Болотный край

К сожалению, ТЦ был просто грудой стекла и перекорёженных стальных ферм. Выглядело это так, словно здание сначала обрушили, а потом по нему покатался гусеничный бульдозер. Большая его часть находилась под водой. И я уверен, что там ситуация не лучше, так что не стоит и пытаться нырять, чтобы добраться до несметных сокровищ. Плюс, вода тут ледяная, за день не успевает прогреться, несмотря на то, что в полдень тут печёт почти как на сочинских курортах в августе.

После торгового центра страшные находки пошли одна за другой. И все развалины, практически. Уже перед сумерками мне повезло наткнуться на отлично сохранившийся дом. Это был старый сруб, разделённый на четыре квартиры, с крышей из почерневшего шифера. Данный дом я знал очень хорошо. Как-никак городская достопримечательность. Построен он был не то из дуба, не то из сибирской лиственницы аж в одна тысяча девятьсот пятом году рядом с железнодорожным вокзалом, поставленным немного ранее. В доме тот изначально жили путейцы, семья начальника станции и им подобные. А в двадцать первом веке доживали свой век пенсионеры, получившие квартиру в доме ещё при советской власти.

Наверное, дом не развалился благодаря своей конструкции. Срубы вообще очень крепкие штуки. Правильно поставленные, они будут стоять вечно, боясь только сырости и огня.

Здание слегка перекосилось, все кирпичные и из блоков пристройки рассыпались, стёкла в рамах лопнули, большая часть шифера на крыше съехала на землю. Но в целом дом остался целым и даже не утонул.

Кстати, вокзала рядом не было. У меня создалось впечатление, что Сияние — или что там за событие виновно в перемещении — хаотично выдёргивало людей и постройки, после чего скидывая в разные места, увеличивая расстояние между ними в десятки раз, чем было в городе. От того же ТЦ до старинного привокзального дома было минут десять пешего хода. Здесь же я шёл час или чуть дольше.

В дом я попал через одно из окон. Только выбил остатки стекла, торчавшие кривыми страшными зубьями в рамах. Сразу же под ногами захлюпала вода и противно с каким-то чавкающим звуком заскрипели половицы. Когда дошёл до двери, ведущей в соседнюю комнату, то почудилось, будто дом едва заметно вздрогнул. От страха, что сейчас он уйдёт на дно и затянет меня с собой, я вылетел наружу со скоростью гоночного болида. А потом ещё несколько минут не мог отдышаться и слушал, как отдаётся в ушах бешеный стук сердца.

Повторно я полез внутрь спустя несколько минут, убедившись, что здание никуда не собирается проваливаться. Вновь оказавшись внутри и дойдя до места, откуда стартовал обратно на улицу, я опять почувствовал, как дом уходит вниз. Оказалось, что при катастрофе оторвались две балки с солидным куском пола. Они немного приподнялись. Когда я наступал на этот участок, то балки с половицами уходили вниз, создавая впечатление, что это дом погружается.

То, что здесь жили старики, было видно сразу. Каждая мелочь выдавала это. Нашёл много старой одежды, и почти вся оказалась женской. Немногие предметы мужского наряда мне оказались сильно мало. Обувь тоже. В старинном шкафу отыскал несколько простыней и покрывал. Из одного из них соорудил что-то вроде пончо, обрезав по размеру и подпоясав полосой ткани, отрезанной от этого же покрывала. Среди вещей нашёл маленькую рыжевато-коричневую телогрейку с шевроном, на котором надписи и рисунки так затёрлись, что даже примерно нельзя было прочитать, что там находилось. Мне в ней было тесно, но для ночлега сгодится. Ещё отыскал резиновый серый плащ — главная черта любого заядлого рыболова. Его я тоже взял, хотя весил он не так и мало. А ведь у меня груза хватало. Искал я рюкзак, рассчитывая, что такая полезная в хозяйстве вещь точно должна здесь быть. Увы, но ожидания не оправдались.

В ящичках на кухне нашлась соль, сахар, растительное масло, которые я прихватил с собой. Кое-что из съестного находилось в холодильнике, но я решил не рисковать и отказался от продуктов, которые пролежали там неделю. Ничего не стухло, наверное, благодаря ночному холоду. Но всё равно сосиски и колбасный сыр забраковал. Да там, по сути, и калорий с гулькин нос, в хлебе больше, чем в этой продукции из сои, крахмала и "пальмы". Последними трофеями стали несколько ножей и маленький плотницкий топорик на старой деревянной рукоятке.

С узлом полным добра, я выбрался наружу. Там кинул свёрток к своему рюкзаку и пошёл вдоль дома к следующей квартире. В неё я попал тем же способом. Входная дверь оказалась заваленной пеноблоками от пристройки, которая полностью разрушилась при переносе из города в этот болотистый край.

В этой квартире было ещё беднее, чем в предыдущей. Мало того, глядя на грязь вокруг и чувствуя неприятный "бомжицкий" запах, я решил отсюда поскорее свалить. Не хватало ещё подхватить какую-нибудь чесотку, вшей или лишай. Вся эта пакость очень живуча и надолго переживает своих владельцев, если не провести дезинфекцию.

Перед тем, как лезть в третью квартиру, я заглянул внутрь через окна. Увиденное мне понравилось: достаточно новая мягкая мебель, а не советская лакированная кровать и продавленный диван, небольшая "плазма" на стене, вместо кинескопного на тумбочке, который я нашёл в первой квартире, новые обои, современные двери и не то ламинат, не то хороший линолеум на полу. То есть, здесь жили опрятные и в меру обеспеченные по пенсионерским меркам люди. Или сами всё ещё работали, так как на пенсию сильно не разгуляешься, или им помогают дети. Кстати, в этой квартире разрушений с виду было куда меньше, чем в первых двух. Или дом как-то "перераспределил" урон внутри себя, или тут всё было по уму расставлено и закреплено.

Забравшись внутрь спальни, я сразу же шагнул к шкафу.

— Ну-ка, ну-ка...ага!

Из двух пар брюк одни мне почти подошли. Немного давили в поясе, но зато не нужно ремнём подпоясываться. Тем более что с имеющимся режимом питания я быстро похудею до нужных кондиций. Рубашки все оказались маленькими. Не только не застёгивались, но сдавливали руки и натирали в подмышках. Пиджак тоже оказался мал...

Меня ничуть не волновала мысль, что я фактически занимаюсь мародёрством. Как и то, что владелец этих вещей, скорее всего, мёртв. Я это делаю не из-за любви к воровскому искусству и ради обогащения, а только чтобы выжить.

На осмотр комнаты я потратил где-то четверть часа, может, минут двадцать. И когда её покидал, то выглядел, как реконструктор СА времён эдак 60-хх или 70-хх. Дело в том, что под кроватью я нашёл старый чемодан (!). ну очень старый, из крашеной тонкой фанеры с уголками из латуни, текстолитовой ручкой и замками-лягушками из всё той же латуни. Внутри нашёлся полный комплект старой — так и хочется назвать её старинной — хэбэшной военной формы из куртки с пятью большими алюминиевыми крашенными в "золото" пуговицами и по две аналогичных пуговиц меньшего размера на рукавах, плюс штаны с брезентовыми полосками ткани в низу штанин. На плечах куртки краснели старшинские погоны с буквами СА, такого же цвета были петлицы. На груди висели три значка: воин спортсмен, третья классность и гвардейский значок. Ещё в чемодане лежал кожаный ремень с тусклой жёлтой бляхой и пилотка со звёздочкой. У хозяина квартиры точно остались очень тёплые чувства о годах, проведённых в сапогах, если судить по тому, что он сохранил свою армейскую форму. Лично я бы остался дома, предложи мне вариант между службой и гражданкой. Из-за года "срочки" я потом не смог восстановиться в институте, где числился в академическом отпуске и в итоге попал к дядьке в роли разнорабочего. О том, почему так вышло — это долгая и для меня неприятная история, про которую не хочу вспоминать. Могу только сказать, что вины моей в том не было. Просто в век бабла и хапуг интересы простого человека даже подкреплённые законом не всегда выигрывают. Да, денег у меня полно в сравнении с ровесниками благодаря работе на родственника. Но хотелось работать по специальности, а не вот это всё. Эх, да чего уж теперь.

Удивительно, но старая военная форма была мне почти в пору. Её старый хозяин с годами не располнел, как бывает с большинством людей, а усох, судя по брюкам и пиджаку с рубашками. Или в армии любил спорт и на дембель ушёл крепышом. Чуть-чуть давили штаны в поясе, но это всё. Не заполучи я совсем небольшой живот за последний год, то понадобился бы ремень. А так застегнул на крючок, на пуговки и готово, никуда не спадут теперь. Ах да, перед тем, как одеться, я срезал погоны и петлицы.

— Теперь ещё бы обувь найти нормальную и вообще заживу. Для полного вхождения в облик сапоги нужны, но лучше бы ботинки или кроссовки, — усмехнулся я, рассматривая себя в зеркало на дверце шкафа. Выглядел я нормально, только складки, по которым была сложена форма, сильно топорщились, делая меня каким-то ЛЕГОвским человечком.

Дверь из комнаты перекосилась, и у меня открыть её обычным способом не вышло. Хотел сломать, выбить с ноги, но испугался, что даже такое небольшое усилие стронет дом. И тот рухнет в болотную бездну. Глупо, конечно, вряд ли сил одного человека на такое хватит. К тому же дверь из самых современных, облегчённых, красивых и слабых. Но победить этот иррациональный страх я не смог. Поэтому в соседнюю комнату я попал привычным способом через окно. Сейчас с собой прихватил топорик, чтобы им проверить на прочность дверь.

Это был зал с тем самым плазменным телевизором, про который упоминал выше. Для ЛЭД-телевизора он был слишком толстым и даже с виду массивным, с широкой рамкой. Здесь тоже был шкаф, но он оказался завален абсолютно ненужным мне постельным тряпьём и нижним бельём. Последнее я точно не стану надевать, ещё не дошёл до той точки, когда переступлю через брезгливость и натяну чужие трусы. Нашёл тёмно-коричневое пальто, но брать не стал — маленькое. Мне хватит и ватника из соседней квартиры. Больше всего надежд я возлагал на кухню, где должны быть консервы. Вот родилась у меня в голове эта мысль при виде чемодана со старой военной формой, и прочно там засела.

Дверь, как и в спальне, прочно застряла в коробке. Но сейчас мне совсем не хотелось терять время, и решил рискнуть. Сначала надавил плечом, попытавшись выломать середину. Но сравнительно тонкая панель из, наверное, МДФ лишь прогибалась в ответ. И тогда воспользовался топориком. С третьего удара стальное лезвие полностью провалилось на другую сторону. После этого я разрубил дверь по краю рамы, как консервную банку вскрыл. Потратил на это минуты три. И то столько времени ушло из-за страха, что сотрясения передадутся срубу и... в общем, понятно всё должно быть, про свои страхи уже упоминал.

— Вроде всё норм, — пробормотал я, замерев на пару секунд и сконцентрировавшись на всех своих чувствах, старясь уловить момент, когда дом поедет под воду, если я натворил тут делов своим топором. — Уфф.

Зажав топорик подмышкой, я вытер вспотевшие ладони о китель, потом вновь вооружился и заглянул в пролом перед тем, как пролезть через бывшую дверь. Дальнейшие события показали, что это было правильным поступком. Справа от двери в коридоре стояла крупная собака с длинной чёрной шерстью с рыжими подпалинами на лапах, груди, морде и ушах. Её пасть была приоткрыта, губы подняты, демонстрируя крупные желтоватые клыки. Шерсть на загривке стояла дыбом, придавая фигуре животного сильную горбатость.

— Р-р-р! — когда наши взгляды встретились, она издала горловое рычание и через мгновение бросилась на меня.

— Мать! — одновременно вскрикнул, отшатываясь назад. По пути ободрал щёку о неровные края двери.

Промахнувшись, собака решила забраться ко мне в комнату. И тут мне на руку сыграл тот факт, что я не стал вырубать панель в дверной коробке полностью, от потолка до пола. А ограничился дырой от верхней доски до середины моего бедра. В этом месте в двери шёл отдельный декоративный элемент, по которому треснула эмдээфная панелька. Собаке пришлось положить передние лапы на это место, тем самым подставившись под мой удар.

— На-а! Фу, тварь, фу! — крикнул я, рубанув топориком по конечности животного. — На-а!

Та взвизгнула, дёрнулась назад, но потом удивила — повторила попытку добраться до меня. На этот раз решила совершить прыжок через пролом. Но раненая лапа подвела, и зверюга упала животом на перерубленную панель МДФ. На этот раз я ударил с достаточной силой и точно в голову, между ушей. Мясницким топором я разрубаю надвое свиную голову в этом месте двумя ударами! Рассчитывал, что собачья черепушка будет слабее и топорик войдёт минимум наполовину в неё. И каково было моё удивление, когда лезвие соскочило, не справившись с костью. Вместо того, чтобы познакомиться с глубинами собачьего серого вещества топорик оставил глубокую борозду на голове и срезал кусок шкуры с мясом, попутно лишив собаку одного глаза.

Животное вновь болезненно взвизгнуло и отпрыгнуло назад. Из глубокой раны на голове ручьём текла кровь, а ещё там проглядывала розовато-белая кость. Кусок шкуры и часть мяса вывернуло наружу там, где должен был быть левый глаз. Зато в правом ненависти и желания добраться до моего горла было полно. Я даже невольно сделал шаг назад. В ответ зверь дёрнулся опять к двери.

— Фу-у, пшла нах! — справился я с секундной слабостью и взмахнул своим оружием крест накрест перед дверью. — Вали!

Собака повторно неприятно удивила. Истекающая кровью, припадающая на раненую лапу, полуслепая, она... совершила третью атаку. В этот раз прыжок ей удался. Она молнией пролетела сквозь пролом, метясь в меня. Только чудом я успел отшатнуться в бок, извернуться, пропуская чёрную тушу в считанных сантиметрах мимо. Топором... нет, не ударил, так как размаха не было, а оттолкнул псину от себя. Ещё попытался при этом резануть острием, как ножом. Вроде бы и получилось, но рана вышла хоть и длинная, ладони в полторы, но неглубокая.

Раненая лапа в очередной раз подвела зверюгу. При приземлении она у неё подогнулась, от чего собаки пришлось чуть ли не на брюхо упасть, опустив голову и грудь к самому полу и подняв зад. Ещё и оказалась она от меня со слепой стороны. Тут у меня сработали рефлексы, разогнанные адреналином, щедро влитым в кровь надпочечниками: при виде такой цели в пределах досягаемости я ударил раньше, чем успел обдумать. Спасибо инерции тела, которое ещё не успело остановиться при уходе от чужой атаки. Благодаря ей я изогнулся, как червяк на крючке, одновременно разгоняя корпус и руку, и ударил топором в собачью спину примерно на ладонь выше места, где начинался хвост. Постарался приложить кончиком оружия, чтобы поглубже врубиться и достать до уязвимого места. И это у меня получилось!

Собака вновь завизжала и дёрнулась вперёд, разрывая дистанцию между мной и собой. С секундным запозданием я повторил её движение, сместившись в сторону дивана, возле которого стоял подкатной крошечный высокий столик, немного напоминающий барный стул с изогнутыми ножками. Эту вещь можно легко ударом ноги отправить навстречу псине, если той и сейчас окажется мало и она в очередной раз решит попробовать меня на вкус.

Но нет, последнего ранения ей хватило с лихвой, чтобы увидеть во мне невкусную и опасную добычу. Сначала собака развернулась ко мне мордой и вновь зарычала. При этом её зад подгибался, ноги то вправо виляли, то влево. Видно, что я серьёзно повредил ей спину. Или досталось позвоночнику, или задел какие-то важные мышцы с сухожилиями.