"Идеальная жена для огра"

— Я притащил ей с десяток разных побрякушек, — Дирк на секунду прекратил жевать. — Но ей ничего не понравилось!

— И что? — не понял Олаф и, заметив, что Дирк вожделенно косится на котелок, с силой ударил кулаком по столу так, что запрыгала посуда. — Прекрати жрать мою еду, я сказал!

— А то, что ей нужны именно синие краты, — нисколько не смутившись, ответил Дирк, облизывая ложку. Он огорченно взглянул в опустевшую тарелку и, тяжело вздохнув, отодвинул ее в сторону. — А их нигде в окрестностях нет. Я даже золотых дел мастеров потряс.

— С ума сошел? — задохнулся Камр. — У нас же с ними договор!

Дирк скривился.

— Ну, я просто поспрашивал... Мало ли, нашлись бы. Только бестолку. Нет нигде.

— Сочувствую, — тоном, в котором не было ни капли участия, отозвался Олаф. — От нас-то что надо?

— Ол, Кам, — умоляюще оглядел их обоих Дирк. — Скажите, где вы их взяли? Может там еще есть?

— Нет, — в свою очередь поморщился Олаф. — Я все выгреб. Извини.

Плечи Дирка поникли, он словно съежился и стал меньше ростом.

— Хлоя меня на порог не пустит, — с несчастным видом сказал он. — И что же теперь делать?

— Жену воспитывать, — безапелляционно отрезал Олаф. — Тоже мне, распустил! Кто глава семьи, в конце концов?

Он обвел домочадцев пылающим от негодования взглядом, и Рин прыснул со смеху, зажимая рот ладонью.

— Ты, разумеется, — давясь от кашля, которым он старательно маскировал разбиравший его смех, сказал Камр. — И, видимо, поэтому ты единственный, кто ничего не делает.

— Я руковожу, — огрызнулся Олаф и уставился на Дирка. — Ты еще тут? Иди, покажи своей женщине, кто главнее.

— Чую, — со вздохом сказал тот и тяжело поднялся, — ночевать мне опять на крыльце. Что за жизнь? В собственный дом собственная жена не пускает... И даже друзья гонят.

Он осуждающе посмотрел на обоих братьев, но те не дрогнули. Дирк скорчил трагическую физиономию, демонстрируя крайнюю степень отчаяния.

— Не поможет, — развеял его надежды Олаф. — Вали домой, трус несчастный.

Дирк понуро направился к выходу, с тоской предвкушая холодную ночевку. Олаф презрительно глянул ему вслед и потянулся к отвоеванному котелку за добавкой. Краем глаза Камр заметил какое-то движение и понял, что Рин решил предусмотрительно скрыться наверху.

"Что ж, разумно, — решил он. — Неизвестно кому сейчас попадет, зная буйный характер Олафа. Что-то он стал раздражителен..."

Не успел Камр до конца додумать эту мысль, как по лестнице стремительно, словно тень, пронесся Рин и, хлопнув дверью, выскочил на улицу. Камр и Олаф, не сговариваясь, бросились за ним, едва не столкнувшись лбами в проеме.

— Держи! — Рин догнал Дирка и сунул ему в руки какой-то сверток. Приглядевшись, Камр ахнул — это был тот самый холщовый мешочек, в котором Олаф притащил украденные драгоценности. Великий Гарг, он же не собирается?..

— Что это? — непонимающе уставился на подношение Дирк. Он медленно развернул тряпицу и ахнул. — Это же...

— Мне они не очень нужны, — замявшись, стал объяснять Рин, а потом, заметив отсутствующее выражение лица Дирка, махнул рукой. — В общем, бери. Это подарок.

— Подарок, — тупо повторил Дирк, а потом внезапно весь просветлел. — Это мне? Не шутишь?

— Такими вещами не шутят, — усмехнулся Рин, и тут же жалобно пискнул, когда ошалевший от счастья Дирк сгреб его в охапку и смачно поцеловал. Олаф зарычал так, что у Камра, стоявшего рядом, волосы на загривке поднялись дыбом. Он порывисто шагнул в сторону Дирка, намереваясь вырвать у него из лапищ свою "жену". Дирк, следовало отдать ему должное, быстро сориентировался и, влепив обалдевшему Рину еще один благодарный поцелуй, опрометью бросился к лесу.

— Добудешь доспехи на Камра! — выкрикнул Олаф, запустив ему вслед шишкой. Дирк, не оборачиваясь, вскинул руку вверх в знак того, что услышал и принял к сведению. Олаф выругался и повернулся к замершему Рину, прожигая его взглядом.

— Кто тебе позволил разбазаривать мою собственность? — грозно проревел он, нависая над парнем. Рин, однако, нисколько не испугался и упрямо вздернул подбородок, с вызовом глядя на Олафа.

— Ты мне их подарил, — нахально заявил он, и Олаф на секунду лишился дара речи. Камр, заинтригованный происходящим, подошел ближе, готовый в любую минут прийти на помощь Рину, если таковая ему потребуется. Вспыльчивый норов братца давно вошел среди огров в поговорку, но, к удивлению, сейчас он пытался сдерживаться. Интересные новости. Так, глядишь, и по дому помогать начнет.

— Но они стоили кучу золота! — возмутился пришедший в себя Олаф. Камр, рассмеявшись, положил руку ему на плечо.

— Брось, тебе они не стоили и ломанной монеты. Да и Рин прав, Дирку они нужнее. Тебя-то никто не заставляет ночевать на улице.

— Так мы теперь устроим приют для обиженных и обделенных? — съязвил Олаф, скидывая руку. — Здесь не паперть и не подают! А Дирку надо взять розгу и хорошенько проучить зарвавшуюся дуру. Нельзя позволять собой манипулировать! Что?

Он раздраженно уставился на Рина, несмело тронувшего его за локоть. Тот кивнул в сторону дома.

— У меня малиновый пирог сгорит, если мы тут будем торчать, — сказал он, поглаживая огра по руке. — А еще ребрышки есть... и пиво я в подпол поставил.

Олаф определенно поплыл, заслышав поистине магические слова: "пирог", "ребрышки", "пиво", привлекательность которых стократно усиливалась ласковыми касаниями. Камр, нутро которого тоже живо откликнулось на услышанное, с трудом сдерживал смех, глядя как его грозного братца потихоньку уводят в дом, словно барана на веревке. Ну конечно, уж кто-кто, а Олаф никогда не позволит собой манипулировать!

— Кажется, это заразно, — констатировал Камр через две декады, когда к ним один за другим потянулись друзья. Кто приходил выпить пива и перетереть сплетни, кто неожиданно вспоминал о былых долгах и забегал занести старую заржавевшую пилу или грошовую сумму, а кто-то и вовсе не удосуживался изобретением уважительной причины. Объединяло гостей только одно — повышенный интерес к Рину. Тот сперва пугался и пытался смыться в свою комнату, но постепенно осмелел и даже начал принимать участие в разговорах. Олафу все это не нравилось. Категорически.

— Подумай, — убеждал он Камра, по дороге домой, возвращаясь с патрулирования и больше всего на свете мечтая об ужине и комнате Рина с самим Рином в придачу. — Они же могут обо всем догадаться! Надо что-то делать.

— Что? — хмыкнул Камр, разделявший опасения брата. — Повесим табличку: "Осторожно, злой Олаф"?

— Очень смешно, — окрысился брат. — Нет, ну ты только посмотри!

Картина и впрямь открывалась занимательная. На поляне перед домом два огра, вяло переругиваясь, деловито сколачивали странную конструкцию. Рин внимательно наблюдал за их действиями и то и дело тыкал пальцем, указывая недочеты и заставляя переделывать. Огры, в которых Камр узнал Мирта и Тирра, что-то возмущенно бормотали, но слушались беспрекословно, четко следуя указаниям. Олаф еще немного понаблюдал за пасторальной сценой и позеленел от злости.

— Какого Гарга? — возмутился он, и Тирр от неожиданности уронил топор себе на ногу. Поляна огласилась жалобным стоном, перемежавшимся с отборнейшими ругательствами. Рин моментально бросился к нему.

— Больно? — посочувствовал он, и Тирр от удивления перестал браниться. — Подожди, сейчас холодное принесу.

Рин выпрямился и только сейчас заметил остолбеневших братьев буквально в нескольких шагах от себя. Он радостно заулыбался.

— Камр, Олаф, а мы такое сделали... Идите, посмотрите, а я пока из ледника что-нибудь притащу.

— И положишь на ногу этому кретину? — возмутился Олаф, прожигая взглядом Тирра. — Не забудь потом выбросить.

— Что вы здесь делаете? — спросил Камр, и оба незваных гостя с надеждой воззрились на него, как на более миролюбиво настроенного.

— Мы зашли познакомиться, — любезно просветил его Мирт.

— Да неужели? — снова встрял Олаф, выразительно положив руку на рукоять короткого поясного меча. — А то мы не знакомы!

— Да не с вами! — запротестовал Тирр, продолжая баюкать больную ногу. — С ней!

Он кивнул в сторону появившегося из ледника Рина с куском мяса в руках.

— Повезло вам с девкой, — с завистью сказал Мирт, ощупывая взглядом приближавшегося парня. — Все-то у нее схвачено. И на лицо ничего, только тощевата. Об кости не бьетесь?

Он игриво подмигнул, и эта пошловатая шутка переполнила чашу терпения.

— А ну-ка, вон! — прорычал Олаф, и гости моментально поняли, что лучше и вправду делать ноги.

— Эй, а лед? — Рин с удивлением глядел вслед ретиво драпающим ограм. — Видимо, уже не нужен...

— Сейчас он понадобится кому-то другому, — зловеще пообещал Олаф. — Что, вообще, происходит? Тебя можно оставить одного, чтобы ты не нарвался на приключения?

— Да мы просто полку чинили, — растерялся Рин. — Она обвалилась, когда Тирр показывал, какого убил оленя.

— От стыда за его вранье, видимо, — съязвил Камр. — А что они тут делали?

— Не знаю, — смешался Рин. — У них там дома какие-то проблемы, зашли посоветоваться, а вас нет. Я их и угостил...

— Понятно, — тяжело вздохнул Олаф и посмотрел на брата. — Так у нас все Стойбище ошиваться начнет. Боюсь, это принесет нам неприятности.

И на этот раз Камр был полностью с ним согласен.

В этом месте река чуть расширялась и делала изгиб, берег которого Олаф и Камр давно облюбовали для купания. Течение здесь было тише, а песок на берегу — мельче и мягче — на нем было так приятно валяться. Рин захватил с собой корзину с разнообразными вкусностями, которые теперь в обилии водились в доме, и они втроем устроили замечательный пикник. Так, по крайней мере, все это действо обозвал Рин, расстилая захваченные с собой покрывала.

— Не знаю как вы, а я в воду, — заявил Камр, стягивая с себя одежду. — Догоняйте, слизняки!

— Я тут пока побуду, — замотал головой Рин. — Вино вот достану... вещи постерегу...

— От кого? — рассмеялся Олаф. — Мы на своей земле, кто рискнет здесь шляться?

— Все равно, — упрямо стоял на своем Рин. — Мало ли что...

— Ты не умеешь плавать, — внимательно приглядевшись к нему, сказал Олаф. Рин покраснел и опустил глаза.

— Я боюсь воды, — тихо признался он. — Отец как-то решил научить меня плавать, затащил на глубину и отпустил. Сказал, что каждый уважающий себя Винх... э-ээ... мужчина должен уметь справляться с неожиданными ситуациями.

— Что? — моментально навострил уши Камр. — Как ты сказал? Винх — что?

— Да так, оговорился, — стушевался Рин. — Вы идете купаться или нет?

— Купание подождет, — Камр скрестил руки на груди и повернулся к Олафу. — Совершенно случайно я услышал, что замок, из которого мы украли Рина, принадлежит некоему сэру Винхарту, рыцарю короны. Не улавливаешь связи?

— Кто ты такой, Рин? — неожиданно спокойно спросил Олаф, в упор глядя на парня. Тот совершенно сник.

— Я — младший сын, — неохотно ответил он. — Мой брат — Майлин — образцовый наследник рода, отважный, сильный, красивый, а я... Отец одно время считал, что мать меня прижила на стороне, так я не похож на брата. Меч мне не по руке, с лошади падаю, а за книги отец сек нещадно, считая блажью. А потом застал меня с Бертом...

— Это тот хороший человек, который просветил тебя насчет мужской любви? — догадался Камр. Рин понуро кивнул. — И что же он сделал?

— Берта отправили в тюрьму, но я помог ему сбежать. Не знаю, где он теперь. А меня отправили на кухню, сказав, что таким как я самое место среди женщин. Больше он со мной никогда не разговаривал, — Рин вздохнул и поднял глаза. — Наверняка рад, что меня украли... мол, и поделом.

— А брат? — помолчав, поинтересовался Камр. Рин невесело рассмеялся.

— Не бойтесь, никто меня не будет искать, — с горечью ответил он. — Майлин — хороший брат, но он послушный сын и полностью подчинен отцу. А тот не станет по мне печалиться.

— Знаешь... — неожиданно встрял Олаф. — Это вообще очень глупо — бояться воды. А если нужда придет переплыть реку? Что будешь делать? Пойдем, я буду тебя учить. Не трусь, в воде не отпущу, нафиг ты сдался — утопленный.

— Что? — заморгал Рин, все еще погруженный в собственные переживания. Олаф одарил его снисходительным взглядом.

— Я говорю, раздевайся, хлюпик, пока я тебя сам не раздел. И не факт, что тогда мы будем купаться. Не бойся, — посерьезнел он и повторил. — Я не отпущу. Ты мне веришь?

И Рин, кивнув, будто завороженный начал снимать одежду.

— Ложись животом на воду. Не трепыхайся, только баламутишь! Не бойся ты, я же держу. Рин, прекрати, я сейчас утоплю тебя к Гаргу!

Камр на всякий случай отплыл подальше, решив не вмешиваться в педагогический процесс, то и дело грозивший превратиться в смертоубийство. Рин, на лице которого был написан смертельный ужас, никак не мог расслабиться. Он отчаянно вцеплялся в Олафа, чем доводил того до белого каления. Кажется, дело так и не сдвинулось с мертвой точки.

Стало прохладнее. Камр ободряюще подмигнул перепуганному Рину и медленно поплыл к берегу, предвкушая глоток вина. Когда он снова обернулся к реке, то едва не упустил бутыль из рук. Олаф и Рин целовались. Огр придерживал парня под ягодицы, прижимая к себе, а тот обвил руками его шею и, прикрыв глаза, весь отдавался поцелую. Камр завистливо вздохнул и улегся на покрывало, решив не мешать, хотя присоединиться захотелось до дрожи. Лежа, он наблюдал за тем, как парочка выбралась на берег, и Рин вытянулся прямо на песке, увлекая за собой Олафа. Камр сделал лихорадочный глоток, не в силах оторваться от завораживающего зрелища. Он так и не смог привыкнуть к этому, каждый раз воспринимая как чудо. Странно, но они совершенно не испытывали ревности друг к другу, хотя оба терпеть не могли делиться. Но сложившийся треугольник не вызывал отторжения, зависти или злости, одно только пронзавшее насквозь удовольствие и удовлетворение. Хрупкий, тонкокостный Рин оказался жаден и ненасытен в ласках, которые щедро дарил, но и в ответ требовал немало. Оба огра испытывали то шок, то экстаз, открыв много нового в физиологии — человеческой и не только — и никогда не знали, что Рину взбредет в голову в следующий раз, но предвкушение тоже было наслаждением. Уже сам его вид — раскинувшегося, доступного только им двоим — вызывал приливы неконтролируемой нежности, и даже Олаф становился заботлив и аккуратен, хотя обычно бывал невыносимо груб, словно стыдясь собственных эмоций. Сейчас же, забыв обо всем, он удобно устроился между ногами Рина и целовал его живот, заставляя жмуриться от удовольствия. Это возбуждало. Хотелось тоже почувствовать на губах влажную кожу, слизнув с нее речную воду, а потом снова возвратить ее в поцелуе. Камр на секунду представил, что это его руки скользят по бедрам Рина, оставляя жаркие покрасневшие полосы, и его естество бодро воспрянуло, требуя внимания. Рин, будто почувствовав его взгляд, а может, просто вспомнив о втором любовнике, повернул голову и, улыбнувшись, протянул руку. Второго приглашения Камру не понадобилось и, через мгновение он уже оказался рядом, забыв про откупоренное вино. Олаф недовольно рыкнул, но возражать не стал. В конце концов, так было даже интереснее.