Глава-черновик . Прогрессоры тоже плачут...

Заплатил за телефон отдельно и, из фойе гостиницы с пятой попытки дозвонился до секретаря. Тот, велев подождать, минут через десять соединил с самим гениальным изобретателем — который ещё даже не подозревает, насколько он "гениальный".

— Алё, мистер Бекаури? — как будто картофелину во рту ворочая, отчаянно косю под пиндоса, — с вами говорит Аль Капоне из Чикаго. Да, да! Из Амэрики, из неё самой...

Сцука, как до них всё медленно доходит!

— ...У меня к вам дело на миллион долларов. Нет, никакого секрета нет: Вас мне отрекомендовали как "русского Эдисона" — а мне нужны чертежи портативного самогонного аппарата, размещающегося в багажнике автомобиля. У нас "сухой закон", как уверен Вы слышали. Нет, нет — наши не могут: американцы — тупые. Да, да — я плачу долларами, а моя щедрость Вас приятно удивит... Когда и, где мы с вами можем встретиться и поговорить? У нас в Техасе говорят, мистер: "корова за ковбоем не ходит"! Я остановился в "Англетере". Хорошо, жду через час.

* * *

Поставив в известность портье об предстоящем визите, озадачив его сунув щедрые чаевые, вернулся в номер и, приняв вид максимально располагающий — расположился развалясь на диване.

Жду...

Не прошло и сорока минут, как наконец стук в дверь, отвечаю:

— Да, да?

Дверь приоткрывается, появляется лысая голова с густыми бровями — ни дать, не взять — молодой "дорогой" Леонид Ильич Брежнев, забритый в солдаты:

— Товарищ Аль Капоне?

— Нет, это президент Калвин Кулидж... Ха, ха, ха! Если Вы — Владимир Бекаури, то заходите, мистер.

Встаю, здороваюсь и, усевшись обратно, подражая своему деловому партнёру из "РАИК" Иохелю Гейдлиху — закидываю ноги в американских ботинках на журнальный столик и приглашаю:

— Присаживайтесь, Владимир Иванович!

Когда тот достаточно комфортно устроился в кресле напротив, я, долго не ходя вокруг да около, заявил:

— Сразу признаюсь: самогонный аппарат — это был лишь повод с Вами встретиться — "операция прикрытия", так сказать.

Горячая грузинская кровь — тут же взбурлила, как молодое вино в микроволновке:

— Вы мне соврали?

С баксами не обломится — как тут не взбурлить, горячему каПказкому парню?!

Резко:

— Да, соврал! Однако после того, что я расскажу, если Вы конечно — настоящий изобретатель и инженер, Вы ни разу не пожалеете, что сюда пришли.

Тот, беря себя в руки, явно заинтересовавшись:

— Надеюсь, это так. Слушаю Вас, тов... Мистер Аль Капоне.

Тут в дверь постучали:

— Кофе на двоих в номер заказывали?

Убрав ноги со столика, отвечаю вынув из кармана мелочь на чаевые:

— Заказывали, заносите.

Сделав пару глоточков очень дорого по советским меркам — но не шибко отличного напитка (бодяжат, сцуки!), я начал рассказ, зайдя издалека:

— Мой прадед поменял солнечную Италию на Россию, а отец — Россию на Амэрику, оттого у меня итальянская фамилия и отличное знание русского языка. Нас было семь братьев — я второй по счёту. От папаши нам досталась "Коза ностра" — небольшая фирма в Чикаго и, семейный бизнес — рэкет, киднепинг, рейдерство... Может слышали?

Наморщив лоб и пошевелив "брежневскими" бровями, пожимает плечами:

— К сожалению, нет.

— Очень жаль! В последнее время контролируем и доим... Хм, гкхм... Поддерживаем профсоюзы и занимаемся бутлегерством.

Встав, походив — делая вид, что волнуюсь и снова уселся на место.

Далее, практически мой монолог, прерываемый употреблением кофе со сливками для смачивания горла:

— Вполне добропорядочно семейство, но не бывает стада без своей паршивой овцы. Ею оказался наш самый старший брат Илон, порвавший с семейным бизнесом и даже взявший другую фамилию — Маск. Он не стал как все порядочные сицилийцы — с младых лет учиться как надо работать с "lupara" и "strangolamento", он как идиот бегал в школу, а затем закончил университет.

— Хотя Илон Маск с нами порвал, но мы то всегда следили за ним — ибо надеялись что он одумается и вернётся в семью. Закончив университет, он работал во многих американских фирмах, но во время Великой европейской войны куда-то исчез и все попытки узнать что-либо про него были безуспешны.

Соскочив, быстро подбежал к двери, резко её открыл и выглянул в коридор. Усевшись на место:

— Извинити, показалось что подслушивают... Наконец, буквально пару месяцев назад наш блудный старший брат внезапно появился и, рассказал что всё это время работал в фирме "Микрософт", расположенной в штате Невада, владелец которой — Билл Гейц, работает на федеральное правительство...

— Не слышали про такого?

Трясёт лысой, как глобус головой:

— Нет, ни разу не слышал.

— Я тоже никогда, ничего об этой фирме и её владельце не слышал и, все мои что-либо разузнать — даже через знакомых конгрессменов, были безрезультатны.

Затем, я максимально посерьёзнев, через журнальный столик наклонившись уху гениального изобретателя, полушёпотом:

— По словам нашего старшего брата Илона Маска, "Микрософт" по заданию правительства САСШ занимается созданием оружия для новой мировой войны...

Видели бы вы его глаза!

— ...Да, да! В Первой европейской войне Америка отстала — даже своих танков у американской армии не было. В следующей же войне, планируется быть впереди всех.

Сказав это я надолго замолчал, уставившись в одну точку...

Бекаури, по пришествию тоже довольно значительного времени, придя в себя — сперва нетерпеливо заёрзал на кресле, затем красноречиво закашлял.

После того, как он немного приподняв журнальный столик, им громко стукнул об пол, я встрепенувшись, продолжил и с явным огорчением:

— Кроме того, я узнал что наш старший брат — которому я по нашим сицилийским обычаям, должен подражать — стал "красным". Вас не коробит такое определение?

— Ничуть! Быть "красным" у нас почётно, так что спасибо за комплимент, мистер Аль Капоне,

Сведя вместе густые брови, с крайней степенью подозрительности, сам вопрошает как на допросе в ЧК:

— Но меня удивляет: почему Вы — капиталист, приехали в страну большевиков и разговариваете с "красным"? С какой целью? Что у Вас на уме?

А фраерок то, оказался не прост!

— Сейчас узнаете, мистер большевик...

Кривясь куксюсь, как будто получив известие, что недавно скончавшейся дядюшка-миллионер, оказался многодетным папашей и злостным неплательщиком алиментов:

— ...Первая же наша, после многолетней разлуки встреча, оказалась последней. Мы попали в засаду агентов "ФБР" и, хотя отбились — но Илон получил очередь из "Миниганна", превративший его брюхо в спагетти — обильно заправленного кетчупом.

Траурно помолчав, достаю из портфеля две уже знакомые брошюрки и, по католическому обряду крестясь "фигой" — тремя сложенными в щепоть пальцами, хриплым, глухим голосом продолжаю:

— Перед смертью, он заставил меня поклясться Девой Марией, что я передам эти документы его советским товарищам. Я не мог нарушить этого обещания, поэтому я здесь.

Протягиваю ему книжки с "заклёпками", тот потянулся было за ними, но вдруг задержав руку, задаёт вопрос:

— Почему Вы не передали эти документы через Советское посольство в Америке, или по линии Коминтерна?

— Сперва я так и хотел поступить. Но возле вашего посольства постоянно "пасут", а после первой же встречи с американским "красным" я понял..., — морщусь и отрицающее мотаю головой, — это — "Коза Ностра" похлеще нашей.

Берёт в руки брошюрки, не глядя открывает и напоследок пристально смотрит мне в глаза:

— Как Вы узнали про меня и "Остехбюро"?

Ухмыляюсь, как при вопросе младенца "откуда берутся дети?":

— У первого же докера в вашем порту спросил, дав пару долларов и, он мне всё рассказал. Так, что вот мой совет — перед тем как пилить эти заклёпки — займитесь хотя бы самой элементарной секретностью, мистер Бекаури.

Но он меня уже не слышал, с головой уйдя в чтение.

Подождав ещё минут пять, не прощаясь вышел, поймал извозчика и уехал в особняк Нарышкиных.

* * *

Приведя себя в первоначальный вид, глухой ночью, использовав продвинутую отмычку — уже давненько изготовленную на всякий "пожарный" по памяти по ролику из "Ютуба", проник в кабинет Златы Лилиной и хорошенько там пошарился.

Ничего особо значительного, но нашёл пачку выцветших от времени тетрадок, покрытых пылью забвения:

"Злата Бернштейн. Дневник".

Девичья фамилия стало быть.

Начинала она их вести с ещё дореволюционных времён, а с двадцать первого года их забросила.

Полистал... Так, ничего особенного — обычные бабьи заморочки да трепотня с упоминанием персоналий и промыванием им косточек.

Подумал, подумал...

"Пока" ничего особенного!

* * *

Всю обратную дорогу от Ленинграда до Ульяновка я провёл в "размышлизмах", страшно комплексуя по поводу моей возможности кардинальным образом что-либо изменить...

Ну, ладно — с Бекаури может и пролезет и, сотворит он что-нибудь полезное — на удивление всем друзьям и, на зависть и страх врагам.

Но, если бы он был один!

Ведь, практически все образцы вооружений, были приняты буквально перед самой войной, когда Кровавый тиран (Вождь и учитель) перестрелял большинство гениальных изобретателей и, крышующих их — не менее гениальных политиков и военных.

Но было уже поздно.

Так, что же делать?

Можно, согласно традиции жанра, пойти к Сталину и показать ему своё "послезнание" и очутиться говорящим попугаем-провидцем в золоченной клетке.

Если бы перенёсся в своём возрасте, то да!

Я бы так и поступил — терять то, собственно говоря — уже нечего.

А так — молодой, здоровый, полный сил и энергии... Не...

Нет, не пойдёт!

Да и что-то мне очково. Да, чего уж там... Назову вещи своими именами:

— СЦУ Я!!!

Ни что человеческое мне не чуждо, в том числе и присущее всему живому чувство страха.

Да и сомнения меня берут, что такой номер пролезет.

Сфера власти Сталина была ограничена личным контактом с ситуацией. Стоило что-то выпустить из-под личного контроля — и на его решения просто не обращали внимание.

Кроме Сталина, существуют ещё многочисленные группировки по интересам в правительств, промышленности и вооружённых силах. Вы будете убеждать "Отца всех народов" о пользе промежуточного патрона — а сто специалистов и, с десяток стратегов окончивших во время Первой мировой войны школу прапорщиков, а после Гражданской войны конно-балетные курсы, будут убеждать его в обратном.

Как вы думаете, кому он поверит?

Нет, не так: к кому он прислушается?

Вы пришли и ушли, а с Ворошиловым, Будённым, Тимошенко и Куликом — ему на трибуне Мавзолея стоять, на шашлыки ездить и "Телиани" пить... А они ратуют за старый русский трёхлинейный патрон с рантом.

Вот, вспоминается как раз такой случай:

Первая в мире штурмовая винтовка — автомат Фёдорова, так понравился Сталину, что долгое время лежал на зелённом сукне его рабочего стола. Вождь, нет-нет — да и любовался на него, брал в руки и прикладывал к плечу.

Но когда он спросил у Наркома вооружений Ванникова, о возможности массового перевооружения пехоты РККА этим зачётным девайсом, тот набрался наглости и заявил:

"Ну невозможно нам товарищ Сталин наладить выпуск боеприпаса к этому автомату! Придется остановить целую линию на патронном заводе".

И всё!

Остался боец Красной Армии с трёхлинейным "стреляющим копьём" системы Мосина и трёхпудовым "Максимом" на колёсиках — известных со времён ещё более ранних, чем даже уже основательно забытая Англо-бурская война.

Думаете, сей специалист не знал, что даже в Российской Империи — о технологической отсталости которой, так долго талдычили большевики, в самый разгар Великой войны — было налажено производство патронов "Арисака 6,5х51 мм"?

Конечно, знал!

А ещё он знал, что высшее военное руководство СССР — имеющее правильное происхождение и ответствующее образование, "топят" за ручной пулемёт "одноклассника" Дегтярёва под русский винтовочный патрон.

Сталин то, что?

Вызвал раз в месяц, спросил, выслушал и, если сразу не зарезал и кровь аки у младенца не выпил — отпустил домой. Ванников облегчённо вздохнул, перекрестился и забыл про Сталина до следующего раза.

А с собственным непосредственным начальством — ему "жить"!

И кровь оно "пить" способно — каждый ненормированный рабочий день.

Другой пример на ту же — стрелковую тему.

На последнем предвоенном конкурсе на самозарядную винтовку, в финал вышли две конструкции — Симонова и Токарева.

После проведения всех положенных дополнительных испытаний, "Комиссия Наркомата вооружения и Главного артиллерийского управления", рекомендовала к принятию на вооружение самозарядную винтовку Симонова, как наименьшую по массе, более простой по устройству, менее трудоёмкой в производстве и экономически более дешёвой.

Однако военные "топили" за винтовку Токарева — имеющую избыточную массу, громоздкую конструкцию, сложную в производстве и эксплуатации.

"Так хотят все!", — сказал тогда Сталин тому же Ванникову.

Постановление "Комитета Обороны при СНК СССР", волюнтаризским образом прекратило дальнейшие дискуссии и, на вооружение была принята самозарядная винтовка "СВТ-38", после Зимней войны прошедшая основательный апгрейд и превратившаяся в знаменитую "Светку" — "СВТ-40".

* * *

Да, что там какие-то винтовки, пусть и самозарядные?

И здесь я вспомнил и, по-новому посмотрел на тайную войну "полугуслей" и "фриков" в 30-е годы.

Что это такое, спросите?

Сейчас расскажу...

Что, сцука самое обидно: технологическое отставание Красной Армии от Вермахта — имело место быть даже там, где его могло и не быть. Я имею в виду тягачи и автомобили повышенной проходимости. Ведь, даже самому тупому лесному ёжику понятно, что для России — с её необъятными просторами и "направлениями" вместо дорог, мобильность войск — это первейшее дело. Испокон веков было так: европейцы брали прямым ударом своих закованных в тяжёлые латы рыцарей, русские, чтоб везде поспеть — подвижностью конных лучников. Которые не принимая прямого боя — старались зайти европейцу в тыл и всадить калённую стрелу в его незащищённую доспехом жо...

Спину!

Потом, конечно, времена переменились и отвечая духу времени — главным родом войск стала пехота. Но в ведущимися Российским государством решающих войнах, главный принцип оставался те же самым — используй свои сильные стороны и не позволяй врагу использовать слабые.

Да!

Конечно, летом по сухой земле — нам против "арийцев" ничего не светит. Германец — прирождённый солдат и офицер, а русская пехота — со времён Ливонской войны славилась своей стойкостью в крепостях и неуклюжестью в поле. Карла Шведского под Полтавой разбили — сперва хорошенько измотав длительным отступлением. Наполеона Бонапарта таким же макаром — заставили бежать в лосинах по "лёгкому" морозцу, аж из самой Москвы, звеня обледеневшими яйцами...

Так почему с Гитлером должно быть как-то иначе?

Но, твою ж мать, существует одна существенная разница: в первых двух случаях — после изматывания и последующего разбития вторгшегося неприятеля на родной земле, война тут же переносилась на территорию противника. Русская армия сжигала предместья Стокгольма и, оккупировала Париж — принуждая противника к миру, буквально на следующий год после вторжения.