| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Результат такой «командировки» оказался для Красной Армии плачевным, а для самого стратега — фатальным.
На том же Казанском вокзале, его встретили уже совсем другие люди и, чистыми руками надев на его запястья «Ежовые рукавицы» — стальные «браслеты» производства ульяновского производственно-торгового кооператива «Красный рассвет», увезли на очную ставку с Какуриным и больше его до суда никто не видел…
И после суда, кстати, тоже.
Следующим пошёл «на вы» германофил Уборевич с группой бывших царских прапорщиков, а ныне — красных командармов, комкоров да комдивов.
Славы он с Дальнего Востока не привёз, а вот собственного «добра» — полные красные галифе с лампасами!
Упавшее было красное знамя поднял с благословления самого Наркома обороны Давид Аронович Шмидт-Гутман… Но и, ему почестей и славы не обломилось.
Короче:
«Все промелькнули перед нами,
Все побывали тут!».
* * *
Естественно, высшее политическое (Политбюро ЦК ВКП(б) или просто «Семибоярщина») и военное руководство страны (Наркомат обороны Троцкого и Главный штаб РККА Лебедева) было в недоумении и постоянно задавало себе и другим один и, тот же вопрос:
— Почему какие-то косоглазые бело-китайцы бьют в хвост и гриву армию первого в мире государства рабочих и крестьян?
На одном из последних совещаний на самом высоком уровне в Кремле, приводящегося по поводу ещё одного «прилёта» от маршала Фэн Юйсяня и его «Гоминьцзюня» (Революционно-национальной армии), внятно на него смог ответить только Михаил Тухачевский:
— Потому, что ещё со времён Самодержавия русская армия привыкла воевать числом, а не умением. А бесчисленных китайцев, тем более поучивших доступ к залежам оставшегося со времён Империалистической войны современного оружия, воюющих под руководством европейских советников и белогвардейских офицеров — числом не задавишь… Здесь требуется умение!
Сижу в самом дальнем уголку, слушаю, любуюсь и чуть ли ни вслух не аплодирую: ай, какой молодец!
Конечно, на него сперва вызверились:
— Ну так поезжай на Дальний Восток и покажи своё «умение»! В московском кабинете любой умничать может.
В избытке последовали провокационные предложения, типа:
— А действительно — пускай Тухачевский едет! А то все там побывали, все в дерьме по уши извалялись и его же досыта наелись… А он чистенький!
Троцкий поблёскивая стёклышками пенсне, безапелляционно приказывает:
— Товарищ Тухачевский! Назначаетесь Командующим Объединённой группировкой РККА на Дальнем Востоке.
А мой боевой трансгендер упёрся, вплоть до отставки и «высшей меры социальной защиты»:
— Не поеду, хоть прямо здесь и сейчас расстреливайте! Ибо с такой армией, меня ожидает тот же самый — вполне закономерный результат.
Комиссар, поставленный «Семибоярщиной» над Троцким — Начальник Политуправления РККА Бубнов, шьёт ему вплоть до измены:
— И чем это интересно, Тухачевский, Вам наша армия не нравится? Тем, что она — рабоче-крестьянская? Вам буржуазную армию подавай, что ли?!
Тот и, глазом не моргнув:
— Тем что она, будучи порождением диктатуры пролетариата по организации своей — скорее является поздне-феодальной армией, не дотягивая по этому признаку даже до буржуазной.
От такой наглости онемев, окаменев статуями Лоттов у врат Содома и Гоморры, товарищи красные стратеги даже позабыли схватиться за «маузеры» и шашки:
— …???
А тот продолжает бомбить:
— Старая армия состояла из насильно мобилизованных крестьян во главе с феодалами… Что с той поры изменилось, если учитывать дворянское происхождение многих сидящих в этом зале красных командиров?
Тухачевский явно играл с огнём, но оно того стоило.
Естественно, за такие слова — его чуть было на месте не порвали:
— Ты хоть понимаешь, что несёшь?
Уверен: будь на месте Троцкого Ворошилов — как в «реале», так бы и произошло.
Но точка бифуркации пройдена, известная лишь мне «реальная» история сменилась «текущей реальностью», а кремлёвских реально припекло.
Поэтому Тухачевский сделав рожу кирпичом:
— Я вполне понимаю, что если согласно теории Михаила Ольминского — основные классы при социализме, это специалисты «снизу» и управленцы-менеджеры «вверху», то и армия социалистического государства — должна состоять из специалистов под управлением менеджеров… То же что мы с вами в данный момент имеем под вывеской «Рабоче-Крестьянская Красная Армия» — это самый настоящий феодализм!
В то время как раз «выстрелило» творческое развитие марксизма3 из-под пера Ольминского (Александрова) Михаила Степановича. За очень редким исключением, «семибоярцам» ужасно нравилось официально осознавать себя новой правящей элитой — «менеджерами». Некоторые партийные теоретики, даже называли его новым Карлом Марксом — тем более что имелось несомненное внешнее сходство.
Поэтому к словам Тухачевского начали прислушиваться, а тот продолжал «жечь глаголом»:
— …Феодальная же форма управления является отсталой и, даже подобного себе противника, побеждать она способна лишь заваливая его терриконами «пушечного мяса»! Но из-за состояния коммуникаций, большую армию мы на Дальнем Востоке — сосредоточить и снабжать не можем, отчего и регулярно терпим поражения.
Срач произошёл просто несусветный, но когда все до хрипоты накричались, у присутствующих политиков и военных наконец появились наводящие вопросы:
— Вы что-то предлагаете, Тухачевский, или лишь критиковать горазды?
— Воинские части должны быть устроены подобно заводским цехам с соответствующими — хотя и с более строгими порядками. Армия, как-никак! И как и ремесленному, обучать пролетарских детей воинскому мастерству — надо с младых лет, для чего мной и товарищем Бонч-Бруевичем стимулирована программа допризывной подготовки молодёжи.
Такое предложение, не могло не зацепить представителей государства, на словах осуществляющих пресловутую «диктатуру пролетариата»:
— Товарищ Тухачевский! Вы предлагаете комплектовать Красную Армию на основе вольного найма и только из рабочих?
Тот, приложив руку к нагрудному карману френча с партбилетом:
— Не я «предлагаю», товарищи — сама жизнь заставляет! Крестьяне как вы сами неоднократно убедились — не только не хотят воевать за нашу с вами Советскую, но и будучи нами же организованными и вооружёнными — представляют для неё вполне реальную угрозу.
Конечно, не обошлось без критики:
— Такое уже было, Тухачевский! Сперва Красную Армию хотели построить на добровольных началах и только из сознательных элементов… Но ничего из этой затеи не вышло и пришлось вернуться к принудительному призыву крестьян.
Тот, с полностью отмороженным видом:
— Я это хорошо знаю, так как сам являлся участником тех событий. Как и Вы должно быть — отлично знаете об добровольческих офицерских батальонах белых, дравшихся как раз очень хорошо — особенно против наших «принудительно мобилизованных» мужичков.
Зал в шоке:
— А почему же они тогда проиграли?!
Тухачевский презрительно-недоумённо:
— Как? Разве вы этого не знаете, товарищи?! Тогда объясняю, но всего лишь один раз: потому что, они сражались за неправое дело. Возможно, будь они на нашей стороне — мы бы с вами сейчас беседовали в Париже, в столице Французской Советской Социалистической Республики.
Народ прямо-таки в осадок выпал, а он добавил:
— А вот когда офицерские полки — стали по нашему примеру разбавлять «мобилизованным» контингентом, Фортуна тут же перешла под наши красные знамёна.
Народ безмолвствует, а Тухачевский продолжает «жжечь»:
— Конечно, большинству здесь находящихся неизвестно, но и британская армия — вплоть до 1916 года состояла из добровольцев, провоевав на них едва ли не два года. И сражались они довольно-таки хорошо — в отличии от наших мобилизованных мужичков!
Народ в полном и безоговорочном афуе, мой трансгендер-стратег — весь в шоколаде и, причём — исключительно в белом шоколаде производства одной из ульяновских кондитерских артелей.
Не обошлось без сомнений:
— Добровольческие офицерские полки белых были малочисленны.
У Тухачевского уже готов ответ:
— Согласен, но в целом офицерский корпус Русской императорской армии, особо многочисленным не назовёшь — в основном из-за узкой социальной базы и низкого общего уровня образования при Самодержавии. Но у нас вами совсем другая социальная база — не забываем, товарищи! И за годы Советской Власти народному образованию уделяется самое пристальное внимание со стороны Коммунистической партии.
Последние не могло не понравится, но сомнения всё же остались:
— Армия из представителей пролетариата, не может быть массовой, так как процент горожан — не превышает двадцати-двадцати пяти процентов.
А тот за словом в карман не лезет:
— Чтоб разгромить белокитайцев на Дальних Востоке, нам «массовая» армия не нужна! Нужна хорошо мотивированная, отлично вооружённая и умело организованная.
С явной заинтересованностью:
— Чем Вы предлагаете мотивировать? Не забывайте: денег у государства нет.
— А у нашего государства никогда нет денег! Зато у него есть другое — государственные должности. В Красную Армию можно привлечь возможностью карьеры на государственной службе по завершению контракта на воинской. Надо издать закон, запрещающий брать на работу в государственные структуры (даже дворником!) лиц, не прошедших контрактную службу в РККА.
Возникли вполне объяснимые опасения:
— Наш самый опасный враг в Европе, а там нужна именно «массовая» армия!
Но у Тухачевского на каждое «опасение» есть свой аргумент:
— Если верить статистике, население наших городов стремительно растёт. И к началу большой войны в Европе (а это произойдёт не ранее, чем через десять-пятнадцать лет) процент городского населения в СССР увеличится до шестидесяти-семидесяти пяти. Объявив всеобщую мобилизацию в случае вооружённого нападения, мы сможем поставить под ружьё не менее пяти миллионов горожан — хорошо знающих, за что они воюют.
После всеобщего осознания что других предложений не будет — ибо всё уже перепробовано и не раз, в зале послышалось что-то вроде растерянности:
— Так, что? Крестьян вообще в армию призывать не будем?
В ответ Тухачевский усмехнувшись:
— Нет, не будем! Не брали же в царскую армию кочевников, горцев и прочих «инородцев» — идеологически чуждых православному самодержавию. Ну а если в критический для государства момент, среди этого «социального рудимента» — каким согласно теории Ольминского является класс крестьян, появятся добровольцы желающие повоевать за Отечество — можно будет сформировать из них с десяточек-другой «Диких дивизий».
Наконец после долгих споров, порою переходящих на личности — а то и непосредственно на лица участников, взоры всех участников «Высокого» совещания, подобно прожекторам ночной ПВО — скрестились на Наркоме обороны СССР Льве Троцком…
Мол, мы «не в Попенгаген», тебе решать!
«Демон революции», изрядно помедлив, спросил Тухачевского:
— Что Вам нужно, чтоб создать небольшую — но «хорошо мотивированную, отлично вооружённую и умело организованную» армию и сколько времени это потребует?
Тот, предъявляя заранее приготовленный списочек, а на словах:
— Мне нужно сформировать «Корпус быстрого развёртывания». Первым делом, я предлагаю включить в него «Первую Московскую пролетарскую дивизию», «Дивизию особого назначения» (ДОН) и учебные части из Ульяновска. На это мне потребуется два года времени.
Привстав, Троцкий с сильным нажимом:
— Слишком долго, даю Вам шесть месяцев, Тухачевский!
И получил твёрдый отлуп:
— Два года и ни днём меньше, товарищ Троцкий. Иначе — сами воюйте.
Долго они с «гляделки» играли и наконец Нарком обороны перелистнув настольный календарь, спросил:
— И через два года — в августе 1929-го года, стало быть, Вы нам обещаете разбить бело-китайцев?
— Торжественно клянусь!
Лев Давыдович перевёл свой взор на официального главу «Семибоярщины» — Политбюро ЦК ВКП(б), то бишь — Алексея Рыкова, но тот обычно говорливо-бойкий — молчал английской королевой в Палате лордов. Затем, на других — «мнущих сиськи» членов правительства, но с тем же результатом.
Наконец, единственный среди «Семибоярцев» настоящий мужик — Александра Коллонтай, призывно-похотливо подмигнув сидящему напротив неё симпатИшному военному в прикольной будёновке и красных галифе, первой подняла руку:
— Пока не попробуешь — не узнаешь… Я — «за», товарищи!
За ней единогласно проголосовали и все остальные члены Политбюро.
Кремлёвские правда, позже «осетра» несколько урезали.
После попытки военного переворота осенью 1925-го года, вымуштрованную и вооружённую до зубов «Дивизию особого назначения» (ДОН) — переподчинили непосредственно «Высшему Совету Народного Хозяйства» (ВСНХ) и теперь она считалась как бы «Преторианской гвардией» Советского правительства.
Так что Тухачевскому в его «Корпус быстрого развёртывания», «Семибоярцы» разрешили включить лишь только «Роту специального назначения» из этой дивизии — да и только лишь потому, что видимо сами не совсем понимали для чего она предназначена.
А была она предназначена для заданий «особо деликатных»!
И создана по моему наущению Мишкой Бароном из городских беспризорников — даже в военной форме, не совсем притязательно выглядевших по сравнению с другими «особыми» бойцами — «как на подбор»… Но вот если подкрасться ночью и глотку перерезать, то это им — как два пальца зимой обосцать, да об забор.
Зато, было решено-разрешено сформировать «Первую нижегородскую пролетарскую мотострелковую дивизию» — в составе штаба соединения, мотоциклетного разведывательного батальона, двух мотострелковых полков, артиллерийского полка на механизированной тяге, моторизованного зенитно-артиллерийского дивизиона, и…
А вот про это мы как раз и поговорим!
Но как-нибудь в следующий раз.
Notes
[
←1
]
Парадная пилотажная группа, созданная якобы по инициативе самого Сталина.
[
←2
]
Рекомендую — Ю. Мухин «По повестке и по призыву».
[
←3
]
Если кто интересуется этой теорией более подробно, рекомендую: Эли Эшер — «Людены, или Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция». https://libcat.ru/knigi/nauka-i-obrazovanie/politika/232830-eli-esher-lyudeny-ili-velikaya-oktyabrskaya-socialisticheskaya-kontrrevolyuciya.html
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
