— Я благодарен тебе, мудрейшая и очаровательнейшая, — вежливо ответил принц, и, поскольку по правилам высшего этикета нельзя было расточать хвалебные эпитеты, не смягчая их юмором, продолжил: — Если бы мне понадобилось сейчас взять вражеский город, я бы попросил у короля не армию, а тебя.
Вспомнив линьинскую авантюру Толтиссы, все улыбнулись.
— Да, месяцы противоборства с Ляном Жугэ тебя здорово изменили, принц, — продолжил шуточную линию король. — Теперь ты первым делом думаешь о том, как перехитрить и ошеломить противника. Интересно, какую стратагему ты подготовил для нас.
— Кофе такой прекрасный, что все стратагемы у меня вылетели из головы, — отпарировал принц.
— Я слышала, — продолжала королева, — что знаменитая Кисса теперь будет твоей подданной.
— Ты ошиблась, великолепная. Она лишь возвратила себе свою свободу, согласившись стать гражданкой новой колонии.
— Значит, это правда, что ты, принц, собираешься нас покинуть? — мягко спросил король.
— Мне наскучила спокойная жизнь. В такие времена в королевстве достаточно иметь одного полководца, а князь Клингор сильнее меня как военачальник. Мне уже сорок лет, но я ещё не прославил своё имя достаточно. Мне ничего не остаётся, как поставить себя перед выбором: умереть или победить, — произнёс принц весьма холодным тоном патетические слова.
— Насчёт того, кто из вас сильнее, как военачальник, ещё неизвестно. Вы друг с другом не сталкивались, и никто не знает, что было бы, если бы Клингору противостоял не средненький Эстрагон и не мой простоватый кузен король Тромы, а сам Лян Жугэ, — отвесил изысканный комплимент король, внимательно наблюдая за реакцией принца.
— Я и не хочу, чтобы когда-то мы с Клингором или с твоим величеством оказались вынуждены мериться силами и полководческим искусством, — без лишнего политеса отрезал Атар. — Я скроюсь как можно дальше, на самый край Земли, чтобы там получить от Судьбы то, что она мне уготовила.
— Ну что же, дядюшка, — слегка улыбнулся король. — Замысел у тебя грандиозный. Я ещё раз убеждаюсь, что наша семья не выродилась. Честно говоря, мне жалко даже дурачка Крангора, который не учёл, что отпускать себя на волю в страстях для государственного человека недопустимо. Я слышал, что он пьёт, уже не обращая внимания на качество вина.
— Рассказывают, что принц Крангор по целым сезонам не подпускает к себе женщин вообще, а потом вдруг бросается на первых попавшихся. Хорошо, что он ещё до шлюх не опустился, — с некоторым оттенком брезгливости промолвила Толтисса. — Переживать погибшую любовь, конечно, надо. Но нельзя же при этом терять свой уровень и опускаться до какого-нибудь цехового мастера, который случайно оказался прихотью Высокородной гетеры, а затем заливает горестные воспоминания о невозвратимой любви вином и развратом.
— Мне самому печально слышать обо всём этом, — поддержал приличия Атар. — Но почему-то мне кажется, что, если бы не случилось той трагедии, наш принц ещё долго был бы посмешищем и проблемой всей нашей семьи. Так что Судьба поступила с ним безжалостно, но на самом деле милостиво.
— Наверно, ты прав, дядюшка, — задумчиво ответил король. — Я боялся, что ты тоже потерял голову по примеру Крангора. Но оказалось, что ты, как и полагается высокородному, нашёл решение, которое соответствует и чувствам, и разуму, и чести. Я вижу, что ты счастлив в браке и твое счастье не заслонило от тебя мир. Поэтому я намеревался наградить тебя за хорошее управление провинцией.
Если бы Атар был не столь натренирован в выражении своих чувств, да и в том, чтобы их жёстко контролировать внутри себя, у него бы челюсть отвисла. Ведь все информаторы единогласно говорили, что на него поступает множество доносов и что его вот-вот снимут с губернаторства. Всё внезапно менялось. Но, прежде чем продолжать разговор, напомним, что обсуждалось между членами высокого семейства.
Принц Крангор был одним из трёх лучших полководцев среди участников рокоша. Он весьма умно повел себя при осаде Линьи, не бросая своё недостаточное по численности войско на глупый штурм, а причиняя богатому городу максимум неудобств. Он не разорял городские селения и имения горожан (вернее, разорял их с большим разбором), но всё время держал горожан в напряжении из-за этой опасности. Одновременно он при каждом удобном случае демонстрировал симпатии к городу и к древней линьинской культуре. Вначале к принцу стали приходить из города отдельные лица, известные своим высоким чувством чести, так что их не могли заподозрить в измене. Это были прежде всего его учителя, и в первую очередь знаменитый мастер боевых искусств Суктраккит. Настроение линьинского сената и народа постепенно менялось в пользу принца, и в один прекрасный день он устроил демонстративный штурм главных ворот, а ему тем временем открыли потайные. Королевский гарнизон был отпущен с почестями, а принца избрали пожизненным консулом. Принц по уши влюбился в знатную, непорочную и прекрасную линьинку Адель. Свадьба принца и Адели должна была быть отпразднована как большое городское торжество. Но в день свадьбы Адель убили прямо на пороге храма, и принц стал вдовцом, едва успев стать мужем. А поскольку любовь принца и Адели уже несколько дней перешла все границы, принц чуть не сошёл с ума от горя. В этом состоянии он скоро настолько потерял авторитет в городе, что, когда в город явилась без охраны королева Толтисса, горожане без боя сдались ей и лишили принца консульства. Принц был вынужден просить пощады у короля (тем более что остальные участники рокоша помирились с королём из-за начавшейся большой внешней войны). Его простили и сослали в поместье. Теперь он там приканчивал себя отчаяньем и пьянством.
— Тут у нас в городе играется новая пьеса, в которой выведены две любовных пары. В них легко узнать тебя и принца Крангора, — заговорила Толтисса, переводя разговор в светское русло.
Ещё около часа длилась дружелюбная светская беседа, а затем Толтисса вышла и принц начал обсуждать с королём дела своей провинции.
— Да, кстати, почему ты проявил такую враждебность ко мне и не остановился во дворце? — с улыбкой заметил король под конец разговора.
— Твой церемониймейстер меня не пригласил.
— Но ведь ты, как наследник престола, имеешь полное право на гостевые покои, — возразил король.
Воспользоваться этим правом без приглашения короля было бы возможно, и никто не сказал бы ни слова, но это было бы действительно оскорблением и прямым вызовом королю.
— Я виноват, — вежливо ответил принц. — Я не осмелился воспользоваться своим правом. А чтобы больше не было подобных инцидентов, я прошу тебя, царственный племянник, лишить меня права наследования в обмен на титул Принца Империи и основание нового рода.
— Хочешь стать независимым князем в своей колонии? — улыбнулся король. — Я сейчас же разбраню церемониймейстера за нарушение приличий, а тебя приглашаю немедленно переехать в гостевые покои. Такой важный вопрос, который ты поставил, должен быть обсужден на Совете Королевства а затем вынесен на Совет Королей Империи. Поэтому так быстро всё не сделать. Я подготовлю к Совету королевства все необходимые решения.
— Спасибо, твоё величество, — официальным тоном ответил Атар, поняв, что аудиенция окончена, но так и не поняв, удачно ли она прошла.
В комнату вновь вошла королева. После необходимых церемоний принц удалился.
* * *
— Мой супруг и повелитель, — начала королева. — Ты, конечно, знаешь, что я всегда обладала хорошими эмпатическими способностями, а после известного события они ещё больше обострились. Так вот, у твоего дядюшки стоит не только свой собственный ментальный щит, но ещё и щит Каменщиков.
Король был поражён. Он как-то упустил, что все гетеры проходили ещё в школе жестокую тренировку на эмпатию, а уж о том, что Толтисса на самом деле очень сильна в этом искусстве, он и не подозревал.
— Жёнушка, ну а всё-таки, что же ты почувствовала?
— Мой повелитель, я некоторое время была на грани жестокого и необратимого выбора. Я свой выбор сделала. Ты перед ним ещё не стоял, и не приведи Судьба тебе оказаться перед ним. Атар сейчас его делает. Мы можем подтолкнуть его и в объятия Кришны, и к свету, и ещё куда-то, в какую-то бездну, которую я чувствую, но описать не могу. Я надеюсь на твою мудрость, мой супруг.
— Тогда я принимаю решение. Сейчас же поручу к ближайшему Совету королевства подготовить указы о разрешении принцу вербовать колонистов без ограничений по всей территории королевства и о ходатайстве перед Советом Королей и Императором о создании нового рода Принцев Империи. Это в любом случае необходимо сделать. А остальное мы решим чуть позже. У нас во дворце он будет под надзором и мы поймём, куда дело клонится.
— Ты, как всегда мудр, мой ненаглядный супруг, — улыбнулась Толтисса и поцеловала мужа так, что у него закружилась голова. — А когда ты не мудр, у тебя есть мудрые советники. Действительно, лучше, если этот перелом совершится не у нас в королевстве.
— У меня есть ещё прекрасная и мудрая супруга и любимый сын-наследник, — улыбнулся король. — Ну что же, нас ждут придворные, моя красавица. Церемониймейстер, объявляй утренний приём!
Поскольку принц Атар теперь жил во дворце, он должен был время от времени являться на официальные королевские приёмы. Король милостиво разговаривал с ним, хвалил при всех его мудрое управление провинцией. Обычно принц сидел с королём за карточным столом и часто даже играл в одной команде с ним. Однажды король, после шутливой перепалки на тему полководческих способностей, вызвал Атара на партию в облавные шашки. Принц играл в полную силу и победил с преимуществом в 50 пунктов территории. Это был разгром. Король посмеялся:
— Дядюшка, ты доказал, что мы недооценили твои полководческие способности в ходе войны. Я признаю свою ошибку в том, что не наградил тебя как полководца.
— Твоё величество, мой царственный племянник! Я просто получил во время войны много уроков от лучшего полководца наших дней, а потом у меня было время обдумать их.
— Ну что же, значит, теперь ты сможешь, как наши славные предки, с маленьким войском граждан громить орды варваров.
Тут все придворные догадались, что король намекает на будущее основание новой колонии Атаром. Известия об этом были довольно давно получены из Карлинора, а сейчас король впервые подтвердил их.
Арлисса, жена принца, теперь тоже ходила на приёмы во дворец. Королева приглашала её в свой узкий кружок, где новоявленная знатная дама чувствовала себя как под перекрёстным огнем. Королева и дамы изводили её поэтическими состязаниями. В первый же день королева с ласковой улыбкой сказала:
— Что ты, Арлисса, намерена делать "сегодня и завтра"?
— "Неволю терпеть и о воле мечтать", твоё величество, — дерзко ответила Арлисса, расшифровав намёк:
Тело:
Ни сна, ни покоя, ни ночи, ни дня,
Ни поздно, ни рано.
Когда же ты, Боже, избавишь меня
От злого тирана!
Он гонит и гонит, вперёд и вперёд,
Сегодня и завтра.
Ах, жаль, лихорадка его не берёт
За гранью азарта.
Душа:
На нервах и жилах подвешена я
Для боли.
Когда же ты, Боже, отпустишь меня
На волю?
Неволю терпеть и о воле мечтать
В темнице.
А знаешь, ведь души умеют летать
Как птицы.
(Э. Марвел, Перевел Яков Фельдман)
Такие трудные намёки повторялись всё время. А дамы ставили Арлиссу в ситуации, где она должна была проявить знание этикета. Арлисса уже не раз молилась за упокой души отца и за здоровье матери, без всяких скидок заставивших её пройти полный курс образования и тренировки для дворянских девушек, несмотря на исключительно скромное положение их семьи. А затем муж сразу после свадьбы велел ей безжалостно тренироваться на знание классической литературы, светскую беседу и этикет. Постепенно королева начала улыбаться Арлиссе, и та почувствовала, что испытание выдерживает.
Может быть, такое положение, когда единственными отдушинами для принца были военные упражнения и вечера с любимой женой, длилось бы ещё довольно долго. Но к принцу явился посол высокой имперской республики Хирры и вручил ему постановление консулов, Сената и Народа Хирры, согласно которому принц имел полное право набирать колонистов по всей Хирре. После этого посол намекнул, что, если нечто не заладится в Карлиноре, Хирра готова стать метрополией новой колонии. Узнав такую новость, король перестал тянуть бюрократическую резину. Через день был назначен Совет королевства, первым вопросом на котором стояло рассмотрение итогов деятельности принца Атара и разрешение ему основать колонию.
* * *
Заседание Совета началось с речи короля.
"Принцы королевства! Высокородные властители! Почтенные выборные от дворян и граждан! Сегодня у нас один, но важнейший, вопрос. Обо всём остальном мы будем говорить завтра, на втором заседании".
По Совету прошел лёгкий шум. Такое начало означало требование короля решить всё по рассматриваемому вопросу сегодня, без комиссий и других проволочек.
"Наш любимый дядюшка четвёртый наследник престола принц Атар, как известно, сильно подпортил и свою репутацию, и репутацию всего королевского семейства неравнородным браком. Поскольку брак был заключён во время рокоша, мы не могли повлиять на решение принца, а разводиться он наотрез отказался. Сейчас мы убедились в мудрости его решения. Арлисса Тронаран оказалась добродетельной женой и хорошей матерью, подарившей принцу наследника. Она в высшей степени достойно ведёт себя в придворном обществе и заслужила похвалу нашей королевы. Первый вопрос, который я ставлю перед Советом: утвердить рекомендацию королевы Толтиссы о присвоении ей сана Высокородной дамы и принцессы королевства, как законной и полноправной жене принца-наследника. Будет ли почтенное Собрание обсуждать этот вопрос или сразу проголосуем?"
Собрание перевело дух. Первый вопрос был лёгким и очевидным. Члены Собрания со вздохом поднялись со своих кресел и вышли через дверь "Согласен". Устроив себе маленький перерыв, они вновь вернулись в зал заседания.
"Благодарю вас за единогласное решение. Это прекрасное начало нашего Совета. Я повелеваю герольдмейстеру выписать высокородной даме Арлиссе титул на сан принцессы. Я дарю ей государственное поместье Корситирлин в Зоорине".
Корситирлин был небольшим поместьем в окрестностях Зоора. Король явно выражал намерение держать семью принца поблизости от себя.
"Второй вопрос, почтенное собрание, состоит в отчёте принца Атара за годы его наместничества в Сахирре. Я прошу принца подняться и кратко рассказать, как обстоят дела в провинции".
Предупреждённый заранее, чтобы в докладе не было ничего лишнего, принц рассказал о восстановлении провинции после войны и о наказах её городов и крестьян. Всё это заняло пять минут.
"Я предлагаю почтенному собранию одобрить доклад принца. Вы сами видите, что в провинции полностью восстановлен порядок, люди живут уже лучше, чем до рокоша и войны, разбойники уничтожены, налоги собираются полностью. А что собрания недовольны принцем, это дело житейское. Правитель, которым все довольны, как правило, слабодушен. По этой причине я предлагаю наградить принца правом носить простые пурпурные сапоги".
