Может, у меня заиграло детство в одном месте, но мне захотелось тоже сделать что-то подобное. Но какой образ выбрать, чтобы меня не воспринимали всерьез? Дуры? Уже поздно, мне теперь будет сложно создать себе такую репутацию. Клоуна? Тем более. И вот тут я обратила внимание на свой цвет волос. Я уже не раз замечала, как взрослые довольно снисходительно относятся из-за него ко мне, даже те, кого я видела только раз или два. В их глазах я выглядела как наивный ребенок, стоило лишь помяться полминуты, что-то стеснительно промямлить — и меня буквально затискивали, а уж про готовность помочь и говорить нечего... Значит что? Значит, надо этот образ поддерживать. За последние полтора года мои волосы отросли и доставали теперь до лопаток, так что я с легкостью заплела их в две свободные косы и перекинула через плечи вперед. А еще... Я последовала примеру Кабуто и попросила у родителей очки — овальные линзы в тонкой проволочной оправе очень мне шли, придавая мне еще более невинный вид. В сочетании с милой, чуть стеснительной улыбкой это производило сильное впечатление, по крайней мере Саске, когда увидел меня, закашлялся. И чего это он?
В Академии все было нормально. Киба все так же шумел, Шикамару спал на последних партах, Хината вела себя тише воды, ниже травы. Вот только... Наруто забил на занятия. А вкупе с недавней ссорой его с Ирукой это сложилось в забавную картину — насколько я помню, из-за этого Наруто, находясь не в то время не в том месте, натолкнулся на диверсантов и умыкнул у них план постов, после чего помирился с новым сенсеем. Для меня это послужило сигналом к действию. Знаю, пусть это и цинично, но когда у тебя мало связей с окружающими, каждая из них ценится очень сильно, и поэтому надо выходить на контакт с лисенком, пока он не задружился с Ирукой. Из-за этого я временно отстранилась от тренировок и все свободное время посвящала прогулке по окрестностям Конохи. И вовремя, кстати — я чуть не упустила момент. В одну из таких прогулок я увидела Какаши, выходящего из леса с бессознательным Наруто на руках, и ковыляющего рядом с ним нашего нового сенсея. Судя по всему, бой, схрон и поиск прошли как по писанному. Ну что же... Пора начинать.
— Наруто! Ирука-сенсей! — побольше испуга в голос, пошире глаза. — Что с вами?
— Э... Сакура-кун... — они явно не ожидали меня здесь увидеть. — А что ты...
— Гуляла! — отрезала я, подбегая к ним. — Вы ранены? Что произошло?
— Вражеские шиноби, — нехотя пояснил Хатаке. — Ирука-кун, отвести вас в госпиталь?
— Если что... я могу помочь, — делано-застенчиво произнесла я. — Я недавно сдала экзамен на С-ранг ирьенина...
— Ого... — а глаза у сенсея большие, прям анимешные. — А... ну...
— Сначала о вас позабочусь, — отрезала я. — И не сопротивляться!
Ран оказалось неожиданно мало, и ничего особо серьезного, с чем бы я не справилась — средней тяжести ранение на голени, царапины и порез на ребрах. Все это я залечила медицинской чакрой, а потом повернулась к Наруто.
— Забавные у тебя ученики, Ирука-кун, — в голосе Какаши было удивление.
— Какие есть...
У Наруто не было ничего серьезного — синяк на лице, подвернутая лодыжка и несколько царапин. На все это не ушло много времени. И только заканчивая лечение и рассеивая медицинскую технику, я заметила, что он открыл глаза.
— Ты как, Наруто? — осторожно поинтересовалась я. — Ничего не болит?
— Э... нет, — удивленно потянул он.
А дальше была сцена примирения между сенсеем и учеником. Какаши по-тихому куда-то устранился, подозреваю, что на доклад к Хокаге. Ну-ну... А тем временем примирение окончилось, и внимание обратилось ко мне.
— Сакура-чан, а что ты тут делаешь? — ой, не нравится мне это "Сакура-чан"... Я категорически против!
— Я тут гуляла, — блин, и как себя вести?
— А как ты вылечила меня и Ируку-сенсея?
— Ну... Я хочу стать медиком. У меня уже есть С-ранг ирьенина, и я могу лечить чакрой.
— Ух ты! — а он забавный. Вот он, момент! Пора вербовать. — А это сложно?
Ой, только не говорите мне...
— У тебя никогда не получится, — помотала головой я. — Слишком плохой контроль чакры. Но если хочешь, я могу тебя научить лечить себя без чакры и показать пару простых приемов...
Стоит ли говорить, что он согласился? Так что на следующий день на полигоне при Академии появилось новое лицо.
— А что он тут делает? — поинтересовалась Ино. Я отчетливо услышала в ее голосе истерические нотки. Саске же смотрел на нас заинтересованно.
— Может, Наруто и не самый умный, но у него есть потенциал, — встала я на защиту лисенка. — Даже сейчас у него самый большой запас чакры на потоке, если не во всей Академии. Правда, контроля никакого нет... Со временем он может стать сильным шиноби.
Проняло. Ино сразу поняла недосказанное: "А с таким стоит дружить", хот ее взгляд и обещал мне расспросы потом, Саске же задумался. А Наруто... Покраснел? Э-э-э, нет! Я против!
— Запечатаешь мне катану, — хмыкнул Учиха. У-у-у, скотина! Раз просит запечатать, значит хочет печать не в свиток, а в тело, ибо сам не умеет... Ладно.
— Хорошо, — кивнула я. — Вы пока сами потренируйтесь...
Ино посмотрела на меня с благодарностью. Рада шансу побыть с кумиром...
Я тем временем отвела Наруто в сторону и, подойдя к деревьям, начала лекцию.
— Скажи, что ты знаешь о чакре?
— Ну... — ясно.
— Тогда слушай. Чакра — основа всех техник шиноби. Это смесь духовной и жизненной энергии, циркулирующая в любом живом организме. Шиноби развивают свою чакру, усиливая тем самым собственные тела. Собственно, именно умение работать с чакрой отличает шиноби от обычного человека. Собирая чакру и выпуская её наружу мы создаём дзюцу, что достигается посредством ручных печатей, особого набора жестов, — так, по глазам вижу, что система зависла. — Так вот... Перейдем к практике, — о, пациент ожил! — Чакра, сфокусированная в нужный момент должным образом, способна ускорить движение, увеличить силу удара, укрепить нужную часть тела, ослабляя повреждения от вражеских атак. Однако для этого нужен контроль чакры, который у тебя практически отсутствует. Если ты научишься контролировать свой запас чакры, то станешь ее меньше тратить и сможешь лучше драться. Я покажу тебе упражнения ля улучшения контроля.
По глазам вижу, что нехило его загрузила. Но кивает, вроде бы что-то понят.
— Смотри, — я не торопясь взошла по дереву и, развернувшись, сверху поглядела на него. — Сконцентрируй чакру в ступнях и поднимайся. Количество чакры нужное чтобы забраться на дерево, невелико, но его нужно очень точно соблюсти. К тому же считается, что сконцентрировать чакру на ступах ног сложнее всего. Так что, если ты научишься этому, то со временем сможешь освоить любое дзюцу... — сможет. Теоретически. — Для начала можешь начинать с разбега, оставляя кунаем на дереве отметки.
Я думаю, не стоит говорить, что с первого раза у него ничего не получилось. Три метра, отметка кунаем на коре — и падение вниз.
— Не расстраивайся. Все у тебя получится. Коноха тоже не сразу строилась.
Глава 6.
— Однако, — только и приподнял бровь Кабуто, когда увидел меня в очках. — И зачем?
— А кто будет серьезно относится к такой милой девочке? — покружилась вокруг своей оси я и стеснительно улыбнулась. — Как ваш экзамен, семпай?
— А... Хорошо, — кивнул он. Мне послышалось, или он, только увидев меня, произнес что-то вроде "Ноно"? Во всяком случае, даже с тем чутьем чакры и эмоций, которое я только недавно начала тренировать, я чуяла его удивление. — Теперь я ирьенин В-класса.
— Поздравляю! Экзамен на чуунина сдавать будете?
— Да куда мне пока? — смущенно почесал затылок он. Ну-ну. — Я медик, а не боевик. Мне еще учиться и учиться.
— Ну-ну, — рассмеялась я. — А Чакра но Месу когда покажете?
Он закашлялся. Хех.
— Не раньше, чем через год, — наконец произнес он. Вот как... Жаль. — Я пока хотел показать тебе кое-что другое. Что ты знаешь об иглоукалывании?
Так и пошло. Теперь мне приходилось обучаться еще усерднее. Утром — медитации, днем — Академия, потом обучение у Кабуто, совмещенное с выполнением моих обязанностей ирьенина, по вечерам тренировки, выполнение домашних заданий и снова медитации. По выходным иногда удавалось выкроить время для прогулок по деревне, но это было не так уж и часто. Я выматывалась как собака, ложилась за полночь... в общем, полностью вошла в ритм жизни студента. Но это того стоило.
Иглоукалыванию я научилась довольно быстро, и теперь на тренировках вместо кунаев метала в мишень сенбоны и скальпели... А что? Кабуто объяснил, как правильно рассчитать баланс. Дальше — хлеще. Мне объясняли принципы операций, я подробно изучала строение внутренних органов... Да и не только непосредственно медицинские техники я изучала. Спустя полгода он-таки показал мне Чакра но Месу, которую я вплела в свой стиль тайдзюцу, а вот Инуи Шометсу повторить у меня пока не получилось. Жаль. Зато под его руководством я освоила маскировочную технику Ивагакуре, Мейсай Гакуре, технику скрытого камуфляжа и Шикон, технику мертвой души. А потом мы начали проводить спарринги...
— Достала, — удивленно произнес Якуши, рассматривая порез на ключице. — Ну что сказать? Горжусь. Тренировка окончена.
Тяжело дыша, я уселась на траву. Вот вам и генин... М-да. Кошмар. Спустя какое-то время семпай сел рядом.
— Довольно неплохо, но ошибки есть. Поняла, какие?
— Практически полное отсутствие стиля, — и я не врала. Как не было, так и нет... Кроме стандартных ударов, у меня в арсенале тайдзюцу разве что Чакра но Месу и усиление чакрой и те самые два барьера для защиты. — Есть возможность провести какую-либо модификацию?
— Методами ирьенина — нет, — покачал головой он. — Правда, я знаю одного шиноби, обладающего Нан но Каизо, мягкой модификацией телосложения... Может, он сможет мне дать описание техники.
Нан но Каизо? Ну-ну... Техника Орочимару. Неужели меня признали настолько перспективной?
— Буду премного благодарна, — кивнула я.
— Готова к практическому экзамену?
М-да... Экзамен на В-ранг — моя головная боль. Теоретическую часть я сдала, а вот практическая еще впереди. После присвоения мне С-ранга два года назад на меня многие смотрели косо — еще бы, ведь я с этим стала полноправным ирьенином! А теперь, если я сдам экзамен, то войду в элиту медкорпуса Конохи — сейчас от силы два десятка ирьенинов могут проводить операции. И я стану одной из них в возрасте десяти лет... Капец. Если на Кабуто, которому сейчас семнадцать, там косо посматривают, то каково будет отношение ко мне — я и представить боюсь.
— Угу... Волнуюсь только, — передернула плечами я. — Ну сдам я экзамен... А дальше что?
— Ясно, — похоже, меня прекрасно поняли. — Я бы посоветовал тебе заниматься тем же, чем и обычно. К операциям тебя вряд ли будут допускать... Может, займешься исследованиями?
— Может и займусь, — пожала плечами я. — У меня еще три года до выпуска из Академии...
— Не хочешь досрочно выпуститься?
Не-е-ет... Оно мне надо? Я тогда потеряю целых три года, которые я могу потратить... Да хоть на те же исследования!
— А оно мне надо? — хмыкнула я. — Не люблю выделяться. Я и так на виду сейчас из-за этого экзамена... К тому же, мой резерв чакры еще мал. Сейчас он как у сильного генина, но не выше. Я хочу еще увеличить его.
— Ну, как знаешь... — усмехается он. — Кстати, ты уже думала над темой исследования?
Ага, прям так взяла и сказала.
— Нет еще, — делано-беззаботно отозвалась я. — У меня еще вся ночь впереди...
— Удачных размышлений! — насмешливо отозвался он.
На следующий день, забив на Академию, я с утра отправилась в госпиталь, сразу во второй его корпус, где и проводились операции. Так, первый подземный этаж, восьмая операционная... Ага, я на месте.
Само помещение мне чем-то напоминало то, где проходили отборочные бои для допуска в третий тур на экзамене чуунина. Большое помещение с высоким потолком, на уровне второго этажа — балкон, опоясывающий комнату, где уже столпились ирьенины. На полу в центре — невысокое круглое возвышение, застеленное бумагой, где нам и предстоит выжигать печати. Там уже стоит Оками Акира, который за прошедшие годы стал-таки ирьенином В-ранга; именно под его руководством я и буду проводить операцию. С краю стоят еще четверо младших ирьенинов, у которых при случае я смогу черпать чакру.
Взгляды, наполненные скепсисом, словно прожигают кожу насквозь. Ну, я и не ожидала доверия... На самом деле, ирьенина подготовить не так уж и просто. Большинство так навсегда и задерживаются в С-ранге... Что главное для ирьенина? Отменный контроль чакры, исключительное знание анатомии и, конечно же, практика. Вот с последним пунктом как раз и могут быть проблемы...
На балконе замечаю Кабуто. Увидев мой взгляд, он ободряюще улыбается. Ну да... Еще один стимул сдать экзамен — если он убедится в моих силах, то может попытаться завербовать меня для Орочимару, что само по себе может принести немало плюсов, перекрывающих все отрицательные стороны такого контакта.
Начинается. Нет лишних слов и пафоса — все уже знают, зачем собрались сегодня. Оно и к лучшему.
Медсестры на каталке ввозят в зал молодого черноволосого парня, грудная клетка которого залита кровью. М-мать... Замечаю ехидные улыбки нескольких медиков на балконе. Значит, решили меня завалить. А парень-то в чем виноват, сволочи?
— Диагностируйте, — бросила я младшим ирьенинам. Обычная практика, мне нельзя сейчас терять лишней чакры. Двое из них, коротко кивнув, расстилают диагностический свиток и активируют его.
— Проникающее ранение грудной клетки, — наконец констатирует один. — Повреждены оба легких. Кровопотеря.
Да как он жив-то еще?
— Есть его кровь в банке крови? — деловито интересуюсь я. Для шиноби это обычная практика — здорово помогает при таких операциях. Как Цунаде когда-то вылечила Неджи, сформировав плот из его же волос, так можно сделать и с кровью.
— Да, — кивает один. — 013247.
— Доставить сюда, — одна из медсестер, что остались стоять у входа, кивает и выбегает. Я же поворачиваюсь к Акире. — Оками-сан, выжигаем печать. Кокан Нику но Кетсуеки. Четыре усилителя.
Разойдясь в разные концы площадки, прикладываем руки к бумаге и начинаем выжигать чакрой символы. Сло-о-ожно... Сама эта техника очень энергоемка, и даже с четырьмя усилителями нам еле-еле хватит чакры.
Печать выжжена. Двое младших ирьенинов переносят тело пациента в центр, а затем все четверо встают на свои места, складывая печати концентрации и готовясь делится чакрой. Медсестра возвращается вместе с двумя пакетами крови. Забрав у нее их и кивнув в знак благодарности, я опускаюсь на пол рядом с парнем. Оками следует моему примеру.
— Первый этап: разложение клеток! — кровь шевелится и превращается в непонятную субстанцию.
— Второй этап: замещение клеток! — эта самая субстанция, медленно изменяясь, заполняет рану и копирует соседнюю ткань.
Один из отряда поддержки, шатнувшись, упал. Ой, плохо...
