| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Народ, может простить нам — большевикам необходимую жестокость, но не ложь! В 1917 году, большевики объявили о бесклассовом обществе при социализме, а народ видит образование нового класса — партийной бюрократии...
Ольминский, возбуждённо перебивает:
— А если мы объявим, что при социализме — так и должно быть, то народ это воспримет как данность!
— Совершенно верно, Михаил Степанович! Ибо, не нами было сказано, а самим народом: "Лучше горькая правда, чем сладкая ложь".
Наш народ далеко не идиот — за исключением отдельных личностей и, прекрасно понимает — что им кто-то должен управлять, "чтоб не баловали". Особенно, он это хорошо стал понимать после последней — произошедшей совсем недавно Смуты, когда от безначалия досталось на орехи всем.
Последняя "плюшка" вождям:
— Ну и наконец: мы перестанем пугать весь цивилизованный мир, своей "исключительностью"! И возможно тогда — дождёмся, наконец инвестиций для модернизации промышленности.
* * *
Поспорив всю ночь, мы с Михаилом Степановичем к утру набросали следующие "Январские тезисы":
"Карл Маркс и Фридрих Энгельс — не непогрешимые боги, а марксизм — не священное писание, в котором незыблемо каждое слово! Учение Маркса, Энгельса и Ленина — верно, потому что не являясь закостеневшим догматом — постоянно теоретически развивается и практически обогащается в соответствии с требованием текущего момента.
Исходя из этого:
1) Мировой социалистической революции не может быть — как не было всемирной рабовладельческой, феодальной и буржуазной революции.
2) Каждая страна переходит к следующей общественно-экономической формации по-своему — с учётом географических, исторических и национальных особенностей.
3) Задержавшиеся с переходом государства — исчезают с политической карты мира, а их народы — переходят в подчинение другим элитам, растворяясь среди народов-победителей в технологической гонке.
4) Победа новой формации, не отрицает существование в отдельно взятой стране отдельных рудиментов прежних (вплоть до первобытного строя или рабовладения), если это оправдано с экономической точки зрения или необходимо в интересах государства.
5) В отличии от производительных сил (базиса), производительные отношения (надстройка) изменятся не эволюционно — а революционно, часто с возникновением кровопролитных гражданских войн. Цель таких переворотов, не изменение общественно-экономической формации — а замена правящей прослойки и перераспределение добавочного продукта.
6) Эксплуатация (человека человеком, класса классом) будет существовать — пока существует само государство и общество. Она лишь может принимать более цивилизованные формы — более не угрожая жизни и здоровью эксплуатируемого и, быть перенаправлена не в пользу частного лица или группы лиц — а на удовлетворение каких-либо общественных нужд.
7) С непрерывно происходящим усложнением орудий труда, требующих от рабочего не только простейших навыков — но и глубоких знаний, он теряет все признаки пролетария-люмпена середины 19-го века и автоматически превращается в следующего представителя эксплуатируемого класса — в специалиста.
8) В какой-то определённый момент, при возросшей концентрации производства и капитала, капиталист теряет возможность единолично управлять ими и вынужден прибегать к услугам нового зарождающегося класса эксплуататоров — менеджеров.
9) Таким образом, в конце 19-го — начале 20-го века, в наиболее развитых странах мира произошла смена общественно-экономической формации: вместо капитализма — первая стадия социализма, "империализм".
10) Россия к тому времени, была одна из первых по степени концентрации капитала — поэтому, несмотря на обветшалую надстройку — ещё носящую следы феодализма, она перешла в разряд социалистических стран.
11) Великая русская революция 1905-1917 годов, произошла не с целью установления социализма — а с целью перестройки его управления и более справедливого распределения общественного продукта.
12) Гражданская война 1918-1922 годов, велась между несколькими группами социалистических менеджеров за контроль над распределением последнего. Победили наиболее эффективные из них.
13) "Военный коммунизм" периода Гражданской войны — был временным отходом от социализма к государственному капитализму, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, ради выживания государства и наций в него входящих.
14) Ленинская "Новая Экономическая Политика" (НЭП) — это возвращение на социалистический путь развития...".
* * *
Перечитав ещё раз тезисы, я молвил Альбертом Эйнштейном:
— "Перед нами безумная теория. Вопрос лишь в том — достаточно ли она безумна, чтоб быть верной и стать господствующей идеологией".
— Хорошо сказали, Серафим Фёдорович!
Так же перечитав наше с ним совместное творенье, Ольминский впал в пессимизм и, изрядно уныло резюмировал:
— Вот только боюсь, за такое "безумие" — отправят нас с вами прямиком на "Каначикову дачу"... Иль вышлют первым же попутным "философским пароходом"...
— А это смотря как эту идею всучить, Михаил Степанович! Если прямолинейно, по-крестьянски быковато — то да. А если по всем правилам современной психологической науки... То, через год-два Вас объявят живым классиком марксизма!
Тот, уши навострив:
— Это, что за "правила" такие?
— Технология манипулирования общественным сознанием. Можете мне не верить — ваше право, но с её помощью — можно навязать современному цивилизованному обществу, всё что угодно. Даже однополые браки, иль, положим — каннибализм! Не то, чтобы наши с вами "Тезисы" — это вообще, семечки.
— Верится, действительно с трудом...
— А что нам с вами терять? Давайте попробуем!
Всё же сомневается, Фома неверующий:
— Почему я про них ничего не знаю?
Перейдя на шёпот, смотрю ему прямо в глаза:
— Да потому что, про эти правила кому попало знать не положено... И Вам весьма настоятельно рекомендую помалкивать, от меня про них услышав. Согласны, на такие условия?
— Согласен.
Рассказал ему про "Окна Овертона", в моё время — известные даже не шибко одарённому школьнику и, мы тут же — на скорую руку составили предварительный план действий, рассчитанный на три года.
Если всё срастётся как надо — через означенный промежуток времени, страну будет просто не узнать!
* * *
Несколько поспорили об авторстве "нью-марксизма".
Я изо всех сил отбояривался от такой чести, ибо по моим словам:
— Кто такой я и кто такой Вы, Михаил Степанович? Моё имя рядом с вашими — дезавуалирует всю идею.
— Как, "кто"? Вы их автор.
— Не совсем так... Эти мысли вовсе не мои, а комсомольцев — с которыми мне приходится общаться. Я лишь их собрал до кучи и переосмыслив, рассказал Вам.
Тот, ещё раз изумившись:
— Ваши комсомольцы задают такие вопросы?
— Ага..., — достаю газеты и предъявлю, — вот почитайте статьи под псевдонимами "Бред Пить" и "Товарищ Чё" и их чрезвычайно популярные в народе диспуты.
Это, если кто забыл — мой "срач" с Кондратом Конофальским.
Тот, быстренько пробежав воспалёнными от бессонной ночи глазами и, широко их раскрыв:
— Ну, если даже комсомольцы... Тогда эти тезисы надо срочно опубликовать!
Закончив нашу беседу, я опять привел слова Конфуция:
— Цзы-лу спросил Учителя: "Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению государством. Что вы сделаете прежде всего?".
— "Необходимо начать с исправления имен".
Уже на пороге, задержавшись перед открытой дверью:
— Михаил Степанович! Не удовлетворите ли мою небольшую просьбочку?
— Это какую же?
— Не могли бы взять на стажировку одного способного паренька, закончившего "Курсы секретарей-референтов"?
— Ээээ...
— Зовут "Миша" — так же как и Вас.
— Боюсь, я... Ээээ...
— Всего три месяца, без оклада и предоставления жилья. Всего лишь стажировка — ничего более, Вас хоть как-то обязывающего!
Махнув рукой:
— Пусть приходит завтра с утра на "Истпарт", предварительно созвонившись.
* * *
Следующим "лоббистом" стал уже знакомый нам Александр Александрович Богданов, который получив в прошлом году моё предложение возглавить "Отдел научной организации труда" при промышленно-торговом кооперативе "Красный рассвет" — от него в последний момент отказался в пользу какой-то второстепенной должности в Госплане СССР.
Ныне же, он мне интересен тем, что он член "Семибоярщины" и хотя — не столь уж и, влиятельный — зато всегда информированный, к тому же — обладающий многими полезными связями.
Поэтому я на него обиды не держал и, созвонившись — на правах старого знакомца напросился в гости.
После довольно скромного обеда, за чаепитием, я делаю пробный "заброс":
— Всё же в вашем учении — "теологии", уважаемый Александр Александрович, есть одно уязвимое место.
Как матёрый породистый пёс на безродного щенка — посмевшего без спроса гафкнуть:
— Это какое же такое "уязвимое место", разрешите полюбопытствовать, молодой человек?
— По вашей теории управление социалистическим хозяйством, как и при египетских фараонах — будет основываться на человеческом факторе. То есть, какой-то усреднённый управленец-начальник, по бумажкам предоставленным ему управленцами-подчинёнными — будет принимать решения и отдавать их также по бумажке другим подчинённым... Так?
Подняв указательный палец, поправляет:
— В отличии от фараонов, у нашего управленца есть телеграф и даже телефон. Не слышали про такие, Серафим Фёдорович?
— Это ничего кардинальным образом не меняет: в основу принимаемых решений — всё одно будет поставлен человеческий фактор. Представим такую ситуацию, что управленец-подчинённый — не сумел найти в архиве нужную бумажку, поленился это сделать, или попросту потерял её и, взамен — подсунул управленцу-начальнику первую попавшуюся... Вот вам и системный сбой целой отрасли!
С лёгкостью соглашается:
— Такое, уже сейчас происходит сплошь и рядом.
— Пока наше народное хозяйство "недоразвито" — мягко сказано, особой в том беды нет — ущерб минимален. Однако, идём далее и попробуем заглянуть в самое ближайшее будущее. Уверен, наша социалистическая экономика будет расти экстенсивно и, следовательно — число предприятий будет увеличиваться лавинообразно... Вы согласны со мной?
Кивает согласно:
— По крайней мере, так хотелось бы.
— Таким образом, наша социалистическая экономика рискует вырасти в урода — с огромной головой, но крохотными мозгами. Ведь, в противовес растущему количественному содержанию, структура управления остаётся неизменной со времён царя Гороха!
Внимательно слушает, поэтому продолжаю:
— При всех достоинствах, плановой социалистической экономике присущи и недостатки и, нам с Вами это надо отчётливо осознавать. Любое неизбежное по субъективным или объективным причинам изменение утверждённого плана (к примеру — уже упомянутая управленческая ошибка, стихийное бедствие, изменение конъектуры внешнего рынка) порождает несколько лавинообразных волн его корректировок и согласований смежных структур народного хозяйства, отдельных отраслей и предприятий...
Закончив, я подытожил:
— Таким образом, Александр Александрович, даже будучи введённой директивой свыше, ваша "тектология" будет подобна седлу на корове — возможно выглядит крайне эффектно, но скакать никуда нельзя!
Богданов, без всякой видимой обиды, с крайне заинтересованным видом:
— Так, так, так... Вы безусловно правы — я тоже об этой проблеме частенько подумывал — но так и не нашёл способа решить её.
— Традиционно её не решить! За всю историю человечества — цивилизация пережила два, назовём их так — "кризиса управления". Первый возник в условиях перехода от общинно-родового хозяйства к рабовладельческому государству и, разрешился с возникновением товарно-денежных отношений и созданием иерархической системы управления... При которой вышеупомянутый управленец-начальник — управляет управленцами-подчинёнными, а те в свою очередь — простыми исполнителями.
— Сейчас, мы вплотную подошли к второму в истории человечества кризису управления. Не пройдёт максимум и пары десятков лет, как по причине катастрофического увеличения количества информации (которую необходимо при этом обрабатывать и анализировать) — планировать советскую экономику и контролировать исполнение планов из единого центра, станет критически трудно. Причиной такого кризиса оказывается пресловутый "человеческий фактор"! Ограниченность человеческого мозга, то есть...
Достав "роялистый" простой карандаш, стал прямо на белоснежной скатерти набрасывать колонки цифр:
— ...Если один человек способен произвести в среднем 106 операций — то есть 1 миллион операций в год, то уже в 30-х годах для эффективного управления нашим социалистическим хозяйством — потребуется производить порядка 1014 математических операций в год. Если же к 50-60-м годам мы разовьёмся до уровня Америки — уже примерно 1016. То есть, нам потребуется занять в сфере управления всё население Советского Союза — чтобы экономика оставалась хотя бы управляемой.
Тут, конечно я сильно напи...здел, но дело того стоило.
Богданов обеспокоенно посмотрев на цифры:
— Конечно, ваши утверждения несколько спорны...
Не моргнув глазом:
— Цифры никогда не лгут!
Мысленно продолжаю:
"Но ими можно манипулировать".
Предлагаю карандаш и указывая на скатерть:
— Если мне не верите — сами пересчитайте.
Богданов, пересчитывать не стал. Пристально глянув мне в глаза:
— Так, так, так... А Вы, что предлагаете, молодой человек? Насколько я Вас уже знаю, Вы же не просто пришли мне скатерть испортить?
"Заладил, блин... Да я тебе по крайней мере в отцы гожусь!".
Сделав вид, что несказанно смущён:
— Самые глубочайшие извинения, Александр Александрович! Готов немедленно материально возместить...
Сделав резкий, нетерпеливый жест рукой:
— Пустое! Хватит ходить вокруг да около: говорите, с чем пришли или ступайте вон!
"Уж больно ты грозен, как я погляжу".
— Как ручной мануфактурный труд был заменён машинным на заводах и фабриках, я предлагаю заменить "мыслительный" труд управленца — работой информационно-вычислительных устройств, объединённых в одну общегосударственную сеть.
Пренебрежительно фыркает:
— Это Вы этого сказочника — Артура Сталка начитались!
Не стану ложно скромничать — мне стало очень приятно...
Не так давно в журнале "Техника-молодёжи" была опубликована моя очередная "нетленка" — "Скайнет", в самых общих чертах знакомящая досточтимых предков с возможностями "Всемирной паутины". Хотя надо признаться и, до вашего покорнейшего слуги — идейки насчёт некого "мирового электронного мозга", разруливающего все проблемы человечества — нет-нет, да и проскакивали в фантастических произведениях.
Наив, конечно, прям — как возня дошколят в песочнице!
— Не скрываю, — стало несколько приятно, аж на душе потеплело, — люблю научную фантастику и, в том числе — знаком с вашей, Александр Александрович...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
