История Часть первая

— Где я нахожусь?-вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, девчонка дернулась и запуганно на меня посмотрела. Это было плохим знаком — она надеялась, что я ни о чем не спрошу. А значит, либо здесь вообще слишком запуганные служанки, либо она чересчур молчалива, либо ей запретили мне что-то говорить. Вероятнее всего последнее. От меня скрывают информацию.

Я посмотрела на нее внимательно и расчетливо, раскладывая по полочкам и анализируя получаемую информацию. Все ее чувства сейчас были как на ладони-ее страх, ее привязанности... Я холодно улыбнулась. Она задрожала. Мне это понравилось. Моя жизнь зависит от того, насколько быстро я пойму, что здесь происходит. А здесь явно что-то происходит. Она дернулась в сторону двери — я не успевала ее догнать, моя реакция была гораздо медленнее, чем двигалась демоница. Мне оставалось только прикрикнуть на нее, рассчитывая на то, что она испугается меня достаточно, чтобы замереть не месте, а я успела ее перехватить. Она мои надежды оправдала.

Я быстро выпуталась из простыней и схватила ее за руку, сжав, чтобы мои ногти впились в ее кожу, делая больно и оставляя ранки. Боль привела ее в чувство, а я заодно узнала, что их регенерация превышает человеческую-ранки затянулись на удивление быстро.

— Отвечай, когда я задаю вопросы!

— Госпожа...

— Не заставляй меня ждать, — голос стал невыразительным и холодным.

— Мы сейчас в Дельване, столице империи демонов.

— Какие еще государства здесь есть?

— Листарея, государство светлых эльфов. Дорван, страна темных эльфов. Кааркут, где живут гномы. На севере-кланы оборотней, они не имеют единого государства. В Белой Роще живут нимфы. Все остальное-Линрей, Сардар, Шенрис, Неяда-государства людей.

— Какие отношения между государствами?

— Настороженные, мы не любим друг другу, хотя в большинстве стран довольно терпимо относятся к представителям других рас.

В коридоре послышались шаги. Я насторожилась, и уже в самое ухо демону прошипела:

— Кто тебе запретил рассказывать мне что-либо?

Она заплакала. На меня нахлынула ярость, а острый приступ боли в голове напомнил, что мигрени переезд в другой мир не отменяет.

— Кто?

— Повелитель...

Я ее отпустила. Боль разрывала голову на части. Но нужно было позаботиться о безопасности.

— Ты никому не скажешь, что говорила со мной. Когда ты пришла, я только проснулась. Я пожаловалась на головную боль, ты обещала принести лекарство. Свободна!

Шаги звучали уже близко. Я оттолкнула ее, удивившись, как легко мне это удалось, и быстро вернулась в постель.

Дверь отворилась, задев девчонку. Так даже лучше-будет казаться, что она собиралась уходить. Девка отскочила, а в дверь вошел Даэмонд.

Он оглядел комнату, при этом мазнув взглядом по служанке. Я отметила для себя, что слуг здесь, также как и у меня дома, замечают только тогда, когда они допускают оплошность. Очень полезно для меня и большая ошибка для них.

Данте

Я не особо поверил в то, что мне говорил целитель, но все же взял на заметку. Моя ли не так проста, как кажется. Пока она спала, я занялся некоторыми неотложными обязанностями. Для демонов интриги и заговоры-явление обычное, но повелитель неприкосновенен. Он, то есть я, является средоточием силы нашего народа. Я могу исцелить любого демона, могу испепелить его усилием воли. Я могу выпить его силу. Они полностью в моей власти. Хотя я стараюсь ею не злоупотреблять. Поэтому моей основной проблемой было разобраться в тех интригах, что плелись вокруг меня. В основном это были заговоры с целью получить наиболее теплое местечко рядом с троном, но сейчас к ним обещали прибавиться заговоры с целью уничтожить Геллу-не по злобе, конечно, а в надежде на то, что связь, пока она не установилась, может быть разорвана... А потом... Ну а потом-мне можно сосватать и свою дочку. А при помощи одного амулета можно сделать так, чтобы она родила мне наследника. Они не учитывали только одного-я уже любил мою ли, и меня сильно удручало, что ко мне она не испытывала тех же эмоций.

Я приказал, чтобы с ней не разговаривали слуги-если я стану для нее единственным источником информации, ей придется больше времени проводить со мной, постепенно привыкая. Я уже понял, как она ценит знания. А я ценил ее общество, толком не зная, как это, но всей душой желая узнать.

Я шел в сторону ее покоев. Она должна была уже проснуться-действие зелья истекало. Зайдя в комнату, я увидел мою ли-она запуталась в шелковых простынях, и сонно протирала глаза. Картина была умилительна, но перестала ею быть, когда Гелла открыла глаза. В них плескалось раздражение. Что случилось?

Увидев мой настороженный взгляд, служанка дернулась. Я мгновенно схватил ее за горло.

— Что ты сделала?-если Гелла раздражена, а служанка дергается, значит, виновата служанка.

Я чувствовал, как раздраженный взгляд моей половины сменяется любопытным. Я сжал пальцы сильнее, а вместо ногтей стали проявляться когти.

— Прекрати этот фарс и отпусти ребенка. Ты ведешь себя неадекватно.

От неожиданности я разжал пальцы, демоница мешком упала на пол. Мне показалось или мне только что сделали выговор? Через пару секунд я представил, как это выглядело со стороны, я понял, что и в самом деле — на первый взгляд неадекватно.

— Что случилось?

— Что-то должно было случиться?

— Нет, но ты раздражена.

— У меня болит голова.

— Почему ты не позвала целителя?

— Она, — кивок в сторону служанки, — как раз шла за каким-то лекарством, — и снова в сторону несчастной девчонки, — Иди же, моя голова болеть не перестала.

Служанка пулей выскочила из комнаты.

Я прошел по комнате и уселся в кресло. Гелла молчала.

— Расскажешь о своем мире?-мне было любопытно. Интересно, она хочет обратно? Эта мысль уколола меня больше, чем я ожидал. Не пущу. Она — моя. Моя девчонка, моя половина, моя ли.

— Что рассказывать? Мой мир техногенный, другие миры считаются фантазией досужих писателей. Техника очень хорошо развита, также как и ряд наук-как естественных, так и гуманитарных.

— Чем ты занималась там?

— Создавала программы для компьютеров...

Я нахмурился. Что такое-компьютеры? И программы? Гелла правильно истолковала мои гримасу и попыталась объяснить.

— Здесь, как я понимаю, вы используете магию, так?-я кивнул, а она продолжала: — У вас есть амулеты, и они создаются, чтобы выполнять определенные функции. Например, защищать носителя от ментального воздействия, или от непогоды, или лечить раны, болезни... Мало ли для чего... А теперь представь, что у нас нет магии. Но нужно создать механизм, который сможет выполнять определенную функцию. Сделаем это, так же как и и в случае с амулетом, в два этапа: подготовим материальный носитель и начинку. Механизм-это материальный носитель. Назовем его компьютер. Магическая начинка амулета-это программа для компьютера. А теперь представим, что нам недостаточно того, что механизм выполняет только одну функцию. Будем добавлять различные программы, заставляя машину делать то, что нам нужно. Нужное записано в программе. Компьютер-это тот же амулет, только немагического происхождения и предназначенный для решения интеллектуальных задач. Существуют и другие механизмы, предназначенные для приготовления пищи, контроля за определенной территорией, запечатления видео— и аудиоинформации...

Она говорила, а я слушал, как зачарованный. И не потому, что меня заворожили картины чужого мира. Я удивлялся тому, как просто она объяснила идею, которая, наверное, сама по себе должна была быть сложной. Я всерьез стал рассматривать идею целителя о том, что она очень умна, и что процессы в ее головке протекают гораздо быстрее, чем у большинства живых существ.

Рассказ прервала служанка, крадучись вошедшая в комнату. Она несла небольшой флакон, и моя ли сразу же потянулась к нему, навевая мысли о том, что головная боль была сильнее чем я решил сразу.

Подождав, пока она выпьет лекарство, спросил:

— У тебя часто болит голова?

— Периодически, — она сразу замкнулась.

— Почему ты вылечила это в своем мире?

— Потому что это не лечится. Это мигрени. Они были у меня всегда-с самого рождения, и врачи ничего не могли поделать. Конечно, целители могут попробовать... Но не думаю, что из этого выйдет что-то путное. Может, если будет время, я сама займусь этой проблемой.

— Ею займусь я.

— Как хочешь. Но сразу предупреждаю — я не собираюсь терпеть долгие экзекуции. И еще — мне нужны книги.

Это мне не понравилось — если у нее будут книги, ей не нужна будет моя помощь.

— Ты не умеешь читать. То заклинание учит только разговорной речи.

— Есть такое, которое учит письму?

Правильный вопрос, такое заклинание есть, но я не собирался сообщать ей об этом. Если она захочет научиться-я сам займусь обучением. А она захочет.

— Нет, если хочешь...

— Тогда пусть просто принесут книги. Разберусь по ходу.

— Чем ты хотела бы заняться?-я готов был предложить прогулки по городу, или по стране, сады, рассказы о ее новом мире...

— Пока-только читать.

Я разочарованно нахмурился. Это в мои планы не входило-чтобы она зарылась в пыльные фолианты?! Впервые в жизни я пожалел о том, что в замке имелась обширная библиотека.

Гелла

Конечно, не только читать, но и налаживать отношения с обслуживающим персоналам, и проверять некоторые мои теории на практике... Но об этом ему знать необязательно.

Я не собиралась пока высовываться в открытый мир-может, кто-то и считает, что все познается на практике, но не я. Я не знаю ничего, и велика вероятность попасть в нелепое положение. Или оказаться в опасности, ухудшить и так не лучшее положение... Нет, когда ошибка может значить смерть — права на ошибку можно толковать лишь как право на смерть.

Гелла

Данте пытался еще чего-то от меня добиться, но вскоре я перестала обращать на это внимание. Мое сознание как бы раздвоилось-одна часть слушала и отвечала демону, вторая была погружена в пучину боли. Похоже, в этом мире боли не только не собирались прекращаться, но и усиливались. Мне это не нравилось... но что я могла сделать? Эта боль служила постоянным напоминанием, что я не всесильна, если не могу решить в принципе простую проблему. И еще-говорила о том, что ничто в этом мире не дается бесплатно. Впрочем, в других мирах, судя по всему, тоже. Я всегда подозревала, что боль-плата за ум. Я всегда опережала знакомых, даже особо одаренных, в скорости реакции на раздражители, будь то информация или простое физическое воздействие. И полагала, что если нейроны мозга и справляются с такими скоростями, то болевые рецепторы к такому не приспособлены. Как и другие части организма. Что поделать, судя по всему-во всем моем теле только мозг справлялся с желанными для меня умственными нагрузками, а все остальное было удручающе слабо и не приспособлено.

Очнулась от размышлений, когда демон произнес:

— Книги будут приносить в мой кабинет-ты можешь приходить туда в любое время и... — похоже, он не представлял себе, что можно сделать с книгами, не зная языка.-Смотреть картинки?

Я хмыкнула. Умный какой, пожалуй даже-остроумный.

— Ну да, конечно-позаботься о том, чтобы книги были с картинками, — улыбка вышла язвительной, но его только рассмешила. Что-то последнее время я только и делаю, что всех смешу. Непорядок.

Решила сменить тему.

— У меня будет свой кабинет?

— Будет, но чуть позже. Сейчас в покоях Повелительницы идет ремонт.

— Я не Повелительница, — не знаю, зачем я это сказала. Наверное, просто для того, чтобы его побесить. Судя по всему, раздражение-вторая после страха реакция на него. Хотя... все лучше, чем страх.

Он яростно взглянул на меня и прошипел:

— Ты-моя! Не хочешь быть Повелительницей, будешь — шлюха...

Я вздрогнула. Снова накатил страх и совсем неожиданно-ярость. На последнее. Последнее было незаслуженно, а поэтому-больно. Сейчас почему-то стало отчетливо казаться, что он-мой враг, и по-другому быть не может. Наверное, мои мысли отразились в глазах-небывалая вещь, обычно мои глаза бесцветно непроницаемы, или каким-то другим способом он почувствовал смену моего настроения... Не знаю. Но на последнем он осекся и бросил загнанный взгляд на меня. Как-то раз меня после выполнения успешного правительственного задания меня пригласили поохотиться на волков. Я сама не ожидала, что меня так воодушевит идея. Там, уже на охоте, я пожалела о своем решении. Тогда случайно я поймала взгляд загнанного зверя. И не смогла выстрелить. Этот взгляд показался мне каким-то своим, родным...

Но сейчас эти глаза не были родными. Смешно сказать-загнанность волка мне оказалась роднее, чем это же чувство в глазах демона. Наверное, потому, что там, с волком, была виновата я, по праву сильного, обижающего слабого, нечестно... А здесь мой волк сам загнал себя в капкан. Сейчас я не жалела демона.

Данте

— Я не Повелительница, — эти слова резанули по моему чувству собственника.

— Ты-моя! Не хочешь быть Повелительницей, будешь — шлюха...

Я произнес последнее — и сразу пожалел. Потому что последнее нашло отклик в ее душе. И он мне категорически не понравился. Судя по всему, я напомнил ей о нашей первой встрече.

— Гелла? — я пытался осторожно прощупать почву. — Гелла, прости. Я...

— Само вырвалось?

Голос был ледяным — не таким, как вначале нашей встречи. Я сжался. Смешно представить, что подумали бы мои подданные, видя меня в таком состоянии. Кивнул.

— Ну что ты, можешь не переживать, — теперь голос струился, как ласковый ручеек, и оттого становилось еще хуже — Я всегда считала, что то, что вырывается само собой, когда не контролируешь себя-самое искреннее, что можно узнать от человека. Очень мило познакомиться с твоим мнением на мой счет.

Она замолчала, я сидел, начиная понемногу осознавать, что только что уничтожил то немногое, что успел создать. И, надо отметить-не столько благодаря моим страданиям, сколько из-за определенного хладнокровия моей ли, которая сумела взять себя в руки довольно быстро, перестав шарахаться от меня... Хотя неприязнь ее ко мне я ощущал. Сейчас все становилось гораздо хуже.

— Гелла, я прощу прощения за резкие слова. Случайно вырвалось. Я не то имел в виду.

— Мне все равно, — взгляд погас, и теперь не казался ни ледяным, ни яростным. Только безразличным.-Я устала. Думаю, тебе лучше уйти.

— Я никуда не пойду!-самому неприятно, как по-детски прозвучала фраза.-Мы должны разобраться в наших проблемах сейчас, потом они только усилятся.

— Ты не понимаешь. Нет наших проблем-есть твои проблемы, есть мои проблемы. Я никогда не планировала выходить замуж, и за последнюю неделю моей жизни не произошло ничего, что могло бы меня убедить в обратном. Сначала этот Владимир, потом ты...

— Какой Владимир?-имя выговаривалось непривычно, но ярость, ревность и подозрительность снова зажгли мою душу огнем.

— Какой, какой... Я тебе о серьезном, а ты... Владимир-мой последний поклонник из моего мира. Именно благодаря его содействию я оказалась здесь...