечательно проснуться утром у себя дома, в своей постели. И тебе ни безумных блондинок, ни шакала Вантеса с его грязными намерениями. Только моя семья, нянюшка и уверенность, что все всегда будет хорошо.

Утро подтвердило, что чудеса простым смертным выделяются строго в определенном количестве. Я своим чудом воспользовалось, теперь пора было за него заплатить.

Разбудили меня крики, пришлось выбраться из домика, чтобы посмотреть, кто орал. Крики приближались и вскоре вынесли дверь, по крайней мере, спросонья мне так показалось. Но нет, впустив в помещение двоих, дверь благополучно вернулась на место.

— Где она?! — верещал кудрявый низкорослый старичок-сморчок, размахивая худыми, как веточки ручонками. — Где эта хвостатая тварь?!

— Вот, — едва ли не шепотом ответил Клод.

Он смотрел куда угодно, но не на меня, его голова была понуро опущена, плечи приподняты. Всем видом Клод показывал печаль и готовность принять свою судьбу. Старичок же, наоборот, был возмущен, чего и скрывал. Он подошел ближе, бухнулся на острые колени, как только пол не пробил, и вперил в меня гневный взгляд.

— Ты! — просвистел он, тыкая пальцем. — Ты!!!

Я машинально прижала ушки и отступила на шаг.

— Мерзавка! Рыжая тварь! Все из-за тебя!

Вот это номер. За что мне такие эпитеты? Старика я видела впервые и никак не могла оскорбить.

От обиды та самая ярость, что призывала откусить блондинке пальцы, снова поднялась в душе. Я оскалилась и скакнула вперед. Старичок по-бабьи тонко взвизгнул и с небывалой прытью отскочил подальше. Если бы не клетка, я наверняка достала бы его, а так пришлось просунуть узкую морду между прутьев и только пугать.

— Она бешеная! — снова возопил сморчок. — Прав кэр Мошано, таким не место в моем зверинце. Уничтожь, тварь, ты понял меня Клод?

— Но кэр Норок...

— Никаких кэров Нороков! — снова взвизгнул старичок. — Не успела она появится, а уже столько проблем принесла! И кэр Мошано, путь Боги направят свой ласковый взгляд в его сторону, и его законник Друго, пусть его сожрет дикая львица, жаждут моей смерти. Мучительной смерти! Так что, Клод, прибей рыжую приблуду, а шкуру подари дочери Мошано. С извинениями. Бедная кэра испугалась до смерти.

Сморчок что-то еще выговаривал Клоду, а я отступала все дальше от прутьев клетки, пока не уткнулась задом в стену. Когда за ними хлопнула дверь, я дрожала всем телом и тихонько подвывала. В памяти возникли слова Лолы: "Добровольная смерть доставит вас в ваш мир в тот же миг, в который вы ушли..."

Может, и правда, пора домой? А вдруг насильственная смерть не вернет меня туда, откуда я пришла? Вдруг я навечно останусь заперта в чужом мире в виде призрака, никому не нужная и несчастная? Но разве я смогу убить себя? Сделать так, как делали в давние времена женщины рода Ревиль? Смогу ли силой воли остановить сердце, отпустить душу в путешествие?

Дверь хлопнула вновь, впуская Клода, в руках он нес подозрительную штуковину с иглой на конце. Похоже, время для размышлений закончилось. Нужно было решаться, но я не могла.

Клод уселся на пол ровно в том месте, где сидел старик, с грустью поглядел на меня.

— Ну что, рыжая, пора. Делать нечего. Сам Норок приказал, а он, знаешь, ослушников не любит. Так что, прощай, лисичка. Пусть в следующей жизни тебе повезет больше. Встретишь хорошего лиса, нарожаешь малышей, найдешь удобную нору.

Не выдержав, я заскулила.

— Не реви, хвостатая, — поморщился он. — Самому плохо. Вот не кобенилась бы, дала себя потрогать, поучила бы завтра сыворотку, а через неделю бы обживала новые владения. Так что, сама виновата, не реви.

Вот только успокоиться я не могла, как ни хотела. Слезы градом текли по щекам, повисали на усах, щекотали ноздри. Я вытирала их лапкой и ощущала, какой мокрой становилась шерсть.

— Понимаю, тебе от этого не легче, но обещаю, я сделаю все очень быстро, ты и не почувствуешь. Правда. — Он открыл дверцу и поманил меня пальцем. — Иди сюда, рыжая.

Я метнулась к домику и спряталась за ним.

— Не вредничай, девочка. Иди к папочке.

— Ни за что! — крикнула я, но вышло какое-то собачье тявканье.

— Что ж, тогда войду я, но не обессудь, вошкаться с тобой тогда не буду.

Он положил штуковину с иголкой рядом с дверцей и вытащил из кармана уже знакомо пахнущую тряпку, от которой я становилась сама не своя. Дверца была достаточно широка, так что Клоду удалось протиснуть плечи. Затем он протянул руки. Я в ужасе заметалась рядом с домиком, но убежать все равно не могла. Клод схватил меня за хвост и потащил к себе. Я вцепилась зубами за домик, скребла по полу когтями, пытаясь удержаться, но он был сильнее. С каждым судорожным вздохом моя смерть приближалась все ближе.

— Вот ты и попалась, рыжая. Не вырывайся, сейчас будет легче.

Остро пахнувшая тряпка легла на морду, я машинально вдохнула и тут же почувствовала, как сами собой расслабляются мышцы, как всепоглощающая любовь к этому мужчине вновь охватывает меня. Клод нежно погладил по пузику, за ушками, поцеловал в носик, а потом поднял штуковину с иголкой.

— Прощай, маленькая, сейчас ты уснешь навечно.

Разомлевшая, я хотела уже закрыть глаза, чтобы отдаться приятной неге, но последняя фраза мужчины вдруг зацарапала сознание.

Уснешь. Навечно. Прощай.

Что-то в этих словах не давало полностью принять происходящее, тревожило, заставляло через силу смотреть на Клода. А он улыбался, когда вытаскивал меня из клетки, улыбался, укладывая на стол, улыбался, сбривая шерсть на лапе, улыбался, втыкая иглу. Лишь на мгновение, перед тем как нажать на поршень, улыбка сошла с его красивого лица, и этого мгновения хватило, чтобы я сбросила дымку коварного запаха.

Живая Мать, помоги!

Ужас опрокинулся на меня ушатом холодной воды, вытесняя человеческое сознание. Тем ярче вспыхнули древние инстинкты. Загнанная в угол лисица изо всех сил цапнула Клода за руку, и пока он верещал от боли, вырвала зубами из лапы иглу, скатилась со стола, ударяясь об пол, и, подволакивая непослушные ноги, побежала. Просунула острую морду между стеной и дверью, распахивая последнюю, и рванула вперед по коридору. Прочь от ужасного человека, прочь от иглы, таящей смерть.

— Рыжая тварь! — догнал на пороге голос Клода. — Я тебя пришибу, живого места не оставлю!

Я тряхнула головой, будто так можно было выбросить из памяти его слова, и понеслась дальше: мимо служащих, протискивая стройное пушистое тело между их ног, мимо открытых дверей, за которыми могла поджидать опасность. Бегущую лисицу никто не замечал, все были заняты делами. Это-то, наверное, и спасло меня от поимки. Выбившись из сил, я нырнула в закуток, пахнувший грязными тряпками, и забилась в угол. Там-то и провела время до ночи.

Изредка за стеной слышались голоса, звуки шагов, скрипы половиц. Однажды я чуть было не умерла от страха, учуяв запах дурманящего зелья и услышав злобные крики Клода.

— Где эта тварь?! Куда она делась?! Живо найти и притащить ко мне!

Слава Живой Матери, мое убежище он так и не нашел. Но все равно еще долгое время я не могла успокоить бешеный ритм сердца и пугалась каждого шороха.