Охота

Едва я это сообразила, как кинула взгляд на братца. Господи, вот ведь примитив какой... Ну и ситуация. Любопытно, сколько он проиграл? И вот на это он мне намекал, когда говорил, что нашёл мне женишка? Долг латине отдать таким образом решил? Он что? Вообще не соображает, что с появлением этого типа в нашей семейке мы тут же развалим нашу семейную империю? Господи, ну и остолоп мой братец... Брезгливо налюбовавшись на его обеспокоенное толстое, толстогубое и толстоносое лицо в обрамлении длинных, неопределённо серых волосёнок, я перевела взгляд на третьего.

Он прятался за спинами. Еле разглядела квадратное лицо, кажущееся крупным из-за зачёсанных назад редких рыжих волос, длинный хищный нос и кривой длинный рот, почти безгубый. Как прорезь. Так. Этот поопасней. Он явно из тех, кто помогает "моему женишку" поддерживать его мелкий незаконный бизнес. Тот, кто отвечает за охрану казино и уж наверняка за взыскание долгов с проигравшихся. То есть командует армией беспринципных типов, для которых убийство — привычная работа, и ничего более.

Мой Кирилл — из проигравшихся?

Он стоял у стены, понурившись. Безразличный к тому, что происходит.

Тот, из-за спин, вышагнул и кулаком в плечо подтолкнул его к двери.

— Иди. Свои сребреники получишь чуть позже. Ну...

Кирилл молча, не поднимая глаз, пошёл к двери. Я бесстрастно смотрела ему в спину. Это я тоже "прочитала между строк": он должен был стеречь меня, чтобы я ни с кем. А его сейчас самого поймали — со мной. Поза-то наша была недвусмысленна — для вошедших... Он остановился. Я приподнялась на постели: скажет что-то в оправдание? Пусть только попробует, пока я злая на него! Но он, если и хотел что-то сказать, не успел. Его снова грубо стукнули в спину, отчего он чуть не споткнулся.

"Жених", не сводя с меня взгляда, сказал:

— Пока не отпускать.

Если они ему — хоть что-нибудь... Сброшу бомбу на общий костёр.

Моё...

Дверь в гостиную открылась, и я мельком отметила, что там, в помещении, полно народу — того самого, который явно под командованием рыжеволосого типа. Странно, как их пропустили при входе в отель? Я же выбирала отель не наш, не семейный.

— Так, быстро сказали, чего хотите, — велела я, когда дверь за Кириллом закрылась.

— Ингрид, я... — замялся братец.

— Мартен, скажи откровенно, сколько ты продул этому типу?

— Откуда ты?! — чуть не закричал он и тяжело задышал, задыхаясь.

— Столько, что я согласился только на тебя, сладкая моя девочка, — сказал хозяин, как он считал, положения. — Откуда ты только знаешь, что он проиграл? Хотя... Мартен, конечно, описывал тебя, но не сказал и половины того, что ты собой представляешь.

Про себя мне пришлось переводить его напыщенную речь, сказанную на таком вульгарном языке, что я не смогла удержать брезгливой гримасы.

— Чико (его красивое лицо перекосило), — перебила я, всё ещё кривясь от брезгливости. — Где ты учился, если говоришь на таком сленге? Из каких трущоб ты вылез? И вообще... Как вы мне всучили именно этого телохранителя? Мартен!

— Ингрид, пожалуйста, не кричи, — торопливо сказал братец. — Мы тебе перекрыли доступ в космосеть через твой вирт и транслировали на него собственные видео, пока ты не нашла себе телохранителя по нраву. Этого мы постоянно переодевали и гримировали, пока ты не решила, что он тебе подходит.

— Хочешь сказать, предыдущий красавчик тоже на вашей совести? — удивилась я.

Он повесил повинную голову, но явно не собирался менять своих планов.

— Ну ладно. И что дальше? — в лёгком недоумении спросила я.

— Мы переезжаем в мою резиденцию! — заявил жених. — Меня зовут Ринальдо! И я твой будущий муж.

— Резиденция? О, какие ты слова знаешь! — ухмыльнулась я. — Хорошо. Теперь выйдите — я оденусь!

— Ты стесняешься меня, сладенькая? — в ответ ухмыльнулся жених, не обращая внимания на подковырку с "резиденцией".

— Стесняюсь?! — изумилась я. — Стесняюсь человека, которого собираюсь убить с особой (я оскалилась) жестокостью? Фи! Тоже сказал!

Его, рванувшегося ко мне, за рукав поймал рыжий. Что-то тихо проговорил, и Ринальдо успокоился, отдышался и смог, как он полагал, достойно ответить мне:

— Ты не стеснялась раздеваться при этом. Да и не только раздеваться... — Он кивнул в сторону двери. — Ты ведёшь себя, как последняя пута...

— Чико, — вкрадчиво сказала я и выждала, пока рыжий снова поймает взбешённого женишка за рукав. — Я леди. И мне можно всё, что пожелает леди, если она будет осторожна и если будет держать свои прихоти в определённых рамках. Что же до того, что некоторые неотёсанные болваны пытаются лезть в спальню леди, а заодно и в её дела, то именно это коренным образом отличает отбросы общества от тех, кто наверху. — Помолчав секунды, печально добавила: — Если ты, конечно, понял, что я сказала... — Секунду на молчание — и добавив металла в голос: — Вон отсюда, пока я не оделась!

Братец из спальни рванул первым. За ним, помешкав, вышел рыжий, оглянулся на пороге, выжидая, как поступит Ринальдо. Тот посверлил меня угрожающим взглядом, но я смотрела спокойно, и, угрюмый, он всё-таки вышел.

... Я сидела у зеркала, уже одетая и наложившая косметику, и спокойно приводила волосы в порядок, когда дверь снова открылась.

— Ты долго ещё, пута?! — заорал жених.

— Тебе так не терпится побыстрей оказаться в могиле? — холодно спросила я, закалывая волосы, собранные наверх, "крабом" — похожим на узкий чёрный футляр, усыпанный мелкими бриллиантами. Ринальдо заткнулся, остекленев глазами на заколке, блеснувшей ледяными разноцветными искрами. — И вообще, что ты постоянно вопишь, как недорезанный? Надо говорить спокойно и держать себя в руках. Всё. Я готова.

Застегнув летнее длинное пальто и захватив сумочку, я безразлично прошла мимо него. Впрочем — не совсем безразлично.

— Ты бы хоть себе нормальный лосьон купил, вонючка, — презрительно сказала я, пройдя пару шагов мимо него. — Если не желаешь мыться каждый день.

Что за моей спиной делалось: злобное пыхтенье в попытках что-то мне ответить или старания вырваться из рук рыжего, чтобы наподдать мне за нахальство, — мне уже неинтересно. Меня интересовало побыстрей доехать до этой самой "резиденции" и наконец начать... кхм... противоправные действия по отношению к моим похитителям. А как их иначе обозвать — этих бедолаг, которые ещё не подозревают, с кем имеют дело? Ничего. Пребывать в блаженном неведении им недолго.

Мне бы только узнать, чем они шантажируют Кирилла. Я как-то не привыкла, что меня можно так легко лишить того, что мне нравится. Так что собираюсь стащить или выдрать предметы шантажа, или найти своё основание для шантажа — и воспользоваться им на всю катушку! Опыт имеется.

У выхода из апартаментов меня встретил братец. Он, как и я, чисто, элегантно одетый и умеющий непринуждённо носить надетое, выглядел чуждым среди парней, одетых в основном в кожаные куртки кожаные штаны. Машинально согнул руку в локте. Я хмыкнула, надела перчатки. И продела ладонь под его локоть.

— И как давно ты играешь? — равнодушно спросила я. — Жена знает?

— Нет, не знает, — жалобно сказал Мартен. — Играю я давно, но никогда так глупо не попадался. Я же не знал...

— Аха... Глупый, наивный цыплёнок. Что тебе предложили у этого вонючки?

— Не называй его так, — осторожно оглядываясь, попросил братец. — Он открыл мне бессрочный кредит. Шла такая игра-а...

Он протянул последние слова с такой тоской, что я подумала: расскажи я родичам о пагубной страсти этого дурачка, что они сделают? Обычно в нашем кругу игроков полностью отстраняют от дела. И как же он, прожжённый вроде бы бизнесмен, докатился до такого? Меня замуж выдаёт! Смешнее не придумал?

В общем, судя по всему, в будущем мне придётся тащить на себе две империи.

Нас погрузили в две машины — Мартена отдельно от меня, как он ни пытался сопротивляться. Мне показалось, женишок и рыжий специально сделали это. Со мной не удалось, так хоть над мягкотелым Мартеном поизгаляться... Перед погрузкой я коротко огляделась. Кирилла не видно ни в одной машине. Ух, как мне хотелось врезать ему. Ничего... Он мне за всё ответит!

Я твёрдой рукой зажала личную эмоциональную вспышку. Спокойно. Чем холодней голова, тем лучше придумывается казнь. Пока ехали, я только вспоминала, как просматривала снимки телохранителей. Память у меня отличная. Вынужденно пришла к выводу: да, везде на них был именно Кирилл. Неплохо его загримировали.

Меня пихнули на заднее сиденье джипа. Усевшись, я дождалась, пока по обеим сторонам сядут двое зверского вида. И только потом, не глядя, бросила одному сумочку на колени и расстегнула пальто, положив ногу на ногу. Вот теперь я чувствую себя очень неплохо — с притихшими телохранителями, один из которых судорожно вцепился в мою сумочку, а другой время от времени косился на мои ноги в тонких, обтягивающих их гетрах. По утрам на Кэссии прохладно, а я не знала, куда и как долго меня будут везти. Поэтому и приоделась — посвободней, но утеплённей.

... — И это, чико, ты называешь резиденцией?

Гордый взгляд Ринальдо, которым он оглядывал длинное здание, медленно зажёгся яростью. Я взглянула на него со вздохом.

— Ты, милый мальчик, собираешься на мне жениться? Первым делом пойдёшь на курсы этикета и изучения искусств. Понял? Я с тобой в свете позориться не собираюсь.

— Пошли, пута!

— Стоять!

Он, было шагнувший вперёд, застыл так, что даже по спине было видно, как ему хочется убить меня. Медленно, видимо из последних сил сдерживаясь, развернулся ко мне. Скривив губы, я смотрела на него, с интересом наблюдая, как чёрные глаза постепенно становятся чуть не кровавыми. Братец тревожно смотрел на нас обоих.

— Так, чико. Подошёл ко мне. Встал рядом. Ручку, любезный, согнул. Не так! Не прижимай её к телу. Блин, я сейчас сама матом ругаться буду! Держи руку спокойно! Чего ты боишься? Не съем я тебя... Пока... Вот так! Теперь спокойно, не спеша, шагаешь к дому. Кстати, где твой дворецкий? Почему нас никто не встречает?

На третьем этаже меня отвели в комнату, которую трудно назвать апартаментами. Пустая. Даже ванной нет. Мебель старая, пахнет застарелым потом и пылью. На диван присесть страшно: а вдруг здесь клопы?

Судя по тому, как "мой женишок" порскнул от меня сразу от порога, учиться светскому обхождению он не собирается. Прекрасно. Суммируя всё, можно предположить, что Ринальдо будет стараться как можно меньше видеть меня. Но. Наверняка попытается напугать. Людей такого сорта хорошо знаю.

Джип, ехавший впереди нас, высадил своих пассажиров раньше. В коридоре, заходя в роскошное, но безнадёжно устаревшее здание, явно не подлежащее ремонту (дед научил определять), я успела приметить, как Кирилла втолкнули в дальнюю комнату.

Запомним.

Оставила сумочку на подоконнике. Окно, естественно, забрано решёткой. Решётку я изучила дотошно и поняла, как её выдрать...

Если через час обо мне не вспомнят, я устрою им катаклизм. Камин здесь хоть и старый, но труба от него наверняка проходит по всем шести этажам. Кочергу каминную они как-то не удосужились убрать.

Не успела я определиться, садиться на диван или нет, как открылась дверь. И закрылась — на замок. Ага, пришли меня устрашать. Господи, как всё тривиально...

Громила, стоящий у двери, выжидательно смотрел, не устрашусь ли от одного его вида. Татуировок-то... Да каких страшенных. По всему лицу. Разноцветные.

— На мой вкус — перебор, — сказала я. — Даже татушек должно быть в меру. Или ты в молодости обрисовался так? Глупости.

От лица я перешла к изучению высоченной фигуры, широких плеч и, главное, одежды пугателя. Так. Это не куртка. Это короткий плащ — с капюшоном. Прекрасно. Под расстёгнутой верхней одеждой виднеется что-то трикотажное...

Мужчина, с плохо улавливаемым из-за татуировок лицом, медленно зашагал на меня. И резко встал, когда я сбросила пальто и подняла руки, освобождая волосы, хлынувшие волной по плечам и на грудь.

— Что, чико прислал? — насмешливо спросила я, встряхивая волосы, чтобы они легли опрятной волной. Свитерок, и так бывший в обтяг, натянулся на моей груди — как всегда без бюстгалтера, очертив её таким образом, что...

Он часто задышал и осторожно шагнул ко мне. Перебирая пряди волос, расчёсывая их пальцами, я смотрела на него спокойно. Нет, право слово — громила. Интересно, как ему приказали меня пугать? Ну-ка, ну-ка, что у них там?

Опустила руки с заколками и, слегка склонив голову, чуть улыбнулась.

Громила усмехнулся. Дурак... Думает — нимфоманка... Как ему и сказали.

Встал рядом со мной. Нависает, давя комплекцией и кошмарными узорами на лице.

Сунула ему руки под плащ погладить по бокам — ощерился в ожидании развлекухи.

Ладони чуть в стороны, раздвигая полы плаща, — и ударила с обеих сторон по бокам. Тонкие кинжалы, выскочившие из заколок, легко прорвали его одежду. Тяжеленная туша грохнулась на пол. Некоторое время я холодно смотрела на пугателя. Если ему вовремя не окажут помощи — сдохнет. У него час в запасе. А пока...

Я вытерла о его брюки окровавленные пальцы, стащила с него плащ — примерила. Свободный очень, но ничего. Зато по росту для него короток — для меня стандарт. Капюшон — самая ценная его деталь. Теперь далее. Перевернула тяжеленное тело набок и сняла с его пояса приятно лёгкий (пластик же) и привычный для меня пистолет "Глок". Жаль, кобуры нет. Зато двадцать патронов на месте... Кинжалами с заколок срезала с громилы — снимать долго — джемпер, затем порезала его (одёжку же, не бандита) ещё на несколько частей. Замотала себе ноги, чтобы не было видно, что на них дамские туфли, а из рукава джемпера сделала себе что-то вроде мужской трикотажной шапочки. Затем вынула из сумочки предметы первой дамской необходимости, распихала по карманам плаща. Разогнулась от тела и огляделась. Ничего не забыла? Ах да. Взяла каминную кочергу и заклинила ею ручку двери.

Вот теперь можно осторожно открыть окно. Решётка вынулась легко. Из стареньких защит. Изучали с дедом. И вот передо мной — кусты и заросшие, неухоженные клумбы-цветники, сплошь в сорняках и одичавших без заботливой руки цветах. Подумаешь — третий этаж. Единственно, что беспокоит, — нельзя прыгать напрямую. Если на втором-первом этажах кто-то есть — увидят сразу, и побег можно считать неудачным.

Осторожно вылезла на карниз, отошла как можно дальше — на самый краешек, и прыгнула в сторону. В простенок между окнами. Тут же пригнула голову и бросилась в первый попавшийся куст. Просидела в нём недолго. На время, когда стало понятным, что никто и ничего... После чего лёгкой тенью скользнула к забору.

Ну остолопы... Даже защиту не включили. Я осторожно подняла руки к верхним прутьям — грозными пиками на улицу. Обхватила их, оттолкнулась ногами от нижней решётки и мгновенно присела на верхней перекладине оглянуться, после чего перекинула собственное тело через ограду.

Спустя несколько минут по пустынной улице, хранившей ещё благородство богатого пригорода, плёлся сутулый подросток, натянувший на голову капюшон великоватого ему плаща. Сунув руки в карманы, он внимательно приглядывался к машинам, стоящим у обочин. Наконец, медленно подходя к одной из них, он незаметно огляделся, дёрнул как бы невзначай дверцу (противоугонки нет!) и юркнул в салон.