Не пойдёт, будем исправлять. И, пусть существовать этому амулету оставалось всего ничего, всего лишь до послезавтра, но оставлять такую нору без контроля и присмотра я не собирался.

Широким плотницким карандашом, который теперь навсегда прописался у меня в нагрудном кармане, я добавил в линию от накопителя до рабочего блока ещё одну схему. Схема перекрывала питание, и включалась лишь при одном условии, если кто-то одновременно давал силы на амулет и произносил заветное слово. 'Скажи-'Друг'— входи', — не придумав ничего умнее, дописал я в схему условие. Далин всё одно открыть не сможет, нет у него магических сил, а вот монах перетопчется. В вере он слаб, ага, как же.

Напитав силой изменения, я под настороженным взглядом отца Автандила полюбовался вспыхнувшими зелёным цветом рунами и линиями, не обратив на его взгляды никакого внимания.

— Пойдём, что ли, — Далин встал поближе к проходу, и теперь внимательно принюхивался к воздушному потоку, так и не думавшему ослабевать. — Говорю как гном, воздух куда-то выходит, нигде не копится. Это хорошо.

— Да, уже можно, — подтвердил и я, приводя себя в порядок. — Я первый, ты замыкающий.

— Придётся, — скривился Далин, расстёгивая обе свои кобуры. — И револьвер с подсумками проверь. А у тебя, раб божий, оружие есть?

— Нет, — повинился отец Автандил и зачем-то принялся ему объяснять, — на Единого уповаю, ибо...

— Ну и дурак, — перебил его Далин. — и не чеши мне тут про Единого. Знаешь, сколько оружия мы отсюда выволокли?

— Знаю, — вздохнул монах. — Но не благостно то. Да и не помогло оно им в час решительных действий, так что всё правильно.

— Тогда идите за мной, отец Автандил, — я подумал, что небольшой инструктаж не повредит, — шагах в десяти. Осторожно идите, след в след. В случае чего падайте на пол тут же. Ваша главная задача — не перекрывать Далину и мне сектор обстрела и внимательно слушать команды, а молиться и лёжа можно. Ничего не трогать, смотреть и слушать! Заметили что-то, скажите сначала Далину. И вообще, идите рядом с ним, ко мне липнуть не надо. Всё понятно?

— Так точно! — неумело, но энергично взял тот под козырёк. — Слушаюсь!

— Ох, надеюсь, — сомнением протянул я, но делать было нечего. Лучше б Кирюху с собой взял, ей-богу.

Я ещё немного потянул время, не по душе был мне этот тайный проход, но всё же сделал осторожный первый шаг. К слову, мне любые подземелья не нравились, так что некоторые дурные предчувствия я списал именно на свою предвзятость.

Мне не нравился затхлый воздух, не нравилась сырость и темнота, не нравилась ограниченность пространства, а ещё больше не нравились насельцы этих мест. Допустим, крыс я не боялся и даже относился к ним с большой симпатией, очень милые, умные и добрые зверьки, которым просто отчаянно не повезло с судьбой, мышей же милостиво не замечал как их мелких и надоедливых двоюродных братьев, но вот подземные насекомые... И хрен бы с ними, с многоножками, мокрицами и прочими сколопендрами, но ведь встречались и магически изменённые твари, да такие, что волосы вставали дыбом.

То ли дело небо! Там ведь даже насекомые встречались приятные, пчёлы там, шмели, и прочие стрекозы с бабочками, а вот под землёй приятных насекомых я не встречал.

Сделав ещё несколько шагов по открывшемуся мне широкому коридору, я подвесил перед собой и за собой несколько магических светлячков. Светили они неплохо, силы требовали мало, пусть гном экономит батарейки. Кстати, сейчас я почему-то понял, что вряд ли на старости лет пойду с Далином к гномам, разве что уж совсем припрёт.

— Ну чего там? — не утерпел и протиснулся сразу за мной Далин. — Ух ты, светло. Одни достоинства в тебе для подземной жизни. Арчи один фонарик вешает, а тут целая гирлянда. А, допустим, если свод ослаб, ты его укрепить сможешь?

— Да вроде ровно всё, — и я с опаской оглядел своды широкой пещеры, — давит везде одинаково. Нигде ничего.

— Воистину так! — воздел палец вверх Далин, передразнивая отца Автандила. — Чуешь теперь, значит! Но я где аварийный участок увижу, сразу тебе скажу, посмотрим на твои таланты.

А вот я уже опасался светить перед гномом свои эти самые таланты, чтобы не укреплять его в дурной идее. До старости, допустим, в свете открывшихся перспектив и учитывая нашу бурную жизнь, ещё дожить надо.

С внутренней стороны у входа был навален всякий хлам, и я, поковырявшись в нём, добыл две ладные палочки, хоть барабань ими. Приладил на каждую по магическому светлячку и протянул одну гному, — Держи, экономь свои батарейки.

Отец Автандил дисциплинированно ждал команды на вход, спокойно стоя в глубине комнаты и даже не пытаясь заглянуть в тайный проход, и мне это понравилось.

— Нате вам, — сделав монаху знак входить, я вручил ему второй магический фонарик на палочке. — Лишним не будет. Часов на пять, наверное, хватит.

— С головой, — Далин приладил к своему светлячку конус из обёрточной бумаги, прихватив его вытащенной из кармана изолентой. Получилось что-то вроде фонарика на длинной ручке. — Далеко в любом случае не пойдём. Час, не больше, и то если следы будут такие же, как сейчас. А вот если начнутся развилки, завалы, узкие места — сразу возвращаемся. На полноценную экспедицию мы всё равно не тянем, так что нечего тут. Полюбопытствуем, и обратно. Я тогда своих соплеменников подниму, несколько полноценных поисковых команд снарядим, с магами и монахами, и уже к утру будем знать точно, что тут к чему.

— Лады! — я с радостью ухватился за его предложение. — Сейчас просто посмотрим, и немного по следам пройдём. Интересно же.

— Интересно ему, — ухмыльнулся Далин. — Рожу повеселее сделай, тогда поверю. Следы смотри давай.

Действительно, совет гнома был как нельзя кстати. Непонятные следы на запылённом полу этой то ли полупещеры, то ли полукоридора выделялись очень явственно.

— Таскали что-то, — просветил всех присутствующих Далин, тыкая вниз своим магическим фонариком. — Волоком. Тележку сюда припереть или ума не хватило, или дальше она не пройдёт.

— Или из конспирации, — подсказал я, — что-то не нравятся мне эти следы, гноме. Вот эти норм, мешки таскали вроде бы. Или ящики, видишь, углы пол поцарапали? А вот эти нет, тут какого-то бедолагу волочили. Какой-то безнадёжностью от них веет, и страхом.

— Как хорошо быть магом, — сильно саркастически скривился гном. — То есть вот этот след из кровавых соплей ты в упор не видишь?

И точно, кровавый след имелся, и я в который раз напомнил себе, что Далин прав, что надо совмещать возможности, а не увлекаться чем-нибудь одним. Смотришь глазами, ну и магией проверь, включил магию, про глаза-то зачем забывать?

Не сказать, что кровью было прям набрызгано, но если смотреть внимательно, то не заметить было невозможно. Вон, на стене даже след кровавый имеется, хватался кто-то.

— Хвосты подчищали, — снова высказался гном. — Время у них было, до твоего сонного удара. А может быть, и после, если до сюда не дотянулась магия-то. Интересно, почему сами не ушли, раз возможность такая была. Я б, например, свалил.

— Или уверены в себе были, — пожал плечами я, — или тупик впереди, но с вентиляцией. Или ход ведёт туда, куда лучше не соваться. Вдруг там огромная подземная задница с зубами, к магии устойчивая? И, допустим, заблудшими монахами питается?

— Скорее, всё же тупик , — высказался и отец Автандил. — На следствии про тайное сообщение с внешним миром быстро бы выяснили, такое не спрячешь. Я не говорю, что наши спрашивать не умеют, но ведь там и магичка ваша вопросы задавала, а уж ей-то пытуемые наперегонки каялись, ничего не утаив.

— Великая магесса, называй её так, — с усталым вздохом наконец-то поправил его я. И добавил ещё, в ответ на удивлённый взгляд, — или Пресветлая Лаириэн, на выбор. Я же вашего старшего Колькой не называю, хотя могу, вот и ты соответствуй.

— Справедливо, — почесал в затылке монах, — принимается. Да, а тайных ходов было найдено немало, но все они вели недалеко, все внутри круга оцепления были. И про каждый свидетельства имелись, но вот про этот ни одного. И, я сейчас припоминаю, за всё время осады никто уйти не сумел. Кто погиб при вылазке, тех всех собрали и опознали. Отсутствующих, потерявшихся, без вести пропавших не имеется.

— Уже легче, — кивнул ему я, разворачиваясь лицом к дальнему, тёмному и тихому концу коридора, — пошли уже.

Отец Автандил понятливо отбежал от меня к Далину, всем своим видом показывая, какой он дисциплинированный и вообще молодец, гном одобрительно хмыкнул, но ничего не сказал. А я добавил немного силы в накопитель тайной двери, пусть стоит открытой, закрою на обратном пути. Вдруг случится что со мной, должен у гнома быть путь к отступлению. Потом усилил ветродуй, потому что таиться нам было не от кого, прятаться в подземельях мы двое не умели, а вот противная подземная сырость и холод вернулись, стоило мне чуть отвлечься на разговоры.

Кстати, сначала стараниями Далина, а потом и на собственной шкуре я узнал, что именно холод и сырость и есть главные враги человека в любом заброшенном нашем подземелье. Влажность как в парной, плюс стылая и промозглая прохлада, если можно её так назвать, не оставляют шансов. Сначала не замечаешь, а потом одежда промокает насквозь , и невеликий холод, на который ты на поверхности даже внимания не обращал, пробирает до костей. Костра в подземелье для обогрева не разведёшь, остаётся только бегать, чтобы не замёрзнуть, но это ненадолго. Вот и получается, что вместе с усталостью и сном приходит довольно быстрая , но милосердная смерть.

Так что про многодневные походы под землёй, с одной стороны горного хребта на другую, да ещё и налегке, без спасительных амулетов, рассказывайте кому-нибудь другому. Хотя, может быть и есть где-нибудь на югах сухие и тёплые, комфортные пещеры, кто знает. А вот у нас так. Или вот ещё гном что-то рассказывал про то, что на километре глубины жарко как в бане, но ты ещё доберись на этот километр.

Ну и к гномам, конечно, это не относится, уж они-то чувствуют себя под землёй примерно как эльфы в лесу. Расовые особенности никто не отменял, так что на Далина вся надежда, именно он в нашей теперешней компании понимал где мы, собственно, шаримся.

Я потихоньку тронулся в путь, внимательно рассматривая следы под ногами, не забывая смотреть вперёд и вглубь. И глазами, и магией, но глазами пока получалось лучше. Уж очень древними были эти скалы, уж очень много они видели, и начинающим магом в компании гнома и монаха их было не удивить. Ходили этими коридорами, видимо, разумные и поинтереснее нас.

Ведь даже когда я находился на пике силы и ощущал весь этот долбаный монастырь как свою собственную пятерню, то сюда, в этот скальный массив, я не пробился. И самое поганое, что сейчас даже не понять, почему. То ли силы не хватило, то ли просто внимания не обратил.

В тот раз, наверное, всё же второе, потому что по ощущениям тогда я мог свернуть горы, и даже ни разу не выложился на полную, что мне тогда были эти молчаливые скалы. Раз так, то очень жаль.

Я даже остановился, чтобы ещё раз поддавить магией, чтобы рассмотреть, куда ведёт этот широкий и высокий коридор. Получалось не очень хорошо, я как будто бы пытался идти против течения в густой смоле, до того эти стены были равнодушны. Моё искреннее любопытство разбивалось об их бесстрастие и апатию, мне просто нечем было их заинтересовать. С одной стороны хорошо — внезапного обвала можно было не опасаться, до того тут всё устоялось и закаменело, но ведь мне-то требовалось другое!

— Подожди, — сзади тихонько подошёл Далин, он подумал, что я что-то обнаружил. — Можешь обратно воздухом дунуть? А по команде сразу же назад?

— А зачем? — я удивлённо на него покосился, ведь смысла я не видел. Только-только продули коридор, только-только воздух в нём высох, отступила сырость, и на тебе.

— А ты несильно, — продолжал давить гном, но увидев, что я не уступаю, с раздражением признался: — Нюх у нас, у гномов, очень хороший, чтоб ты знал. Под землёй, если света нет, это первое дело. Так что давай, метров на сто назад дунь потихоньку, а потом сразу же обратно, по команде. Не выгорит, ещё раз так сделаем, но уже чуть сильнее.

Я невольно хихикнул, но заметив, с каким спокойным раздражением уставился Далин мне прямо в глаза, шутить про кротов не стал. Пожал плечами и занялся несложным делом. Тут же утих ветродуй, несильно подталкивавший нас в спины, и вот уже прямо в лицо, сначала очень слабо, а потом чуть увереннее толкнулся воздух подземелья.

Вернулась сырость и холод, но вместе с ними и запахи. Теперь даже я с удивлением почувствовал тот неповторимый и мерзкий запах тюрьмы, который становился всё сильнее. Запах застарелой грязи на теле, на которое не попадают солнечные лучи, запах нечистот и поганой пищи, запах прокисшей пепельницы, запах отчаяния и безнадёги.

Без команды гнома я остановил обратный ток воздуха, нюхать такое не хотелось, да и так всё стало понятно. Вытащил револьвер из кобуры, проверил первую в барабане, ту самую, мечтающую поражать зло пулю, и осторожно двинулся вперёд. Шёл я очень медленно, но не таясь, смысла в этом уже не было, а вот в том, чтобы не вляпаться сдуру в какую-нибудь ловушку, смысл был.

Соратники очень медленно, вместе со мной, в час по чайной ложке двигались вперёд, и вскоре отцу Автандилу это надоело, и он пожелал пообщаться.

— А то, может, гноме, вернёмся? — далеко слышным шёпотом предложил он Далину вдруг. — Начальству сообщим, пусть у них голова и болит, а? Чего мы, в самом деле?

— Заткнись, — тихо , но очень резко и даже враждебно оборвал его гном. — Тебе же предлагали. И у нас начальства нет, запомни, мы сами себе начальство. Куда хотим, туда и идём, и не перед кем не отчитываемся, понял?

Отец Автандил, я почувствовал, не в шутку напомнил сам себе о смирении, прерывисто вздохнул, но возражать не стал.

А ещё я почувствовал метрах в двухста дальше по коридору и ниже несколько огоньков жизни. Снова остановился, присматриваясь с закрытыми глазами и пытаясь понять, что же там происходит.

От четырёх из них веяло болью и страхом, а вот от двух других злобой и настороженностью. Потом злоба усилилась, один огонёк мигнул и наполнился болью, и я, перестав сдерживаться, рванул вперёд, выхватив из кобуры револьвер.

Попытался дотянуться магией, чтобы погрузить их всех в сон, потом разберёмся, но не смог. И стены эти самые мешали, а ещё больше то, что эти два злобных огонька сами по себе были магами не из последних, ну или святошами нехилого ранга, и с ними этот мой фокус не прокатил.

Но сообразил на бегу добавить немного силы в револьвер и до отказа напитать ею патроны в барабане. Теперь моё оружие светилось в темноте не хуже фонарика, из дула вырывался яркий и узкий луч света, и я вытянул револьвер перед собой, удивившись по пути, как же ловко получилось. Далин с громким топотом понёсся следом, разом отстав от меня и отставая всё больше и больше с каждой секундой, а потому матерясь сквозь зубы на гномьем от бессилия и от моей дурости. Но так даже и лучше, тем более что отец Автандил поступил умнее, он лёгкой трусцой направился за нами, не приближаясь и не корча из себя героя.