-Я это знаю,— Галина упрямо вздернула подбородок, готовая продолжить натиск. Но Натанель уже отвернулся от нее, тем самым она лишилась внимания и всех остальных в рубке. Точнее, они просто пытались не замечать все, что мешало им наслаждаться чувством ложного триумфа. Галина не могла поверить, что все они так легко приняли желаемое за действительное. -Но...
-Связной Лиги просит разрешение на посадку. У него послание для госпожи Тарсалины.— голос оператора посадочной площадки наполнил рубку и оставил после себя гробовое молчание. Все головы как одна повернулись к ней. Но она обязана была хранить молчание. Дать такое разрешение мог только капитан корабля. А сейчас нельзя было придумать худшего момента, чтобы получить его. Первое замешательство Адаля Минно сменилось секундной задумчивостью. Но от Галины не укрылось, как при этом он бросил вопросительный взгляд на Натанеля. И небрежный жест последнего. Заметно скривившись, ее дядя сам подошел к коммутатору и бросил короткое : 'Дозволено'.
Шумное веселье заметно увяло за это время, и офицеры разбились группками по двое — трое, держась в то же время поближе к склонившемуся над адмиралом Адалю, что-то в пол голоса говорящего ему. Галина осталась там, где стояла.
Посланец. Здесь? Сейчас?
-Посланник здесь,— глаза Галины устремились к вошедшему лейтенанту нижней палубы, который сопровождал молодого человека в синей форме с атрибутами связного Лиги. Под мышкой его был зажат сетчатый шлем пилота. Не обращая внимания на возмущенные возгласы, пренебрегая всяким протоколом, он прошел прямо к Галине. Остановившись в трех шагах, он осторожно вынул из-за пояса сложенные пластины.
-У меня послание для госпожи Тарсалины.
-Как вы обращаетесь к первому связному флагмана их величества?! — накинулся на пилота планера генерал, наконец, пришедший в себя.
-Ничего страшного, ваша светлость, — жестом Галина успокоила дядю. — Прошу, оставьте послание в моей каюте, я прочту его, как только смогу.— Она уже хотела отвернуться, но пилот внезапно выступил вперед и дотронулся до ее рукава. Теперь не только генерал, но и все присутствующие прожигали мужчину неодобрительными взглядами. Адмирал впервые взглянул на пилота с интересом и удивлением.
-Нет.
В замешательстве Галина смотрела на того, кто, находясь в самом сердце военных сил империи среди высших лиц государства, ставил свой долг выше рангов и различий.
-Но от имени кого вам поручено передать это послание?
Склонив голову, пилот на вытянутых руках поднял над собой поблескивающие малиновым отливом стеклянные листы*.
— Это мне неизвестно, но думаю, что это станет ясно из самого текста.
Галина колебалась. Он не стал бы так настаивать, если только не опасался лишиться знака связного Лиги. Вот так держать себя в самый разгар Арены, когда от малейшей ошибки может быть проиграна вся битва,— для этого нужно нечто большее, чем просто веские причины. Такое упрямство, граничащее с безумством должно питаться или страхом более сильным, либо столь же фанатичной преданностью.
-Хорошо, благодарю вас,— Галина осторожно приняла послание. — Ваше вознаграждение, полагаю, было оговорено заранее, но от себя...— пальцы Галины нашли за поясом маленькое плоское стеклянное кольцо,— здесь сто ветров*,— это все, что у меня есть при себе.
Но под взглядом пилота,— осуждающим, почти презрительным, ее рука опустилась.
-Это лишнее. Мне достаточно того, что уже есть. — Коротко поклонившись, связной покинул рубку еще до того, как кто-то смог вставить замечание.
Галина выдержала эту минутную атаку взглядами, любопытными, испытывающими, но, в конце-концов, ее оставили в покое, видимо посчитав, что интереса она больше не представляет. Две сложенные вместе пластинки малинового цвета, означающего сугубо личное послание, причем почти высшего класса секретности. Дальше шел только синий класс, который относился лишь к императору. Но едва взглянув на почерк, Галина поняла,— это не то письмо, что она ждала. Изящные почти каллиграфические буквы, выведенные с легким нажимом, не могли принадлежать руке герцога. Монограмма внизу тоже была ей не знакома. Тисненая печать в виде радужной снежинки с восемью лучами, один из которых был выведен черной краской. Лишь один человек во всем мире мог осмелиться пользоваться ею. Клеменс Таллигон.
Имя, известное всем. Имя и только. Большего никто не мог сказать о его обладателе. Проще было предсказать направление ветра и изменчивость вихрей света в Гранмире, чем его следующий шаг.
Ей не покинуть пост, не возбудив подозрений. Придется читать у всех на виду. Только от одного человека она могла получить послание и остаться вне подозрений. Для всех она должна читать 'послание от герцога', но глаза ее пробегали строки от единственного человека в мире, чье пленение было одинаково желанно для каждой из трех сил на Сансионе. Ренегат, изменник для Клавира, пират и мститель для Габриэль и Данамир. Награда, объявленная за его поимку, составляла немыслимые цифры. Безрассудство или безумие,— у всех было свое мнение о том, кем мог быть Клеменс Таллигон. Он вел свою личную войну с Клавиром, но она легла на плечи всего мира. Если хотя бы малейшее подозрение падет на нее, не пройдет и трех минут, и она будет обращена в пыль теми, кто управлял ветровой ловушкой на флагмане. И никто, ни один из тех, кто сейчас празднует еще не свершившуюся победу на корабле, даже пальцем не шевельнет, чтобы остановить их.
Она знала, что за все в жизни приходится платить. Но Таллигон требовал невозможного. Хотя она первая просила его о помощи. Да поможет ей Бог, она первая просила его! И он знал, что она не посмеет отказаться.
'Не противьтесь северному ветру',— было сказано в письме.— 'Они двое, и падение Габриэль, и вы между ними',— наконец смысл зашифрованного послания стал ясен ей.
Часть 7
-Ваша светлость, этот связной...! — Галина хотела предупредить, но в этот момент острие шпаги уперлось ей в грудь.
-Вы что-то хотите добавить, герцогиня Тарсалина?— пылающий ледяной ненавистью взгляд ее дяди прожигал насквозь.— Господин адмирал, прочтите письмо.— По прежнему не позволяя ей сделать и шага, Адаль Минно протянул пластины за спину. -Так, что этот пилот? Или может вы хотели сказать 'этот изменник'?
— Я не понимаю.
-Простите, но мы случайно обнаружили это,— шпага опустилась, и перед глазами Галины возникло точная копия печати, что была приложена к письму.
-Где вы... где вы это нашли? — ощущая полную беспомощность, она подняла голову.
— У этого предателя. Что здесь написано?— подойдя, адмирал двумя пальцами приподнял подбородок Галины,— руки которой уже были надежно связаны. — Это шифр, код? Что это значит?! Отвечайте, первый связной,— от Натанеля веяло запахом дорогого вина.
— Что вы с ним сделали?
— К сожалению, ничего. Он каким-то образом умудрился добраться до оружия одного их конвоиров. Поэтому по пути сюда очень некстати, один свидетель оказался потерян. Но остаетесь вы. И прежде, чем я решу, отдавать ли вас Клавиру, вы расскажете, что готовит Клеменс Таллигон на этот раз. Что он задумал? Отвечайте! Это еще не конец?
-Это... конец...— мертвенным голосом прошептала Галина, не веря, вглядываясь в картину за окном. Словно гигантская волна неслась с севера, сметая все на своем пути. Корабли были лишь щепками для нее, не более того.
-Не может быть. Этого не может быть!
В голосе Растау послышался ужас. Никто не мог сдвинуться с места, пригвожденный невероятной картиной смерти и разрушения.
-Северный ветер, полный поток, Клавир решил вмешаться?! Но почему? — Адаль Минно беспомощно переводил взгляд с ужасной панорамы на экране, на главнокомандующего и обратно.
-Это не Клавир...— сквозь зубы проговорил Натанель,— отбрасывая Галину словно куклу к стене, где она без сил опустилась на колени. — Данамир получил еще один поток! Они использовали его как оружие.
-Что нам делать, господин адмирал?!— в отчаянии закричал Минно. За его спиной в растерянности замерли остальные офицеры.
-Полный назад, боевой разворот, всем кораблям левого фланга немедленно — клин! Арбалеты на максимум! — жезл взметнулся в судорожно сжатой руке адмирала. Расширившимися глазами Галина наблюдала за тем участком битвы, что был ей доступен. 'Они не успеют',— понимала она.
-Но мы расстреляем собственные корабли! — воскликнул пораженный генерал.
-За ними флот Данамир! Мы должны уничтожить его! Мы не можем проиграть Арену. Не сейчас,— лицо адмирала перекосилось страшной гримасой ненависти и нарастающего отчаяния. Он знал, что бессилен на самом деле что-либо противопоставить ожившей стихии. И все эти новые скорострельные арбалеты, вся его тактика обратились теперь в ничто! Раненый зверь опаснее человека с оружием. Десять рядов, девять. Никто на кораблях не успел понять, что за сила сминала и корежила массивные суда, словно играючи. А позади них плотным строем, неумолимо и уверенно, словно стая хищных птиц, шел флот Данамир. Ужасный ветер нещадно делал свое дело, они же собирали кровавую жатву. Те корабли, что пережили ярость стихии, захватывались магнитными якорями. Тем самым давалось понять Клавиру, что ветровые ловушки стоит оставить на месте, а не обесточить.
-Мы не успеваем, ветер разнесет нас в щепки,— навигатор Керсан Напатеон стоял широко расставив ноги, готовясь удержать равновесие, побелевшими пальцами вцепившись в рулевое колесо юго-западного ветра.— Перестроение — это самоубийство, ваша светлость. Мы должны отступать.
-Отступать?! Это значит отдать победу Данамир. Никогда! Этого не будет, пока я адмирал флота!
-Пять рядов! Вы погубите все, что у нас осталось!
Корабль содрогнулся всем корпусом, начиная разворот на шестьдесят градусов.
Амальтея и Кассини уже скрылись в вихре.
— Отступление равносильно поражению! Вы не знаете приказ императора, Керсан?— в гневе обернулся к навигатору Адаль Минно.
-Два ряда! Скорость ветра двести узлов! Если он настигнет нас на развороте, то ударит в правый борт! Управление, остановка всех систем, немедленно! — Керсан ринулся к коммутатору, выкрикнув в него команду, но тут же был отброшен рукой генерала.
-Приказы здесь отдает адмирал и только он! Вы не смеете.
-Я спасаю то, что адмирал готов похоронить вместе с собственной гордостью. Габриэль проиграл Арену, это правда. Вы не можете закрыть глаза на очевидное. Нас разорвет в клочья еще до того, как Клавир отпустит ловушку!
-Один ряд. Расстояние — девяносто метров. Скорость ветра — сто восемьдесят узлов. Последний шанс, господин адмирал,— Керсан почти умолял. Кто мог подумать, что он способен на это. Сквозь пелену слез, застилающую ей глаза, Галина по-новому взглянула на этого крепкого человека с умным и твердым лицом. Он боялся, как можно не бояться такого, но в отличии от адмирала, страх заставлял его идти против всего, чему его учили подчиняться. Страх, захватив адмирала, обрекал все оставшиеся корабли на верную гибель...
'Высоким именем Клавира, победа в двести двадцать первой Арене признается за Данамир. Победитель получает все'.— Ослепительный изумрудный свет залил на мгновение рубку флагмана, окрасив лица присутствующих мертвенно бледным. Галина спрятала лицо в ладонях, перетянутых двумя перекрученными наручниками.
Побледнев как полотно, адмирал Натанель Растау рухнул в кресло, пальцы его судорожно сжались на уже теряющей свой блеск розе — броши.
Глава 2. Необычная посылка
Часть 1
-А, Оль, привет! — Норам Гирсланд, вечно улыбающийся, с вколоченными, почти черными, короткими волосами, помахал ей из-за стойки регистрации.— Ты чего такая хмурая? А ладно, ладно, понимаю, опять проблемы с братом,— он притворно загородился руками, когда девушка бросила на него мрачный взгляд.
Впрочем, он тут не при чем. Нечего людей пугать своим видом. С этой мыслью Оля попыталась выдавить улыбку.
-Как дела? Всех отправили?
-Да вот уже как три часа. Там сейчас, наверное, жарко. Слышал я кое-что о нашем новом оружии,— заговорщически поведал администратор.
-Не так, как будет здесь, если мы проиграем,— из двери, ведущей в ангар, показалась голова Нерсы, механика Лиги. Этот рыжеволосый, с усыпанным веснушками круглым лицом малый, мог починить что угодно, только бы нашлись нужные детали. На лбу густую челку удерживала широкая черная лента, что придавало ему несколько задиристый вид. Впрочем, задевать его смельчаков, как правило, не находилось. Все они уважали его недюжинную силу, а тот, кто еще не знал, очень скоро начинал относиться так же. Он долгое время был главным среди внушительного корпуса механиков, обслуживающих планеры связных. А до этого, как сам утверждал, работал на полях отца нынешнего герцога. Но в это легко поверить, в отличии от истории про то, как однажды он спас саму герцогиню от нападавших на нее стайных пустынных ящериц.
-Молчи, Нерса, язык прикусишь. В этом году адмирал ни за что не проиграет. Слышал я, его сын скоро женится. Да не на ком-нибудь, а на младшей дочери императора, принцессе Анне.
-Вот так венец карьеры,— присвистнул Нерса, взъерошив свои непокорные вихры.
-То-то и оно. Он не имеет права проиграть, сам должен понимать. Выше подниматься некуда, а падать ох как далеко. Потому с новым оружием или без него, но он поклялся сохранить Сумеречную зону для нас.
-Скажи уж, для Элиты,— Оля подбоченившись, сердито переводила взгляд с одного на другого.— Как будто нам намного лучше живется здесь, чем в пустынных землях.
-Ну ты уж слишком,— смутился Нерса.
-Это я то слишком? Да у нас из-за этой Арены завтра нечем будет заплатить за дом, а они там развлекаются, испытывая новое оружие. Да на всю модернизацию ушло столько, сколько хватило бы, чтобы построить цитадель вокруг Габриэль. Эй, Нерса, что с тобой? — Оля озадаченно переводила взгляд с одного на другого. У обоих был крайне изумленный вид. Наконец, она догадалась обернуться. Должно быть, лицо у нее вытянулось не хуже, чем у ее приятелей. На пороге, стояла женщина. Средних лет, быть может, даже старше, но никто бы не осмелился назвать ее старой. На высоком открытом под сложно уложенной прической лбу, нет ни одной морщинки. На ней было наглухо застегнутое платье из зеленого вышитого синим кантом шелка, которое стелилось до самого пола, выдавая в ней за милю человека не привыкшего к долгой ходьбе.
-Это управление Лиги? — низкий бархатистый голос незнакомки прозвучал тихо и как-то неуверенно. Да, так многие реагировали вначале. Низкий потолок из перекрещивающихся балок, выкрашенные в белый цвет стены, несколько стоек и стол администратора, да еще карта Габриэль и Сумеречной зоны на стене над ним. Ничего, чтобы бросаться в глаза. Еще меньше, чтобы произвести впечатление. Но именно здесь находилось сердце связи Габриэль, без которого государство не могло нормально функционировать.
Лучшие связные, окончившие двухгодичные курсы при Лиге сейчас сражались в общей войне, выполняя незаметную, но важнейшую работу, доставляя с корабля на корабль то, что невозможно было передать по связи, контролируемой Клавиром: оборудование, элементы оснастки, и людей. Но в первую очередь на Арене служба Лиги несла ответственность за раненных.
