Энди

Где-то в глубине души он все-таки надеялся увидеть на лицах родных хотя бы призрачную тень страдания, искренней горечи потери, но все, что ему удалось заметить — фальшивые маски. София же и вовсе не пыталась даже соблюдать приличия, и все время о чем-то перешептывалась с Барни, державшим ее под руку. Хьюго нервно теребил лацкан пиджака, явно стремясь побыстрее убраться отсюда, и то и дело оглядывался по сторонам, словно высматривая кого-то. Говард нахмурился. Что так беспокоило Хьюго?

Он даже подался вперед, пытаясь проследить взгляд брата и так увлекся, что не заметил, как оказался на виду. София, рассказывавшая жениху что-то смешное, в этот момент повернула голову и замерла, увидев его. Ее лицо перекосилось от злости. Она отрывисто бросила несколько слов, привлекая внимание Хьюго, и тот в свою очередь посмотрел прямо на Говарда.

"Дерьмо!" — отчетливо прочитал тот по его губам и подавил порыв отступить обратно за дерево. Прятаться было уже поздно, оставалось только сохранять невозмутимость и предельно равнодушный вид, рассчитывая на то, что поднимать скандал в присутствии прессы они не рискнут. К сожалению, эта простая мысль не смогла поместиться в крошечном мозгу Хьюго. Оттолкнув руку сестры, он тяжелым шагом направился в его сторону. Говард стиснул зубы, в очередной раз прокляв себя за несдержанность.

— Мистер Бернс?

Раздавшийся за спиной голос заставил подпрыгнуть на месте от неожиданности. Говард резко развернулся, унимая колотящееся сердце и резко выдохнул, узнав говорившего:

— Гривс! Какого черта вы меня так пугаете?

— Что? — удивился тот. — Вы меня знаете?

Говард прикусил язык, размышляя, как выкрутиться из щекотливой ситуации. Действительно, Энди же никогда не видел Гривса — его адвоката и поверенного в делах. Дьявол, вот же вырвалось!

— Мне рассказывал о вас Говард, — промямлил он, не найдя лучшего объяснения. — Я заметил вас на какой-то встрече, а потом поинтересовался у него. Простите, мне не стоило фамильярничать.

— О, не беспокойтесь, — с явным облегчением выдохнул адвокат и удобнее пристроил на переносице элегантные прямоугольные очки. — Я просто хотел сообщить вам, что оглашение завещания состоится в субботу, в десять часов утра. В моем офисе. Вам стоит поприсутствовать.

— О, — только и успел сказать Говард. Гривс настороженно покосился на подошедшего Хьюго и снова поправил очки.

— Все в порядке? — поинтересовался он. Хьюго, тяжело дыша, словно после пробежки, глянул на него исподлобья.

— Все будет в порядке, как только я вышвырну отсюда эту паскуду! — процедил он, надвигаясь на Говарда, но тот даже не пошевелился, и Хьюго, нутром почувствовав неладное, замер, занеся руку для удара. Говард, не мигая, смотрел ему в глаза, и тот терялся под его тяжелым, непроницаемым взглядом. — Я сказал тебе не приходить сюда!

— Ты вообще много говоришь, и, как правило, полную чушь, — улыбаясь от уха до уха, ответил Говард. — Что, все слушать, что ли?

— Ты... — побагровев, прошипел Хьюго, но ударить все же не решился, то ли опасаясь Гривса, то ли растерявшись от уверенности, которая волнами расходилась от всегда тихого и незаметного "Энди". — Я тебя предупредил, шваль!

Махнув рукой, он резко развернулся и отправился к глазевшим на них участникам церемонии.

— А вы с ним чем-то похожи, — проводив его взглядом, заметил Гривс. — С Говардом, я имею в виду. Только он мог поставить засранца на место. Ну что ж, — встрепенулся он и протянул Говарду руку. — Жду вас в субботу. Не опаздывайте, мистер Бернс. И... соболезную. Говарду вы были очень дороги.

— Я знаю об этом из первых рук, — пробормотал Говард, когда тот отдалился на десяток метров. — Я знаю...

Прогулка утомила, поэтому Говард прямо с кладбища поехал в небольшую квартиру, которую снимал Энди. Ключи от нее обнаружились в вещах, выданных ему в больнице, и, поразмыслив, Говард решил пожить в ней — первое время, пока его не утвердят в правах наследования. Адрес он вспомнил с великим трудом, но зрительная память не подвела, подсказав верный маршрут. Вскоре он уже стоял перед дверью, задумчиво поигрывая ключами, и никак не мог решиться войти внутрь. Потом, собрав волю в кулак, он решительно потянул ручку вниз.

Комнат было две. Одна, служившая одновременно спальней и гостиной, и вторая, оказавшаяся запертой, как смог убедиться Говард. Небольшая кухня с балконом, выходившим на окна соседнего дома. На подоконнике стояла стеклянная пепельница с несколькими окурками разного цвета, рядом валялась дешевая пластиковая зажигалка — не чета тем, что дарил Энди Говард. Странно, почему он вообще пользовался таким дерьмом?

Размышлять на эту тему у Говарда не осталось сил. Он залпом выпил найденное в холодильнике пиво, не рискнув пробовать что-либо из сохранившейся еды, а потом отправился в кровать, решив осмотреть квартиру утром. И, едва успев коснуться головой подушки, провалился в глубокий сон.

По телу уверенно шарили теплые руки, лаская плечи и грудь. Щеку влажно щекотало сбивчивое дыхание, от которого даже сквозь сон тяжелело в паху. Говард промычал что-то неразборчивое и чуть сдвинул бедро, позволяя чужой ладони скользнуть ниже, к животу, задеть головку члена сквозь ткань трусов. Вторая рука по-хозяйски огладила ягодицу, чуть сжала; ухо несильно прихватили зубами. Говард охнул от неожиданности, но тут же закусил губу, приглушая стон.

— Мне снился такой дурацкий сон, — пробормотал он, не открывая глаза и наслаждаясь незатейливой грубоватой лаской. Он чувствовал себя немного непривычно — обычно Энди не отличался такой напористостью, но Говард никогда не был против разнообразия. Сейчас ему даже требовалось нечто способное встряхнуть, и он перевернулся на спину, позволяя ласкать себя.

— Вот так-то лучше, мой хороший, — хрипло прошептали на ухо, и Говард распахнул глаза. Прямо над ним, прижимая к кровати, нависал незнакомый мужчина, не имевший совершенно ничего общего с Энди. — Соскучился?

— Какого... — задохнулся Говард и точным ударом скинул незнакомца с себя. Не дав ему опомниться, он слетел с кровати и от души приложил его ногой в живот. Тот скрючился, изрыгая проклятия, и попытался отползти, но Говард снова опрокинул его на спину и, навалившись сверху, занес руку для удара.

— Кто ты такой? — прошипел он, сдавливая незнакомцу горло. — Какого черта ты делаешь в...

Он растерянно огляделся по сторонам, вспоминая, где находится, и к горлу подступил склизкий противный ком. Квартира Энди. А это значит...

— Ты совсем очумел, парень? — потрясенно пробормотал мужчина, потирая ушибленную скулу. — Чего кулаками машешь? Не хочешь — так бы и сказал. Слезь с меня!

Он легонько толкнул замершего Говарда в грудь и тот машинально подался назад, позволяя встать. Незнакомец, приглушенно выругавшись, поднялся на ноги и, пошатываясь, направился в ванную, откуда через секунду послышался шум воды. Говард рассеянно провел рукой по лицу и, не глядя, рухнул обратно на кровать, переводя дыхание. Этот человек принял его за Энди. За его Энди! Выходит, они были любовниками? В горле заклокотало от гнева. Его все это время водили за нос! Энди оказался ничуть не лучше остальных.

От всего произошедшего голова шла кругом, но Говард заставил себя размышлять трезво. Этот человек был близок к Энди, а, значит, мог что-то знать. И... мог помочь. Это существенное обстоятельство было нельзя скидывать со счетов. Едва станет известно о содержании завещания, на него начнется настоящая охота, или он совсем не знает свою семью. Стало быть не стоит упускать шанс.

Незнакомец, наконец, показался из ванны, вытирая голову полотенцем.

— Очухался? — поинтересовался он. — Кидаться больше не будешь?

— Я... плохо сплю последнее время, — пробормотал Говард, лихорадочно придумывая, как себя вести. — У меня сотрясение.

— Знаю, — скривился тот и отбросил полотенце на пол. Говард проводил его взглядом и еле сдержал порыв навести порядок. Неряха. Как Энди мог быть с таким?

— Я пораспрашивал в больнице, — продолжил тем временем мужчина, вольготно расположившись в кресле напротив. — Особо не лез, чтобы не отсвечивать, но ситуацию мониторил. Знаю, что ты на похоронах был. Зря поперся. Если бы не проныра-адвокат, этот гавнюк сломал бы тебе шею.

— Ты следил за мной? — напрягся Говард. Незнакомец осклабился.

— Я не мог оставить тебя без присмотра, малыш. Я же люблю тебя, помнишь? Я даже разрешил тебе выйти из игры. Но теперь я снова тебе нужен, правда? Мы снова в деле, да, Энди?

— Ты хочешь говорить об этом сейчас? — Говард выделил последнее слово, намекая на обстоятельства, и незнакомец виновато развел руками.

— Конечно, нет, — примирительно сказал он. — Я все понимаю, Энди. Просто знай, что я рядом. Кстати, про "рядом", в этом доме есть что-нибудь пожрать?

Он рывком поднялся на ноги и отправился на кухню. Говарда передернуло от отвращения — сам он не считал содержимое холодильника хоть сколько-нибудь съедобным. Оставлять данного субъекта без внимания, однако, не следовало.

— Ты есть будешь? — невнятно поинтересовался неожиданный гость, жуя наскоро сооруженный бутерброд. Говард, успевший натянуть джинсы и футболку, найденные в шкафу, прислонился плечом к косяку и отрицательно покачал головой. Есть ему и вправду не хотелось. Поразмыслив, он подошел к кофемашине и, тщательно выбрав самую чистую чашку, нажал на кнопку.

— Крепко ты, видать, головой ударился, — раздалось за спиной, и Говард едва сдержал крепкое ругательство. Как же он забыл, что Энди не пил кофе! Главное — не паниковать.

— Это тебе, — не оборачиваясь, сказал он и потянулся за сахарницей. Его руку тут же перехватили и заломили за спину. — Эй!

— Я не люблю сладкий, — тихо и зло прошептали на ухо. — Кто ты? Ты не Энди, я его знаю как облупленного. Ты двигаешься по-другому, смотришь по-другому, пахнешь по-другому.

— Что ты несешь? — прошипел Говард, безуспешно пытаясь вырваться из стальной хватки. — Я — Энди! Отпусти меня!

Он дернулся, опрокинув кофе, и зашипел от боли в обожженной руке. Плечо пронзила судорога, но Говард изловчился вывернуться и от души пнул мужчину. Тот выругался, но хватки не ослабил.

— Как меня зовут? — рвано выдохнул он в затылок Говарду. — Если ты — Энди, то скажи, как меня зовут.

Это был шах и мат. Говард замер, усыпляя бдительность противника, а потом резко ударил головой назад, стараясь попасть по носу. А затем, лишь только разжались удерживающие его руки, моментально развернулся и точным ударом отправил мужчину на пол.

— Вот же тварь! — вытирая кровь с разбитой губы, выдохнул тот. Его глаза на миг сузились от злости, а потом он бросился вперед и, обхватив Говарда за ноги, повалил на спину.

— Итак, я возвращаюсь к своему вопросу, — с комфортом устроившись сверху, произнес он, шмыгая носом. — Кто ты такой, и где, черт бы тебя подрал, Энди? Считаю до трех...

— Энди мертв, — выпалил Говард, и незнакомец растерянно моргнул, так и не нанеся удар. — Я могу объяснить, но... Ты мне не поверишь. Я и сам себе не очень верю. Все это похоже на затянувшийся кошмар.

— Мертв... — эхом откликнулся незнакомец, глядя куда-то прямо перед собой. — Но я же... Как же так? Все ведь... Да что ты несешь?! — с яростью выкрикнул он, встряхивая Говарда за ворот. — Этого не может быть! Он должен быть жив! Это Янг умер, богатенькая сволочь! Энди жив!

— У кого-то наверху оказались другие планы, — прохрипел Говард, морщась от боли. — Прекрати меня трясти, я только из больницы!

Он с силой толкнул растерянного мужчину в плечо, спихивая с себя, и тот кулем плюхнулся на пол, разом растеряв весь пыл. Говард, ругаясь в полголоса, поднялся на ноги и, прихрамывая, проковылял к холодильнику, где еще оставалось пиво.

— Там, на полке, — раздалось за спиной, и Говард, недоумевая, оглянулся. Незнакомец, все еще сидя на полу, кивнул в сторону полки, висевшей у окна. — Виски. Сейчас самое то.

Возразить было нечего. Через минуту Говард смог раздобыть початую бутылку "Джека Дениэлса" и два бокала. Все это он молча водрузил на стол и, разлив виски, залпом заглотил свою порцию, пытаясь остудить вскипающие мозги. Неожиданный собутыльник последовал его примеру. Несколько минут прошли в полной тишине.

— Энди никогда не пил, — глядя на пустой бокал, вдруг произнес незнакомец. — Кто ты такой?

— Я не знаю, что произошло, — скорее себе, чем собеседнику сказал Говард, вновь наполняя бокалы. Его пальцы едва заметно подрагивали, но сердце билось ровно и размеренно, словно и не было выплеска адреналина. Похоже, он собирался сделать несусветную глупость, но другого выхода не было. Слишком легко его раскусили. Слишком мало он, оказывается, знал об Энди, чтобы убедительно играть его роль. Кто знает, какие еще его ждут сюрпризы?

— Я не знаю, что произошло, — повторил он. — Очнулся в больнице. Еще подумал — какого черта меня в такую дыру привезли? Потом про аварию вспомнил, стал спрашивать, где Энди. Тут мне успокоительное и вкололи.

— Какую аварию? — поперхнулся гость. — Там в машине только двое было... Энди и этот... Янг.

— Понимаешь, о чем я? — сверкнул глазами Говард. Незнакомец шумно прочистил горло и одним махом опустошил бокал.

— Ты псих, — уверенно заявил он, опуская руку. — Кто бы ты ни был, ты псих. А точнее, это мы оба рехнулись, потому что я вижу какую-то хрень. Лицо то, а все остальное — не то. И не дергай так бровью, меня аж корежит!

Он размашисто хлопнул ладонью по столу и потянулся за ополовиненной бутылкой.

— В больнице меня называли Энди Бернсом, — бесстрастно продолжил Говард. — Я сначала подумал, что документы подменили, или что-то еще такое, но... Потом увидел себя в зеркало.

— И что там? — не понял тот.

— А там — это! — взорвался Говард — Не я! Я — та самая богатенькая сволочь, которая должна была сдохнуть по твоим словам! Я — Говард Янг, мать твою!

— А чего ты орешь? — не остался в долгу мужчина. — Лепишь тут всякую чушь, да еще и верещишь, как кот с прищемленными яйцами! Не может такого быть! Это что, какой-то фокус?

— Да я бы много отдал, чтобы понять, что это за фокус, — процедил Говард, со злостью оттолкнув от себя бокал. — Только факт, прошу прощения, на лицо. В буквальном смысле слова. Я знаю, что я — Говард. Я все помню, я себя так ощущаю. Но выгляжу...

— Это какой-то бред, — замотал головой незнакомец и растерянно провел рукой по лицу, будто убеждаясь, что оно у него все еще его собственное. — Как? Я же... А Энди?.. Какой-то бред.

Его глаза внезапно заблестели нехорошим блеском. Он рывком вскочил на ноги, заставив отъехавший назад стул жалобно скрипнуть. Говард поднялся следом, готовясь к новой драке.

— Раздевайся, — ошарашил его тот. — Ну, быстро! Рожу-то можно и подправить, было бы желание. А вот все остальное... Живее!

Чертыхнувшись и чувствуя себя глупее некуда, Говард принялся лихорадочно стаскивать с себя вещи.

— Трусы тоже снимать? — с издевкой бросил он. Мужчина кивнул. Разоблачившись, Говард выпрямился, скрестив руки на груди.

— Охренеть, — только и смог выдать тот, внимательно изучив и шрам на колене, и родинку на бедре, и очень характерную выпирающую косточку на ступне. — Я готов поклясться... А может, тебе отшибло память?