Фариминта предложила решение по созданию оповещающих периметров. К сожалению, амулеты сделать не получиться. Нечисти 36 типов. Но эльфы задумали невиданное — сделать живые "амулеты", чувствующие всю нечисть и предупреждающие об опасности.

29 ноября. Аббатство близ города Анди. Прошел почти год после катастрофы. У Фару и Фариминты получилось — я с изумлением разглядывал, наверное, собак, ростом с теленка. Фару, довольный произведенным эффектом, сказал — подойди и посмотри им в глаза. Я понял, что могу общаться с этими созданиями. Еще бы, сказала Фариминта, ты отчасти их отец.

* * *

Норрский лес стал именоваться Проклятым, вокруг него установлена сигнализация, два периметра, внутренний и внешний. Зону между ними зачищают отряды охотников на нечисть.

Через десять лет принц Иуро и Фару погибли во время отражения "прорыва периметра" — нашествия нечисти из леса. Трон наследовала сестра Иуро, а затем ее дети. Фариминта продолжила исследования, классификация видов нечисти, методы и способы борьбы, специальные заклинания — всеми этими знаниями мы обязаны ей, так же, как и удивительными созданиями, гончими святого Иуро.

Иуро был объявлен святым лет через пятнадцать после гибели. Останки его были перенесены в монастырь на Андийских скалах. Во время торжественной церемонии Фариминту видели в последний раз. О дальнейшей ее судьбе и о том, куда исчезла лаборатория, неизвестно.

Орден Белой Стражи, основанный Иуро, существует и по сей день. Система охраны периметра, тревожных вызовов, постоянных порталов, Устав этой полувоенной организации, права ее членов в сословном обществе — все это было когда-то придумано и воплощено в жизнь принцем и его друзьями, братом и сестрой эльфами.

* * *

Из свода законов и установлений островного королевства Ирденн:

"В каждом населенном пункте королевства, большом или малом, в котором проживает благородная юрская гончая, должен быть алтарь святого Иуро".

Когда собака входит в часовню святого Иуро, фреска за алтарем начинает светиться и запах лесных трав и соснового бора в жаркий полдень наполняет помещение. Удивительно, никто не знает почему, маги пытались разобраться, но есть то, что не по силам понять.

* * *

Из других справочников, учебников и документов:

— Сука рожает всего трех щенков, за всю жизнь только трех.

— Ни одна нечисть не подойдет незамеченной к дому, где живет эта собака.

— Строго говоря, собака эта — род фамилиара. Связь между юрской гончей и хозяином устанавливается до достижения псом возраста полутора лет. Бывает, что гончая так и не находит себе пару. Такие собаки продолжают жить в монастыре одиночками. Для установления связи необходимо, чтобы человек обладал ментальными способностями.

— Некая Фариминта в своих записках утверждала: собаки святого Иуро — "химеры со способностью к частичной трансформации". Этот факт отвергается богословами и оспаривается историками.

— Гончие Святого Иуро не интересуются брачными играми других собак, не спариваются с ними и не имеют от них потомства.

— Шкура гончей святого Иуро не пахнет псиной. Он неё исходит слабый запах цитвара.

— Собака Святого Иуро защищена магическим щитом малой силы.

— Гончая Иуро является предметом собственности владельца, но не может быть передана или продана без её на то согласия.

— Человек, простолюдин или дворянин, имеющий в собственности связанную с ним гончую святого Иуро, обязан явиться для обучения в Высшую Магическую школу Ирденна.

— Если жизни хозяина грозит опасность, Гончая святого Иуро может напасть на человека.

* * *

А это, так сказать, официальная версия, словесный изыск наших столичных теологов. Из брошюры, изданной к 350-летию со дня "Явления просиявшим Иуро чуда изгнания нечисти от стен столицы". "Пресветлая даровала святому Иуро, принцу Ирденнскому, наследнику островного королевства, божественных собак — дабы те помогли благородному принцу выйти к свету из зловонной ямы пороков и чащобы заблуждений."

Глава 5Дороги, которые мы выбираем

Был последний день отбора для поступления в школу, завтра — экзамены. Приехали в столицу на рассвете, предместья миновали еще в сумерках. Рутгер оставил меня в очереди, сам пошел в гостиницу на площади, но там мест не было, отправили в "Королевский Щит" через два квартала. Надо было пристроить лошадей и вещи. Мы задержались дома, потому что умирала Лира. Давнишняя рана на боку с весны вдруг открылась и начала кровить. Бабушка определила "кожный тлен". Оставалось лишь облегчать боль. Рутгер разрывался между долгом и любовью, я уговорила его не ездить в столицу, подождут год, ничего страшного. Но штраф, если бы на нас донесли... Неделю назад Лира ушла.

Мы очень спешили, и если бы не старые связи Рутгера, опоздали. На ближайшей станции охранного периметра оставили лошадей и повозку, перешли порталом к Старому Ирру. Для меня пропуском в портал послужила Наль и состояние "связанной". Оттуда два рыцарских коня понесли нас к столице. По пути мы сделали только три остановки в гостиницах на Большом Тракте, не считая промежуточных: лошадей заводных у нас не было. Я впервые сидела на иррском скакуне, Наль в первый раз ехала в "переметной суме". Ей нравилось, мне было слегка не по себе. Очень уж огромным оказался конь, сесть на него даже при моем немалом росте было проблемой, холка выше моей макушки!

Через родное село промчались ночью. Я успела лишь кинуть мимолетный взгляд на дом и кузню. И ничего в темноте толком не увидела.

Я стояла около ворот, возвышаясь практически над всеми, и еще огромная Наль, юрская гончая была только у меня одной. Не заметить было трудно. В толпу поступающих вклинился служащий школы — иньерина, пройдемте.

Зал, маги-преподаватели, декан, поверка взаимодействия с собакой, ментальные способности. Ага, еще и магия огня, но слабенькая. И вместо отказа в приеме на "Военный факультет" — да, возьмут на бесплатное обучение, но только сразу на третий курс, если сдам экзамены — языки, историю и еще целый список, всего десять позиций. Не менее пяти — сразу. Теперь-то я понимаю, это и был отказ. Но тогда единственная мысль, — "Попаду в Школу Магии на боевой, а там уж я как-нибудь переведусь на целительство," — заставили меня сказать, — "Да".

...От этого "да" все сидящие напротив за столом проснулись и как-то подобрались. "Иньерина, Вы понимаете, что поступаете на бесплатное обучение, и обязаны подписать магический контракт."

...И вот это ощущение синицы в руке, маленькой птички сбывшейся надежды, опять вытолкнуло из моего рта — "Да, я подпишу." Вот тут бы мне насторожиться — оживившиеся преподаватели начали очень активно переговариваться, что-то писать на листах, лежащих перед ними. — "Вашу готовность к школе мы определим сейчас, по результатам экзаменов."

...Первый экзамен — арейский. Попросить меня говорить на языке, который почти один в один родной язык бабушки? — да пожалуйста. Принимал экзамен очень старый, беловолосый и смуглолицый гет. С удовольствием поставил высший балл. На верховой езде я блеснула, как говорили и папа, и Рутгер, "в прошлой жизни была кентавром"; стреляла из арбалета хорошо, два пробных выстрела и дальше все болты легли в мишень, не идеально, но достаточно близко к центру. С фехтованием было сложнее — мне не нашлось меча по руке. Тут меня удивил преподаватель, он отказался принимать экзамен, пока мне не найдут подходящий тренировочный клинок. И последний тест — всеобщий рикайнский. Тоже сдала неплохо. Читала и переводила какую-то старинную балладу , о прилетевшем на драконе юноше. Три парня в форме школы принесли охапку мечей. Выбрала себе по руке и опозорилась. Меч вскоре был выбит, но экзаменатор подошел и сказал, — "Великолепно! Вы продержались 2 минуты. Это удивительный результат"

...Вернулась в зал. Изумлению приемной комиссии не было предела. Листок с оценками переходил из рук в руки и все хмыкали один за другим. Особенно удивил балл за фехтование.

...Ну что же... Договор на обучение и магическая метка. Все, я принята. Теперь в общежитие, к кастеляну за формой и надо срочно предупредить Рутгера

...— "Я могу ненадолго покинуть школу, я не одна приехала, мне надо поговорить с отчимом".

...— "Иньерина, вы полноценный сколяр с сей минуты. В выходные и каникулы вход и выход с территории без ограничений, в дни занятий — по пропускам. Так что у Вас еще неделя свободы. Брошюру с правилами получите."

...Рутгер изнемогал от беспокойства, — "Кира, где ты была?"

...— "Меня вызвали на факультет боевой магии."

...— "Ты получила отказ? Идем скорее, нас ждут на целительском."

...— "Нет, меня приняли." Рутгер в первую секунду и сказать-то ничего не мог, — "Как приняли?"

.. — "Я сдала экзамены и меня взяли в группу 3-го курса."

...— "Как третьего? Тебе же всего шестнадцать!"

...— "Да, бесплатное обучение. Поставили метку." Рутгер побледнел, — "Ты хоть понимаешь, во что ввязалась? Ты понимаешь, что это такое — охотник за нечистью? Кира, идем немедленно и расторгаем контракт, и на целительство, сразу же."

...Но контракт было нельзя расторгнуть. Только после года обучения. Если меня отчисляли, мы должны были заплатить неустойку. Рутгер предложил поехать домой, через год вернуться, внести деньги и быть свободной. Но тогда мне пришлось бы распроститься с мечтой о Школе. Целительский факультет для меня был платным, а платить-то было бы уже нечем. Так рвалась в Школу, что перехитрила саму себя. Рутгеру, правда, удалось уменьшить срок отработки по контракту с 25 до 15 лет — принимали-то меня на третий курс.

...А на деле-то, это я уже перед выпуском узнала... Уставшие маги, они почти десять дней по двенадцать часов каждый вели отбор годных к обучению, решили развлечься. Еще бы — такая дура перед ними стоит. Ей предлагают идти домой, а она упорствует. И пари, с какого по счету экзамена я вылечу, было заключено. А я благополучно все сдала, три оценки двенадцать баллов, одна одиннадцать и десятка за стрельбу из арбалета. А третий курс — у меня была собака, а на курсе вакантное место. Собак проводники брали в начале третьего года обучения. И все, отказать мне в приеме после так сданных испытаний никто не мог. И декан решил — пусть, через неделю сама сбежит.

...Рутгер умолял меня уйти из Школы, но я решительно говорила нет. И мы остались в столице на неделю — сняли два номера в гостинице, в общежитие я пока не заселялась. Получив форму, сначала хотела подогнать сама, потом поняла, что не справлюсь, пришлось обращаться к портнихе. Она же подсказала мне, как бинтовать грудь. Хоть и маленькая, но она наличествовала и могла мешать занятиям.

...Я очень хотела навестить могилу отца и упросила Рутгера съездить в наши Сосенки. Да и лошадей надо размять, они несколько дней стояли в конюшне. И вот я, одетая в форму Школы и Рутгер, облачившийся в серый Орденский плащ, да еще Наль, которой езда в сумке очень понравились, утром покинули Ирр и через три часа неспешной рыси уже въезжали в мое родное село. Кладбище, а по местному, жальник, было сразу же за домами, на высоком холме, поросшем березами. К чести Михи стоит сказать, могила ухоженная, даже памятник есть — высокий гранитный столб. Я положила букет "звездочек", так назывались махровые, горько пахнувшие осенью цветы. Но помолиться не дали.

...Миха, олдсман и два стражника, по мою душу. Я, оказывается, несовершеннолетняя, и сбежала из дома. Хорошо, что спокойный и знающий законы Рутгер предложил пойти в "канцелярскую палату", где судья, приняв во внимание, что мне уже шестнадцать, и я адепт Высшей Школы Магии, прекратил дело "О розыске похищенной или бежавшей отроковицы Кингаритты Таши". Повезло, сказал Рутгер потом, искать тебя могли до восемнадцати, под стражей отвезли бы к Михе, и ведь мы с матерью ничего бы сделать не смогли. Наши островные законы вроде бы и признавали за женщиной права, но с рядом ограничений. И быть полностью свободной в своих решениях она могла только с восемнадцати лет, и то, если к этому моменту не была замужем. В отсутствии отца как жить ребенку решал глава рода. Мать не имела права вмешаться.

...Я прощалась с Рутгером. "Дочка, если вдруг будет невмоготу — бросай все и приезжай. Бабушка спрячет тебя на Дабле, там никто не найдет. Обещай. Богиня, что я скажу твоей матери!"

— "Скажешь, что все хорошо и я учусь в Школе Магии".

* * *

И вот группа. Стоим по росту, я вторая. Косятся. Им всем по восемнадцать, и они юноши. Все младшие сыновья знатных семейств. Мне шестнадцать и я дочь кузнеца.

Первые месяцы в школе я не помню. Сплошной ком усталости, боли и обиды. Вы думаете, мне выделили отдельную комнату — ничего подобного. Группа жила в четырех спальнях, была еще общая гостиная и маленькая кухонька. Так что, к неудовольствию ребят, шикующих в комнате втроем, к ним добавилась я, четвертая. Душ общий для всех.

Спальни были просторными, предполагалось, что с нами будут юрские гончие, потом, после первой четверти.

Группа чувствовала себя оскорбленной и униженной. Объяснять почему, думаю, не надо. Первое и единственное желание пятнадцати парней было — выжить меня из школы. Если бы не Наль, так бы и случилось. Спали с ней мы по очереди, предполагалось все — от жестоких мальчишеских шалостей (и это в восемнадцать-то лет, иногда парни просто умственно отсталые какие-то) до банального изнасилования. Тут выяснилась удивительная вещь, о которой я не знала — Наль из тех юрских, которые могут общаться с любым, имеющим ментальные способности. Она просто показала, что сделает с насильником в случае, если поползновения продолжатся. На юрскую гончую в стенах школы никто руку поднять бы не осмелился. И Наль стала моим спасением. Ложилась поперек дверей душа — и никто не смел переступить порог, шла рядом в столовую и на занятия — и никто не решался подставить подножку или выбить из рук поднос.

Но была еще военная подготовка — борьба и фехтование, где ребята отыгрывались на мне по полной. Любой, кого давали мне в спарринг-партнеры, считал своим долгом отделать так, чтобы я едва могла доползти до медиков. Три раза в неделю я оказывалась жестоко избита, по силам уступая восемнадцатилетним лбам.

Ситуация изменилась однажды утром, когда на занятия пришел пожилой инструктор-гет. Он отбирал адептов для обучения боевому трансу. Из наших взяли только меня, всего с курса было трое. К концу года тренироваться с остальной группой мне было просто неинтересно.

Ко второй четверти все обзавелись собаками, полуторагодовалыми подростками. Кому пса выкупила родня, кому пришлось подписать договор с монастырем. Моя Наль была в этой компании старшей, поэтому без проблем заняла место главы стаи.

В письмах домой— все отлично! Никаких трудностей.

Я думаю, если бы училась с девочками, натерпелась бы еще и из-за своей необычной внешности. А с парнями было проще — ну не красавица, и что. Так, ОНО, которое отлично дерется, прекрасно сдает экзамены, да еще и по общению с собакой лучшее. Ну и нос не задирает, знает свое место. Но это отношение ко мне пришло во время летней практики.