Дух. Возрождение

Ты сейчас затеял непростую игру — тебе надо быть "в форме".

Он разворачивается, но на пол-пути останавливается :

— А! И ещё. Продай ты нахрен эти свои бизнесы! Хоть два продай, а один себе для развлеку́хи оставь.

— Я это и делаю.

— Хм. Только вы уже присмотрели два новых прикупить...

— Мы не знали что вы здесь.

— От меня позвонят, — Лис вдруг быстро бросает взгляд в мою сторону, — Через несколько дней позвонят. От Эдварда. Продай. Сделают быстро, чётко, без подстав и дорого. Не распыляйся на мелочи.

А если просто деньги нужны — могу хоть вагон этих фантиков подогнать.

Восстанавливайся! Не отвлекайся.

— Не надо вагон. — смотрит куда-то в сторону Влад, — Тот же геморрой. Лопату надо будет покупать.

— Всё. Зови, как будешь в форме.

Лис разворачивается, и с сильным хлопком просто исчезает. А на том месте где он стоял, остаётся тающее серо-рыжее облако в форме объёмной головы лисицы с раскрытой пастью.

Эффектно ушел! Ловлю я себя на том, что сижу с раскрытым ртом.

Совсем осмелев от того что Лис ушел, не оборачиваясь спрашиваю Влада :

— Он ведь демон? Демон же? Точно демон!

И тут, боковым зрением, подмечаю что что-то идёт "не так". Совсем-совсем не "так как надо".

Влад, вдруг как-то странно склоняется вбок, делает два неуверенных шажка влево, хватается за спинку дивана, делает по инерции ещё два-три шажка, и прямо плюхается задницей на диван. Не садится — а именно беспомощно плюхается.

Подскакиваю к нему в полной растерянности.

У него всё лицо в испарине. Да какой нафиг испарине — у него крупные капли пота на лбу, на висках уже стекают, и мелкие капельки пота по всему лицу. И взгляд какой-то — стеклянный совсем.

— Присядь. — полушепотом говорит он.

Сажусь на корточки, чтобы ему не надо было смотреть на меня снизу вверх.

— Лиза. Лис был прав. Мне сейчас не очень полезно находиться рядом с ним. Или с таким как он.

Мне надо отдохнуть. Отлежаться.

Судорожно киваю, а он, с усилием, делая паузы между словами или короткими фразами, говорит :

— Лиза. Не убей мой организм. Он нам нужен. Всем нужен. Не убей. Хорошо?

Я быстро-быстро киваю, хоть и совершенно не понимаю о чем он говорит, а он продолжает :

— Мне сейчас. Точнее не мне. Моему телу. Нельзя никаких лекарств. Никаких. Тело умрёт. Это не шутка.

Я, с расширенными глазами постоянно киваю, а он, прерывисто дышит несколько секунд, и продолжает :

— Не давай мне лекарств. Не вызывай врачей. Они. Врачи. По работе своей. Обязательно что-то мне вколят. И тело умрёт. Не делай этого.

Он опять прерывается, а я, в совершенной растерянности наблюдаю как у него с носа капают капельки пота. И он продолжает :

— Я отлежусь. Сам. И ещё. Виктор придёт. Он поможет. Не бойся его. Он друг. Повтори.

— Он друг. — повторяю я.

— Хорошо. Повтори. Никаких врачей.

— Никаких врачей. — повторяю я.

— Никаких лекарств.

— Никаких лекарств.

— Ты молодец. — кивает он.

— Ты молодец. — автоматически повторяю я.

У Влада закрываются глаза, он заваливается вперед и падает прямо на меня!

Я, сидя на корточках, инстинктивно сдвигаюсь вправо. И вдруг, краем головы понимаю — он сейчас упадёт прямо лицом на пол! У меня включается какая-то немыслимая реакция — я выбрасываю руки вперёд и хватаюсь ему за плечи. Левой, сватившись за рубашку, изо всех сил тяну на себя, а правой ладонью толкаю вперёд. И он, немного разворачиваясь, с грохотом падает на плечо, всё равно ударившись головой об пол и немного придавив мне телом ноги.

Некоторое время сижу и даже не думаю ни о чём.

Затем, потихоньку, ко мне возвращается способность думать и хоть что-нибудь делать.

Я сдвигаюсь, вытаскиваю из под него ноги, и сажусь на диван.

Что с ним? Он же без сознания. И у него явно жар. Температура. И трясёт всего. Что делать?

Подскакиваю ближе, трогаю лоб — горяченный! А рука становится совершенно мокрой.

Так. Лиза. Соберись! Надо что-то делать. Что? (осматриваюсь)

Надо затащить его на диван.

Нет. У меня не получится. Вон какой кабан — я его туда просто не затащу!

Тогда что? Тогда под него надо что-то подложить. Одеяло надо подложить. Точно! И тряпки всякие нужны — пот вытирать, подстилать, накрывать. Точно.

Несусь к себе в комнату. Сдёргиваю всё со своей кровати, и несусь назад. Залетаю в зал, смотрю на то, что притащила... Тьфу! Это не пойдёт! Плед же у меня тоненький — надо толстое одеяло!

Бросаю на пол то, что принесла, и опять несусь в свою комнату.

Вытаскиваю из шкафа толстенное мамино одеяло. Немного раскладываю его, открываю соседнюю створку и, совершенно без разбору скидываю с полок на одеяло какие-то наволочки, простыни — всё, что попадётся под руку.

Хватаю одеяло, вместе со всем что на него попало, и несусь в зал.

Так. Что теперь?

Хорошо, что он на боку лежит — нужно перевалить его на одеяло. Только сначала на одеяло надо пододеяльник положить. Чтобы пот впитывался. И раздеть его надо.

Раздеть?! Мужика раздеть?!

Так, Лиза. Соберись, соберись! Хотя бы рубашку надо точно снять.

Переваливаю Влада на подготовленное и подоткнутое под него одеяло. А ведь не так трудно, как мне казалось!

За пару минут справляюсь с прилипшей к телу рубашкой, протираю пот подвернувшейся под руку простынёй, накрываю другой простынёй, и сверху — своим пледом. Ф-ух. Я справилась. Что теперь?

Берусь за уголки одеяла, и пытаюсь сдвинуть. Оказывается — это совсем не сложно.

Выравниваю его параллельно дивану, оставив место где буду сидеть, накидываю целую кучу наволочек прямо на него и рядом — чтобы мне легко было дотянуться. Вроде всё. Ох-х!

Наконец-то сажусь возле его головы на пол, и, в изнеможении облокачиваюсь на диван.

Господи, как же я вымоталась. Как я устала от всего этого.

Дышу как-то судорожно — медленно вдыхаю и резко выдыхаю. Как же я устала!

И ведь сделать-то ничего не могу. Да и не знаю что можно сделать. И врачей-то вызвать нельзя. Он просил.

И это было не шуткой — таким не шутят! Так что же делать-то???

Осторожно промокаю выступивший пот с его лба, ещё сухим уголочком, уже мокрой от его пота наволочки.

И что же делать? Что мне теперь делать?!

Ведь у него же температура за сорок! И даже не стонет, а от этого ещё страшнее.

Ведь мама говорила, что такую температуру надо обязательно сбивать! Что после определенного предела — идут какие-то необратимые изменения. С такой температурой не живут!

Ведь он умрёт, Лиза! Умрёт! И ты ничего не сможешь сделать! Он умрёт прямо у тебя на руках!!! Ну как же так?!! Лиза! Ну блин!!!

Я утыкаюсь в наволочку, и начинаю реветь. Не реветь — выть! Меня трясёт, иногда я чуть ли не перехожу на крик, закрывая спасительной наволочкой рот.

Долго реву. Долго. Не знаю сколько.

Немного успокаиваюсь совершенно измотанная. Пытаюсь чуть вытереть наволочкой себе лицо, но делаю только хуже — она мокрая вся.

Сморкаюсь в эту наволочку и отбрасываю куда-то в сторону.

Роняю правую руку на заготовленные мною же наволочки. Подхватываю одну но, чтобы не тратить лишние силы — сначала промокаю пот на лице Влада.

Вытираю своё мокрое лицо, а от наволочки пахнет... Чем-то "своим", чем-то очень-очень родным. Ведь это Его запах, Лиза!

Да ведь это же единственный мужик, который не вызывает у тебя отторжения! И единственный, кто мог тебе помочь. И он помог! Помог!!! И он умрёт у тебя на руках! И ты же ничего не сможешь сделать!!! Ну что же ты несчастная-то такая! Лиза! Ну как же так?!! Ну так же не должно быть!!! Не должно!!!!!

И я опять во́ю в эту дурацкую наволочку. Сильно. Наверное сильнее чем в первый раз. Теряя последние силы рыдаю над тем, что я ничего, Совсем ничего не могу сделать!!!

Через некоторое время, всё же успокаиваюсь. Сил у меня уже нет.

Складываю мокрую наволочку пополам, сухими уголочками промокаю лицо, сморкаюсь, и кидаю в сторону.

Беру ещё одну, но, взглянув на Влада, сначала промокаю наволочкой своё лицо, а лишь затем, сложив её пополам, промокаю капли пота на лице Влада.

Я уже вся-вся вымоталась. Сил нет даже на то, чтобы сдвинуться, и протереть ему грудь, а ведь наверняка простыня намокла и прилипла.

Смотрю на его красивое лицо, и тут, в который уже за сегодня раз, опять звучит Голос "отовсюду" :

— Не пугайся, Ангел. Я друг!

А я и не пугаюсь. У меня даже сил пугаться не осталось. Да и Голос этот — это хороший голос. От него не веет ничем таким... "загробным", или каким-то ещё. Это... это "свой" голос. Не "родной", а именно голос кого-то Своего. Голос друга. Того, кто может поддержать, ободрить. Того, кто может помочь.

И я не пугаюсь — я просто киваю. А Голос повторяет :

— Я друг. Не бойся меня! Ангел.

— Лиза. — выдыхаю я.

— Лиза. — повторяет Голос, — Меня зовут Виктор. Я друг Влада.

Я киваю, с усилием поднимаю голову чтобы осмотреться, и...

И натыкаюсь взглядом на рыцаря.

А точнее — на былинного Богатыря.

Или как их по-другому? Лис ещё упоминал. На "В" как-то. В... В... Ви... Витязь! Точно-точно — Витязь! Прямо как со старинных картин ко мне в комнату зашел!

Вытаращилась на него как дура, и рассматриваю. А он тоже — стоит как каменный, как памятник прямо, и молчит.

Высокий. Не "квадратный", а... "прямоугольный" такой. Торс у него такой!... Мощный! А ручи́щи!!! Он же ладошкой шлёпнет — никакого мокрого места от тебя не останется!

Мужественное, красивое лицо с короткой бородкой. Волнистые русые волосы до плеч, перехваченные тонким серебристым ободком вокруг лба. И пронзительные синие глаза.

А вот в одежде чего-то не хватает. — измученно думаю я, — На нём — длинная, почти до колен кофта из железа, подпоясанная широким ремнём. Но эта кофта, а может и майка — не из толстой проволоки сделана, как на картинах рисуют. Она будто связана вся из тонюсенького железа.

Сверху, эта "кофта" обтягивает фигуру, а книзу — мягко свисает, словно тряпочная. И ещё капюшон! Больше всего сбивает откинутый назад капюшон. Он не выглядит тяжелой железкой — обычный капюшон как на молодежных кофтах.

Свободные чёрные штаны, чем-то похожие на наши "спортивки", заправленные в мягкие кожаные сапожки на низком каблуке. Чего же не хватает-то?

А! Защиты всякой не хватает! Штучек таких разных. Как у хоккеистов, у спортсменов всяких — на плечах, на локтях... И квадратиков не хватает на груди, железных таких — как у танка.

И меч! Ему обязательно нужен меч! Большущий такой, здорове́нный. За который ещё двумя руками де́ржатся.

И он этим мечом такой — вжих, вжих, вжих! Как я на кухне ножиком. — лезет мне всякая чушь в голову.

А рыцарь, постояв немного как каменный, и дав мне себя рассмотреть, спрашивает :

— Лиза. Что здесь произошло? Кто-то приходил?

Я набираю воздуха, и выдыхаю :

— Лис.

— Лис??! — изумляется памятник рыцаря. И после секундной задержки говорит :

— Мне надо помочь Владу, Лиза.

Я лишь киваю, чувствуя, что не в силах даже шевелиться, и спрашиваю :

— Что с ним?

— Я плохо умею объяснять, Лиза. Но я попробую.

Влад с Лисом — как две полные противоположности. И при этом они очень похожи.

Они как две стороны одной медали. — рокочет его голос вокруг, — Ты устала, Лиза. Тебе нужно прилечь. Отдохни. Я ему помогу.

— Мне трудно пока. Объясни. А я соберусь с силами.

— Хорошо. Я объясню так, как при мне объяснял это Влад.

Это как два магнита, которые отталкиваются друг от друга. Слышала о таком?

— Да.

— Если один магнит большой — он будет лежать на столе. А маленький магнит будет от него отлетать. Ведь так?

— Так.

— Так вот. Лис, наверняка сейчас очень сильный. А Влад — только восстанавливается.

Им рано быть рядом.

Чтобы "удержаться" рядом с "большим магнитом" — Владу пришлось применять усилия.

Но эти усилия он делал изнутри биологического тела.

Тело не рассчитано на такие большие перегрузки. Оно может поломаться.

Примерно так.

Теперь я должен ему помочь. Иначе мы можем потерять это тело.

— То есть Влад умрёт?

— Нет. Но я должен ему помочь.

— Значит не умрёт?

— Он бессмертен.

— Да???! — скептически смотрю я на полуживого Влада.

— Тело может умереть. И тогда — Влад станет таким же как я.

— С мечом что ли будет ходить? — почему-то вслух говорю я то, о чём вдруг подумалось.

— Ну... почти.

На лице этого "непробиваемого" сурового война мимолётно мелькает улыбка, и это стано́вится для меня настолько необычным, что я тоже невольно улыбаюсь. Ну это как... как если бы и правда памятник на площади взял, да улыбнулся тебе.

— Отдохни, Лиза. — мягко рокочет его голос вокруг, — Приляг. Отдохни.

Я мог бы помочь тебе, но ты наверняка испугаешься. Лучше сама.

Я киваю, но у меня нет сил, не то чтобы подняться и сесть на диван — я даже голову с трудом поворачиваю. А он рокочет :

— Соберись. Сядь на диван. А потом просто отдохни. Ты сильная, Лиза. Ты смелая! Ты справилась. Ты молодец. Теперь — пересядь на диван, и отдохни.

Меня пробивает смешок :

Дааа! Я смелая... Такая прям смелая, что раз десять чуть не померла со страху за сегодняшний вечер!

— Отдохни, Лиза. — рокочет голос рыцаря.

Я киваю.

Упавшей рукой подхватываю ещё одну из наволочек. Промокаю пот на лице "бессмертного" Влада. Затем, почему-то, даже не выпуская из руки наволочку — руками подтягиваю коленки к себе, левой рукой упираюсь в пол, правый локоть ставлю на диван, приподнимаюсь, и наконец-то сажусь.

О-о-х! Как тяжело-то это далось.

Сосредотачиваюсь, чтобы убрать головокружение и носящиеся круги перед глазами.

Наконец спокойно вздыхаю, заваливаюсь набок, и сразу проваливаюсь в сон.

ГлаваааГлава 3.

Сижу тихонько — Ангелом любуюсь.

Притащи́л табуретку с кухни, поставил рядышком, и сижу вот, улыбаюсь непонятно чему.

Хорошенькая-то какая! Очарова́шка ведь!

Перенервничала. Ох, нелегко же ей вчера пришлось!

Уснула, прямо в чём была. В чём с работы пришла — в том и уснула. Наверняка даже в обуви отключилась.

Виктор молодец! Позаботился.

И подушку-то ей под голову положил, и пледом-то накрыл, и кроссовки её возле кровати поставил.

Молодец дружище! Опять мне помог, опять выручил!

Ведь я же... Я вчера — "тот ещё" помощник ей был....

Валялся тут, как овощ, как сельдерей в салате.

Кстати, а что это? Сельдерей этот. Как хоть выглядит-то? В салате видел, но как вживую растёт — никогда не задумывался.

Вот-вот! Так же и я выглядел — как сельдерей — как непонятная какая-то хрень, валяющаяся тут под ногами.

А Виктор всё "разрули́л", обо всём и всех позаботился. Даже о свежей одежде для меня — обо всём!

Постоянно он меня выручает. Постоянно из какой-нибудь "задницы" вытаскивает.