| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И всё в проводах!
Превосходный клацающий звук релюшек, морганье лампочек — всё загадочно и непонятно, простой народ любуется на эту «магию» и просто кипятком писцается.
Спрашиваю:
— Ребята, а посчитайте сколько будет 836 умножить на 423?
Такой вопрос, напомню, в романе «Золотой телёнок» сослуживцы регулярно задавали подпольному миллионеру Корейко, слывшему за слегка туповатого парня. Тот также регулярно на него отвечал, опровергая наветы. Машина тоже оказалась далеко не дурой…
Заморгало, заклацало и, полминуты не прошло, как был готов ответ:
— 353628.
Восхищаюсь, причём довольно искренне:
— Жесть!!!
К сожалению, блок памяти ещё не готов, поэтому это скорее не компьютер — а некое подобие деревянных бухгалтерских счёт.
По объяснениям Володи Сифарова:
— Один бит информации требует как минимум два реле. Поэтому только для оперативной памяти потребуется несколько десятков тысяч реле. Работаем над динамической памятью на конденсаторах, но…
Успокаивающе похлопал по плечу:
— Всё равно молодцы!
И вышел.
О проблемах поговорим потом, сегодня у нас у всех — праздник.
Зашёл в «Зелёную аптеку» и поболтал там с симпатиШной провизоршей из НПО «Гринпис» о влиянии настойки дальневосточного лимонника «Красный пахарь» на производительность труда населения Ульяновска и бальзама «Jade Bolt5» (Нефритовый болт) на его численность. За кадром остались полевые испытания бойцами Вагнера медикаментозного спецсредства «Ozverin», составленного из экстрактов дальневосточных лекарственных растений. Так сказать — наш ответ на немецкий «Первитин», иначе — «Танковый шоколад».
* * *
Выйдя из «Зелёной аптеки», я в поисках общественного нужника обогнул стоящий на деревянных стапелях болиндер (самоходная баржа) «Краском Верещагин» и, совершенно случайно наткнулся за углом на небольшой павильончик с надписью:
«Артель «Красный кукрокс»».
Под надписью у входа на лавочке, скучает одна хорошо мне известная личность.
— Сколько лет, сколько зим… Здорово, Василий!
Приподнимается и протягивает ладонь:
— Здравствуй, Серафим.
Признаться честно, я про него почти забыл… Ну, как «забыл»? Сперва следил за успехами возглавляемого ВВП предприятием, а потом и следить перестал — ибо и, без Васи — мне есть за кем «следить».
Да и зачем?
Всё же в порядке.
Селеновые выпрямители для сварочных аппаратов выпускаются, кукросные диоды для радиоприёмников производятся и реализуются… В том числе и на экспорт, например — в Америку, откуда взамен поставляются радиодетали фирмы «Packard Bell» для собираемых ульяновской артелью «Красная волна» радиоприёмников с логотипом «Red wave» и надписью под ним: «Made in NRL».
Производство расширяется, прибыль «капает». А если что-то пойдёт не так, мне тут же сообщат.
Вертикаль власти работает!
Поручкавшись уже изрядно опухшей за сегодня дланью, вспомнив наш последний с ним разговор, вопрошаю:
— Ну, а ты чем порадуешь?
Поворачивается спиной:
— Пойдём…
Заходим внутрь небольшого и даже тесного павильона с каким-то нагромождением хлама в углу и, первое впечатление после увиденного в павильоне с релейным компьютером, было несколько удручающим:
— Что-то, как-то скучновато здесь у вас. Вон, даже кто-то уже спит на столе.
«Тело» даже не пошевелилось.
Тот, был вынужден согласиться:
— Да, уж… Невесело.
Прохожу вдоль полок с выставочным экспонатами — «столбики» селеновых выпрямителей, «двуногие» кукросные диоды… Какая-то непонятная хрень… А это что?
— Это, то — о чём я подумал, Василий?
С затаённой гордостью:
— Да, это медно-закисный триод, «транзистор» — если твоими словами.
Размером, правда с гранённый стакан — немногим меньше… Но и первый «реальный» американский транзистор, скажем так — далеко не впечатлял своей миниатюрностью.
Закралось смутное подозрение:
— А оно, хоть работает или это всего лишь макет?
Печально кивает:
— Работает, но характеристики… Хуже, чем у лампы.
Тоже не беда: германиевые электронные приборы — были вообще полный отстой, да и:
— Первые ламповые триоды тоже характеристиками не блистали…
Успокаиваю Васю, а сам приглядываюсь к углу:
— …А что это за чемоданы? К нам кто-то приехал?
Вася весь засветился, как новая неоновая лампочка на новогодней ёлке:
— Это микросхема и электронный носитель информации! А ручки сверху — для удобства переноски.
Подхожу ближе, приглядываюсь повнимательнее и действительно — по сторонам «чемоданов» имеются гнёзда для подключения электрических проводов.
После минутного — а то и поболее совершенного обалдевания, наконец-то до меня доходит:
«Чип и флешка»?!
И я вставил на место выпавшую нижнюю челюсть, только и, смог выдохнуть:
— ДА, ИДИ ТЫ!!!
Сделав подтверждающий жест, Вася:
— И тем не менее! Всё как ты рассказывал, Серафим: полторы тысячи элементов транзисторно-транзисторной логики (ТТЛ) на нескольких сложенных вместе медных пластинах.
Не смог не подумать:
«А если бы я ему рассказал про термоядерную «Кузькину мать»? Надо бы поосторожней с рассказами».
— «Полторы тысячи»? Это втрое больше, чем у Сифарова электромагнитных реле на «Пифагоре-1»?
— Совершенно верно.
— Не… Ну, ты гигант!
Берусь за ручку и пытаюсь приподнять «чип»:
— Эге… Да твоя «микросхема» — тяжеленая, как все мои смертные грехи вместе взятые.
— А что ты хотел? Почти пуд чистой меди.
Вспомнив слова одного советского комика периода Застоя, пафосно восклицаю:
— «Да, здравствуют советские микросхемы — самые большие в мире»!
ВВП насторожился:
— А что? Ещё кто-то по этой теме работает?
— Нет, это я так… На радостях! Но желательно, конечно — чтоб поменьше, да полегче.
— Первая модель, что ты хотел? Но на стол компьютер уже можно поставить…
— Персональный компьютер? Вася, я прямо уже не знаю, как тебя ещё назвать!
Когда восторги поутихли, озадаченно спрашиваю:
— Слышь, ВВП… Может, присоединишь провода, да наконец посчитаем что-нибудь? Например, твой новый оклад… Ты какой, себе хочешь? Давай его сразу умножим на…
На сердце вдруг ёкнуло в предвкушении:
— …Если, конечно, ты ещё какой-нибудь «игрухой» меня обрадовать не хочешь.
Ликуя, я чуть не запрыгал:
— ЧЁРТ С НИМ, СОГЛАСЕН НА «ТЕТРИС»!
Тот, враз померкнув лунным затмением, прикусил губу:
— Устройство не работает.
После того, как до меня дошло — захотелось его убить и, причём — прямо сейчас и собственными руками:
— …Не понял? Ты что, Василий? Смерти моей хочешь или собственной не боишься?!
Тот, прижав руку к груди, чуть не плача:
— Клянусь, она работала — но не долго! Я торопился к годовщине, видимо «отдохнул» над системой охлаждение и она…
— Случился пробой и микросхема перегорела?
Кивнув на стол, где дрых без задних ног его напарник:
— Да. Всю ночь с Федотом бились, пробовали «оживить», но…
Вполне достоверно звучит, ибо медно-закисные полупроводники боятся перегрева.
Не скрывая крайней досады:
— Торопливость, Василий, нужна в двух случаях… Впрочем, тебе о них и без меня хорошо известно.
Траурно помолчали, затем он излишне оптимистично:
— Я вот подумал, раз в отличии от кукрокса селеновые полупроводники — самовосстанавливаются, может попробовать…
Но я уже принял решение:
— СТОП!!! Селен не избавит интегральную схему от главного недостатка — громоздкости.
— Так что делать?
— Первым делом тебе надо успокоиться, ВВП!
Походив, подумав останавливаюсь перед «чемоданом» и пнув его:
— Эту штуку разобрать и пустить на что-нибудь полезное.
С сожалением:
— Может, в музей?
Сдвинув брови:
— Василий! Один раз ты меня уже не послушал. Напомнить, что произошло?
Тот, видимо с кровоточащим сердцем:
— Хорошо, сделаю как ты хочешь.
Пристально смотрю в глаза:
— Много народу знает про твоё «творчество»?
— Прилично.
— Всем растрезвонить, что был не прав, ошибался, а сама идея — мертворождённая как двухголовый телёнок из Кунсткамеры.
— Понял…
С минуту подумав, спрашиваю:
— У тебя есть заместитель, которому можно доверить «Красный кукрокс»? Помнишь, я учил всех вас — обязательно иметь такого под рукой.
Если у него нет, то у меня найдётся. Что-что, а острый кадровый голод в моей «империи» уже остался в далёком прошлом.
Но у Васи оказывается, тоже всё было пучком:
— Ты его знаешь — Фёдор Лбов из Нижнего.
Вспоминаю:
— Это который — радиолюбитель? Соответствовать будет?
— Да, это он. Справится, ручаюсь за него! Пока я микросхемой занимался — почти всё на нём висело, я лишь контролировал.
— Передашь ему всё про кукросный триод: пусть дальше с ним мурыжится — глядишь и выйдет из этой муйни что практическо-полезное.
— А я?
Уперев указательный палец ему в грудь:
— А ты через месяц сдаёшь ему все дела и исчезаешь как физическая материя.
У Васи приподнимаются в недоумении брови:
— Зачем?
Постучав ему пальцем по лбу:
— Чтоб материализоваться на новом месте и в новом качестве…
Выйдя из павильона и мечтательно посмотрев куда-вверх:
— …Начинается проект «Молибденовая долина».
* * *
Для Володи Сифарова и его «Красного алгоритма», «релейно-электронная вычислительная машина» (РЭВМ) «Пифагор-1» — была всего лишь разминкой перед рекордно-большим прыжком. Не считая неизбежных в любом новом деле «блинов комом», набив достаточно на них руку — он со своей группой единомышленников-энтузиастов, уже через год создал первую достаточно удачную РЭВМ «Пифагор-3бис» — которая пришлась весьма кстати Ульяновскому «Вычислительному центру» при отделе планирования и статистики районного Совета. Машина имела в своём устройстве свыше полторы тысячи одновременно работающих реле и за секунду выполняла две математические операции с крупными числами6.
Пиара ради, второй образец мы бесплатно подарили Госплану СССР — как раз шла разработка Первой общесоюзной трёхлетки, чуть позже третий экземпляр купил у нас Наркомфин.
Ну, а потом — понеслось!
Производство всё более и более совершенных моделей релейных электронно-вычислительных машин, было поставлено на поток.
За кадром осталось то, что серийная модель РЭВМ «Пифагор-3бис» под номером «7», уехала на далёкий Урал… Где в невероятных муках рожалось то, что навсегда похоронит не только релейную вычислительную технику — но и в зародыше убьёт ламповую и даже транзисторную…
По крайней мере, я на это надеюсь.
* * *
После увиденного и услышанного от ВВП в павильоне «Красный купрокс», я решил оставив за поребриком транзисторы — замахнуться сразу на интегральные схемы. То бишь — микросхемы или просто чипы.
Ну а почему бы и нет, раз «чёрт» — оказался не таким сложным, как его малюют?
Главное в любом новом для себя деле сломить психологический фактор — внушающий тебе, что у тебя ничего не выйдет, а дальше…
А дальше — как получится!
Конечно, я отлично понимаю: на закиси меди или селените — серьёзную микроэлектронику не создашь, это сродни самому дремучему фэнтази. Главная причина — слишком эти полупроводники требовательны к температурному режиму, а это в свою очередь — требует создания громоздкой системы охлаждения, хоронящую заживо приставку «микро».
На германии?
Ситуация с ним ещё хуже чем с селеном, так как этот элемент сейчас в промышленном масштабе не производится и купить его невозможно. Конечно, когда возникнет спрос — появится и предложение…
Но ждать придётся довольно долго и стоить это будет очень дорого.
Да к тому же германий как полупроводник — тоже далеко не айс, отчего к концу 20-го века все дружно перешли на…
На кремнии?
В отличие от германия, селена с кадмием и даже меди — кремний можно найти везде, буквально под ногами на пляже. Однако, после того как вы его нашли, подняли и решили превратить в обычный транзистор или продвинутую микросхему — у вас начинаются великие проблемы.
Кремний надо расплавить (а он тугоплавкий), очистить от вредных примесей, внести полезные легирующие элементы и вырастить из расплава кристалл. Затем кристалл кремния — дисковыми алмазными дисками (он очень твёрдый!) пилится на пластины, те в свою очередь — шлифуются, химически обрабатываются, делятся на отдельные элементы нужных размеров…
При этом, если отход от брака достигает девяносто восьми процентов — и это ещё считается очень большой удачей.
И это — только начало…
И это только то, что я знаю!
То, о чём я и понятия не имею — на порядки больше.
Так что у меня и, в мыслях не было двигаться в радиоэлектронике на кремнии — по крайней мере на этом этапе прогрессорства…
Да и вообще: пусть в электронике всё течёт, как текло — хватит с меня и стержневых ламп и релейных компьютеров!
Однако, незадолго до моей вышеописанной встречи с ВВП, произошло одно событие…
Озадаченные мной студенты-практиканты, кроме всего прочего нашли в отвалах затопленного Артёмовского рудника уральских Изумрудных копий — такой интересный минерал, как «молибденит».
На вид он напоминает обычную сталь, на ощупь — «маслянист», как графит и при малейшем нажиме — оставляет на пальцах «жирные» чешуйки.
Конечно, с этого минерала можно тупо добывать молибден — легирующую добавку для жаропрочных сталей…
Но, я ещё очень задолго до своего «попадалова» знал, что это — отличная антифрикционная присадка для моторного масла. Прочная, но скользкая поверхностная плёнка, образующаяся чешуйками молибденита на трущихся деталях — позволяет машине некоторое время двигаться даже после пробития картера и утечки из него всего масла.
Рисунок 101. Природный кристалл и синтезированный кубик молибденита.
Представляете, насколько это важно, особенно для военной техники?
Применяется этот минерал также в составе густой смазки, в частности использующей в «ШРУСах» — «гранатах» для переднеприводных автомобилей, отчего их срок службы намного увеличивается.
В конце двадцатого века, потребность в молибдените была настолько велика, что его научились синтезировать из чистого молибдена и серы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
