Часть четвертая. Глава 48

— Ха! Зюмрут, ты здесь? Что привез? Я твою лодку увидел раньше, чем ты причалил.

— Уважаемый паша! У вас глаза зорче орла!

— Э-э, нельзя говорить "паша". Я всего лишь алай-бей — сказал "тысяцкий" но при этом самодовольно улыбнулся.

— Хлеб привез, тут обещают хорошую цену.

— Огненный перец есть? А то в этом захолустье даже имбиря нет.

— Есть перец! — но тут Метин смекнул что надо поддерживать контакт в ближайшем времени — Вот только всего один мелкий мешочек. Но я еще привезу! И для Вас всего половина цены!

— Это что? — алай-бей удивленно посмотрел на пакетик в руках.

— Я теперь так упаковываю перец. В полотняных мешочках раньше мог хранится какой-то другой продукт, недостойный вкуса благородного человека. А эти мешочки из новой и прочной бумаги, тут все чисто, никакой грязи.

— Ай ты, зюмрут рюзгяш! Хитрый ты купец! Знаешь, как меня уважить. Еще вези! И имбирь вези.

— И шафран?

— И шафран.

— А Вы тут долго будете?

— Ну нам может еще месяц тут стоять, но ты быстрее вези!

— Я быстро! Я же рюзгяш — ветер!

Первая же радиограмма подтвердил мои опасения — в бухте стоит полтора десятка кораблей, а вблизи Авлоны лагерем стоят войска. В примерном подсчете до восьми тысяч.

Значит нападение на Отранто запланировано, куда еще можно отсюда армию двинуть. Но войск пока мало, а кораблей так совсем. В штабе решили, что месяц у нас еще есть, как минимум. Начальник штаба доложил справку по Отранто. Население двадцать две тысячи, войск в городе очень мало, город относится к Неаполитанскому королевству. Сухопутная армия королевства небольшая, флот почти отсутствует. Король Фердинанд I, двоюродный брат Фердинанда Арагонского. Королева Хуана — родная сестра того же Фердинанда Арагонского. Их свадьба была совсем недавно, в прошлом году.

— А какое состояние замка в Отранто? — спросил я докладчика.

— Ну городская стена там есть, но она не сплошная, оборонять ее будет сложно. К тому же город уже прилично вылез за ее пределы.

— Не, а замок?

— Нет там замка — немного неуверенно ответил начальник штаба вглядываясь в текст.

Ну как же нет, я же точно помню, что в Отранто есть замок, построенный в конце ... пятнадцатого века. Сейчас 1478 год. И что — это не конец пятнадцатого века еще? В моем справочнике более точных данных про замок нет.

Но тут и без справочника понятно, что замок и был построен позже, из-за этой трагедии, что устроили османы — по времени все сходится. Замка еще нет. И для Отранто пятнадцатый век еще не закончился. Как он закончится для жителей города — зависит сейчас от нас.

Мне казалось, что жизнь в средневековье течет медленно, десятилетиями ничего не происходит. Что там осталось до рубежа веков — чуть больше двух десятков лет, можно и округлить. Но для жителей Отранто — это жизнь и смерть. И сколько еще всего должно произойти за предстоящие два десятка лет.

Для Португалии и Испании — эпоха Великих географических открытий, которая должна начаться "в конце пятнадцатого века". И все никак не начинается, благодаря моим усилиям.

А вот России предстоит через два года "стояние на Угре", которое может обернуться катастрофой, опять же из-за моего вмешательства. "Но мы над этим работаем". Да и самой России пока нет. Слово в уме Ивана III есть, а вот государства еще нет. Есть уния, набор княжеств под властью одного правителя. Но реформы по созданию государства уже начались. Хотя длится это будет долго и закончится уже при Романовых.

Я замахал докладчику — "Продолжай!"

— Так что там со стеной? Замок — это в другом городе, перепутал я.

— Стена старая, местами разрушена. Поэтому для обороны требуется значительное количество войск.

— Понятно. Думали, что сидят в безопасном углу полуострова, и про ремонт оборонительных сооружений совсем забыли.

Так, значит самим им отбиться будет тяжело, но Арагонский вполне может "впрячься" за родственников. Почему это не произошло в прошлой реальности? Ну шла Тосканская война, да и мог не успеть. Информация в этом мире распространяется очень медленно, а арагонский флот раскидан по всему Средиземноморью.

Но Тосканской войны сейчас нет. Вот только лучше корабли ушли на Канары, да там и сгинули. Но и без них у Арагона неплохой флот остался. И с обороной на суше и на море у них шансы есть. Надо донести информацию до всех этих королей побыстрее. Может и нам не придется самим вмешиваться.

Как-то убедим неаполитанского короля. Он напишет кузену. Тот начнет собирать корабли. Где-то на этом этапе падет Отранто. Вот так, без нормальной связи проигрывают войны.

Значит надо убеждать сразу обоих Фердинандов. Но как? "У меня было видение — эти османы в бухте не зря собираются". Фердинанды спросят — "А ты кто такой и в чем твой интерес?" Не, нам там светиться нельзя.

И надо быстрее. Если неаполитанскому там неделю ходу, он рядом, то арагонскому надо собираться уже сейчас. Но как убедить, чтобы правдоподобно.

Самое простое — начать распространять слухи. Даже если в Отранто начнется небольшая паника — это даже хорошо, пусть часть небоеспособного населения покинет город, не будут мешать войскам. И слухи надо еще распространять в Неаполе и в Барселоне, чтобы информация быстрее дошла до королей. Хотя я уже по опыту знаю, что слухи до королей идут слишком долго, а, порою, не доходят совсем. Поэтому и нужны еще какие-то подходы. В Барселоне агенты есть, а в Неаполь и Отранто надо посылать, хотя бы временно. Работа несложная, можно послать выпускников нашей спецшколы.

Так, у нас же там еще в плену капитан корабля, выкупа ждет. А его дядя при дворе Фердинанда Арагонского. Срочно агенту в Барселоне задание — информацию на этого дядю.

В Барселоне нашим агентам удалось завербовать служанку из королевского дворца. Скормили ей легенду, что купец мечтает стать поставщиком королевского двора. Служанка оказалась очень общительной и разговорчивой. Раз в неделю она вываливала на агента массу информации — кто с кем спит, кто кому изменил. Агент исписывал по несколько листов бумаги за раз свинцовым карандашом — пером за ней не поспеть. Но посреди всего этого декамерона была и ценная информация. Агенты анализировали, составляли таблицы, рисовали графы. Раскладывали записи по папкам. И когда из штаба пришел запрос на Грамона, тут же ответили справкой.

В 1451 году, в борьбе за Наварру, Хуана II Арагонского поддержал наваррский род Грамонов. Хорошие отношения с этим родом перешли по наследству сыну Хуана — Фердинанду. Карл Грамон служил при дворе и отвечал за контроль закупок снабжения для арагонского флота. Там была довольно сложная система, деньги выделяла королевская казна, закупки должен проводить большей частью капитан корабля. Но представитель короля должен контролировать качество продовольствия и его цену.

Благодаря своему влиянию Карл смог пристроить своего молодого племянника Филиппа капитаном на новый корабль — "Санту Анну". Корабль новый, крепкий, хорошо вооруженный. На нем еще находился капитан армады и лучшие войска. Карл посчитал это самым надежным местом в этом походе. А победа над дикарями должна была послужить толчком в карьере Филиппа.

Про судьбу своей армады Барселона пока не в курсе, естественно. Ситуация подвешена, и агентам надо пока заняться другим поручением из штаба — распространять слухи. Служанку из дворца для этого использовать не разрешили, чтобы не засветить. Придется самим менять внешность, наряжаться во всяких, ходить по тавернам.

Воронеж перезимовал благополучно. Запасы сделали большие с осени. Жито скупали много окрест и с Рязани. Пшеницы и соли Командор прислал изрядно. Картошки вырастили очень много: себе на два года запас в погреба заложили и Командору отправили хорошо. Зерна для каш всяких тоже запасли: ячмень, просо, овес, крупу греческую. Огурцов запасли по командорскому рецепту — с солью и уксусом, а капусту по-старому — заквасили, и на мороз.

Как лед встал, стали рыбу через полыньи ловить, есть у нас умельцы. Сеть через две полыньи протягивают, и в удачный день целые сани рыбы с одной сети достают. И зимой хорошо — рыбу, что сразу не съели, солить не надо, на морозе лежит сколько хочешь.

Но с дичиной хуже, кругом Воронежа всю уже выбили. Охотникам стало далеко ходить, пришлось построить две избушки: одну за Ворон-рекой, другую на полночь. Теперь охотники могут уходить на несколько дней и там уже зверя бить. Охотникам теперь не то что раньше, с винтовкой никакой зверь не страшен. Даже медведь, только надо стрелять быстро и про гильзы не думать. И ходят охотники по двое. Вдвоем и от стаи волков отбиться легче, и от десятка татар — было такое уже.

Так что основная еда у нас такая — рыбий суп с картошкой, каши и хлеб двух сортов. По воскресеньям мясное, если охотники принесут. Ну и выпечка с соленьями — воскресный день он как праздник.

Еще же осенью много людей уехало в Мавролако. Даже две общинных избы освободили, чтобы не топить. Это такие длинные избы, пятистенки — но обе горницы большие, по два десятка кроватей помещаются в каждой. И по одной отопительной печи в середке каждой комнаты, а не общая печь в перегородке. И везде полы дощатые, потому и считаем, что в этих избах по две горницы. Эти избы построили когда сразу много людей в прошлом году приехало. Командор их как-то по-другому называет, но мы в "общинные" переиначили.

Зимой мы не только лес рубим, у нас уже иные промыслы появились. Локомобиль стали запускать каждый день. У него же в котле вода, ей замерзать никак нельзя, льдом все порвет. Надо или воду сливать, или печь в амбаре топить. А локомобилю дело всегда найдется: то мельница, то сварка, а чаще пилорамой работает. Днем поработает машина, прогреет все, и до утра не промерзает. Еще радиостанцию заряжаем. Она может и от батарей работать, но подкармливать батарею надо часто.

Леса у нас много всякого, Воронеж все-таки. Вот и пилим на пилораме всяко-разно. Бросовые хлысты, верхушки, кривулины идут на дрова, но, если чуть получше — пилим вдоль на колоду. Колодами поперек — дороги в городе мостим, вдоль — дорожки для людей, "тротуары" называются. Камня у нас нет, а без мощения нельзя в городе — без мороза все в грязи тонет.

У нас же все избы чистые — с дощатыми полами, новички все удивляются. На такие полы в грязной обувке заходить жалко. В распутицу идёшь по наружной дороге, так на каждой ноге по полпуда земли налипает. Вот мы по всему Воронежу проложили дорожки из колод, от крыльца к крыльцу. Теперь в дом, на чистые полы грязь не несем. Только в дождь надо ходить аккуратно, скользкие дорожки становятся.

Лес получше пилим на доски и бруски. Когда много досок и гвоздей — можно построить что угодно, а не только бревна ворочать. Вот захотелось нам красивую и удобную столовую, как когда-то в Чернореченске. Осенью клети срубили, крышу железом перекрыли. Большое здание получается, там же еще будем собрания проводить, как на Лампедузе. Потом уже спокойно печи клали — на кухне варочная, в обеденном зале — отопительная. Вот после пришла пора досок и гвоздей. Ну полы понятно, но ведь еще потолок по-правильному делали: крыша с чердаком, балки подшивали сплошь досками как пол. И чердак еще утепляли опилками с глиной. И на каждую доску по несколько гвоздей надо. Новики никак к такому богатству не привыкнут. А ведь гвозди мы уже сами производим, нам только Лампедуза проволоку в мотках присылает. Еще прислали медный и латунный лист, из него наши медники сделали раковины, умывальники и другую утварь. Умывальники поставили в большой прихожей, чтобы все руки мыли, а перед крыльцом поставили бадьи с водой и мочалки лыковые — грязь с обувки отмывать.

Еще мы все доски тесали с лицевой стороны, да не топором, теслом или стругом, а новым инструментом — рубанком. Его раньше только корабелы использовали, когда шхуны строили, а потом Командор сказал и плотникам тоже использовать. Для больших досок даже стали делать длинные рубанки. Доска получается гладкой, как зеркало, топором так не сделать.

Когда много разной доски, то и мебель делать проще. В столовой мебель не мудреная — столы да лавки. Но зато нам Командор выделил льняной краски на сурике, и все столешницы мы покрасили! В два слоя! Как будто это корабли железные. Вот только скрести по-старинке эти столы нельзя, краску обдерешь. Надо после каждого обеда мокрой ветошью все протирать, чтобы грязь не присыхала. Столы сделали двух размеров: на четверых и на восьмерых, чтоб если кто придет бригадой или семьей, могли сесть наособицу. Или как на Лампедузе заведено: если кто большого чина — писарь или мастер, то садится обедать одиноко за малый стол, и к такому без разрешения другим садится нельзя. Важный человек думает.

Столовая получилась большая и красивая. Вроде и нет резных досок и других прелестей, но когда все ровно и гладко — глаз радуется. Те кто у нас недавно, даже сначала и не поверили, что это для всех жителей, а не только для важных чинов. В первый раз заходили робко и не знали куда притулиться. Но увидев как бывалые смело идут с подносами через раздачу и с тарелками садятся за крашенные столы, тоже пошли следом. А на следующий день уже сами важно рассаживались, и поглаживая краску на столах, рассуждали: "Такие хоромы и не у каждого князя есть. Да даже если есть, то там только князь с дружиной трапезничает. А у нас в городе для каждого здесь!"

Еще Воронеж бумагу производит. Наладили производство. Правда, мастер потребовал особые пихтовые опилки для бумаги, прислали из Мавролако. Бумага получалась не такая хорошая, как столичная, но всяко лучше других, писари и школа теперь пишут на своей. Но зимой кончились нужные привозные опилки, но все на мастера насели, и он начал делать бумагу из сосновых. Бумага стала хуже, но для учеников — нормально.

Потом закончился парафин. Крахмал мы делаем сами, из картофельных очисток, формалина и канифоли у нас вдоволь. Мастер возился-возился: не получается нормальная бумага. Но тут сообщили, что мастера на Лампедузе научились проклеивать бумагу без крахмала и парафина, на одной канифоли с добавками. Ну формалин тоже остаётся, от него бумага лучше. Инструкцию для мастера два дня по рации передавали. Он читал, думал, но потом вышел и сказал, что без квасцов не получится. Будем ждать, Командор обещал прислать.

Еще у нас типография есть. Мастер-печатник сказал, что будет книгу Пушкина печатать. Но пока ничего не напечатал, хотя бумаги и чернил извел изрядно. Вот думаем просить Командора прислать еще одного мастера.

И ткацкое производство у нас есть. Два станка. Один, правда, сломался так, что мастер его починить не может. Но второй станок он приспособился чинить, хоть станок и часто ломается. Станок даже в ремонте дольше бывает, чем работает. Но работает иногда, и выдает хорошее полотно, не чета домотканому.

У порохового мастера порох стал получаться. Селитра и сера привозные, а угольный порошок свой, хотя там много хитростей. Сделал порох двух марок — револьверный и пушечный. Винтовочный даже не стали делать, оружейник говорит, что патрон слабый будет. Револьверный черный порох хоть и слабее нитропороха, но там гильза большая, можно сыпать полную. Для тренировок одобрили.