— Увы, любая классификация устаревает. Капитан, поскольку вы были столь любезны, что разрешили нам подняться на борт, мы не можем оставлять вас в неведении. С этим кораблем и с самим Сареном вам придется еще неоднократно иметь дело. — сказал Семенов.
— Я его уничтожу. — кулаки Шепарда сжались. — Я знаю, Сарен бежал на этом корабле с Иден Прайм, куда уже прибыли войска гетов... Первое нападение... Первое... Одно из первых... Мы говорили там с рабочими, фермерами, когда искали Найлуса... Там же нет никакого тяжелого вооружения. Сельскохозяйственная планета, маленькие мирные сельские колонии. И эти машины... Как Сарену удалось подчинить их себе?... Или они выполняют на этой планете другую функцию, другую задачу? Эти геты... они мешали нам продвигаться к маяку... А затем... они работали над этими бомбами...
— Хорошо, что вы, Шепард, обезвредили все эти бомбы. — сказал Семенов.
— Да уж... Разрушения были бы слишком большие... Для меня теперь стал важен и маяк, я с тех пор часто размышляю над тем, что тогда произошло...
— Сержант Эшли Уильямс проявила непростительную неосторожность и слишком быстро приблизилась к маяку. — сказал Владимир Стропов. — Если она и сержант, то уж должна была помнить об инструкциях на этот счет.
— Инструкции — инструкциями, Володя, а любопытство человеческое никто пока отменить не в силах. — успокаивающе заметила Светлана Юльева. — И капитан Шепард поступил правильно...
— Я тоже совершил ошибку. Я встал к маяку, к предмету, который мне приказано было эвакуировать на корабль... Я встал к нему спиной и потому не мог должным образом контролировать обстановку вокруг него. Если бы не Кайден Аленко... Он меня толкнул и пришлось буквально вышибать Уильямс из того сгущавшегося поля... — сказал Шепард.
— А потом вы застряли в этом поле и Кайден еле удержал Уильямс от того, чтобы она ринулась вам на помощь. Ведь так написано в отчете лейтенанта Аленко? — спросил Степан Берестов.
— Да, именно так и написано. — подтвердил Шепард. — А еще там написано, что они вдвоем волокли меня к челноку ибо тогда, после близкого знакомства с маяком, я представлял собой тряпичную, но жутко тяжелую и неудобную в транспортировке куклу. Как только маяк... сработал... он сначала впечатал мне в мозг серию картинок, а потом...
— Потом маяк взорвался. — закончил Берестов. — И на Земле этим уже очень недовольны.
— На Земле этим могут быть недовольны. Но маяк мы доставали не для Земли, а для Цитадели. Для Совета. Как сказал тогда Аленко, когда мы подходили к маяку — действующая протеанская технология. Вот только теперь я думаю, что у нас просто не хватит никаких денег, чтобы осилить те подарки, которые в нем хранились... А насчет недовольства Земли... У меня большое подозрение, что даже если бы мы доставили этот маяк в целости и сохранности сначала на Цитадель, а потом на Землю — и тогда бы нашлось предостаточно поводов быть недовольными нашей работой. Сидеть в кресле в офисе легче, чем воевать с такими каракатицами... — в сердцах произнес Шепард, затем сразу же успокоившись.
— Если мы правильно поняли, то Эшли Уильямс... — уточнила Юльева, переводя разговор на другую тему.
— Да, она видела маяк тогда, когда его доставали из под земли. Он, как она тогда выразилась, когда мы спускались по железным лестницам на ту площадку... сказала, что он... Этот маяк... Так себя не вел, когда его только только откопали... Я теперь думаю, что Сарен... мог активировать маяк первый раз, а второй раз... активация просто добила схемы этой странной конструкции. Удумать не могу, для чего все же эти маяки мы находим постоянно и всюду. На Марсе, на Плутоне, на Венере... Теперь вот здесь, на Иден Прайм... Но эти картинки... точнее — те видения, которые он впечатал в мой мозг. Странные видения... Напрягаясь, я еще смог понять, что там есть кадры, показывающие какие-то электронные схемы... Большие, старые по виду, прикрытые живой тканью... А на одном кадре я успел заметить живое существо, пытавшееся защититься от бившего в окно излучения... Я так и не понял, от какого такого света оно пыталось защититься. Но то, что этот свет не нес с собой ничего хорошего... Я теперь в этом убежден. Могу лишь сказать, что это существо... неизвестно земной науке... Разве что среди персонажей фантастических фильмов можно было найти хоть какие-то близкие примеры, но ведь это не фантастика... Это — запечатленная в маяке картинка из реальности... Одна из немногих ясных для меня, для моего мозга... картинок. И ставить целый маяк для того, чтобы передать в мозг разумного существа несколько картинок... Не понимаю. При такой технологии должно быть целостное сообщение. А тут — хаотичные фрагменты... Я могу выделить с огромным трудом отдельные моменты и общее впечатление... катастрофическое. Так себя чувствуешь, словно смотришь документальную хронику какой-нибудь глобальной войны... А там, в этих кадрах... война намного более глобальная.
— Доктор Карин Чаквас в своем отчете указала, что в целом, капитан, вы спустя пятнадцать часов пришли в норму. Единственное отклонение — аномальные бета волны, которые, вполне возможно, вызваны излучением маяка и той информацией, которую он вам вложил в память. Она также указала, что такие бета-волны сходны с теми, что проявляются во время сновидений. — сказала Юльева. — Вполне возможно, что ваш мозг переключился на режим сновидений, спасая сознание от перегрузки, давая ему возможность сохраниться для руководства вами при бодрствовании. Пятнадцать часов сна... Это многовато, Шепард.
— Согласен. Мне обычно хватало пяти, чтобы быть предельно свежим. — кивнул врачу-гостье капитан. — Если это считать сновидениями... То это кошмарные сновидения. — сказал Шепард. И я не понимаю, почему Сарен подключался к маяку, хранящему всего лишь эти картинки, какими бы апокалиптическими они по сути своей ни были... Турианец, пришедший на Иден-Прайм с гетами... Заставляет гетов уничтожить главную или одну из главных сельскохозяйственных колоний, не озаботившись вывозом маяка на этом гиганте... Там же были бомбы...
— Обьемного взрыва, вы правы, капитан. — Владимир Стропов очнулся от размышлений. — В радиусе двадцати километров от каждой бомбы ничего бы не сохранилось из живых существ. Действительно, и мне не понятно, почему Сарен не забрал маяк с собой. Даже при самом быстром бегстве у него были, учитывая мощь его корабля, все возможности.
— А вот мне совершенно не очевидно, что Сарен ушел на этом корабле. — вставил свое слово Степан Берестов. — Уж извините, но я не очень усматриваю связь между Сареном Артериусом и этим кораблем. — Он играл мастерски, вызывая Шепарда на откровенность, заставляя его раскрываться все больше и больше.
— Насколько я помню ориентировку. — сказал Шепард. — эта планета — сельскохозяйственная колония людей. Даже после Войны Первого контакта турианцы на ней слишком редкие гости. И если бы какой-нибудь турианец проявился здесь после атаки гетов, первой атаки, совпавшей с атакой этого гигантского корабля... Его бы увидели слишком многие. Все же чужаки здесь — что геты, что турианцы — сразу проявляются как на ладони. Да, я знаю, что планета Иден-Прайм — под ударом гетов. Да, я знаю, что геты лет триста не появлялись из за Вуали и их появление здесь четко увязано с появлением этого корабля. Но Сарен Артериус — как никак он должен был проявиться, как Спектр. Его, кстати, как я проверил по базам данных Цитадели, никто и не думал лишать этого статуса, несмотря на то, что он убил Найлуса Крайка.
— Цитадель, Совет Цитадели не в лучшей форме сейчас, чтобы сразу вот так поверить в предательство Сарена. Хоть они и формально поверили. — сказал Стропов. — Но поверили будто бы только на словах.
— Вот вот. — поддержал его Берестов. — А теперь и капитан Шепард вроде как Спектр. И один Спектр ловит другого Спектра и будет обязан его наказать. Не слишком приятные ассоциации все это вызывает. В целом ситуация какая-то слишком запутанная. Как такое может быть, чтобы такую махину проглядели?
— Недоработки, недоделки, недоучки. — сказал капитан. — Чтобы никто не расслаблялся и у всех была работа. Дали мне этот статус Спектра и сказали — иди и убей Сарена Артериуса. А как я его буду убивать, если он и сам Спектр. Я же не из отдела внутренней безопасности Спектров. Тут что-то не то. Да еще и Совет этот, действительно, не слишком верит в виновность Сарена в происшедшем на Иден Прайм... Ведь та запись была снята не на Иден Прайм. Она была снята явно с корабля... С того самого корабля... Звук там такой... довольно специфический... Гулкий... Эти геты... И как Тали Зоре удалось найти гета, несшего в своей платформе эту запись? Насколько я помню, этого гета она отловила достаточно далеко от Иден-Прайм. Получается...
— Получается, — включился Берестов, — что геты — это коллективный разум, они постоянно обмениваются информацией. По отчетам выходит, что Тали Зора сняла эту запись из трех частей с гета, отставшего от основной группы. И к тому же, если я правильно понял формулировку отчета, все три части записи были не в долговременной памяти, а в кратковременной, которая, кстати, при уничтожении не стирается, а просто обнуляется. И эта память используется в обменных процессах в сети гетов. Потому Тали Зоре и удалось получить эту запись, что гет ее не сжег при ликвидации... Если каким-то образом геты общаются сетевыми методами... Перед нами — слишком серьезный противник.
— И одновременно — сильный союзник Сарена. — сказал Стропов. — Полагаю, искать центральный сервер гетов, даже сервер группы вторжения мы не сможем себе позволить. Значит, надо заняться кем-то более доступным.
— Возможно, придется начать с Сарена, а потом разобраться и с кораблем. Но для этого вам, капитан, нужна будет уникальная команда. — полковник Семенов взглядом остановил Шепарда, пытавшегося вставить слово. — Да, нам известно, что вы уже начали собирать уникальную команду и, скажу прямо, вам это хорошо удается. Наша задача. — он взглядом обвел своих офицеров. — помочь вам в этом.
— Я понимаю, что вы — люди из тени, но...
— На нашем корабле еще двадцать пять человек профессионалов. Мы — Семенов снова обвел взглядом свою четверку. — те, кто будет участвовать в решении основной проблемы — не дать никому из вас, основной группы, погибнуть. Наш корабль — экспериментальный, как и ваш. Но он — часть флота нашего секретного подразделения. С флагманом нашего флота вам еще предстоит увидеться, но и только — на борт вы не попадете — флагман закрыт для посещений.
— Понимаю. Но и ваш...
— Фрегат, как и ваш корабль, капитан. Понимаю, он в два раза больше вашей "Нормандии", но размер здесь — понятие условное и не основное. Наша сила не в оружии, которого у нас, учитывая статус спецслужбы, достаточно, а в информации.
— Так вот почему в регистрах вы числитесь как военный исследовательский корабль Альянса. — понимающе сказал Шепард.
— Увы, мы не можем светиться слишком сильно. — без улыбки сказал Семенов.
— Вы знаете, что это за корабль? — перешел сразу к главному вопросу Шепард, вызвав на главный экран изображение с видеокамеры пехотинца Альянса.
— Знаем. — сказала полковник Иванова. — Это — Жнец.
Повисла короткая пауза.
— Вы считаете, что я в состоянии поверить в ожившую легенду? — взгляд капитана Нормандии посуровел. — В Архивах говорится, что это — раса разумных машин. Пятьдесят тысяч лет и все такое. Протеане и их колонии и аван-посты. Имперская раса... Вы всерьез полагаете, что активация гетов, Сарен, маяк и этот корабль — звенья одной цепи?
— Вам всего, только что перечисленного, мало, Джон? — спросила, обойдясь без субординации, до того старательно молчавшая Светлана Юльева. — Вы, капитан десанта ВКС Альянса Систем, действуя в предельно ограниченном по численности и по качеству составе десантной группы, вынуждены вмешаться в ситуацию, достойную вызова и немедленного прибытия целого флота, но вынуждены, вынуждены, повторяю, действовать автономно, в силу секретности миссии. Вы, десантная группа фрегата, теряете на планете Иден-Прайм показавшего крайнюю легкомысленность, недостойную элитного спецназовца, турианца-Спектра, после чего оказываетесь сами нос к носу с гетами, которых, как убеждают галактическое сообщество местные средства массовой информации — и им предельно охотно верят — не видели за пределами Вуали несколько сот лет, лично слышите странный звук и собственными глазами видите огромный неизвестный корабль, наконец — находите полуактивированный маяк и завершаете его активацию, совмещенную с ликвидацией, получаете на память кошмарные видения. Вам этого мало для того, чтобы понять, что легенда ожила и вернулась? Вы же понимаете, знаю и вижу, ощущаю, понимаете, что для того, чтобы найти и наказать Сарена, придется сразиться с этой ожившей легендой, ибо эта легенда держит Сарена за горло и за спинной мозг одновременно. — как удалось Юльевой обойтись без восклицаний — наверное, знала и понимала только она.
— Сарен Артериус, Спектр Совета Цитадели — раб этого корабля? — спросил Шепард, повернувшись к медику. Та молча кивнула. — И меня послали убрать его, не зная обо всем этом?
— Совет Цитадели не знает ничего о девяноста процентах ежеминутно происходящего в подведомственной ему вроде бы Галактике. И вы, даже будучи только капитаном ВКС Альянса Систем, только командиром десантного экипажа, который из-за чудовищного некомплекта должен был в этом рейсе выполнять обязанности еще и первого помощника капитана Андерсона увидели Цитадель своими собственными глазами. Не просто увидели со стороны. Вы на нее высадились, вы были в Башне Совета. Не стоит даже особо уточнять — это все произошло действительно с ошеломляющей скоростью. Вы сами видели в дальнем углу Зала Совета, на подходах к трибуне целого адмирала Альянса, не простого солдата, сержанта, старшину — Адмирала. Адмирала Альянса Систем. Его фамилия — Кахоку. И этот адмирал как простой проситель пытается достучаться не до советников — до одного из ста шестидесяти их помощников, которые на самом деле — никакие не помощники. Они просто фильтр, наглухо отсекающий советников Цитадели от реальности. Вы заметили, капитан, что вам пришлось сначала побывать на аудиенции у Совета в качестве просителя, потом вас просто послали искать доказательства, а потом быстренько сделали ответственным за наведение порядка и предоставили право самому решить проблему. Вспомните, что сказал Ундина — вам потребуется корабль, команда, оборудование. И все это дал вам не Совет, которому вроде бы как напрямую подчиняются Спектры. Нет. Замечу, что статус Спектра слишком декоративен, он далеко не всеобьемлющ. Первая и последняя линия обороны — это красиво звучит в спиче. На практике это... катастрофа, поскольку при прорыве такой линии финал однозначен — проигрыш и поражение. — произнес Семенов. — Вы, капитан, всерьез полагаете, что три представителя разных рас, на протяжении десятилетий составляющие Совет действительно в состоянии объединиться, чтобы найти хоть одну опасность и правильно ее оценить? Да они между собой грызутся постоянно, поскольку являются не администраторами, а политиками. И этому слишком много доказательств. Настоящий администратор не будет держать возле себя мордоворотов, годных только для мокрых дел. А вас, как Спектра, подписал Совет именно на такое дело. Вы всерьез думаете, что Сарена вам удастся привезти на суд?
