Дневник продавца-консультанта

— Ну, сейчас посчитаем, — как-то слишком легко и быстро согласилась Валерия и отложила в сторону свои подсчеты, сделав предварительно пометку, где остановилась. И взялась подсчитывать мои продажи. Это оказалось не трудно. Лист Валерии был исписан кучей маленьких сумм. А на моем всего восемь записей. Но зато суммы были покрупнее.

Валерия быстро все подбила и, подсчитав, выдала:

— Семьдесят восемь сельдов.

И как ни в чем не бывало, вернулась к прерванной работе. На меня будто кто-то вылил ушат холодной воды. Я не могла поверить, в то, что это моя зарплата.

— Не может быть... — выхватив у Валерии абак, я неумело принялась пересчитывать. Не может быть... она, наверное, где-то запятой ошиблась... Такого просто не может быть...Результат меня убил. — Семьдесят семь сельдов...

— Да? — удивилась Валерия, забирая у меня абак и снова пересчитывая. — Действительно... тут округлять нужно в меньшую сторону.

Мой шок нельзя было описать словами. Как это семьдесят семь сельдов? Как же так? Я же и пыль протирала... И убирала... и продажи были... крупные... Мне же пять латов за квартиру нужно....

— Но почему у меня так мало?

— Насколько ты продала, — продолжая подсчеты, ответила Валерия.

— Но я же со столькими разговаривала... и столько раз тебя звала... — мне хотелось плакать. Где мне взять денег на оплату жилья? Да какое там... Что я буду есть?

— Ты предлагаешь мне заплатить тебе за то, что я бегала как лошадь в мыле, разрываясь между своими и твоими покупателями? — наставница удостоила меня взгляда и ехидно поинтересовалась. — Или ты планировала получить зарплату за ту работу, которую делала я?

Я так и не смогла ответить, чувствовала, что если сейчас открою рот — разревусь. Поэтому молча покивав головой, пошла за тряпкой и принялась протирать идеально чистые полки. Это помогло мне немного успокоиться и не разреветься.

Как закончился день, не помню. Мои мысли метались от "о, боже, как это несправедливо!" до "господи, что я буду дальше делать". Вечером, выйдя из магазина, я побрела по обыкновению в свою унылую комнатушку, чей вид продолжал вгонять меня в депрессию, а просто пошла по улице, продолжая думать, и думать, и думать... Очнулась только тогда, когда неожиданно оказалась возле летнего кафе, где официантка подсказала мне куда идти искать работу. Она и сегодня была там. Моталась между столиками, улыбалась посетителям, хотя, между нами девочками, лучше бы ей этого не делать. И по-прежнему мне не нравилась. Было в ней что-то такое, что меня раздражало. Хотя... почему только что-то? Меня раздражало, кажется, все. И то, как она постоянно носится туда-сюда, делая вид, что не устала и работа ей в радость. Глядя на неё можно подумать, что ей и вправду есть дело до этих людей, с которыми она говорит.

Не знаю почему, несмотря на все свое раздражение и неудовольствие, я пошла и села за один из крайних столиков. Да, знаю. Денег у меня не было и не предвиделось. Тратить последние сельды на посиделки здесь, было, как минимум, нерационально. Да собственно я ничего так и не заказала. Просто сидела весь вечер и наблюдала за официанткой.

Не знаю, что меня удерживало, почему не ушла. Также, как и не знаю, куда делась моя злость. В какой-то момент я поняла, что она меня заметила. И стало неприятно от того, что не подходит. Вспомнились все мои наганяи от Валерии и стало стыдно, что тогда её досталось из-за меня. Появилось желание извиниться. Но девушка все не подходила. А я все не уходила, досидев практически до закрытия.

Стемнело. Люди один за другим начали расходиться по своим, уютным и не очень домам. Помню, в тот вечер я впервые задумалась о них: кто они? Куда уходят? Чем живут? Некоторые из прохожих напоминали моих односельчан. Как же просто там все было, у родителей под боком. Ешь, пей, учись, выполняй не такую уж и тяжелую работу... Все друзья и знакомые остались там. Все, что я знала.

Здесь в Эрзебете все иначе. Другие люди, другие ценности. В моем родном селе ценились те, кто работает руками. Здесь нужно продавать. Для этого нужны другие умения, которым, глянем правде в глаза, в школе не учат.

Может и вправду вернуться домой? Выйти замуж за кого-то из одноклассников, нарожать ему детей и доживать век, няньчась со внуками? Как выяснилось, чтобы зацепиться здесь, в городе нужна железная хватка и твердый характер. И деньги. Да и богатый жених мне вряд ли светит... Я уже успела понять, что в этом городе есть девушки на любой вкус — и моложе и старше меня, наивнее или опытнее, умнее и глупее. И уж точно есть и красивее, и интереснее.

Я так задумалась, что не заметила, как официантка села рядом. Из транса меня вывел звук стукнувшегося о столешницу подноса, который она положила прямо передо мной.

— Что б ты сто лет жива была так пугать!

У меня дома не принято было желать людям зла, независимо от ситуации. Мама с детства учила меня, что все посланное тобой в мир, вернется приумноженное в сто раз. Поэтому в ходу всегда были такие выражение.

Официантка только улыбнулась, услышав это, и велела:

— Рассказывай.

— Что тебе рассказывать? — требование было таким неожиданным, что я просто растерялась, не понимая, что ей нужно.

— Почему ты тут сидишь... — она сделала жест рукой, упреждая мой ответ. — И не нужно говорить, что просто не выбрала пока. Ты ту несколько часов просидела без движения.

Мне стало неловко, и я встала:

— Да, пожалуй, я пойду...

— Уверенна? — вопросительно приподняла бровь девушка и я застыла.

Нет, неуверенна. Все проказ и наказания на мою голову! Но я действительно не знала, чего хочу. Точнее, оказалась в такой ситуации, из которой не знаю, как найти выход. И спросить некого. Ведь единственный, кого я знаю кроме Валерии и Аделаиды — это сидящая напротив официантка, которую из-за меня так пропесочили, что мама не горюй.

Сама не знаю, что заставило меня сесть. И что заставило рассказать ей все, без утайки.

— Самое обидное — что Валерии не угодишь! — возмущалась я в конце. — Чтобы я не делала все не так. А если хоть что-то так — то она этого не замечает! Я так больше не могу! Она специально ко мне придирается!

— Подожди... — остановила она меня. — Но ведь Валерия не виновата, что ты мало продавала. Это было твое решение не подходить к покупателям...

— Да, но я же не думала, что ничего не заработаю...

— А как ты думала будет? — удивленно приподняла бровь моя собеседница. — Что ты будешь приходить, выполнять необходимый минимум время от времени и на тебя все будет с неба сыпаться? Нет, так не бывает.

— Я это понимаю! — горячо возразила я. — И не боюсь работы! Каждый день протираю пыль и...

— Ты горничная? — перебила меня она.

— Нет... — удрученно ответила я. — Продавец...

— Тогда почему тебе должны платить за работу, которую делает горничная?

Я не нашлась что ответить, просто хлопая глазами. У неё это звучало так просто и так логично.

— Суть всего, что тебе говорит делать Валерия и всего, чему она тебя учит сводиться к одному — ты должна продавать. А ты этого не делаешь. Ты заставляешь её бегать как сумасшедшую, разрываясь между выполнением своей работы и твоей.

— Но я же не умею продавать, так как она! — жалкая попытка оправдаться, обреченная на провал.

— Так ведь и она не умела, — возразила она. — Но научилась. Потратила на это кучу времени, но научилась. Что тебе мешает?

— Ну...

— Смотри на неё, учись у неё, раз она самая лучшая, — посоветовала та, кого я уже готова была записать в подруги. — Тогда ты тоже станешь лучшей. Если не знаешь, что сказать — говори её словами. Раз Валерия так говорит, значит это правильно. И учись, постоянно учись всему: как лучше говорить, изучай товар, своих клиентов. Особенно клиентов.

— Они твой хлеб, — легко пожав плечами, пояснила девушка напротив.

— Откуда ты все это знаешь?

— Жизнь научила, — улыбнулась она.

А вот я тут же скисла.

— Мне жизненные уроки, наверное, не светят...

— Почему?

— Я практически не заработала денег, не знаю чем платить за жилье и вообще.

— Ну, — моя собеседница легко потрепала меня по руке. — Это поправимо. Если возьмешься за голову — сможешь что-то заработать до конца месяца. А если не уверенна... То приходи сюда после работы. Нам как раз нужна подменная официантка. Зарплата не большая, но чаевые хорошие. Плюс бесплатное питание.

— А меня возьмут? — в памяти ещё живы были предыдущие походы по собеседованиям.

— Я поговорю с хозяйкой и Хильда возьмет тебя к нам в смену, — уже совсем по-деловому заговорила она. — Будешь моей напарницей.

— Согласна! — быстро выпалила я, боясь, что она передумает. Кстати... — А как тебя зовут?

— Каталина Омай, — представилась моя теперь уже подруга. — Можно просто Кати.

— Эльза Гримзон, — ответила я тем же.

Тогда я ещё не знала, насколько важным человеком в моей жизни окажется Каталина.

Глава 6

С тех пор, как Каталина подбадривая меня, посоветовала взяться за голову, прошло ещё две недели. Я работала как проклятая. И когда говорю работала — имею ввиду РАБОАТАЛА!

Я носилась за каждым покупателем в магазине, и все равно продать толком ничего не получалось. В отличие от Валерии. От неё не уходил ни один покупатель. И я в упор не понимала, как она это делала. Может ей известно какое-то волшебное заклинание? Впрочем, узнавать, в чем секрет моей наставницы мне было некогда. Вечером я допоздна работала официанткой. Безмерно уставала, пока разносила заказы и убирала на столиках. А потом, после закрытия оставалась убирать в зале и мыть посуду. Радовало только то, что работала я два дня через два и хоть немного, но успевала отдохнуть. А в те два дня что работала, вечер проходил в кафе, потом с утра я как сонная муха слонялась по магазину. Будто меня поднять подняли, но не разбудили. И только к обеду хоть немного приходила в чувство, начинала работать, торговать. Да и то, сильно сказано. Я была постоянно уставшая и злая. А покупатели такие ... тупые. Да, именно так я и думала. Иногда мне казалось, что мы с ними говорим на разных языках. Вроде, и не на косальском с покупателями объясняюсь, а они все равно элементарного не понимают.

Под конец этих двух недель я так устала и обозлилась, что не выдержала, накричала на посетителя, который не хотел ничего покупать, просто расспрашивал то о том, то об этом:

— Да что ты мне голову морочишь? Достали уже! Тебе вообще что-нибудь нужно или ты так просто... от дождичка спрятался? Ах, спрятался?! Ну так и ходи себе тут тихонечко! Чего ты мне мозг выносишь? Или ты думаешь, мне это в радость болтать с каждым покупателем до хрипоты в горле?! Конечно, а чем мне ещё тут заниматься!

— Тебе за это платят... — попытался возразить он, но меня было уже не остановить.

— За это платят экскурсоводам в музее! — мне хотелось его загрызть. — А мне платят за то, что продаю! А ты ничего не покупаешь. Так что...

Меня остановила звонкая затрещина. Я все ещё не отошла от ссоры с покупателем, поэтому повернулась к Валерии:

— Почему ты его защищаешь? Он...ай... — наставница прервала мою гневную тираду довольно простым и эффективным способом — просто взяла и выкрутила мне ухо, как нашкодившему ребенку. Я чуть на колени не грохнулась!

— Извините её, она пока только стажер, — Валерия учтиво извинилась перед мужчиной. — Больше такого не повториться. А вам всегда рады в нашем магазине. Подходите лично ко мне, если что-то понадобится и обещаю вам скидку, как постоянному покупателю.

Мужчина что-то побухтел, но ушел довольный. Правда, моему уху от этого легче не стало.

— Ты что себе позволяешь? — набросилась на меня Валерия, едва за покупателем закрылась дверь. — Совсем страх потеряла? Ты решила опозорить лавку Аделаиды на весь Эрзебет? Хочешь что бы от нас разбежались все покупатели?

— Он же не покупал... — провыла я, потому что ещё чуть-чуть и ухо осталось бы в руках моей мучительницы.

— Да и ты не продавала, — разозлилась она ещё сильнее. — Запомни стажер, а лучше на лбу себе запиши. Не важно, какое у тебя настроение, какие проблемы и как ты устала. Каждый раз, переступая порог этого магазина, ты должна оставлять все с той стороны. А здесь ты улыбаешься и отвечаешь на все самые идиотские вопросы с ангельским терпением. А если не подходит — то проваливай.

Валерия, наконец, отпустила мое многострадальное ухо и ушла заниматься своими делами. До конца дня мы не разговаривали. А вечером, хоть сегодня и не моя смена я поплелась в кафе. Привычно нацепила на себя халат и взялась помогать Кати, которая тут кажется, живет. Естественно, попутно я изложила дневной инцидент, так как видела его сама.

— Она нарочно это сделала. Пытается меня выжить! — подведение итогов вышло немного более эмоциональным, чем хотелось бы и посетители с соседних столиков начали заинтересованно оглядываться.

— Я так не думаю, — неожиданно встала на сторону Валерии собирающая пивные бокалы Кати.

— Ты вообще за кого? — обиделась протирающая стол я.

— Я — за справедливость, — пафосно ответила подруга.

— А женская солидарность? — не отступала я.

— А честность?

Мне пришлось сдаться первой:

— Ладно, — тяжелый вздох. — Честность, так честность.

Кати остановилась, посмотрев по сторонам не требуется ли кому официантка, и поделилась своими соображениями:

— Эльза, мне кажется, она была права, отругав тебя за ругань с покупателем...

— Но он же идиот... — я опять не сдержалась, но Каталина меня остановила:

— Может и так, а может и нет. Ты же не считаешь наших посетителей тупыми, когда они просят тебе рассказать из чего состоит та или другая закуска, или что из себя представляет понравившееся вино?

— Ну, это другое...

— Почему?

— Ну, откуда им знать, что мы положим в салат?

— А откуда человеку знать, сколько лет можно, к примеру, пользоваться ложкой? Ты это знаешь?

— Ну... я...

— Вот и он также. Да ты в любом случае не имела права с ним так разговаривать, — она взяла меня за руку, чтобы смягчить свои слова. — Твоя работа всегда быть приветливой и вежливой. Чтобы даже если человек ничего не хочет купить сейчас, обязательно захотел вернуться, когда ему действительно потребуется что-то купить.

— Откуда ты это знаешь?

— Это то, что мы с тобой делаем каждый вечер ради чаевых — приветливо улыбаемся и делаем все, чтобы посетителям было комфортно. Тогда они возвращаются снова. А теперь извини...

И она пошла делать свою работу. А я на некоторое время застыла, переваривая услышанное. Кати только что сказала тоже, что и Валерия. Только более мягко. Но по сути обе правы. Вот как Валерия продает. Вот почему многие клиенты, заходя, спрашивают её. Им нравится, как она их обслуживает. Я так увлеклась размышлениями, что присела за столик. Рядом, с которым стояла.

— Какой сервис, — неожиданно раздавшийся рядом насмешливый мужской голос заставил меня вздрогнуть и выйти из задумчивости. — Кроме обслуживания даже компанию предоставляют.

Я тут же вскочила: