Вечное возвращение "Семи самураев"

За Арима сражался и Титиродзи, но в его одежде, состоящей из одного кимоно, привлекает иная деталь. Если на дзинбаори полагалось нашивать мон сюзерена, то на кимоно обычно изображались родовые знаки самурая — монсё. У Титиродзи стилизованные символы ворот-торий (25).

25 — В данном случае стилизация напоминает бронзовые храмовые треножники с крышками

В отличие от буддистского символа томоэ, тории целиком относятся к религии синто, не создавшей утонченной системы духовных восхождений и философских доктрин. Синто обращается к богам места, к обширному мифологическому пантеону японцев. Главенствует обряд и личный контакт с божествами. "Бытовая религия" отличающая японцев от остальных народов Дальнего Востока синто является одной из основ национального самосознания.

Таков Титиродзи, усердный воин которому война — работа. Без высоких духовных запросов. Он оставляет это право за Камбеем, справедливо полагая, что тот лучше разбирается, чью сторону принять. Потому предложение Симады новой опасной и плохо оплачиваемой работы вызывает у Титиродзи только улыбку. Тихое мужество. "На таких все держится".

Соответственно знаки его происхождения не самые знатные. Символ ритуальных ворот до сих пор широко распространен, потому точно происхождение Титиродзи определить затруднительно (26), да и вряд ли нужно. "Простой японец".

26 — Существует "домашний" портрет Тоётоми Хидэёси с такими знаками, предназначенный подчеркнуть его происхождение из низов. Не стоит буквально воспринимать подобное "родство" диктатора и Титиродзи. На другом "портрете в доспехах" Хидэёси изображен с геральдическими императорскими знаками, означающим легитимность (благословение высшей власти) деятельности диктатора. Одновременно на предплечьях красуется томоэ-но мон, что тоже не означает принадлежность Тоётоми к кланам Арима или Акамацу, но указывает использование религиозного символа в качестве оберега на одном из самых уязвимых мест. Известна полушутливая загадка — коан из гунки: "Когда буддийская сутра может защитить от копья? — Когда выбита на толстой медной пластине, подвешенной на груди".

На кимоно "большого энтузиаста колки дров" Хэйхаси красуются мелкие значки умэ-но мон. Умэ — слива. Герб ведет свое происхождение из Киото от рода Китано. В отличие от тамоэ и торий — умэ-но мон был не слишком популярен, принадлежал считанным родам: Хасаматцу, Тагаси, Цуцуй. Однако самым известным обладателем умэ-но мон являлся клан Маэда.

В истории Японии XVI века уме-но мон и Маэда прочно ассоциируются с Маэда Тосииэ. Представитель некогда могущественного но сильно раздробившегося рода, активный участник смуты, воевавший с переменным успехом на стороне многих, в конце концов, примкнувший к Токугаве. Амбиций у Тосииэ было больше чем талантов, поэтому ему постоянно доставались вторые роли, хотя стремился он на первые, влезая в большие политические дела.

Одной из "заслуг" Маэды считается причастность к ликвидации сегуната Асикага. Некогда всевластные диктаторы Японии, Асикага постепенно превратились в марионетку узурпаторов. К середине столетия сегунат окончательно пришел в упадок, участились пытки свержения, как это имело место с 13-м сегуном Ёситору, оставившего по себе легенду о воткнутых в пол мечах. Метя на место военного правителя, Маэда уничтожил 15-го сегуна Асикага, поставив точку в периоде Муромати японской истории. Куросава знаком напомнил про эту точку.

У Тосииэ Маэды оказался более удачливый соперник на поприще узурпации власти — Ода Нобунага, незадолго до этого изгнавшего Асикага Ёситору из Киото, лишив сегуна даже формальных атрибутов властителя. Наступил период "управителей при сегунах". Самих сегунов не было.

На примере Хейхаси Куросава допускает известное обобщение. Для войны требовались большие армии, но постоянно содержать их даже крупным даймё было не по средствам, поэтому воинов нанимали от кампании к кампании. В перерывах самурай превращался в ронина, скитаясь по стране в поисках службы. Порой недостаток пропитания заставлял опускаться до занятий считавшихся недостойными самурая.

Кодекс самурая оставался единственной преградой на пути превращения ронина в разбойника. В образе Хэйхаси чувствуется горькая ирония как над обедневшими в войнах крупными дайме, так и над всем самурайским сословием. Но весельчак Хэйхаси не унывает. За неимением иной службы, готов наняться к крестьянам, лишь бы кормили. Все лучше, чем колоть дрова на заднем дворе харчевни за чашку риса.

Катаяма Горобей. Полоса на его дзинбаори позволяет предположить, что самурай дослужился до младших офицерских чинов (27), потому сразу занял место заместителя Симады. Нижние одежды и хакама изукрашены теми же знаками уме-но мон, что у Хэйхаси. Оба и внешне похожи, словно родные братья.

____________________________________________

27 — Хотя существовал определявший воинские звания императорский табель о рангах, каждый клан имел собственную сильно разнящуюся от других иерархию и чины.

Помимо родовых значений, слива отсылает к поэтическому образу — "байка". Сорвавшимся цветочным лепесткам, парящим над землей. В краткий миг падения лепестки становятся самостоятельными существами, красотой полета которых следует восхищаться. Таков идеал жизни самурая: короткий и красивый полет от рождения до падения на землю. В образе сливы заложена печаль неизбежной смерти, так пусть смерть будет достойной и красивой (28). Горобею и Хейхаси суждено погибнуть.

______________________________________________

28 — Не случайно слово "байка" было весьма популярным названием отрядов камикадзе.

На дзинбаори Катаямы герб клана Такеда. Упоминание имени Такеда — отсылка к истории противостояния двух самых выдающихся личностей середины XVI века Такэды Сингена и Уэсуги Кэнсина. Помимо полководческих и организаторских талантов, оба даймё вошли в анналы гипертрофированными представлениями о самурайских доблестях. Оба стали образцами "идеального правителя", хотя на деле ввергли страну в полвека кровавой смуты.

Ближе к описываемой эпохе Синген столкнулся с другим выдающимся человеком — узурпатором Ода Нобунага, мало следовавшим конфуцианским заповедям об "идеальном правителе" и "добродетельном муже". В 1575-м произошла битва при Нагасино (29). Нобунага, массировано применив аркебузы, сокрушил армию Такэда, уничтожив все плоды побед Сингена. В 1578 году смерть настигла Уэсуги Кэнсина, в 1582-м — Ода Нобунагу.

29 — Подробно эта история рассказана Куросавой в фильме "Кагемуся" ("Тень воина").

На Катаяме герб не самого Такэды Сингена (красный ромб составленный из четырех ромбов), но ка-мон всего клана Такэда (два маленьких ромба смыкаются с большим). Поскольку Синген погиб в 1573 году, было бы странным, если бы Горобей носил знаки Сингена через пятнадцать лет после его гибели. Ка-мон Катаямы Горобея лишь указывает имя клана низвергнутого в бездну, но за этим именем встает эпоха первых объединителей Японии.

К концу XVI века сложилась парадоксальная, но закономерная ситуация. В междоусобице крупнейшие дайме истребили друг друга, выдающиеся деятели аристократии погибли почти все. Возникший вакуум тут же заполнился выходцами их низших сословий, даже из крестьян. Появился особый термин этого явления: "гэкокудзё" — "низы победили верхи". Самым выдающимся примером гэкокудзё стал тогдашний диктатор Тоётоми Хидэеси.

Типичность подобных судеб отразилась в образе Кикутьё, чьё кимоно изношено, явно с чужого плеча, как само звание самурая старательно присваиваемое Кикутье, как само имя, поскольку свое подлинное забыто. Узор кимоно Кикутьё стилизованный ряд оперенья стрел, говорящий о звании лучника-воина, что на два ранга ниже самого низшего самурайского чина. Даже в одежде претензии Кикутьё на самурайство выглядят смехотворными (30).

_________________________________

30 — Скорей всего Кикутиё принадлежал к сословию копьеносцев-асигару ("легконогих"), не поднявшегося выше ранга лучников или тюгенов, занимавших промежуточное положение между солдатами и самураями.

Судя по активным и грамотным действиям на поле боя, Кикутье немало повоевал, но буйный и непокорный нрав, неприятие дисциплины сослужили ему плохую службу. Карьеры он не сделал. Не помогли бесшабашная отвага и воинское искусство, однако желание принадлежать к сословию воинов осталось.

Малозаметная деталь: иногда на кимоно Кикутьё можно разглядеть затертый рисунок трех шляп — знаки рода Гамоу и родственных им ветвей клана Ходзе. Рассмотреть мон сложно (31), как и до конца проследить мысль Куросавы. Последний отпрыск некогда великого рода Гамоу — Годзисато сойдет в могилу в 1596 году, клан угаснет окончательно. Ходзе, долго правившие Японией в качестве сиккенов, свергнутые и вновь возродились к моменту описываемых событий назывались клан Го-Ходзё.

После похода Хидэёси на Кюсю владения Го-Ходзё в области Канто оставались единственным островом независимости от бакуфу. В 1590-м войска бакуфу, основные силы которых составляли воины Токугавы Иэясу, осадили Ходзё в их замке-столице. Поход вошел в историю Японии как "увеселительный": стороны вели боевые действия только ради развлечения, основное время осажденные и осаждавшие проводили в устройстве пиров и игр. Каждая со своей стороны стен замка. Через четыре месяца осады предводители клана Го-Ходзё сделали сепукку, их войско сдалось. Что означало окончательное объединение страны под железной рукой Хидэёси. "Низы одолели верхи".

31 — Возможно вообще при съемках использовался разный реквизит драного кимоно Кикутьё. В монтаж пошли разные дубли — совершенно неразличимые без стоп-кадра.

Казалось, придя к власти, представители низших сословий должны повести страну по пути близкому голландской революции, свершавшейся тогда на другом конце Земли. Однако ничего подобного не произошло. Новые правители избрали путь, проложенный воинственными дайме, продолжая политику войн, поголовного истребления своих врагов и их подданных. Предстояло еще полвека битв, в том числе кровопролитная попытка завоевать соседнюю Корею.

Крестьянам (вообще низам) война за объединение страны кроме истребления и разорения в ходе военных действий, несла еще и усиление поборов со стороны властей, ограничение и без того мизерных прав, лишение возможности протеста, окончательное закрепощение всех без исключения классов общества. В 1588 году вышел запрет на владение оружием крестьянами, получивший в японской историографии название "охота за мечами". То есть через год после подвига семи самураев, вооружение крестьянских отрядов считалось бы преступлением.

Укомплектованная выходцами из низов власть оказалась совершенно равнодушна к бедствиям этих низов. Вместо послабления режима раздавались только демагогические лозунги и приходило новое тягло. На вспышку крестьянских бунтов власть ответила жестокими расправами и упомянутой "охотой за мечами". Этот рубеж японские историки называют окончательным выделением самурайского сословия: "человека с мечем".

Раньше самураи нередко вооружали своих крестьян (дзидзамураи), или (как показано в фильме) крестьяне вооружались сами. Часты случаи, когда вооруженные крестьяне поднимали восстания или становились бандитами — икко, нападая на другие области. Четкой грани самурай — бандит — крестьянин не существовало.

"Охота за мечами" сопровождалась переписью податного населения, окончательной "прописке" крестьян на определенной местности, установлением новых налогов (2/3 урожая), лишением всякой возможности сопротивления или перехода в воинское сословие. Самураи с той поры получили право безнаказанно убивать крестьян без всякого повода.

Пришедшие во власть простолюдины стремились стать новыми даймё, перенимая обычаи и привычки последних, однако были полностью лишены благородства прежней знати. Великодушные поступки Такеды Сингена и Уэсуги Кэнсина отошли в область преданий. В поведении как новой знати, так и уцелевшей старой торжествовали предательство, измены, жестокость, вероломство.

Система жестко отомстила взявшим власть выходцам из низов. Конечной фазой гражданской войны стало противоборство аристократа Токугавы Иеясу с Хидеёри Тоётоми (сыном Хидеёси) закончившееся истреблением всего клана последнего. Ко времени установления мира большинство достигших высших должностей выходцев из низов погибли.

Благородный мастер меча Кюзо не носит дзинбаори, поскольку служит только себе. Однако на его темном кимоно отчетливо виден набивной узор: три светлых веера, расположенных змейкой друг над другом.

Веер был "средне-распространенным" сюжетом мон, в частности кланов Сатаке, Нагано, Ураками, Акита, Матцудайра. Золотой веер являлся личным знаком Токугава Иэясу (32). Позже, когда претензии Токугавы на верховную власть возросли, на веере появился красный круг, как на орифламме императора. В конце 80-х годов Иэясу подвязался подручным у Тоётоми и особых амбиций не выказывал (33). Фильм черно-белый, невозможно точно определить на кого указывает цвет знака "трех вееров". Их вообще можно счесть "простым узором", если забыть, что в средневековье ни один знак не употреблялся бессмысленно.

32 — Ка-мон клана Токугавы — три мальвы в круге.

33 — Иеясу и Тоётоми — ближайшие помощники Оды Нобунаги. После смерти узурпатора между ними вспыхнула вооруженная вражда. Иеясу предпочел уступить более напористому и талантливому сопернику, терпеливо выжидал смерти диктатора, справедливо полагая, что однажды займет его место.

Знакомство с Кюзо началось с воспроизведения исторического поединка, в котором участвовал Ягю Дзюбэ Мицуёси — сын Ягю Мунэнори — внук Ягю Мунэёси — основателя школы Ягю Синкаге-рю, получившего посвящение в стиль Синкаге от уже упоминавшегося мастера Хидэцуна. Отец и сын (Мунэёси и Мунэнори) в 1594 году поступили на службу в качестве учителей фехтования к... Токугава Иэясу, а позже возвысились вместе с господином в качестве приближенных. Три светлых веера на кимоно Кюзо могут быть намеком на Мунэнори, Мунэёси, и Иэясу. Т.е. адресуют зрителя к будущей токугавской эпохе (34).

Другой прототип Кюзо — величайший мастер меча Миямото Мусаси тоже сошелся с Иеясу на почве фехтования, даже временно сделался учителем сегуна, был обласкан Токугавой и возвысился. Вскоре натура Мусаси взяла свое: отказавшись от придворной жизни, Миямото вновь вернулся к аскезе и странствиям (35).

34 — Косвенным подтверждением версии является омонимическая игра: по-японски первая часть выражения "раскрытые веера" означает "будущее". Тоже канонический случай из гунки, связанный с предсказанием судьбы Ода Нобунага на поэтическом состязании.

35 — Так называемое "муся сюгё": совершенствование мастерства странствием в поисках поединков. За этим занятием застал Камбей мастера Кюзо. Миямото Мусаси пространствовал всю жизнь, как и Кюзо, лишь эпизодически участвуя в военных кампаниях

Искреннее восхищение мастером Кюзо испытывает младший член самурайского сообщества Кацусиро Окамото. Образ юноши исполнен романтики и поэзии. На его кимоно павлония — родовой знак Минамото, самого старого и знатного семейства Японии. Императорская фамилия столь разветвленная и многочисленная, что насчитывается пять родовых мон различных ветвей. Среди них хризантема, павлония, токугавские мальвы. Знак павлонии считался имперским и стоял на втором месте после хризантемы в иерархии родовых символов. В ХХ веке его помещали на высшие имперские ордена и клинки императорской армии.