Фантазия с участием оборотней. Общий файл

Глава 5 Лекси: Мое зеленоглазое чудовище долго смотрел на брата, а потом выпалил: — Пошли к Круоту. Быстро. Не знаю, как Алекс, а я себя Пятачком ощущала, из нашего мультфильма. "Винни, Винни, куда мы идем?". Угол в сорок пять градусов от земли мы с братишкой держали точно, еще небольшое усиление скорости и две параллельных прямых бы получилось. Кстати, насчет Пятачка и Винни. — Рутор, а к кому мы так летим и зачем? — К нашему жрецу... Стоп! Стоять, стрелять, бояться! — Я не хочу ни к какому жрецу! Один уже к богине вашей сходил... Чего-то не больно радостный вернулся. Рутор остановился, выдохнул и начал пытаться мне объяснить: — Жрец тебе ничего плохого не сделает... — А Алексу?! И потом, про Туору ты тоже самое все время твердишь. Так вот, если у вас под плохим понимают умерщвление тела сразу несколькими способами одновременно, а все остальное — это хорошее, то я лично не настолько оптимист! Мне нужны гарантии, что ни меня, ни моего брата больше никто не тронет. Иначе мы разворачиваемся и топаем в сторону озера, и если по пути встретим тайоков, передадим им от вас пламенный привет! Обреченно вздохнув, Рутор снял с себя и одел мне на шею небольшой серебряный диск на толстой цепочке. Хотя я не права, диск был сделан из материала, очень похожего на наше серебро, но все же это было что-то иное. Наивная, я еще не подозревала, что это определение, "ЧТО-ТО ИНОЕ", скоро станет моим любимым. Оказавшись на мне, диск сначала оставался дымчато-серым, как и на предыдущем хозяине, но потом от центра появилась радужная спиралька и медленно начала закручиваться... И вот уже весь диск засиял и запереливался. Мы втроем уставились на этот диск, как три барашка при виде нового деревянного ограждения с калиткой. — Ну теперь-то ты понимаешь, что нам быстро надо к Круоту? — с мольбой в глазах посмотрел на меня Рутор. Я не то чтобы была с ним согласна, но поведение диска явно беспокоило его хозяина, а мне самой было до зуда в пятках любопытно, что означал этот всплеск разноцветной активности. Ну, а Алексу просто оставалось обреченно, но очень быстро переставлять ноги, стараясь не отстать от нас. Думаю, что после разговора с богиней, жрец его уже ничем удивить не сможет. — Братик, и как тебе местное божество? О чем вы с ним болтали? — решила на бегу (или на лету?) поинтересоваться я. На меня как-то странно посмотрели, и я подумала, что, наверное, сейчас не время и не место для пересказа диалога с таким редким собеседником. Не каждый же день с богинями разговаривать приходится. Красивая, наверное.... — Ну, как она хотя бы выглядит?! — умоляющим голосом спросила я. Это было мое секретное оружие, смесь мольбы, кокетства и эротизма. Так я обычно прошу конспект лекций у наших отличников перед сессией и получаю его, само собой. Мимо огромной очереди страждущих. Ну, еще так можно у молодых преподавателей просить не ставить троечку, а позволить прийти и пересдать еще раз... Короче, на брата это должно было подействовать безотказно. И оно подействовало! У него стало такое преданно-голодное выражение лица, глаза широко распахнулись, и... Кем буду! Ноги начали сгибаться в коленях! Наверное, это от усталости и от избытка впечатлений, а не очередная потеря сознания от сотрясения мозга, например! Алекс: Рутор надел на Лекси серебряный диск, на котором в центре была изображена кобра перед нападением, с раскрытым капюшоном. Немного выпуклая такая картинка, как на памятных медальках, например. Кобра была изображена смотрящей чуть в сторону, чтобы лучше было видно зубки и раздвоенный кончик языка. Вместо глаз у нее горели яркие темно-красные, почти черные, бусинки. И тут по диску начали переливаться разноцветные круги. Сначала я решил, что мне померещилось. Но с ума по одиночке же сходят, а мы все трое уставились на этот диск, проедая его глазами. И явно все видели, что с ним творится что-то непонятное. — Ну, теперь ты понимаешь, что нам быстро надо к Круоту?Мне даже мольба в голосе Рутора послышалась. Испуг там точно был. Еще бы! Меня и самого опять потряхивать стало. Кобра эта, с такими живыми глазами, что не по себе делается, потом еще и светомузыка к ней добавилась. Если есть кто-то, кто сможет внятно нам объяснить все, желательно начиная с увиденного мною в тумане, то лично мне к нему надо срочно. Тут сестренка, как почувствовав, решила спросить: — Братик, и как тебе местное божество? О чем вы с ним болтали? Оно как-то мне не представилось, прямо скажем, совсем никак не представилось. Ни по имени, ни физическим телом. Да и называть наше общение светской болтовней я бы не стал. — Ну, как она хотя бы выглядит?! — каким-то особенным голосом вдруг спросила Лекси, и в моем организме случилось что-то похожее на короткое замыкание. Я испытал непреодолимое желание... Желание... Ну, в общем, желание — и точка. К сестре. Причем такое сильное, как будто у меня воздержание уже месяц, и это не я кончил в тумане полчаса назад. И, главное, зачем-то захотелось вдруг перед ней на колени встать... Рутор подхватил меня со спины под руки и тихо-тихо прошептал: — Борись! Не поддавайся. Она не должна знать. Так как Туора уже в курсе всего, к тому же большая часть этого "всего", случившегося со мной за сегодня, произошла по ее инициативе, то "она" — это Лекси. И что конкретно она не должна знать? — Что, Рутор? — практически только одними губами спросил я. — Что ты связан с ней. Вот как это у них называется... Коротко и по существу, без всяких там "влюблен до умопомрачения"... Согласен. Лекси это знать совершенно не обязательно. Еще бы понять, отпустит ли меня или я теперь так и буду преданным третьим возле своей сестренки? Рутор как-то уж очень сочувственно вздохнул и попер нас дальше, к этому загадочному жрецу, который все знает. Лекси: Мы ввалились в большую юрту. Пахло в ней очень странно, но приятно. Дым, пряности, травы какие-то... В центре юрты, на коврике, сидел старичок мумифицированный и пил что-то из миски или плошки, ну еще эту посудину иногда красивым словом "пиала" называют. Как раз в антуражик вписывается. Кстати, я забыла спросить у Рутора, какой вид связи с чужим подсознанием предпочитает местное духовное лицо. Хотя чего зря беспокоится? Остановить работу моей внутренней типографии, выпускающей газету "Правда" в картинках, можно было только ударом пыльного мешка по голове. Мумия с пиалой уставилась на мою грудь, потому что на ней сверкал и переливался диск, зачем-то надетый мне на шею, как аргумент, что нам срочно надо бежать к жрецу. Правда я-то просила выдать гарантии, что со мной и с моим братом больше ничего не случится. Но, может, этот аргумент и есть гарантия, кто их тут поймет? Старичок потупил на диск, потом перевел взгляд на Рутора, и они, заразы, явно принялись щебетать за жизнь, полностью игнорируя меня и Алекса. И спрашивается, зачем нас надо было переть сюда на таких скоростях? Сам бы быстро долетел, законнектился, початился и вернулся к нам обратно. А мы бы как раз за это время спокойным прогулочным шагом одну треть пути прошли. Алекс: Эти двое уставились друг на друга и начали между собой мысленно общаться. А я, как загипнотизированный, стоял и смотрел на Лекси. Нет, она мне и раньше нравилась. Красивая, умная, в меру ехидная и с легкой стервинкой, чтобы не пресно было. Но теперь или у меня пелена с глаз спала, или, наоборот, затуманило все после тумана. Глаз не отвести — и все тут! Как зачарованный... И как магнитом к ней, и на колени... Рутор меня поймал, одной рукой к себе незаметно притянул и подтолкнул, чтобы я возле старика-жреца сел. А сам пошел, Лекси отдельный коврик постелил и к нам вернулся. А старик принялся меня изучать, как какой-то орган-мутант в Кунсткамере. И вроде смотреть противно — мерзость редкая и интересно, потому что редкая же мерзость. Как-то мне сразу стало понятно, что случай мой единичный и излечения не предвидится. Не было похоже, что жрец сейчас подскочит, дунет-плюнет, у костра станцует и мое наваждение как рукой снимет. — Зачем твой отец сделал тебя, кармический дубль? Чего сказал? Чего спросил? Кто дубль?! Я посмотрел испуганно на Рутора, потому что Лекси точно так же застыла, переваривая услышанное. А старик этот мне совсем разонравился. И отца зачем-то сюда приплел... У сестры в голосе тоже симпатии к этому дедушке не ощущалось: — А с чего вы взяли, что это он дубль, а не я? Он же меня старше на два месяца. — Ты — Перерождение нашей последней жрицы-Защитницы. Ты — женщина, как и она. А это — мужчина, твой полный кармический дубль. В нем нет души, он твое отражение и все. Когда я посылал в ваш мир Туору, то настроил камень на тебя, надеясь, что общие поиски Рутора вас объединят. Вы должны быть вместе, потому что внутри Туоры твоя сестра-близнец, жрица-Воительница. Раз в сто лет у клана появляется возможность исправить ошибки предков и для этого надо, чтобы оба Перерождения были едины и находились в клане. Это (жрец презрительно кивнул в мою сторону) будет мешать, так же как он помешал твоей встрече с Туорой. Камни будут путаться. Его надо уничтожить. Я тихо сидел на коврике и проникался... По полной. Жрец вещал все в единой занудной тональности, без интонации. От этого смысл услышанного доходил не сразу. Пауз между фразами он почти не делал, и время притормаживания между сказанным им и понятым мной становилось все больше и больше. Поэтому я не сразу обратил внимание на странное затишье в юрте, так как был занят осознанием того, что из-за меня камни будут путаться. И тут эту тишину прорезал громкий голос сестры: — Вы тут все тяжелобольные целиком на всю голову! Рутор! Нам с Алексом пора домой! Лекси: Как-то я отвлеклась, стараясь поэротичнее и одновременно поудобнее устроиться на подстилке для песиков, которую мне вежливо постелил Рутор, поэтому не сразу отреагировала на наглый вопрос местного авторитетного раритета моему брату: — Зачем твой отец сделал тебя, кармический дубль? Королева в офигении! Это за что он так моего братишку припечатал, огрызок заплесневелый? У Алекса и так психотравма назревает из-за вывертов мозга нашего папочки, еще мымра сегодня нафыфячила или накосячила, богиня опять же... Нет, не могла я позволить всяким древним ископаемым моего брата обижать! Поэтому, ехидно так, спросила: — А с чего вы взяли, что это он дубль, а не я? Он же меня старше на два месяца. И тут этот антиквариат ходячий начал вещать: — Ты — Перерождение нашей последней жрицы-Защитницы. Ты — женщина, как и она... Начал, короче, во здравие, а закончил... "Его надо уничтожить." Мыши совсем уже мозги проели, шарпей-переросток! Все! Хватит. Перерождайтесь и объединяйтесь вместе с Туорой своей, сколько хотите. И в камушки играйте, с утра до ночи. Путайте их, книжки им читайте... Дело хозяйское. В гостях хорошо, но есть у нас еще дома дела. Куча дел, просто! Главное, телевизор на свалку сразу вынести. Пусть эта семейная реликвия там светит и трещит. Алекс: И пошли мы тихо и понуро в сторону озера. Так я и не понял ничего. Ни про предназначение, ни про перерождение, ни про то, как надолго меня к сестре привязало и что мне с этим делать. Ну, и про диск я тоже ничего не понял. И ни один я. — Рутор. Объясни теперь все, нормальным языком, а? — Ты — Перерождение... — А как вы это поняли? Из-за диска? — Да. — А как ты понял, что его надо на меня надеть? — Он попросил. Стал нагреваться. — Когда? А я сразу вспомнил. Когда Рутор мои туманные новости смотрел. У него как раз сразу после последних кадров шило в заду провернулось. Точно. Начал нас телепортировать, сестра запросила гарантий, и он ей на шею эту штуковину надел. — Когда с твоим братом отношения выясняли. — Не умеешь ты врать, Рутор! Точно, не умеет совсем. Голос сразу меняется, глаза в пол и только таблички в руках "Я вру" не хватает. По-другому же все это делается... — Ну, чуть позже. Не помню точно. Сестра с подозрением смотрела на несчастного, но в последнюю фразу он вложил все свои способности к убеждению. Не подкопаешься. Как будто где-то подсмотрел, как правильно врать надо. — Хорошо. Я — Перерождение. Что это значит? Вернее, поставим вопрос по-другому: чем мне это грозит? — Ничем... — Рутор! — Я не знаю! Последний раз такая попытка делалась пятьсот лет назад. Тогда мой отец еще совсем ребенком был. — И что?.. Эта мумия иссохшая точно должна была присутствовать и все помнить. — Вот он и утверждает, что все будет хорошо. И тут Рутор меня удивил, потому что только вроде спокойно стоял — и вдруг схватил мою сестру за плечи и эмоционально так, с надрывом: — Я же тоже волнуюсь! Туора — моя сестра, а ты... Не знаю, что при этом чувствовала Лекси, а мне стало плохо чуть ли не физически. И, главное, я заставить себя уйти не мог. Надо просто отойти чуть подальше и дать им поговорить спокойно. А я как к месту прирос. Лекси: Чудовище мое вдруг резко схватил меня за плечи, заглянул мне в глаза и проговорил таким голосом, от которого мне растаять захотелось прямо тут же у него в руках: — Я же тоже волнуюсь! Туора — моя сестра, а ты... — Я?.. — Ты... Он вдруг покраснел и уставился куда-то в сторону: — У меня еще нет своего дома, нет своего места в клане, нет ничего, чтобы я мог предложить твоей семье в качестве выкупа. А когда у меня все это будет... Рутор снова посмотрел на меня, и в его глазах было столько печали! — У нас принято сначала стать кем-то в клане, потом найти подходящую женщину, ухаживать за ней лет так десять-двадцать. А ты... Ты не будешь ждать меня так долго. — Ну да, если я правильно помню, то у тебя только на первый этап сроки в пятьдесят лет запланированы. — Да. Но если я предложу тебе стать моей женщиной? Не женой... — Ты предлагаешь просто с тобой переспать, без всяких обязательств, правильно? Рутор замер, пытаясь у меня в голове найти иллюстрированное приложение к моему вопросу. Нашел. Покраснел снова и отрицательно замотал головой. — Нет! Я называю тебя своей женщиной, ты получаешь мое место в клане, даешь согласие жить со мной в моей юрте, если у тебя родятся дети — я признаю их своими. Ты будешь вправе уйти, когда захочешь, и сможешь забрать с собой все, что пожелаешь. — И детей? — Нет, дети останутся со мной. — Почему? Детям же лучше с матерью. — Детям лучше в стабильности, спокойствии и уверенности. Они растут в клане, знают всех, у них есть свое место в юрте и друзья по играм. Дети рождаются по воле женщины, и раз она выбрала им отца, значит, должна отвечать за свой выбор. — А чем это отличается от положения жены? — Тем, что ты можешь уйти... И если я встречу другую женщину, то могу привести ее в дом, и вам придется жить вместе. — А если я не захочу? — То ты можешь уйти. — А если я не захочу уходить, но ты возьмешь вторую женщину как жену? — Я забочусь о тебе до тех пор, пока ты позволяешь мне о себе заботится. — А жена — это навсегда? — Да. — А в чем преимущество статуса жены? Рутор задумался. Я попыталась объяснить свой вопрос: — Минус я вижу — она не может от тебя уйти. А плюс в чем? — Я с ней связан. Мне показалось, что мой брат как-то слишком нервно вздрогнул. Странно, что он не отошел, пока мы тут за жизнь общаемся. Хотя ему, наверное, тоже любопытно. — И? Что это значит? Рутор опять подвис, потом почему-то посмотрел на Алекса, вздохнул и начал объяснять: — Это означает, что я буду жить ради тебя. Клан, потом ты, потом дети, потом я. — То есть, клан все же будет важнее? — Клан — это еда, спокойствие, стабильность. Женщина должна понимать, что клан важнее. — А если она этого не понимает? — Значит, я чем-то прогневил богиню, и она лишила мою женщину ума. Надо принести богине большую жертву, и, может быть, она меня простит и вразумит мою избранную. — А если нет? — Тогда я буду вынужден постараться выбрать клан и расстроить свою женщину. Но я не могу себе представить такую ситуацию... И к тому же, всегда рядом с ней есть другие. Жена она мне или нет, но главная в семье та, которую я привел в дом первой. — А если она тоже не очень умная? — Первую женщину мужчина выбирает в дом сам, и раз он сначала сам выбрал глупую, потом прогневил богиню и та связала его с глупой... Каждый мужчина достоин своих женщин. — Ты хочешь сказать, что сам дурак, правильно? Рутор усмехнулся и кивнул, потом посмотрел мне в глаза и повторил свой вопрос: — Я предлагаю тебе стать моей женщиной. Ты согласна? — Ты уверен, что я достаточно умная? — Да. Я уверен в этом. — Хорошо. Последний лист вопросов. Мне обязательно сразу переезжать в твою юрту или я могу жить в своем мире? — Как я могу заботиться о тебе, если ты будешь не со мной? — Но мне надо закончить институт, и мы все это время можем просто встречаться. У нас не принято ухаживать десять лет, но года три я вполне могу тебе позволить. — Хорошо. Это правильно, — согласился мой потенциальный муж. Наверное, я могу его так называть, ведь по меркам нашего мира он обещал мне идеальное понимание брака. Правда, без бытовых удобств и медицинской страховки. Но за три года он вполне может передумать, да и мне не обязательно будет отвечать согласием. Тем более, у него родственница не вполне на голову здоровая. Интересно, это может передаться детям? Мило... Уже о детях начала думать... Главное — я в любой момент могу встать и уйти. Хотя, спокойная старость на свежем воздухе... И по-прежнему девятнадцатилетний муж рядом. Алекс: Лекси обернулась ко мне: — Ныряем? Я кивнул, пошел к ней, но Рутор встал у меня на пути, и крепко стиснув за плечи, почти выдохнул: — Тронешь мою женщину — изнасилую! Зашибись! — Обычно обещают убить или морду начистить... — Ты и так не грязный. А если я тебя убью, то она расстроится. Да и у сестры на тебя планы были. Так что я тебя просто изнасилую. Понял? Держись от моей женщины подальше! — Да понял я, понял. Отпусти. Меня выпустили, но плечами я по-прежнему ощущал его хватку. И ведь усилий почти не прикладывал, зараза! Если мать синяки, похожие на отпечатки пальцев заметит, схохмлю, что в порыве страсти оставили. Хотя девушки с такими лапами, как у Рутора, не совсем в моем вкусе. Я хрупких люблю, стройных. Как Лекси. Мне в спину предупреждающе зарычали. — Ныряем? — повторила сестренка свой вопрос. — Ныряем! — кивнул я. Ну и ладно, меня еще поймать надо, прежде чем изнасиловать. Так я к ним обратно в мир и вернулся. Ждите!Go home