"Второй помощник"

— Каковы финансовые условия? И могу ли я посмотреть условия самого контракта?

— Да, конечно, сэр! — сразу сменил тон агент.

Условия оказались откровенно хорошими, плата за страх составляла 25 £ в сутки с момента отхода, плюс страховка на случай... в общем, передавать ее, в общем и целом, некому, я ведь не знаю адреса своих настоящих родителей. А жене еще только предстоит родиться в 1976 году. Так что, пишем, что страховка пойдет в Фонд обороны СССР. Оформив контракт, уже на другом пароходике, меня отвезли в Брунсвик-док, где продолжал погрузку старый, как моя смерть, австралийский пароход, грузо-подъемностью 11348 брутто-регистровых тонн, с одним винтом и одной машиной, дававшей ему 14 узлов парадного хода. Его трюма были забиты каучуком из Бразилии, а в твиндеки шла погрузка ящиков с разобранными самолетами "Харрикейн-Хаукер". Второго помощника не было, он уже покинул судно и, говорят, успешно пересел на пароходик, идущий в Австралию. Он-то не знает, что за то время, пока он чапает туда, там начнется война, и у него уже никто не будет спрашивать его желания. Австралия вступит в войну с Японией. Коносаменты на основной груз находились в столе. Грузовой план был подписан старым капитаном. Пришлось спускаться на причал и искать шипчандлера, для того, чтобы выяснить и получить документы на дополнительные грузы, которые грузят непосредственно в порту. Так как на тот момент я оказался единственным из комсостава на борту, то на меня свалилась вся подготовка к рейсу, включая снабжение. Слава богу, что котлы стояли уже для жидкого топлива, и судно было полностью забункеровано водой и мазутом. Обычная и привычная суета и хлопоты, вот только, кроме всего прочего, идет прием боезапаса к шести двуствольным установкам "эрликон" и двум четырехствольным "пом-помам". А так, никакого отличия, война-не-война, а доставка груза морем — отточенная веками технология. Только величина страховки разная.

Еще ночью я познакомился с главным боцманом, который до меня исполнял обязанности капитана судна в течении четырех суток. Он же, под оставленную в моей каюте бутылку виски с саркастической запиской: "Идиоту, который пойдет дальше в этой каюте", рассказал мне о том, что происходило на пароходе сразу по приходу из Рио. Получив приказание "Отставить выгрузку и следовать в составе конвоя в Исландию", их кэп отказался исполнять обязанности и подбил всех отцов-командиров сделать это. На борту остался только 3-й механик, у которого этот рейс был первым в жизни. Экипаж, больше чем наполовину, набран в Индии и Малайзии. Около трети личного состава — австралийцы, два новозеландца, остальные набраны по дороге сюда. Судно грузопассажирское, 13-го года постройки, может и перевозило пассажиров в Австралию. Участвовало в Первой Мировой войне, возя туда-сюда австралийские войска, работало и госпитальным судном. Ну, тогда оно было новеньким. Сейчас Регистр Ллойда продлил на четыре года эксплуатацию судна, шесть месяцев назад, судно арендовано австралийскими ВМС, но комсостав был "старый", штатный из UCMS, который идти дальше Ливерпуля просто не захотел ни за какие коврижки. Зенитные установки монтировали на переходе из Рио, но расчеты ни разу из них не стреляли. Пользоваться ими их не учили. Говорили, что расчеты предоставит Лондон, но они так и не прибыли. Тоже самое творится на остальных судах будущего конвоя. Их еще четыре. Похоже, мне опять "крупно повезло". Утром подошел к шипчандлеру, и через него вышел на представителя "Нейви", который заведовал снабжением по линии вооружения. Спросил его о штатных расчетах.

— Обещали прислать, но люди пока не прибыли.

— Нужны учебные боеприпасы, иначе наши "индусы" изрешетят вокруг все. — тот немного помялся, но через пару часов подкинул по ящику на каждую установку.

Хорошо, что орудия были новенькими и полностью укомплектованными. С помощью радиста Хендрикса и 3-го механика Круза радиофицировали все барбеты, тем более, что точки подключения для этого имелись, а громкая связь шла по всему пароходу. Через нее удалось несколько централизовать управление. Еще в середине дня 11-го августа удалось провести первое учение, длившееся почти до вечера. Но, "на сухую", без стрельбы. Командирами и дальномерщиками поставил тех, кто сказал, что служил в армии и на флоте. Двое из экипажа служили заряжающими на "пом-помах". Их и сделал командирами расчетов обоих установок. Так сказать, мой "главный калибр". Ситуация осложнялась еще тем обстоятельством, что остальные суда были значительно мельче "Кастла", поэтому главной мишенью для Люфтваффе и Кригсмарине будет именно он.

Глава 5. "Охотники за страховкой" и будущие кавалеры орденов Ленина

Утром 12-го августа на судно прибыли капитан, старший механик, четыре их помощника и врач. Все в одинаковой форме HAL, голландской Холланд Америка Лайн, но по тому, как они поднимались по трапу, можно было уверенно сказать, что четверо из них к морю никакого отношения не имеют. Меня смутило еще то обстоятельство, что все они были одной национальности. Двое из них так и не расстались с пейсами. В первую очередь, пятеро из них устремились к командирскому катеру, проверять его комплектацию, исправность двигателя и лебедок для его спуска. Походили на нем по доку. Я подозвал Тома, главного боцмана, и Хендрикса, радиста, и сказал:

— Судя по всему — у нас проблемы. Ты их видишь? Они идут за страховкой. — Самая крупная выплата, в случае гибели судна, полагалась капитану, после самой судоходной кампании. Какие-то крохи перепадали и другим членам комсостава. Рядовой состав получал по 200 £, сумма, конечно, не маленькая, разово, но на всю жизнь ее не хватит. И с 20 — 50 тысячами капитана она не сравнится!

— Том, требуется ствол, лучше несколько, и некоторое количество людей, умеющих с ними обращаться. Если требуются деньги — скажи.

— Сергус, не беспокойся, оружие — есть, с парнями — познакомлю.

— Хорошо, Том. От тебя, Хендрикс, требуется умело делать вид, что ты выполняешь все приказания мастера и давать ему квитанции, но на связь выходить только по моей команде или по команде командира конвоя. Выведи кнопку отключения антенны куда-нибудь под ноги. Они постараются демаскировать конвой с твоей помощью. Учти, на катер ни тебя, ни меня, они не возьмут.

— Я понял тебя, Сергус. Сейчас займусь. И зайди ко мне через полчасика.

Хендрикс передал мне ключ от "офицерской" оружейки, в которой наличествовал даже ручной пулемет Брен с дисковыми магазинами на 100 патронов. После первой ходовой вахты он и боеприпасы к нему переехали в мою каюту. Ключ от оружейки мастеру радист так и не передал, сделал вид, что понятия не имеет, где он.

— Старый кэп хранил его у себя в сейфе, ключ от сейфа он передал агенту кампании, когда уходил с судна.

— Ключ от сейфа мне передали, но там ключа от оружейной комнаты нет. Будем вскрывать, впрочем, имеющегося оружия достаточно. — мастер дал понять, что его люди вооружены. Вполне возможно, судя по именам, которые мы узнали в кают-кампании, на борту представители двух семейств: капитана и стармеха, врач принадлежит к одному из них, но имеет другую фамилию, может быть, муж чьей-то дочери. Судя по всему, дипломы у четверых сделаны в Одессе на Дерибасовской, там и не такие "ксивы" за полчаса делают умельцы, но этим промыслом они занимаются уже второй год, кое-какой опыт уже успели нахватать. При следовании в конвое требуется только четко выполнять маневры лидера, и различать сигналы, которые он подает. Для этого на все суда направляются сигнальщики с военных кораблей. Они и ведут судно в ордере.

Так или иначе, в 16.20 открылся батопорт, в док вошли два буксира. Капитан обладал необходимыми знаниями и опытом, чтобы вывести судно из дока и провести его вниз по реке. На рейде собирался походный ордер, лидером был назначен лейтенант-коммандер Тимоти Кейн, командир эсминца "Н-27" "Электра", на котором я пришел в Ливерпуль.

Я был вызван мастером в рубку и по его приказу помогал ему, так как "третий помощник только вступил должность и не знаком с пароходом". Я не стал говорить ему, что прибыл на борт два дня назад и для меня тоже первый выход в море на этом судне. Вахты так и разделились: я стоял за себя и вместе с третьим помощником, а мастер пас старпома. По нам выстроили ордер и в 18.30 Кейн приказал дать полный ход и следить за его сигналами. Сигнальщики к тому времени прибыли на борт, четыре человека, и составили нам всем компанию на этом переходе. На следующие сутки днем удалось пострелять из стволика, пулемета "Брен", который придавался каждой зенитной установке для тренировки, по сигнальным ракетам, запускаемым от главного компаса. Пока по ракетам попадал только я и один из командиров расчета носового "пом-пома". Но, почин задан, коммандер дал добро на тренировки, и они продолжились, тем более, что основной боезапас не расходовался, использовался .303 калибр, 7.7 мм.

Через двое суток у входа в пролив Пертлент-Ферт к конвою подошло несколько катеров, с которых на некоторые суда высадили людей. Один из катеров подошел к нам. Высадили трех человек: двух журналистов и художника, но высадили их не к нам, а к асам из 151-го авиакрыла, которые ехали воевать в Россию. Крыло было сформировано из опытных летчиков, принимавших участие в воздушных боях за Британию. На судне у нас находился винг-коммандер Рэмсботтом-Ишервуд и два сквадрон-лидера: Рук и Миллер. Прессу интересовали только они, как не пытались наши "голландцы" привлечь к себе внимание, им так этого и не удалось. Напротив, наличие на борту "русского", хоть и с литовской фамилией, заинтересовало корреспондентов, но после нескольких попыток взять у меня интервью и добиться от меня восхищенного ответа на глупые вопросы, от меня они тоже отстали. Тем более, что переход до Хвалфьордур прошел без попыток огневого воздействия на конвой, несмотря на "посланные" радиограммы членов семейств. Лампочка моргала, квитанции приходили, они оставались очень довольными, но по-настоящему их отдали только по прибытию в Исландию, после разрешения командира конвоя, через береговую радиостанцию.

Народу на судне было много, более двухсот пассажиров, в основном — это были механики и вооруженцы "Ураганов", которые, глядя на наши учения, и видя, как неопытные расчеты готовятся отражать атаки с воздуха, как могли, помогали расчетам освоить новую для них технику. Все они прекрасно понимали, что случись что, мало всем не покажется. Хотя были и откровенные снобы, которые "стучали" на бедных индусов корреспондентам. А те строчили у себя в блокнотах обличающие статьи. Этим ребятам было абсолютно наплевать, что экипажи набраны из обычных моряков гражданского флота, большая часть которых видела орудия только в кино. Большое количество претензий высказывалось и в сторону работы камбуза и подбора продуктов для него. Старпом, естественно, валил все на меня и на тех работников UCMS кампани, что были до него на этой должности. Дескать, не подготовили судно, а мы прибыли за несколько часов до отхода. Плюс была большая нехватка персонала пассажирской кают-кампании, так как женщины, составлявшие более половины его состава, после того как начальство сбежало, сошли с судна вслед за ними, от греха подальше. Но выкрутились, а из Рейкьявика в Хвалфьордур руководство, во главе с реал адмиралом Вайаном, прислало набранных в Исландии добровольцев, как мужчин, так и женщин, на должности стюардов. Так что, небольшая польза от "жалобщиков" была.

В Хвалфьордуре к борту подвалили суда снабжения, с обоих бортов грузилось продовольствие, вода и топливо. Выгрузку никому не разрешили, что поставило наших "голландцев" буквально на уши. Конечный пункт не объявляли, но было много разговоров, что идем на Шпицберген для эвакуации населения, так как несколько шахтерских поселков там были обстреляны Кригсмарине и подвергнуты атакам с воздуха. Но, у нас на борту почти все знали, что 151-е крыло идет в Россию, поэтому с нашего борта никто никуда на берег не сходил. Исключение было сделано только для летного состава и корреспондентов, которые отправили свои пакеты назад в Англию с оказией. А у нас одним высокопоставленным пассажиром стало больше, нам назначили коммодора конвоя, отставного адмирала Браунригга, седого морского волка, чрезвычайно ворчливого и неуемного. Толку от него не было никакого, а вот шума — хватало! Но хвост наши "голландцы" прижали, ибо тот приказал соблюдать полное радиомолчание. Стояли во фьорде меньше суток и 21-го августа подняли якоря. Не обошлось без происшествия: кто-то с берега открыл огонь по нашему пароходу и один из моряков угодил в судовой госпиталь. Наши расчеты ответить не успели, пока готовили орудия, от нападавших и след простыл. Старпом, на вахте которого отходили, и капитан вахту на орудиях не открывали, что очень злило экипаж, так как на моих вахтах все расчеты находились на своих местах. А там холодно и мерзко, и даже грог не помогает от пронизывающего ветра.