"Серпент", к сожалению, был скромным бригом. Военно-морской флот понял, что корабли его размера нуждаются в скорости даже больше, чем более крупные корабли, но они также были более расходуемыми, и флоту галеонов был придан гораздо более высокий приоритет. Затем к этой смеси добавились винтовые галеры, и они получили приоритет даже над галеонами.
Что оставило "Серпенту" только пустой сосок.
Снова.
— Как они поступят, по твоему мнению? — спросил Эйчли через мгновение.
— У них преимущество в ветре, — сказал Макласки и пожал плечами. — Они быстрее, они оснащены как шхуна, и у них будет датчик погоды. Если только они не облажаются — а когда ты в последний раз слышал о чарисийце, облажавшемся в морском бою? — они смогут выбрать дистанцию. Вопрос, полагаю, в том, относится ли этот парень к типу "танцуй и стреляй" или к типу "въезжай прямо". Честно говоря, я бы предпочел последнее.
— Я тоже, — согласился Эйчли.
На выборе между вооружением "Серпента" и типичной шхуны ИЧФ можно было не останавливаться. На бриге были установлены двадцать 25-фунтовых карронад с парой погонных 18-фунтовых длинноствольных орудий в носовых портах. В зависимости от своего класса, преследующая их шхуна могла установить от шестнадцати до двадцати орудий, скорее всего, 30-фунтовые карронады, хотя некоторые из более крупных шхун сократили количество своих орудий на добрую половину, чтобы заменить их 57-фунтовыми. 7-дюймовый разрывной снаряд 57-фунтового орудия был разрушительным — ну, и его ядро, честно говоря, тоже, — но он всегда мог надеяться, что у этой шхуны сохранились ее 30-фунтовые пушки. Обе стороны теперь оснастили свои бортовые орудия снарядами, хотя КДФ решил, что нет особого смысла разрабатывать снаряды для чего-либо легче 25-фунтового, учитывая, насколько мал будет заряд взрывчатого вещества, и для чего-то размером со шхуну или бриг не имело большого значения, был ли снаряд, попавший в него, технически 30-фунтовым или 25-фунтовым. Воздействие на их хрупкие брусья было почти одинаковым.
Однако в бою, подобном этому, все, вероятно, свелось бы к тому, кто кого поразит первым, и, хотя Макласки очень верил в качество своей команды, именно флот Чариса изобрел морскую артиллерию. В этом они по-прежнему были лучшими в мире, и не стыдно это признавать. Но это означало, что "танцующий и стреляющий тип", скорее всего, будет держаться в стороне, пока не получит один или два удара, а затем приблизится, только если ему придется, и покончит с делом холодной сталью.
— Ему придется быть по крайней мере немного осторожным, — размышлял вслух Макласки. — Мы чертовски ближе к дому, чем он. Если в него попасть, он, скорее всего, станет легкой добычей для любого другого, с кем столкнется.
— Будем надеяться, что он имеет это в виду, сэр! — ухмыльнулся Эйчли.
— Не повредит, — согласился Макласки, затем глубоко вздохнул. — Обед у нас подходит тоже примерно через два часа. Передай коку, чтобы его принесли раньше. Давай хорошенько накормим ребят, пока не стало оживленно. И скажи Фитсиминсу, что я хочу поговорить. После того, как все будут накормлены, думаю, нам нужно немного перестроиться.
* * *
— Пожалуй, пора начинать действовать, Зош, — задумчиво сказал лейтенант Гектор Эплин-Армак, известный в общественных местах как его светлость герцог Даркос.
В восемнадцать лет герцог был технически достаточно взрослым — едва-едва — чтобы командовать имперским чарисийским военным кораблем. Он также был приемным сыном императора Кэйлеба и императрицы Шарлиэн, и были, по крайней мере, некоторые, кто подозревал, что эта высокая связь объясняла, как он оказался командиром КЕВ "Флит уинг" в таком нежном возрасте. Однако никто из людей, которые так думали, никогда не служил с "герцогом", как его звали почти все на флоте, будто в нем никогда не было другого чарисийского герцога. Он был в море с десяти лет, его король умер у него на руках, когда ему было всего одиннадцать, и за последние пять лет он заслужил репутацию непревзойденного бесстрашия. Несмотря на его молодость и искалеченную руку, оставшуюся после едва не закончившегося смертельным исходом покушения в день свадьбы, любой человек из его команды последовал бы за ним в штурм самих врат ада, и он научился морскому мастерству у сэра Данкина Йерли, барона Сармута. В имперском чарисийском флоте могло быть — возможно — два мастера кораблевождения, которые были лучше Сармута; черт возьми, их было не три. И в отличие от слишком многих опытных моряков, барон был одним из лучших учителей, когда-либо ходивших по юту... что в какой-то степени объясняло, почему Эплин-Армак управлялся со своей быстрой, ловкой командой с уверенным мастерством и рассудительностью человека вдвое старше его.
Он также больше года служил флаг-лейтенантом Сармута. Это дало ему представление о стратегических потребностях флота, что было исчезающей редкостью для офицера его молодости, и именно поэтому его выбрали для обследования Челмспорта на острове Тров.
Челмспорт служил базой адмиралу Гвилиму Мэнтиру во время его злополучного набега в Доларский залив, а Тров — на юго-западном углу Доларской банки — находился примерно на равном расстоянии от нынешней передовой базы ИЧФ на острове Тэлизмен и залива Горэт, морского сердца королевства Долар. Со времени битвы при Коджу-Нэрроуз прошло пять месяцев, и, хотя Долар, несомненно, "выиграл" сражение, оба флота сильно пострадали. В данный момент КДФ был так же занят ремонтом, перестройкой и вводом в эксплуатацию нового строительства, как и Чарис, и у него было преимущество в количестве новых галеонов, почти готовых к запуску во время битвы. С другой стороны, у Чариса был гораздо, гораздо больший существующий флот, включая несколько собственных новых построек, из которого можно было черпать подкрепления. По мнению барона Сармута, это означало, что довольно много из этих подкреплений, несомненно, были на пути к адмиралу Шарпфилду на острове Кло. Как только они прибудут, Шарпфилд наверняка будет искать способы использовать их как можно более агрессивно — и как можно дальше вперед — и база в Челмспорте была бы удачно расположена, чтобы позволить этим галеонам доминировать в проливе Матиу, каналах Хилда и Тросэн, а также в Ферн-Нэрроуз. Это привело бы к эффективной блокаде восточной оконечности залива, перекрыв КДФ — и всему торговому транспорту королевства к югу от Доларской банки — путь в пролив Хэнки и залив Сэлтар, а также угрожая любому каботажному судну, достаточно опрометчивому, чтобы осмелиться войти в Тэншарский залив.
Казалось... маловероятным, что такой хитрый лис, как граф Тирск, был бы менее осведомлен об этих возможностях, чем любой чарисиец, тем более что Мэнтир использовал Челмспорт именно для этого во время своего вторжения. Вопрос, занимавший адмирала Сармута, заключался в том, что сделал Тирск, чтобы предотвратить повторение обращения Мэнтира, и выяснить это должен был Гектор.
Ответ, который он нашел, на самом деле был довольно обширным. Для Тирска было очевидно невозможным укрепить каждый потенциальный порт на протяжении шестнадцати тысяч миль береговой линии залива Долар, не говоря уже о десятках островов, где эскадра рейдеров могла временно бросить якорь. Он мог бы исключить довольно много из этих потенциальных портов на основе глубины гавани, наличия пресной воды, воздействия преобладающих ветров и всех других факторов, которые будут иметь значение для профессионального моряка, но это все еще оставляло слишком много возможностей для того, чтобы надеяться как-то защитить их все.
Челмспорту, однако, уделялось особое внимание. Вход в гавань теперь прикрывала мощная батарея 40-фунтовых орудий. Там насчитывались не более двадцати орудий или около того, но они были хорошо расположены и защищены мощными земляными валами, и готовились новые позиции. Судя по их расположению, казалось вероятным, что они предназначались для некоторых новых орудий Фалтина, нарезных пушек с обвязкой, которые литейные заводы Церкви спешно запускали в производство. Средства защиты такого масштаба были более чем способны справиться с любым небронированным галеоном. И это, поскольку королевский доларский флот в настоящее время обладал единственным броненосцем в Доларском заливе — КЕВ "Дреднот", который сохранил свое прежнее чарисийское название после захвата, — означало, что Челмспорт был пока недоступен в качестве передовой базы.
Однако это всегда может измениться, и Гектор Эплин-Армак и сэр Данкин Йерли имели определенные преимущества, когда дело доходило до предсказания будущего.
— Постарайся помнить, что тебе нужно вернуться домой, чтобы сделать свой официальный отчет, — сухо сказал голос ему на ухо, как бы напоминая ему об этих самых преимуществах, и его губы дрогнули, когда он подавил улыбку, которую не очень хорошо мог объяснить Зошу Халбирстату. Рассказывать своему первому лейтенанту, что он "слышал голоса", вероятно, было бы не очень хорошей идеей, даже если бы голос, о котором идет речь, принадлежал адмиралу Сармуту. И это было бы особенно нехорошей идеей, поскольку оказалось правдой.
И также совершенно несправедливо, что адмирал может болтать со мной, когда он чертовски хорошо знает, что я не могу сказать ни слова в ответ.
Не то чтобы Сармут был неправ. Правда заключалась в том, что они с Гектором точно знали, что Гектор увидит в Челмспорте, задолго до того, как его наблюдатели начали передавать донесения с высоты мачт. Орбитальные снарки предоставили гораздо более подробную информацию, чем он когда-либо смог бы включить в свой официальный отчет, но не было никакого способа — или, по крайней мере, не демонического способа — объяснить, как он мог получить эту информацию. И если бы он был настолько неосторожен, чтобы его убили или потопили его корабль, то его письменный отчет так и не попал бы на остров Тэлизмен, и Сармут все равно не смог бы действовать, опираясь на их знания, когда действительно прибыло бы подкрепление, которое, как они оба знали, уже было в пути.
С другой стороны, я не собираюсь позволять себя убивать, — сухо подумал он. — Не говоря уже о том, что адмирал не получил бы свой отчет, Айрис была бы очень, очень зла.
— Думаю, нам следует действовать достаточно осторожно, Зош, — сказал он Халбирстату больше для снарков, которых, как он знал, Сармут сосредоточил над "Флит уинг". — Я не слишком беспокоюсь о нашей способности прихватить этого парня, но мы далеко от дома, и полагаю, что адмирал действительно предпочел бы, чтобы мы доложились.
— Вероятно, это беспроигрышный вариант, сэр, — криво усмехнулся Халбирстат. — На самом деле, я тоже как бы поддерживаю эту идею, раз уж вы упомянули о ней.
— В таком случае, давайте передадим слово мастеру Жовэлтиру.
— Есть, есть, сэр.
Халбирстат сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Это была не совсем официальная техника военно-морского флота, но мичман выскочил из кормового люка почти мгновенно, как кролик из своей норы, указательным пальцем удерживая прочитанное место в навигационном тексте, который он изучал с парусным мастером.
— Да, сэр?
Албирт Стифинс был младшим из мичманов "Флит уинг". На два года моложе Лоринка Дикэйтира, второго и последнего мичмана, которым могла похвастаться шхуна, он был на самом деле на два дюйма выше и проворнее. Но в то время как Дикэйтир был склонен к атлетизму, Стифинс никогда не был счастливее, чем когда он свертывался калачиком с хорошей книгой. Он также был таротийцем, что оставалось редкостью в ИЧФ, и, в соответствии с правилами, носил косынку, традиционный головной убор своей родины вместо стандартной треуголки военно-морского флота.
— Полагаю, капитан хотел бы поговорить с канониром, — сказал ему Халбирстат и помахал пальцами в направлении передней палубы.
— Есть, есть, сэр! — с ухмылкой подтвердил Стифинс и с грохотом удалился.
— Знаешь, ты на самом деле мог бы использовать свою говорящую трубу, чтобы привлечь внимание Бинита, — тихо заметил Гектор.
— Верно, сэр, — признал Халбирстат, воздержавшись от упоминания о том, что Гектор мог бы сделать то же самое. — Но мичману полезно знать, что он нужен. Кроме того, это поможет парню занять себя, вместо того чтобы беспокоиться.
— Беспокойный? Албирт? — Гектор покачал головой. — Ты уверен, что мы говорим об одном и том же молодом человеке?
Ни ему, ни Халбирстату не показалось странным, что он использует термин "молодой человек" для кого-то моложе его менее чем на четыре года. Если уж на то пошло, Халбирстат, который на самом деле был молод для своего ранга, был на три года старше своего капитана.
— Вероятно, "беспокойный" — немного сильный термин. — Халбирстат пожал плечами. — Как насчет "вдумчивый"?
— Это может быть справедливо, — согласился Гектор, затем поднял глаза, когда Стифинс вернулся с Бинитом Жовэлтиром, старшим артиллеристом "Флит уинг", на буксире.
В свои тридцать пять лет Жовэлтир был одним из старейших членов экипажа шхуны, и он изучил свое ремесло в качестве командира орудия в первой экспериментальной эскадре галеонов тогдашнего коммодора Стейнейра. "Флит уингу" чертовски повезло с ним, и Гектор иногда задавался вопросом, было ли это чем-то большим, чем просто счастливое совпадение. Жовэлтир был переведен на шхуну примерно в то же время, когда Гектор принял командование, и вполне возможно, что адмирал Сармут имел к этому какое-то отношение. Он, конечно же, настоял на том, чтобы Стивирт Малик, его личный рулевой, отправился с ним для "присмотра" за Гектором!
— Вы хотели меня видеть, сэр? — сказал теперь стрелок, коснувшись груди в знак отдания чести.
— Действительно, хотел, мастер Жовэлтир. Видите вон того парня? — Гектор указал здоровой рукой на доларский бриг, который "Флит уинг" преследовал последние пять с половиной часов. Он все еще делал все возможное, чтобы избежать столкновения с "Флит уингом", но теперь их разделяло немногим более трех тысяч ярдов, и расстояние быстро сокращалось.
— Да, сэр, — подтвердил Жовэлтир.
— Я бы хотел познакомиться с ним поближе... на наших условиях, а не на его. И мне приходит в голову, что вы тот человек, который может это сделать.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр. — Жовэлтир широко ухмыльнулся. — Думаю, четырнадцатифунтовое?
— Оно, безусловно, кажется лучшим средством для начала, — согласился Гектор. — И уверен, что ваше нетерпеливое ожидание возможности поиграть со своей новой игрушкой не имеет никакого отношения к такому выбору.
— Нет, сэр! Конечно, нет! — ухмылка Жовэлтира стала еще шире.
— Я так и думал. Итак, теперь, когда мы с этим разобрались, какое расстояние вы бы хотели?
Стрелок взглянул на паруса, затем задумчиво посмотрел на море. Ветер продолжал свежеть — достаточно, чтобы Гектор был вынужден взять риф в большом фоке, который на самом деле был основным рабочим парусом "Флит уинг", — и волны приближались к восьми футам в высоту. Взрывающиеся облака брызг сверкали вокруг носа шхуны в лучах раннего послеполуденного солнца, когда она буйно мчалась по морю, и ветер пел в снастях.
