— Какое мне до этого дело? — сердито перебила её Ванесса. — Ты пришла мне свою биографию рассказывать?
— Что вы, ваше высочество, — мягко улыбнулась смущенная Ванда. — Я просто хочу, чтобы вы узнали все детали моего предложения, прежде чем принять или отвергнуть...
— Я согласна! — нетерпеливо отрезала принцесса.
— Терпение, ваше высочество, — вкрадчиво сказала Ванда. — Все, чего я от вас прошу — несколько минут вашего драгоценного времени. Если моя просьба себя не оправдает — велите меня выпороть.
Несколько мгновений Ванесса буравила её злым взглядом, потом сдалась и махнула рукой:
— А черт с тобой... Валяй!
Ванда пропустила мимо ушей пренебрежительный тон, и, откашлявшись, продолжила:
— Так вот... Мы приняли Телфиру в семью с распростертыми объятиями, и она стала нам матерью. Прошло полгода и отец стал слабеть на глазах. Он шутил, что все силы уходят на молодую жену, но с каждым днем становилось все хуже и хуже. В один день он слег.
— Какая трагедия! — язвительно прокомментировала Ванесса.
Ванда ничего не ответила ни на замечание, ни на тон, которым принцесса его вставила и, сглотнув, продолжила:
— Телфира не отходила от него ни на шаг, и никому не давала за ним ухаживать. Мы только удивлялись такой любви и такой верности...
— Уж не померла ли она с ним в один день и час? — снова позволила себе ехидный комментарий принцесса, но к её полной неожиданности Ванда резко осадила её:
— Нет! — и немного успокоившись, продолжила: — Отец вскоре умер и все изменилось.
Ванда прервалась на мгновенье, бросив быстрый и очень внимательный взгляд на принцессу. Если бы она отпустила хоть один ехидный комментарий по этому поводу, то она остановилась бы. Плевать, что она высочество. Семья всегда на первом месте. Но Ванесса молчала и выглядела... пристыжено... поэтому Ванда продолжила:
— Телфра больнее не была ни милой, ни доброй, ни любящей. Он превратилась в злую ведьму, не ведающую ни любви, ни жалости. Мачеха выгнала нас из дому. Оставила без наследства и без родового имени.
Остаться без родового имени означало не только позор. Это также означало, что человек из знатной семьи становился простолюдином. Лишить родового имени могли власти за большие преступления, король того, кого отправляет в опалу или если такова его воля, и родители детей, которые навлекают позор на семью. Не так давно случился скандал с одной из фрейлин — её застали в постели с мужчиной, который впоследствии отказался на ней жениться. Семья тут же отказалась от скомпрометированной девушки. Собственно именно место этой несчастной и заняла Ванда.
Поэтому Ванесса пораженно воскликнула:
— Но как же, так! — и стушевалась, не зная, как спросить, чтобы не обидеть её. — Ну... так... ты...
— Сейчас я восстановлена в своих правах, — слабо улыбнулась Ванда. — А главой нашей семьи стал мой старший брат.
— Как вам это удалось? — эмоционально воскликнула Ванесса.
— Я к тому и веду, — фрейлина вырвала свою руку из мертвой хватки своей собеседницы, и слегка растерев запястье, продолжила рассказ:
— Мы обращались в суд, к королю, к видным чиновникам, но нам везде говорили одно и тоже — только если Телфира добровольно откажется от всех претензий на наше имя и наследство нас смогут восстановить в правах. Это все, что они могут. Закон в данном случае бессилен...
— И что вы делали? — нетерпеливо перебила её Ванесса и тут же спохватилась уловив недовольный взгляд своей фрейлины. Она покраснела, и сделала рукой знак, что застегивает губы на замок и больше не произнесет ни слова.
— Тогда нам посоветовались обратиться в "Агентство по выполнению невыполнимого".
— Куда? — не сдержала свое обещание принцесса.
— В "Агентство по выполнению не выполнимого". Там нас познакомили с необыкновенной девушкой по имени Олив. Она нам и помогла.
— Но как? — изумленно воскликнула Ванесса. Что это за девушка, которая сумела сделать то, что в принципе невозможно.
— Ну, — вздохнула Ванда. — Подробностей я не знаю. Она взяла с нас оплату и велела с первыми рассветными лучами прийти к дому с документами. Мы так и сделали.
— И что там? — зачарованно спросила девушка напротив.
— С первыми лучами солнца из дома выбежала обезумевшая мачеха, кричащая о том, что ночью её пытался убить призрак отца. Она сама потребовала документы на подпись, постоянно крича, что этот дом проклят, эти деньги прокляты, все проклято... Дом простоял ненамного дольше. Когда он рухнул у неё за спиной, бедняжка Телфира совсем ума лишилась. Пришлось отправить её в бедлам.
— И вас восстановили в ваших правах? — недоверчиво переспросила Ванесса.
— А как бы я тогда стала вашей фрейлиной? — беспечно рассмеялась Ванда.
— И то так... — задумчиво пробормотала принцесса, мысли которой уже уплыли в другом направлении. Её фрейлина безошибочно уловила их направление:
— Если вы настроены решительно, то я свяжусь с Агентством...
Ванесса уже собралась её горячо поблагодарить, но Ванда жестом остановила её:
— Прежде, чем окончательно согласитесь, вы должны знать, что у неё есть несколько правил. Первое, её методы не ограничены. Вообще. Второе, вся ответственность за последнее ложиться на вас. Третье, ущерб тоже возмещаете вы.
Немного опешив от такой постановки вопроса, Ванесса все же согласилась:
— Действуй.
Неужели может быть хуже, чем сейчас?
Глава 5. Хозяин турнира.
Тучный мужик замахнулся, и плеть со свистом рассекла воздух. В этот раз Олив не пряталась и не закрывалась. Даже понимая, что будет больно.
Прятаться бессмысленно. Не важно, что это за место, и как она здесь оказалась. Пощады не будет. А значит, нет смысла просить о милосердии.
Тогда Олив примет свою судьбу с достоинством.
Первый удар пришелся по спине, обжигая, словно огнем. Второй, третий... Кажется, плеть разок прошлась по шее... Все тело горело, будто в огне, глаза заволокло пеленой боли, и девушка уже не различала, где болит. Все, чего ей хотелось, чтобы это прекратилось...
И это прекратилось. Неожиданно боль стала медленно отступать. Вместо неё по телу разливалось приятное тепло. Олив открыла глаза скорее от удивления, чем от интереса. И встретилась взглядом с двумя черными озерами, в которых можно было бы утонуть без остатка. Глаза, лишенные белков и зрачков, до краев заполненные тьмой, лишенные эмоций. По ним сложно было сказать, даже куда направлен взгляд.
Их обладатель, красивый мужчина около тридцати, в черном кожаном костюме. Олив чувствовала на себе его испытывающий взгляд, и у неё невольно появилось желание провалиться сквозь землю. Вместо этого она просто сглотнула и не отвела глаза. Не потому, что такая смелая... Просто Адам, старший брат, когда-то научил, что хищнику нужно смотреть в глаза. И ни в коем случае не бежать. А в том, что глаза, рассматривающие её сейчас, принадлежат хищнику, не могло быть и тени сомнения.
— Кто ты? — приятный баритон лишенный всяких эмоций.
— Олив, Олив Пентергриф, — девушка решила не злить его. Пока что можно и поговорить. Тем более что он видимо, вколол ей какое-то обезбОливающее, потому, что боль прошла, и мысли прояснились.
— Олив... — повторил он, словно пробуя это слово на вкус. — Как ты попала на турнир?
— Не знаю, — честно призналась она.
— Откуда у тебя ключ? — незнакомец не отводил взгляд.
-Не знаю, это не мое, — пожала плечами Олив, и только сейчас поняла, что лежит у него на руках. Она попыталась вырваться, но тело вдруг обмякло, на неё навалилась свинцовая тяжесть, которая впрочем, не мешала думать и здраво оценивать происходящее.
Осознание пришло внезапно. Так ведь это тон делает! Она в его власти!!!
— Тиш-ш-ш-ш-еее, — как змея прошипел незнакомец.
— Где я? — Олив против воли начала паниковать. Это уже не шутки.
— Это арена, — мужчина широким жестом обвел все вокруг. При этом глаза, его проклятые глаза не отрывались от девушки, заставляя ещё сильнее паниковать. — Здес-с-сь проводят турнир.
— Почему я тут? Я не хочу драться! Я хочу домой! Кто ты? — вопросы возникали в голове и Олив тут же их задавала. Просто не могла их сдержать.
— Я хозяин турнира, — ответил незнакомец. — Вс -с-сё и вс-с-се здес-с-сь принадлежат мне... И ты принадлежиш-ш-ш-ь...
— Нет! Это ошибка... Я не собственность! — Олив сглотнула, стараясь взять себя в руки. — Меня не должно здесь быть.
— Не должно... — все тем же безучастным тоном повторил он. Девушка не могла понять: то ли мужчина дразнится, то ли соглашается. Она решила попробовать договориться:
— У меня есть семья, братья. Они заплатят вам любые деньги, любой выкуп за то, чтобы вы меня отпустили...
— Плата... — эхом отозвался он.
Повисла тишина. Олив вдруг абсолютно четко осознала, что деньги его не интересуют. Наконец, хозяин турнира сказал:
— Ты можеш-ш-шь заплатить за с-с-свою с-с-свободу...
Олив показалось, что в глубине его черных, как сама тьма глаз, что-то мелькнуло. Всего на мгновенье, неуловимое, как солнечный зайчик...но что-то точно было. И это не отблеск, в этой черноте ничего не отражается.
— Как? — чужим голосом спросила она.
— Тебя не должно быть на турнире. Ты пришла по чужому билету, — бесстрастный тон, никаких эмоций. — Я даю тебе право заработать с-с-свободу...
— Как?
— Два варианта. Первый — с-с-станешь моей наложницей на год. Ес-с-сли выживешь — твоя с-с-свобода.
Олив смогла только отрицательно покачать головой. Лицо, против воли залила краска, покраснели, наверное, даже корни волос! Что такое наложница девушка понимала. В школьной библиотеке были не только учебники, но книги романтического содержания. А у неё много свободного времени. Олив никому никогда не признавалась, что коротает время за повествованиями о большой и страстной любви... с детальными описаниями, от которых в низу живота разливалось приятное, томительное тепло.
Губы незнакомца растянулись в улыбку, больше напоминающую оскал. Кажется, он рассчитывал на такой ответ.
— Второй вариант — пойдешь на год учитьс-с-ся в академию, начишьс-с-ся дратьс-с-ся, вернешьс-с-ся на турнир и брос-с-сишь мне вызов. Победишь — твоя с-с-свобода. Проиграешь — с-с-станешь моей наложницей навс-с-сегда.
Олив несколько мгновений не отрываясь, смотрела на него. Девушка прекрасно понимала, что стоит на кону. С одной стороны — год с незнакомцем, и она стопроцентно свободна. Но нужна ли ей эта такая свобода? С другой стороны, ещё раз вернуться сюда, попытать свою удачу...Маленький шанс на выигрыш, и большой шанс оказаться его наложницей навсегда...
— Я рискну вернуться и сразиться, — Олив уверенно посмотрела ему в глаза.
— Это будет вес-с-село, — вот сейчас впервые показался раздвоенный змеиный язык. Олив ещё раз убедилась в правильности своего решения. — Даю тебе месс-с-сяц, решить с-с-свои дела. Тот, кому ты рас-с-скажешь — умрет.
Олив хотела ему ответить, что никому не скажет, но её отвлек шум. Она оглянулась — двое тучных мужиков под руки тащили упирающуюся девушку. Брюнетка, растрепанные волосы, изорванная одежда... Узнавание больно кольнуло. Этоже она! Незнакомка, которую она спасала в той подворотне. Олив дернулась, но незнакомец, продолжал крепко удерживать её.
— О с-с-себе побес-с-спокойс-с-ся, — прошипел его голос у самого уха, а раздвоенный язык лизнул шею. Олив отшатнулась, и вдруг все пропало. Она сидела на полу в своей комнате. За окном сгущались сумерки.
Девушка осмотрела себя — никаких следов недавнего происшествия.
Сон?!
Олив рассмеялась и встала на ноги. Её немного трясло, но после таких "сновидений" не удивительно. Шея немного болела. Видимо, долго спала в неудобной позе...
Вдруг её прошиб холодный пот. Шея болела как раз там, где лизнул незнакомец с черными глазами. Сорвавшись с места, девушка подбежала к зеркалу и убрала растрепанные волосы. За ними замысловатым узором плелась татуировка, черная, как сама ночь... Как тьма, заполнившая глаза до краев...
Олив обессилено рухнула на пол там, где стояла.
Значит, все правда... У неё только месяц...И один маленький шанс...
Несколько мгновений девушка, молча, смотрела на стену, медленно тонущую во все больше и больше сгущающихся сумерках.
— Ну и что?! — как бы ответила она сама себе. — Подумаешь, хозяин турнира... Разве я не Олив Пентергриф? Разве не сестра своих братьев? Значит, выиграю, даже при таких маленьких шансах на победу.
По комнате прошелся с тихим шелестом ветер, и ей почудился в нем смех
Глава 6. Дело о пропавшей печати.
Наследник трона Ласитерии задумчиво смотрел на огонь, весело потрескивающий в камине. Несмотря на лето, в апартаментах, предоставленных ему королем, на то время, что принц гостит во "Дворце ангела" — официальной резиденции королей Ошимы — было довольно прохладно. В общем, это единственное не понравившееся ему в этом архитектурном шедевре. Стоило ли ждать меньшего от столицы, где два разных мира встречаются? Ричмонд уже успел, и удивиться, и восхититься атмосферой в Кловере — здесь можно было найти любые товары, люди выглядели хорошо одетыми и сытыми, а ещё постоянно торговались — это что-то вроде местной традиции. Больше всего удивило то, что на него совершенно не пялились. Кловерцы реагировали на него как-то так: "Ну, принц... ну и что?". Вскоре он понял — это от того, что разных принцев и послов небольшая по сути дела страна навидалась выше меры.
Ошимяне не переставали удивлять. Народ простой бесхитростный... пока дело не дойдет до прибыли. Вот тут они любому горло перегрызут. А если поймут, что ты пытаешься оставить их с носом, или уличат в нечестной торговле, то не только своего не отдадут, но и твое заберут.
Пробыв в этом необыкновенном городе всего неделю, молодой человек начал немного лучше понимать и девушку, которую выбрал себе в жены. С самого начала он повел себя не правильно, относясь к ней, как к другим женщинам. Просто тогда ему было невдомек — другой такой нет.
Принцесса Ванесса изначально произвела на него впечатление капризной и взбаламашенной особы, не способной себе цену сложить. Но любовь зла... И Ричмонд пытался штурмом взять свое. Не вышло. Сейчас мужчина понимал, что она не капризная, а знающая, чего хочет, не взбаломашенная, а верная своим желаниям и принципам, готовая постоять за свои убеждения.
Принц невольно коснулся рукой головы, которую украшала повязка. Ещё одно качество, которое у принцессы не отнять — тяжелая рука. Это не отпугнуло, а наоборот, ещё больше выделяло прекрасную блондинку из толпы женщин вокруг. Ричмонд только сильнее уверился в том, что обязательно женится на неприступной красавице.
Но как? Он тоскливо поморщил нос.
От невеселых размышлений его отвлек стук в дверь.
— Кто там? — насторожился принц. А как не насторожиться, если он уже не знал куда прятаться от преследующей его толпы поклонниц. Они были везде — в столовой, в саду, в библиотеке... О, чём речь, если прежде чем войти в собственную спальню приходится отправлять туда охрану, чтобы вытащили оттуда ещё одну "прекрасную деву", желающую покорить его сердце своими прелестями. Раньше принц только порадовался бы распущенности и беспринципности придворных ошимянок. И точно не преминул бы воспользоваться их...гостеприимностью. Сейчас вся эта стая кровопийц только раздражала его.
