Сыщик поневоле

— Баскетболист, — Саблина чуть расслабилась.

— Хороший? — сочувственно поинтересовался Виталий.

— Очень. Он нашу команду, университетскую, буквально с колен поднял.

— Видите, как здорово. Теперь готовьтесь, что или они сами играют, или пускай наколенники покупают.

— Зачем? — очевидно, сочувствующие интонации и смысл настолько не совпадали, что девушка не сразу поняла издевку.

— Ну, чтоб обратно на колени вставать не так больно получилось. Поскольку ваш серб с невыразительной фамилией, конечно, может оказаться семи пядей во лбу и знать мой предмет от и до, я допускаю, что экзамен он сдать в состоянии. И я готов его принять, мне все равно, какая у него посещаемость. Но прежде, чем выходить на экзамен, ему надо сделать восемь лабораторных работ и написать курсовик. Все это — мне, и торчать ради него лишнее время в этих стенах я не собираюсь. За оставшуюся до приказа неделю он физически не успеет выйти на экзамен. Еще вопросы?

— Павел Александрович...

— Мнение вашего заведующего ценно для всех, я верю, — благосклонным кивком головы прервал ее Виталий. — Но мне как-то важнее мое, личное. И ректором меня тоже пугать не стоит. Надо это ректору — пусть он и ставит, а я посмотрю, как сей процесс будет выглядеть. И, поскольку заведующий в командировке, через мою голову поставить тоже не получится. Еще вопросы?

— Вы...

Это "вы" получилось громким. Прямо крик души. И, естественно, Виталий не мог пройти мимо такого громкого обстоятельства.

— Я, я, натюрлих. И вообще, девушка, не надо кричать, вы не в постели. Понимаю, что вам хочется выглядеть перед своим подопечным всемогущими, но — увы, ничем не могу помочь. Я вон тоже хочу быть богом. Или хотя бы святым. Но — не получается никак. Очень женщины отвлекают.

За спиной раздались плохо скрываемые смешки — кафедральные барышни, похоже, наслаждались тем, как происходит отлуп вконец обнаглевших спортсменов. Саблина, очевидно, тоже сообразила, что здесь ей светит оказаться в роли разве что груши для оттачивания и без того острых языков, круто развернулась и, не прощаясь, выскочила из кабинета. Удивительно, как ей удалось изобразить грохот каблуков даже в мягких кроссовках. Виталий с легким сожалением посмотрел ей вслед и вернулся к чаю — обычная словесная перепалка, не в первый раз его пытаются уговорить, застращать или еще что. Не получалось — для того, чтобы давить на человека, который нужен университету больше, чем университет ему, требуется хороший крючок. И ни физруки, ни международный отдел его не имели.

Повернувшись к продолжавшим посмеиваться лаборанткам, он погрозил им пальцем:

— Девушки (кое-кто из этих "девушек" уже давно числился в рядах бабушек, но такова уж судьба лаборантов, по имени-отчеству к ним мало кто обращается), угомонитесь. В конце концов, эту малолетку натурально подставили. У них на кафедре отлично знали, что просить меня бесполезно, вот и послали самую молодую.

— Может, хотели, чтоб она тебя соблазнила? — хихикнула Ольга, числящаяся старшим лаборантом и давно заслужившая статус "аксакал, можно сказать, саксаул". Виталий безразлично пожал плечами:

— Может быть. Хотя в этом случае могли бы выбрать крокодила и посимпатичнее, — и, переждав новую порцию смешков, встал. — Но вообще, ножки у нее очень и очень.

— Ну так! Гимнастка как-никак, вроде бы даже на Европе выступала.

Виталий подивился такой осведомленности, но развивать тему не стал. Пора было идти на занятие. Еще одна лекция — и все, домой! Выспаться, наконец! Но кафедральные дамы не желали оставлять его в покое.

— Слушай, — Ольга изобразила свою фирменную улыбку. — Ты когда жениться-то собираешься?

— А зачем? — по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил Виталий.

— А мы, может, на свадьбе погулять хотим.

— Ну, так хотите, я ж не запрещаю.

— А в самом деле. Ты ж красавец-мужчина! На тебя девки, небось, западают.

— Поправка. Я — бывший красавец-мужчина, возраст не тот уже. Так что правильнее будет говорить "западали".

— Ой, да ладно тебе. Вон, Зоя из деканата тобой каждый раз как звонит интересуется.

— Зоя не ходила в тренажерный зал, потому что в двери зад не пролезал, — съязвил Виталий и, не дожидаясь возмущенных комментариев, выскочил за дверь. Очень ему надо жениться, как же. А вот на занятие опаздывать не следовало.

Тот, кто говорит, что самый приятный звук в мире — это смех ребенка, никогда не слышал, как банкомат отсчитывает деньги. Главное, чтобы звук этот длился и длился — стало быть, и денег много... Но сейчас он прошелестел коротко и выплюнул пару тысячных купюр с каким-то даже брезгливым звуком. Виталий понимающе ухмыльнулся — все верно, много наличных таскать он не любил. Надо будет — картой расплатится, а эти — так, на текущие расходы.

Текущие расходы нашлись сразу же — машина жрала бензин не хуже пылесоса. Конечно, у бензинового атмосферника куча плюсов, один из которых — нормальная работа в мороз, когда соляр густеет и с трудом ползет от бака до двигателя. В их климате этого уже достаточно, чтобы сделать выбор при покупке, но одного у дизелей не отнять. Кушают они, как ни крути, почти вдвое меньше. Как представишь это — так и начнет тебя душить жаба. Впрочем, Виталий не жаловался. Вслух — уж точно.

Короткая, в три машины, очередь, обменять у кассирши деньги на чек, вставить заправочный пистолет в горловину... На все про все от силы десять минут. Давным-давно привычные действия, проходящие как-то даже мимо сознания. И сильное, вплоть до дерганья рулем, удивление, когда, только отъехав от заправки, Валерий услышал за спиной:

— Не дергаться! Ехать прямо!

То, что голос был женский, да вдобавок дерганный, с нотками испуга, эффект неожиданности не сгладило. Как бы ни наоборот. Подпрыгнуть сидя, без помощи ног, усилиями одной задницы... Специально не получится, а тут аж головой по потолку слегка звезданулся. Однако же, управления не потерял, а дорога была почти пустая, так что хотя машина и вильнула, ничего страшного не произошло. Короткий взгляд в зеркало.

— Катя, ты? Живая?

— Живая, живая, — в голосе проскочили едва заметные ворчливые нотки. Что же, главное, не истерит. — Поехали.

— Куда?

— К вам. Если не боитесь, конечно.

— Не боюсь. Мать где?

— Не знаю. Пожалуйста, не надо сейчас. Я потом все объясню. И извините, мне не к кому больше идти.

Через полчаса, когда они сидели в гостиной холостяцкой квартиры и пили кофе, девушка рассказала, что все же произошло вчера ночью. Почти сразу после того, как она позвонила Виталию, к ним в квартиру вломились какие-то люди в масках. Кто? Хрен их знает. Такие украшения для лица и камуфляж таскает и всевозможный мелкоэлитный спецназ, которого ныне будто грязи, и бандиты, опять же, мелкие. Их вроде бы вычистили давно, однако мало ли... Да и вообще, напялить чулок на голову могут все, кому не лень. Причем дверь, что характерно, открыли своим ключом (или отмычкой, сделал в голове зарубку Виталий), не потревожив хозяев раньше срока. Ну а дальше — классика жанра. Правда, жанра отечественного, без английской утонченности или американской изобретательности. В смысле, никакого тебе хлороформа, а просто кулаком в лицо. Хорошо еще, матери не было — попала в больницу. После смерти мужа сердце начало болеть. В кои-то веки серьезная болячка стала удачей, но зато дочери пришлось отдуваться за двоих.

Катерину долго расспрашивали о каких-то бумагах, но ответить она не могла — просто не знала, о чем речь, и даже несколько пинков по ребрам ситуацию не изменили. Тогда нападавшие обшарили всю квартиру, перевернув ее буквально с ног на голову, после чего некоторое время спорили, что делать с женщиной. Кто-то предлагал просто уйти, кто-то грохнуть ее за ненадобностью, но, как это часто бывает, сошлись на компромиссном варианте. Уволокли ее с собой, запихнули в машину и увезли, больше Катерина ничего не знала.

Позже ей, прямо словно в голливудском кино, удалось сбежать. Как? Да просто, в общем-то. Те, кто их вывозил, запихнули девушку в багажник самой обычной "копейки". Таких машин по дорогам страны все еще бегает немало, стоят они меньше, чем можно выручить, продав их на металлолом, так что выбросить-спалить не жаль, и внимания не привлекают. Но есть у них одно слабое место, о котором, правда, знают немногие. Катерина, все детство хвостиком бегавшая за отцом и возившаяся с ним в гараже как раз вокруг подобного агрегата, знала.

Замок багажника у "копеек" имел не то чтобы дефект, а так, одну милую особенность. Если правильно толкнуть крышку, она открывалась самостоятельно, без ключа. Разумеется, делать это проще было снаружи, чем изнутри, в темноте, тесноте и парах бензина, но Катя справилась. Наверное, со страху. Крышка открылась, скорость была небольшой, и она сиганула на дорогу, а с нее бросилась в лес, благо начинался он от дороги в жалком десятке метров. Искать же человека в лесу, в темноте и без собак — занятие неблагодарное.

Утром, хорошенько замерзшая (тонкого свитера в конце сентября оказалось явно недостаточно), она кое-как вышла к дороге аккурат возле бензоколонки. Думала отсидеться возле гаражей, которые стояли буквально в нескольких метрах, и какое-то время даже честно этим занималась, но тут подрулил Виталий на своем пепелаце, и девушка, не долго думая, рискнула, благо стояла машина удобно. Наверняка попала в поле зрения камер, но, судя по тому, что тревогу никто не поднял, работники заправки на экраны не слишком смотрели.

Да уж, возможно, и так. Тем более, подтверждающий ее слова шикарный бланш под глазом имелся, да и на теле синяки тоже. Во всяком случае, девушка не стала корчить из себя недотрогу и задрала свитер, показав следы, подозрительно смахивающие на те, что оставляют ботинки. Правда, насколько смог понять Виталий, били Катерину сильно, но неумело. Впрочем, это были только его домыслы, все же профи в этом деле он никогда не был.

Кстати, свитер был его собственный — длинный, точнее, растянутый, даже высокой Катерине доходящий почти до колен, толстый и теплый. Ее собственная одежда грудой валялась на полу в прихожей, мокрая и воняющая. И вопрос о том, что теперь делать с гостьей, стоял во весь рост. Но прежде следовало уточнить еще один момент.

— Вот ты скажи мне, — Виталий сделал паузу. — Почему ты мне звонила? Что случилось?

— Мне тоже звонили... много раз. Звонили и требовали отдать бумаги.

— Какие?

— Не знаю... Да не знаю я! Что вы на меня так смотрите?

— Ну-ну, спокойно. Просто не понимаю.

Спокойный тон в зародыше задавил начинающуюся истерику, и Катерина, справившись с ней, пояснила:

— Я действительно не знаю. Просто отец еще когда только заболел, сказал, что если случится что-то по-настоящему серьезное, то обратиться стоит к вам.

— Вот как? — Виталий удивленно поднял брови.

— Ну да. Он считал вас человеком, которому можно доверять и который не откажет. Говорил, что купить вас слишком дорого, а запугать не получится.

Что же, Петрович и впрямь неплохо знал Виталия. Не один год вместе проработали. И знал, что долги его бывший ученик отдавать умеет. Пусть так.

— Ладно. Овощ в помощь.

— В смысле?

— Хрен с тобой. Остаешься у меня. Места хватит, — он прихлопнул ладонью по столу. — Ты лучше скажи, до твоей матери не доберутся?

— В Питере?

— То есть? — не понял Виталий.

— Да у нее давно была запись на лечение туда, как раз срок подошел. Ну и...

Да, стоит признать, удачно совпало. Если болезнь вообще можно считать удачей. Разумеется, при допущении, что на Катерину и впрямь наехали дилетанты, которым непонятно что потребовалось, то до Северной Столицы они не доберутся. Если же, наоборот, кто-то чрезмерно хваткий, замаскировавшийся под мелких гопников, то разницы нет. Везде достанут, и на этой квартире, кстати, тоже. Рискованно, черт возьми. Но сдавать назад категорически не хотелось...

А еще, была в этой истории пара моментов, которые Виталию не нравился категорически. Впрочем, об этом говорить пока было рано.

Жить нужно так, чтобы депрессия была у других. Увы, эти самые другие с такой постановкой вопроса часто бывают не согласны и начинают вносить в твои планы коррективы, причем, как это иной раз случается, из самых лучших побуждений. В этот раз индикатором такого вмешательства послужил телефонный звонок, раздавшийся аккурат под ухом и буквально выдернувший Виталия из объятий Морфея. А так как просыпаться он любил неспешно и плавно, желательно повалявшись в постели, то нынешнее пробуждение удовольствия однозначно не доставило.

Некоторое время Виталий настороженно смотрел на заливающуюся веселым писком трубку. После недавних событий телефонные звонки у него восторга не вызывали. Однако аппарат упорно не унимался. Пришлось взять, посмотреть на номер... Опять незнакомый! И не мобильный, кстати, но какому городу он принадлежал, вспомнить упорно не получалось. Осторожно, будто в руках у него была готовая взорваться мина, Виталий нажал на кнопку и поднес аппарат к уху.

— Слушаю!

— Привет! Ты что там, спишь, что ли? Вставай давай, соня!

Голос был женский. Знакомый. Ассоциирующийся только и исключительно с приятными моментами в жизни. Виталий перевел дух.

— Привет! Какими судьбами?

— Финансовыми, естественно. Ты сейчас дома?

— Ага. Дней через десять уеду.

— Меня это устраивает. Послезавтра прилетаю, встречай! У тебя можно будет остановиться, или жена приревнует?

— Нет у меня жены, ты же знаешь...

— Вот и отлично! Короче, будет тема. Приеду — объясню. Пока-пока...

И отключилась, зараза! Виталий хмыкнул. Потом, кряхтя, сел на кровати. Все, придется вставать. Рановато, конечно, однако же и ложиться смысла уже нет. Так что пришлось вставать, шлепать в ванну, и уже там, принимая утренний душ, задумываться, к чему он, собственно, потребовался. В голову ничего, как на грех, не приходило. Не считать же... гм... Но ради этого женщины на край света уж точно не поедут.

А вообще, конечно, интересно жизнь поворачивается. Прошлым летом случился с ним эпизод. Поехал отдыхать и разнообразия ради выбрал Крым. Ну и как же можно побывать в Крыму, не посетив винные заводы? Вот там, в Массандре, и случилась эта история.

Ах, Массандра, Массандра... Старое, пережившее все катаклизмы здание. Массивные, потемневшие от времени двери. Огромные винные подвалы, в которых зреет и хранится вино... Совсем не то, кстати, что продают в обычных магазинах. Дегустационный зал, длинный, уставленный рядами широких деревянных столов, давал возможность в этом убедиться.

Вина, которые тогда подавали, могли удовлетворить и куда более притязательный вкус, чем у Виталия. Тем не менее, нашлись недовольные, и оказалось их на удивление много. Не вином недовольные, а организацией процесса, точнее, его технической частью. То ли от влажности начали искрить провода, то ли еще что, но проблемы и впрямь возникли. Девушка-экскурсовод говорила в микрофон положенные слова, но более-менее нормально слышно ее было лишь тем, кто сидел поблизости. Дальше динамики хрипели, и разобрать смысл сказанного оказалось достаточно проблематично. Впрочем, группа Виталия села удачно, а проблемы других людей — только их проблемы.