— Взяться за брасы фока!
— Тяните погодные брасы! Займитесь подветренными брасами!
Курс корабля был скорректирован таким образом, чтобы ветер дул в левую скулу. Теперь фок-рея качнулась, когда брас левого борта, ведущий на корму к шкиву на грот-мачте, а оттуда на уровень палубы, потянул этот конец — погодный конец — реи к корме. Сила самого ветра помогла маневру, толкая правый конец реи в подветренную сторону, и когда рея качнулась, парус сместился с перпендикулярного ветру направления почти параллельно ему. Ванты, поддерживающие мачту, мешали и не позволяли установить рею так близко к носу и корме, как того можно было пожелать, — и это была главная причина, по которой ни одно судно с квадратным такелажем не могло подойти так близко к ветру, как шхуна, — но это все равно значительно ослабило давление на фок.
— За шкоты взялись! Распускные стропы тянуть!
Шкоты тянулись от нижних углов фока к концам рей, затем через блоки вблизи центра рей и вниз до уровня палубы, в то время как стропы тянулись от реи до низа паруса. Когда люди на палубе потянули, шкоты и стропы подняли парус, чему способствовали распускные стропы — специально приспособленные именно для этой необходимости в тяжелую погоду. Это были просто веревки, которые были спущены с рей, а затем обмотаны вокруг паруса, почти как другой набор веревок, и их функция заключалась в том, что подразумевало их название: когда их поднимали, нижний край паруса собирался в бухту, выпуская ветер из полотна, чтобы его можно было подтащить к рее без особого сопротивления.
— Ослабить фалы!
Вантовые на фок-площадке подождали, пока полотно не будет полностью собрано и рея не будет возвращена в первоначальное перпендикулярное положение, прежде чем им разрешили выйти на нее. После выравнивания реи им стало намного проще — и безопаснее — переходить с площадки на рангоут. В более спокойных условиях многие из этих людей весело пробежали бы по самой рее с беспечной уверенностью в своем чувстве равновесия. Но сейчас было обязательно использовать установленные под реей веревки для ног.
Они растянулись вдоль рангоута длиной семьдесят пять футов, в семидесяти футах над шатающейся, погружающейся палубой — почти в девяноста футах над белой, бурлящей яростью водой в те мимолетные моменты, когда палуба была фактически ровной — и начали стягивать парусину, чтобы окончательно укротить ее, в то время как ветер и дождь завывали вокруг них.
Одна за другой прокладки обхватили собранный парус и его рею, прочно закрепив его, а затем настала очередь грот-марселя.
* * *
— Держите как можно ближе с северо-востока на восток, Уэйган! — крикнул сэр Данкин Йерли в ухо своему старшему рулевому.
Уэйган, седой ветеран, если вообще существовал такой, посмотрел на штормовые стаксели — треугольные тройные стаксели, установленные между бизань-мачтой и грот-мачтой и между грот-мачтой и фок-мачтой, — которые вместе с штормовым фок-стакселем представляли все паруса, которые сейчас нес "Дестини".
— С северо-востока на восток, да, сэр! — крикнул он в ответ, пока дождевая вода и брызги стекали с его седой, как железо, бороды. — Как можно ближе, сэр! — пообещал он, и Йерли кивнул и удовлетворенно хлопнул его по плечу.
Ни одно парусное судно не могло бы поддерживать заданный курс, особенно в таких условиях. Действительно, чтобы удержать курс, требовались все четыре человека на руле. Лучшее, что они могли сделать, это удержать корабль примерно на заданном курсе, а старший рулевой даже не собирался смотреть на карту компаса. Его внимание, как железо, было приковано к этим стакселям, он был уверен, что они правильно натянуты, придавая кораблю мощность и устойчивость, необходимые для выживания в водовороте. Старший из его помощников следил за компасом и предупреждал его, если они начинали слишком далеко отклоняться от желаемого курса.
Йерли еще раз взглянул на паруса, затем смахнул воду с собственных глаз и поманил Гарейта Симки, второго лейтенанта "Дестини".
— Да, сэр? — крикнул лейтенант Симки, наклоняясь к Йерли достаточно близко, чтобы его можно было услышать сквозь шум.
— Думаю, что пока корабль справляется, мастер Симки! — крикнул в ответ Йерли. — Держите как можно ближе к восточному курсу! Не забудьте, там нас ждет банка Гарфиш! — Он указал на север, за левый фальшборт. — Я бы предпочел, чтобы она продолжала ждать, если понимаете, о чем я!
Симки широко ухмыльнулся, кивнув головой в знак согласия, и Йерли ухмыльнулся в ответ.
— Спущусь вниз, чтобы посмотреть, не найдет ли Рейгли мне что-нибудь поесть! Если камбуз справится, прослежу, чтобы был хотя бы горячий чай — и, надеюсь, что-нибудь получше — для вахты на палубе!
— Спасибо, сэр!
Йерли кивнул и начал продвигаться, перебирая руками, вдоль спасательного троса к люку. Он ожидал, что ночь будет необычайно длинной, и ему был нужен отдых. И горячая еда, если уж на то пошло. Каждому человеку на борту корабля понадобится вся энергия, которую он сможет заполучить, но капитан "Дестини" несет ответственность за решения, в соответствии с которыми все они могут выжить или умереть.
Что ж, — с усмешкой подумал он, добравшись до люка и спустившись по крутой лестнице к своей каюте и Силвисту Рейгли, его камердинеру и стюарду, — полагаю, это звучит лучше, чем думать о себе как об избалованном и изнеженном капитане. Не то чтобы я возражал против того, чтобы меня баловали или нежили, если подумать. И не то, чтобы это было менее верно, как бы я ни выразился.
.III.
КЕВ "Дестини", 54, близ отмели Сэнд, пролив Скрэббл, великое герцогство Силкия
— Мастер Жоунс!
Несчастный мичман, нахохлившийся в клеенчатом плаще и изо всех сил пытающийся держаться, снова поднял глаза, когда лейтенант Симки проревел его имя. Арли Жоунсу было двенадцать лет, он страдал от морской болезни сильнее, чем когда-либо в своей юной жизни, и был напуган до смерти. Но он также был кандидатом в офицеры, проходившим обучение в имперском чарисийском флоте, и держался как можно прямее.
— Да, сэр?! — крикнул он сквозь вой и визг ветра.
— Позовите капитана! — Жоунс и Симки находились друг от друга не более чем в пяти футах, но мичман едва мог слышать второго лейтенанта в грохоте шторма.
— Мои комплименты, и ветер попутный! Сообщите ему об этом...
— Не трудитесь, мастер Жоунс! — крикнул другой голос, и Жоунс и Симки обернулись, чтобы увидеть сэра Данкина Йерли. Капитан каким-то волшебным образом материализовался на юте, его клеенчатый плащ уже блестел от дождя и брызг, а его глаза были устремлены на натянутые стаксели. Несмотря на необходимость кричать, чтобы его услышали, его тон был почти спокойным — по крайней мере, так казалось Жоунсу.
На глазах у мичмана капитан обмотал веревку вокруг груди и привязал ее к одному из висящих спасательных тросов, почти рассеянно прикрепив себя к месту, в то время как его внимание было сосредоточено на парусах и едва заметном флюгере на грот-мачте. Затем он взглянул на светящуюся карту компаса в нактоузе и повернулся к Симки.
— Я попаду на юго-запад, мастер Симки? Вы бы согласились?
— Возможно, еще четверть румба южнее, сэр, — ответил Симки с тем, что показалось Жоунсу сводящей с ума медлительностью, и капитан слегка улыбнулся.
— Очень хорошо, мастер Симки, этого вполне достаточно. — Он снова обратил внимание на паруса и нахмурился.
— Какие-нибудь приказы, сэр? — крикнул Симки через мгновение, и капитан повернулся, чтобы поднять на него одну бровь.
— Когда мне что-нибудь придет в голову, мастер Симки, вы узнаете первым! — кричать тоном прохладного выговора, конечно, было невозможно, но капитану все равно удалось, — подумал Жоунс.
— Да, сэр! — Симки прикоснулся к груди в знак воинского приветствия и осторожно переключил внимание на что-то другое.
* * *
Несмотря на свое спокойное поведение и пониженный тон, мозг сэра Данкина Йерли интенсивно работал, пока он обдумывал геометрию своего корабля. Ветер был настолько сильным, что у него не было другого выбора, кроме как несколькими часами ранее поставить "Дестини" прямо по нему. Теперь галеон мчался вместе с огромными седобородыми волнами, катившимися с кормы, их гребни рвались ветром. По мере того, как ветер смещался на восток, корабль медленно переходил с северо-восточного на все более и более северный курс, в то время как не приспособившиеся к изменению ветра волны все еще приближались с юго-юго-запада. ударяя корабль все больше и больше с четверти, а не прямо в корму, создавая уродливое движение штопора. Это, вероятно, объясняет бедственное положение юного Жоунса с бледным лицом, — подумал капитан с каким-то отстраненным сочувствием. — Юноша был достаточно боек, но он определенно был склонен к морской болезни.
Более того, изменение движения предупредило Йерли о смене направления ветра и вернуло его на палубу, и, если ветер продолжит дуть, у них могут быть серьезные проблемы. Даже моряк с его опытом не мог точно знать, как далеко на восток ему удалось добраться, но он сильно подозревал, что этого было недостаточно. Если его оценка была верна, они были почти точно к югу от банки Гарфиш, барьера из камней и песка длиной в сто пятьдесят миль, который образовывал восточную границу пролива Скрэббл. Только Лэнгхорн знал, сколько кораблей потерпело крушение на ней, и скорость, с которой повернул назад ветер, была пугающей. Если бы он продолжал двигаться в том же темпе, то в течение часа направился бы прямо к берегу, и если бы это произошло...
* * *
Ветер действительно продолжал дуть на восток, и скорость его изменения фактически увеличилась. Он мог — возможно — и упасть в силе, но злобное намерение нового направления с лихвой компенсировало это незначительное отклонение, — невесело подумал Йерли. — Быстрая смена направления также не повлияла на движение корабля; "Дестини" крутило штопором яростнее, чем когда-либо, когда волны накатывались теперь с широкой стороны его левого борта, и насосы лязгали по пять минут каждый час, пока корабль двигался. Такое поступление воды его особо не беспокоило — швы каждого корабля немного подтекали, когда передняя часть корпуса работала и прогибалась в такую ??погоду, и немного воды всегда попадало через орудийные порты и люки, как бы плотно они ни были закрыты, — но дикая перспектива ночных брызг и взбудораженной бурей пены сбивала с толку еще более, чем прежде.
И если он не ошибся в своей догадке, то теперь бушприт его корабля был направлен прямо на банку Гарфиш.
Что бы мы ни делали, мы не продвинемся достаточно далеко на восток, — угрюмо подумал он. — Остается только запад. Конечно, с этим тоже есть проблемы, не так ли? — Он задумался еще на мгновение, глядя на паруса, принимая во внимание состояние моря и силу завывающего ветра, и принял решение.
— Зовите вахтенных, мастер Симки! Пожалуй, мы поставим нас на левый галс!
* * *
Сэр Данкин Йерли стоял, глядя в темноту, и поймал себя на том, что жалеет, что прежние непрерывные вспышки молний не решили переместиться в другое место. Он мог видеть очень мало, хотя, учитывая количество и плотность гонимых ветром брызг, это, вероятно, не имело бы значения, будь у него лучшее освещение, — признал он. — Но то, что он не мог видеть, он все же мог чувствовать и положил руку на фальшборт "Дестини", закрыл глаза и сосредоточился на ударах, подобных ударам возвышающихся волн.
Время, — отдаленно подумал маленький уголок его мозга. — Это всегда вопрос времени.
Он не заметил бледного, чувствующего тошноту двенадцатилетнего мичмана, который стоял, наблюдая за его закрытыми глазами с задумчивым выражением чего-то очень похожего на благоговение. И он лишь отдаленно видел, как матросы скорчились у брасов и шкотов стакселей с подветренной стороны фальшборта и у сеток гамаков, используя любое укрытие и не сводя глаз со своих офицеров. Ему нужно было совершить простой маневр, но при таком ветре и погоде даже небольшая ошибка могла привести к катастрофе.
Волны накатывались, и он чувствовал, как их ритм проникает в его собственную плоть и сухожилия. Момент придет, подумал он. Придет, и он услышал, как лает — Право руля! — Его собственный приказ стал почти неожиданностью, продуктом инстинкта и подсознательного действия, по крайней мере, в такой же степени, как и сознательного мышления. — Поставьте его на левый галс — как можно ближе к юго-западу!
— Да, да, сэр!
Двойной штурвал "Дестини" повернулся влево, когда все четверо рулевых навалились на спицы. Тросы румпеля, обмотанные вокруг ствола штурвала, в ответ повернули румпель вправо, руль откинулся влево, и галеон начал поворачиваться на левый борт. Поворот привел его бортом к волнам, которые все еще дули с юго-юго-запада, но здравый смысл моряка Йерли сослужил ему хорошую службу. Как только он начал свой поворот, одна из разбивающихся волн почти в самый подходящий момент подкатилась под левый борт, приподняв корму и помогая развернуть корабль до того, как могла ударить новая волна.
— Отдать шкоты и закрепить! — послышался голос Лэтика спереди.
Йерли снова открыл глаза, наблюдая, как его корабль мчится сквозь водоворот противоборствующих ветров и волн в грохоте холста, воды и стоне шпангоутов. Следующий раз могучее море нахлынуло, сильно ударив по левому борту, прорвавшись через сетки гамаков в зелено-белой ярости, и галеон бешено закружился, скользя как на санях вниз в ложбину волны, в то время как верхушки его мачт выписывали головокружительные круги в больных штормом небесах. Йерли чувствовал, как спасательный круг стучит ему по груди, слышал звук рвоты юного Жоунса даже сквозь весь этот безумный шум, но корабль устанавливался на своем новом курсе.
— Встреть волну! — крикнул он.
— Руль назад! — проревел Лэтик в свою говорящую трубу. Изогнутый нос "Дестини" погрузился в следующую волну. Белая вода взорвалась над баком и хлынула к корме серо-зеленой стеной. Два или три моряка упали, брыкаясь и брызгая слюной, когда они потеряли равновесие и были смыты в шпигаты до того, как натянулись их спасательные тросы, но шкоты затвердели, когда корабль полностью развернулся на новый курс. Его бушприт карабкался к небу, поднимаясь все выше и выше по мере того, как нос вырывался из пелены пены и серо-зеленой воды, и Йерли вздохнул с облегчением, когда они достигли вершины волны, а затем покатились вниз по ее спине почти в буйном насилии.
Под одними только носовыми и кормовыми стакселями корабль фактически мог подойти к ветру на целых два румба ближе, чем под прямыми парусами, и Йерли наблюдал за покачивающейся картой компаса, пока рулевые ослабляли штурвал. Он раскачивался взад-вперед, когда люди на колесе прокладывали себе путь сквозь суматоху ветра и волн, уравновешивая напор и натяжение его парусины против силы моря.
— Юго-юго-запад близко, сэр! — сказал ему старший рулевой через минуту или две, и он кивнул.
— Так держать! — крикнул он в ответ.
— Да, да, сэр!
Движение корабля было более резким, чем когда он бежал по ветру. Он слышал взрывной удар, когда его нос встречал каждую последующую волну, и толчки становились все сильнее и резче, но штопорный крен значительно уменьшался по мере того, как корабль зарывался в волны. Брызги и зеленая вода били фонтанами над его носом снова и снова, но он, казалось, хорошо переносил это, и Йерли снова удовлетворенно кивнул, а затем снова повернулся, чтобы посмотреть на падающую пустошь воды. Теперь посмотрим, насколько точной была его оценка местоположения.
