— Здесь написано, что вы, урожденная мисс Леона Алкрид, являетесь дальней родственницей, а так же воспитанницей ее светлости герцогини Алисии Дрейкер, — стукните меня кто-нибудь по голове, а то я ни черта не понимаю. Хотя нет, лучше стукните его по голове кто-нибудь, а то это сделаю я. Эй, крыса великовозрастная, ты что несешь?! У меня даже дар речи пропал от сего повествования. — в связи с чем ее светлость даровала вам свое покровительство и ненаследуемый титул леди Дрэйкер.
Уга-га-га... ! Какой идиот сочинил такую чепуху? Урожденная Алкрид? Это моя мать была Алкрид, тормоз. Я долго сдерживалась, глядя в глаза этому самодовольному, напыщенному крысенышу, но в конечном итоге не выдержала, и стены секретариата сотряс мой истеричный смех.
Ну, ректор, ну удружил! Наверняка это его идея, хотя может и моего отца. Выдать меня за аристократку более низкого ранга. Вот только объясните мне, где тут смысл? Неужели он хотел наказать таким образом, опустив меня в глазах общественности? Тогда это глупо. Наказание не удалось, так как мне наплевать. Как говорится, называйте, как хотите, только в печку не сажайте.
— Что такого смешного я сказал, мисс Дрейкер? — возмущенно взвизгнула эта крысятина, уставившись на бедную безродную меня. — Надеюсь, смерть всей вашей родни не отразилась на вашем психическом здоровье?
— Всей родни? — едва смогла я выговорить между приступами смеха. Убейте меня, а то я сейчас со смеху помру! Бедный папочка, пусть земля ему будет пухом!
В конечном итоге я все-таки заставила себя успокоиться.
— Не обращайте внимания, — махнула я рукой. — Смешинка в рот попала. Продолжайте.
— Спасибо за разрешение! — съязвил господин секретарь.
— Не за что. — это уже от меня.
— Так вот. Ваша опекунша леди Дрейкер отправила вас к нам для завершения вашего магического обучения. Все верно? — высокомерно завершил он.
— Да. — подтвердила я от чистого сердца. Если уж отцу так понадобилось меня унизить, пускай старый хрыч потешит свое самолюбие.
— Отныне вы зачислены в Северную академию магических наук на курс демонологии.
Так, а вот это уже не смешно.
— Простите, но я получила средне-специальное образование по курсу артефакторики.
— В нашей академии не приветствуются гуманитарные науки, поэтому факультета артефакторики у нас нет. — самодовольно заявила крысомордина. — Господин ректор определил вас на факультет демонологии в связи с вашими неплохими отметками по этому предмету. — закончил он, презрительно глядя на копию моего выпускного диплома.
Что? Ну да, признаюсь, отметки там отвратные, но что я могу поделать со своей натурой, если меня насильно заставляют учиться. Правильно, я начинаю производить активное сопротивление.
Гадство! Я же в демонологии ни бум-бум. А пятерка у меня по этому предмету только потому, что я производила активное спаивание преподавателя. Что? Некрасиво? Знаю, но как еще получить нормальную отметку по предмету, который ты не просто не знаешь и не понимаешь, а в котором даже разбираться не хочешь. Ну не люблю я демонологию. Честно! Для меня это пустая трата времени.
— Простите, а перевестись на другой факультет я могу?
— Нет. — злорадно заявил секретарь. — Это приказ ректора. А приказы ректора не обсуждаются.
Вот, гад. Наверняка ведь можно перевестись. Ну и гоблин с тобой.
— Ваша стихийная специализация вода, так?
— Да.— кратко ответила я и этот хмырь записал что-то на листке.
Ну, хоть здесь все не переиначили, уже радует.
Далее мне снова протянули листок со словами "да катись ка ты..." — ладно, вру. Мне сказали идти и искать коменданта общежития. На вопрос, где мне его искать, со снисходительной улыбочкой пояснили, что я найду ее, то бишь комендантшу, спустившись на первый этаж, пройдя через внутренний двор академии и выйдя за ней (академией) там, где располагается отдельный корпус с общежитиями. Не знала, что у них общежития отдельно располагаются.
Напоследок мне сказали, что расписание и список учебной литературы я получу перед началом учебного года, как и все учащиеся, то бишь через два с половиной месяца, так как сейчас было начало лета.
И дальше я отправилась в путь, остановившись на полсекунды у дверей ректорского кабинета и бросив на дверь мстительный взгляд. Далее я прошла сей нехитрый путь, едва не заблудившись в бесконечных залах, комнатах и коридорах.
Благо, по пути мне встретился парень с курса так седьмого-восьмого, который объяснил, как короче пройти к общежитиям.
Общежитие здесь было общее, как мне объяснила высокая сухая мегера строгой наружности с собранными в пучке на затылке волосами. Мадам Гриндель, как представилась мне эта дама, беря у меня из рук листочек с моим распределением, была женщина самых строгих правил и моральных устоев. Посему, если мне вдруг придёт в голову идея устроить вечеринку, сломать казенную мебель или просто пошуметь, я немедленно буду подвергнута самому строгому наказанию. Я даже не стала оспаривать ее самое суровое наказание. Зачем? Думаю, у меня еще будет шанс нарваться на это самое наказание и не раз.
Проведя меня на склад, она выдала мне постельное белье очень странного вида, но, по крайней мере, чистое, а за формой сказала приходить в конце лета.
А потом мне наконец-то показали святая святых — мою спальню!
Мда... Если это место можно так назвать.
Небольшая комнатка была разделена на две половины. Правая половина комнаты была, по всей видимости, уже занята, так как в шкафу с правой стороны от двери висели чьи-то вещи, на письменном столе, между высоким шкафом и кроватью, была оставлена внушительная стопка книг, а на стене прямо над столом висела деревянная доска с разного рода листами, листочками и клочками чьих-то записей и напоминаний. Что-то типа "Забрать у Орина метафизикс" или "Спросить Ала об "анианоквиоках"", что это за хрень такая? Мне тоже было бы интересно послушать. Но последняя пометка меня повеселила на славу "Оторвать Фиксу его достоинство!!!", написано это было жирными красными чернилами и подчеркнуто три раза. Бедный парень, я ему уже сочувствую. Жестокий ему приговор вынесли.
Левая половина комнаты была строго идентична правой. Такая же деревянная невзрачная мебель на тех же местах, разве что она была полностью пуста. А посередине комнаты располагалось одно большое окно, украшенное пестрой занавесочкой, симметричное двери на противоположной стороне комнаты.
Около дивана стоял мой вещевой мешок. Видимо, его доставил кто-то из моей охраны.
Скинув вещи и постельное белье на свободную кровать, я пошла разбирать вещевой мешок.
Вытащив два комплекта дорожной одежды: плотные брюки и две тонких черных водолазки, я положила их в шкаф. Туда же сложила и остальные вещи: две пары рубашек, теплый узорчатый свитер бордового цвета, сапоги-ботфорты, две пары мягких ботинок на толстой подошве со шнуровкой, нижнее белье, корсет, носки, теплые шерстяные штаны, короткую куртку с капюшоном на черном лисьем меху, плотную кожаную куртку с заклепками и два плаща. Один теплый с капюшоном, подбитым горностаем, а другой легкий, практичный, на каждый день. Потом добавила к своим вещам еще и форму, выданную мне комендантшей.
Попутно я успела переодеться в тёмно-серую шерстяную водолазку, узкие черные кожаные штаны и любимые мягкие полусапожки на тонкой подошве, обитые широкой полоской серо-серебристого меха.
Сходила в ванную комнату, расположенную в конце коридора, умылась с дороги и завязала свои темные, почти шоколадные волосы в высокий конский хвост. Любимая прическа, только если я не в дороге.
Вернулась в комнату разбирать остатки вещей, лежащих в мешке.
Книги отправила на полки что располагались на стене, прямо над прямоугольной деревянной доской для заметок, висящей над письменным столом. В ящик стола легли письменные принадлежности, чистые и исписанные мной тетради и листы, мой магический "Черновик" — толстая книжка в кожаном переплете, где я оставляла свои заметки, записывала приглянувшиеся мне заклинания и ритуалы, да и вообще все, что могло мне понадобиться в дальнейшей магической практике. Некоторые редкие магические ингредиенты, взятые мной из дома, а также артефакты моего собственного изготовления я сложила в небольшой шкафчик, располагавшийся под верхним ящиком стола.
Мелкие предметы и предметы гигиены отправились в прикроватную тумбочку, два белых пушистых махровых полотенца я отнесла в шкаф, вместе с банным халатом.
Ну, в принципе и все.
Последней я вытащила кожаную папочку, которую стащила из отцовского кабинета, зашвыривая пустой вещевой мешок на дно шкафа, где уже обретались моя студенческая сумка и походный рюкзак.
Перестелив постель, я села на коричневое шерстяное покрывало и взяла в руки документ, заново перечитав завещание, подписанное моим далеким предком.
Что же мне со всем этим делать, ведь управленец из меня никакой. Я порой не знаю, что со своей жизнью делать, а уж решать чужую судьбу. Ладно, для начало надо еще найти, где эти земли находятся. Для этого мне нужна карта. Интересно, здесь есть библиотека? Надо пойти поискать.
Я выглянула в совершенно пустой коридор четвертого этажа левого крыла общежития. По стояв там минут пять и поозиравшись на обитые сосновыми панелями персиковые стены в классическом стиле, я прошлась по коридору в поисках хоть одной живой души.
Признаюсь, это общежитие мне понравилось больше, чем то, в котором я жила в столице. Несомненно, оно было меньше общежития императорского магического университета, да и не столь просторно и богато обставлено, но и казалось намного уютней. Здесь не было больших общих гостиных залов, обставленных мягкими диванами, креслами, журнальными столиками и пушистыми коврами. Не было той вычурности и помпезности. Лишь сдержанная классика, переходящая в консерватизм. Воплощение лаконичности и функциональности. В коридоре почти не было никакой мебели, кроме небольших высоких столиков, находящихся в арочных порталах меж комнат общежития, заставленных разнообразными цветами в высоких керамических горшках. Дерево и зелень — хорошее сочетание в дизайне, на мой взгляд. Хорошо, тепло, уютно, отличное сочетание для страны, где снег может не таять круглый год.
Но все-таки, где же народ? Студенческое общежитие будто вымерло. Хотя, сейчас же вроде каникулы, наверно, все разъехались по домам. Ладно, попробую к кому-нибудь постучаться, не могли же все студенты разъехаться.
На четвертой двери я поняла, что все же могли и разъехались. Бросив всякую надежду, я побарабанила в дверь с надписью 64 и, подождав пять минут, уже хотела было уйти, как за дверью раздался неожиданный грохот, словно что-то тяжёлое свалилось на пол.
Ага! Удача. Значит, не все уехали. Вот только мне почему-то не спешили открывать. Постояв и подождав еще пару минут, я постучала более вежливо. Эффект был тот же, дверь мне так и не открыли. Блин, ну не ломиться же в комнату самой.
Пожав плечами, я развернулась и направилась в сторону выхода. Может в другом коридоре кого встречу. Но потом внезапно остановилось. Потоптавшись возле своей комнаты и посчитав себя ну полной дурой, вернулась обратно.
За дверью все так же было тихо. Снова постучав в дверь, я досчитала до десяти и тронула ручку двери.
Дверь оказалась не заперта и, противно заскрипев, отворилась внутрь. Там оказалась довольно просторная комната, стены которой были окрашены в бежевый цвет, так же как и в моей комнате. Два окна на стене напротив, стандартный набор мебели для троих жильцов. Три кровати у противоположной стены, три тумбочки и письменных стола, большой книжный шкаф и три узких, высоких шифоньера, на полу потертый старый ковер. На котором в данный момент лежал труп.
Едрить... твою за ногу! Я спешно вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
Дохлый гоблин! Кажется, и вправду труп.
Высокий, накачанный блондин лежал передо мной на спине, раскинув руки и подломив под себя одну ногу. Ну что ж мне так не везет! Первый день в академии и уже труп. Еще блин скажут, что это я его грохнула из врожденной вредности. Так, без паники. Может, он еще дышит?
Подойдя к потенциальному покойнику, я пощупала пульс на его руке. Пульса не было, а рука казалась высохшей и безжизненной. Стоп, мне кажется или у покойников руки должны быть ледяные? Я конечно трупов никогда не видела, но, по-моему, сухая сморщенная кожа, местами потрескавшаяся на лице и руках, не в их стиле или я ошибаюсь?
Похлопав претендента в трупы по щекам, я не добилась никакого эффекта. Он даже не шелохнулся.
Черт, красивый парень, будет жалко, если умрет. Хотя сейчас он скорее вызывал антипатию, чем восхищение. Кожа серая, скулы и нос заострились, губы потрескались.
Ну, вот хоть убейте меня, но мне странным образом показалось, что неудачливый парнишка перед смертью очень хотел пить.
Списав все на идиотизм ситуации и тупость собственной психики, я взяла с ближайшего стола глиняную кружку и наполнила ее водой, я же стихийный водник, как-никак.
Приложив кружку к потрескавшимся губам лежащего передо мной трупа, влила ему немного жидкости в приоткрытый рот.
Все, дурдом отдыхает. Где это видано, чтобы вместо того, чтоб звать на помощь, труп поили водой.
Нет, надо к ректору бежать. Причем срочно. А то этого ханурика на меня повесят.
Я уже рассчитывала план, как быстрее добраться до главы академии, когда губы трупа беззвучно шевельнулись. Он даже глаза не открыл, но наметилось еле заметное шевеление грудной клетки.
Наклонившись поближе к слабо шевелящимся губам я, наконец, расслышала всего два слова: "вода" и "ванна".
— Ну да, мужик, тебе сейчас тока ванну принимать? — нервно сыронизировала я.
Он беззвучно повторил слово "ванна".
Ооо... Вонючий гоблин! Ну что мне с тобой делать! Какая, нафиг, ванная, если ты еле дышишь?!
После третьего слова "ванная" я уже не выдержала.
— Ладно, хрен с тобой. Ванна так ванна. Но если меня спросят, зачем я купала труп перед смертью, я нагло все свалю на тебя! — и перекинув увесистую руку местного самоубийцы через голову, потащила его в конец коридора в направлении мужской душевой, усиленно помогая себе телекинезом.
Да, я знаю телекинез, но, увы, на начальном уровне. Просто у меня по программе был такой предмет "основы телекинеза". Многому я, конечно, на нем не научилась, но вот чтоб дотащить жутко тяжёлого задохлика до ванны, мне знаний хватило.
В мужской уборной, как и в женской, первой шла комната с умывальниками, дальше было две двери. Табличка на правой красноречиво гласила "туалет", на левой "душевая". Вот туда мне и надо.
Войдя в левую дверь, я оказалась в зале с мраморным полом и стенами, разделёнными на маленькие комнатки-кабинки, закрывающиеся деревянными дверцами.
Зайдя в одну из таких кабинок, я посадила свой недотруп на пол, прислонив его к стене, и открыла на всю мощность кран с холодной водой. Потом подумала, и добавила немного горячей.
— Извини, брат, ванны здесь нет, поэтому тебе придется ограничиться душем. — после этого прислонилась к закрытой деревянной двери, пытаясь не намокнуть.
