Тузик

В условиях, когда в замешательство пришёл, казалось бы, всезнающий и всесильный Помощник, обычному человеку конца двадцать второго века впору было растеряться, но никто из интертаймеров не привык сдаваться.

— Мы не можем одолеть его силой и не способны взломать его, — рассуждала Амала, — а это значит, нам надо найти с ним общий язык. В наших руках находится человек, которого робопёс считает своим хозяином. Известно, каким образом была реализована связь между Мишелем и Тузиком?

— Использовалась прорывная на тот момент технология — интерфейс мозг-компьютер, — оживилась Катя, которая ещё перед отправкой в экспедицию изучила возможности техники середины двадцать первого века. — Это сейчас у каждого в мозгах постоянная связь с помощником, а на тот момент для работы такого интерфейса требовалась установка специального импланта. Сейчас, когда Мишель в отключке, управление заблокировано, но как только он очнётся, то сразу же сможет отдавать Тузику приказы.

Катя вспомнила, что читала о куда более совершенных интерфейсах мозг-компьютер, созданных во второй четверти двадцать первого века в рамках программы "Аватар", пусть даже они ещё были чудовищно примитивны в сравнении с тем, что стало доступно в дивном новом мире двадцать второго века. Амбициозный проект японского учёного по созданию нового человечества, состоящего из миниатюрных существ, спонсировавшие его государства собирались использовать для космических исследований и шпионажа, но в итоге отказались от всего этого, и раса крошечного народа осталась живым напоминанием могущества технологий. Только подумать, что могли делать люди ещё в первой половине двадцать первого века!

— Отлично, тогда нам нужно как можно скорее разбудить Мишеля, объяснить ему, что мы не враги, и он успокоит своего пёсика. Как твои дела, Эмма?

— Медицинские наниты уже полностью восстановили структуру его мозга, — доложила целительница, — физически наш Мишель абсолютно здоров, но психика человека, мягко говоря, не такая простая штука. Я ковыряюсь со связями его нейронов, но пока что не могу собрать целостный отпечаток его сознания. Там всё буквально перемешано, а ключевых точек, от которые я бы могла оттолкнуться при восстановлении, слишком мало...

— Говори прямо! — потребовала Амала. — У нас мало времени.

— Я выступаю против его немедленного пробуждения, — решительно произнесла Эмма, и, немного помолчав, добавила. — Поведение пациента с подобного рода амнезией может оказаться совершенно непредсказуемым.

— Нам больше некуда отступать, придётся рискнуть, — развела руками Амала.

Эмма пожала плечами, тем самым слагая с себя ответственность за то, что могло в дальнейшем произойти, и в ту же секунду Мишель открыл глаза, из которых на интертаймеров смотрела тьма. По крайней мере, так показалось Лере, которая внимательно наблюдала за пробуждением своего питомца. А потом Мишель истошно заорал, настолько пронзительно, что у девушек, стоявших вокруг него в ограниченном пространстве каюты, заложило уши.

— Выруби его! — услышала Эмма сквозь крик её пациента призыв Амалы.

— Что это было? — в наступившей тишине высказала общий вопрос Амала, но ответить ей никто не успел.

В каюте, из которой четвёрка девушек вместе со своим "спящим красавцем", как обозвала Мишеля Катя, едва успела эвакуироваться в последний оставшийся невредимым отсек, прогремел мощный взрыв. Второй раз за час космическая станция интертаймеров испытывала взрывную декомпрессию, но на этот раз разрушения были настолько велики, что никакие ремонтные киберы не могли с ними справиться, да и самих этих киберов уже не осталось. Из огромной пробоины в лопнувшей стене с оглушительным свистом вырывался воздух, и чтобы их не вынесло в открытый космос, девушки вцепились в прикрученные к полу кресла.

— Мы почти в вакууме! Мишель! Мишель сейчас погибнет! — воскликнула Лера, хватая своего питомца и пытаясь делать ему искусственное дыхание.

— Всё нормально, система жизнеобеспечения работает! — успокоила подругу Эмма, — Хорошо, что я успела вырубить его до взрыва, иначе этот молодой человек доставил бы нам проблем. Хотя... он их уже доставил...

Что-то втиснулось в образовавшуюся трещину, практически полностью закрыв её собой. Лера обернулась первой, с ужасом представляя, что это Тузик добрался до них, чтобы разорвать мучавших его хозяина врагов, но это был хорошо знакомый девушке шарик "Пустельги". Пока интертаймеры вместе со своим новым питомцем бегали по орбитальной станции, водя за собой крушащего всё на своём пути робопса, исследовательский кораблик нарастил свою внешнюю оболочку и вновь был готов к спасению людей.

Первым в раскрывшуюся диафрагму люка втянулось тело усыплённого Мишеля, за ним влетела Эмма, продолжавшая контролировать своего пациента, после неё в кораблике скрылась Амала, за ней прыгнула Катя, а Лера прикрывала отход, хоть и не имела при себе никакого вооружения, способного остановить грозного пришельца из прошлого.

И я применил своё самое мощное оружие — миниатюрный термобарический снаряд, говоря языком обывателя — карманную вакуумную бомбу. Результат превзошёл все ожидания. Орбитальная станция в какие-то доли секунды превратилась в огненный ад и, не выдержав колоссального давления, лопнула, словно огромный орех, а я ощутил моментальное падение давления. Если враги, мучавшие моего хозяина, и выжили в огне, то сейчас они задохнутся.

Прекрасная парижанка

В импровизированном штабе на борту "Пустельги" интертаймерам было крайне тесно впятером, но в их положении привередничать не приходилось.

— У нас есть хоть какое-нибудь оружие, способное остановить этого монстра? — задала ключевой вопрос Амала.

— У меня есть идея! — воскликнула Лера, — мы можем сжечь его излучателем нашей лунной электростанции! Если чуть-чуть сместить луч в сторону от приёмной антенны и сконцентрировать пучок лазера на нашей станции...

— Натуральные звёздные войны... — вздохнула Амала, — хоть кино снимай...

— Всё, поздно, наш пёсик вырвался в открытый космос, — доложила Катя, наблюдавшая за разгромленной станцией, — пытается догнать нас.

Амала только улыбнулась, радуясь, что обошлось без стрельбы из лазеров.

— И всё-таки, что с нашим питомцем? — спросила Амала Эмму, — почему Тузик, получив сигнал от своего хозяина, вдруг решил убить всех нас?

— У Мишеля амнезия. Он не помнит, что может взаимодействовать с робопсом, и испугался возможности поуправлять им. Соответственно, этот страх передался Тузику, который подумал, что его хозяина пытают.

— Ты можешь привести нашего питомца в чувство?

— Я пока не нашла ключик к его сознанию. Нужно найти что-то предельно значимое для него. Какое-то эмоциональное воспоминание из прошлого...

— Ну и задачка... — пробормотала Амала, оглядываясь в поисках решения, — прошло полтора века, что с тех пор могло сохраниться? Район, в котором он служил, изменился до неузнаваемости. А что насчёт Франции?

Лера, до этого безмолвно наблюдавшая за Амалой, командовавшей операцией по защите от монстра из прошлого, подняла руку и затрясла ей, словно стереотипная школьница-отличница на уроке.

— Я никогда не забуду... — Лера немного помедлила, прежде чем озвучивать тяжёлые воспоминания, — своего отца. Его убили укронацистские каратели, и я пошла мстить за него. Вы все знаете мою историю, но я подумала, быть может, у Мишеля был человек, к которому он испытывал бы чувства?

— Ты же в курсе, что он детдомовский? — вскинула брови Катя, — его родители погибли во время революции, он не может их помнить.

— Шутишь? — отмахнулась Лера. — Я наизусть выучила его биографию. Но должен же быть у нашего питомца любимый человек? В конце концов, на момент гибели он был старше меня...

Последние слова "Красотка" произнесла почти что шёпотом. Девушка из Лисичанска отнюдь не была бесчувственной мстительницей. Она с детства мечтала о настоящей любви и, если бы не война, перечеркнувшая в один миг юность прекрасной девушки, нашла бы её тем же летом.

— Хм, а это идея... Помощник, как выглядела его девушка? — спросила Амала, привыкшая, что для Помощника не бывает неразрешимых задач.

Катя с сомнением посмотрела на задавшую такой непростой вопрос подругу, но уже через миг Помощник откликнулся на запрос.

— Почему "выглядела"? Вот так она выглядит сейчас.

И перед мысленным взором команды интертаймеров возникло изображение миниатюрной темноволосой девушки, мирно спящей, свернувшись калачиком, в просторной комнате, заставленной книгами.

— Это наш шанс! — воскликнула Амала, — нам нужно разбудить Мишеля в компании с его возлюбленной. Что скажешь, Эмма?

— Идея красивая, но ненадёжная, — пожала плечами целительница. — Впрочем, других вариантов, судя по всему, у нас нет.

— "Пустельга", мы летим в Париж. С максимально возможной скоростью.

— Есть с максимально возможной скоростью!

"Пустельга" дурачилась, но манёвр, который она собиралась провести, был, что называется, на грани фола. Ускорения, которые ей предстояло испытать, были смертельны для человека, но система искусственной гравитации, включённая на полную мощность, должна была сохранить жизнь пассажирам крошечного кораблика. "Пустельга" на предельной скорости неслась сквозь атмосферу, и только наращенная ей за последний час внешняя оболочка спасала её пассажиров от бушующего вокруг пламени.

Париж и в двадцать втором веке оставался Парижем. Город сильно пострадал в двадцатые годы двадцать первого века, но за прошедшие полторы сотни лет был тщательнейшим образом реконструирован. Эйфелева башня, недавно отметившая своё трёхсотлетие, продолжала возвышаться над одним из прекраснейших городов мира — Амала успела заметить её, когда "Пустельга" заходила на посадку. Разумеется, прямо на улицу в историческом центре Парижа "Пустельге" сесть не дали, и она приземлилась в Булонском лесу, от которого, к счастью, до дома Софи было совсем недалеко.

— Разговор с девушкой и последующие оправдания перед советом защиты реальности я беру на себя, — вздохнула Амала, — Действуем.

Предводительница интертаймеров, недолго думая, запрыгнула в первый попавшийся антиграв, на которой помчалась к дому Софи. Катя, Лера и Эмма остались дожидаться грузовой платформы, чтобы доставить туда же Мишеля.

Амала с интересом разглядывала девушку, казавшуюся не старше её самой, но которой, если верить биографической справки Помощника, на днях исполнилось сто семьдесят лет. Две интертаймерки — негритянка Марьяна, детство и юность которой прошли в кровавой каше экваториальной Африки, и, словно полная противоположность ей, беленькая Эмма из благополучной немецкой семьи, были, пожалуй, постарше этой француженки, но никто из них уже давно не жил прошлым. Они постоянно преображались, благо, технологии двадцать второго века позволяли делать это буквально на лету, а Софи внешне словно застыла в сороковых годах прошлого века.

— Здравствуйте, вы Софи? — спросила глава "Пропавших", — я из...

— Я наслышана о вас, — улыбнулась в ответ девушка, — и очень рада, что моя работа оказалась не напрасной.

— Какая работа? — удивилась предводительница интертаймеров.

— Математическая модель, над которой я работала многие десятилетия, теперь обеспечивает стабильность червоточины, через которую вы проникаете в другие эпохи. Конечно, вы на виду у всего мира, и безо всяких прикрас самые настоящие герои, но за вашими подвигами стоит труд миллионов людей, и я, такая серая мышка — одна из них.

— Но я совсем не по этому поводу... — замялась Амала.

— Неужели... Неужели вы смогли вернуть Мишеля? — и без того огромные глаза Софи словно стали ещё больше.

— Да, нам удалось вытащить его из-под удара кинетического заряда.

— Сложно поверить... Полтора века прошло... — на лице Софи, словно на экране, отразились охватившие её эмоции, — вы ведь приведёте меня к нему?

— Мишель здесь, в Париже. Только он пока... не готов к встрече с вами.

В голове Амалы зазвучал сигнал вызова от Леры.

— Мы у подъезда, но "Тузик" нас выследил, он десантируется над Парижем, — доложила "Красотка". — "Помощник" предлагает сбить его на подлёте, он наконец-то расконсервировал подходящее для этого тяжёлое вооружение...

— Никакой стрельбы над Парижем! — отрезала Амала. — Всё, что произойдёт, я беру под свою ответственность.

— Что случилось? — встряла в разговор Софи, хлопая своими большими тёмными глазами. — Я могу чем-нибудь помочь вам?

— Да, случилось, — вздохнула Амала, — мы вынуждены просить у вас помощи.

И девушка послала своей новой знакомой мыслеобраз, содержащий воспоминания Амалы и её подруг за последние часы.

— Вау! — Софи, только что казавшаяся растерянной, заметно приободрилась. — Признаться, я не ожидала, что мне выпадет шанс поучаствовать в настоящих приключениях вместе с вами. Скорее будите Мишеля, я готова!

— Вы можете преобразиться так, чтобы выглядеть точно так же, как в день вашего последнего свидания?

— Преобразиться? — удивилась Софи. — Зачем, если я выгляжу именно так, как выглядела тогда, в тот день, когда поняла, что его больше нет, и поняла, что осталась лишь я и математика? С тех пор я так и живу — наедине с вечностью.

Встреча влюбленных прошла прямо у подъезда дома, в который Мишешь однажды заходил в прошлой жизни, а Софи прожила полтора века. Девушка, дрожа от переполнявших её эмоций, взяла своего спящего жениха за руку, а Эмма разбудила его, готовая в любой момент усыпить снова.

— Софи? — Мишель смотрел на свою девушку, — долго я спал?

— Долго, очень долго! — всхлипнула она и расплакалась у него на груди.