Смертельные Джунгли Геноцида

— Эта стрелка сделана из метеоритного металла, — пояснила леди Хеллборн. — Металла, извлеченного из марсианского метеорита. Поэтому она указывает не на северный или южный полюс, а на другие марсианские осколки — те, которые ближе всего.

— И сейчас… — начал было брат Доминик.

— Мы стоим точно над крупнейшим скоплением марсианской субстанции или марсианского вещества — называйте как хотите, — спокойно добавила Вирджиния Хеллборн. — Полагаю, если разбить пол, мы доберемся до него. Мы с ребятами как раз обсуждали, как проделать это наилучшим образом — и тут часовые заметили приближение вашего отряда.

— В таком случае, я пришел вовремя, чтобы остановить вас, — тамплиер вернул ей странный компас. — Вам не кажется, что это знак свыше? Потому что существуют двери, которые лучше не открывать. Если там, внизу, действительно скрывается пришелец из другого мира, нашептавший одному из ваших предков эти древние иероглифы, то быть может, не стоит торопиться и выпускать его на волю? Быть может, сперва стоит понять, что скрывается за этим текстом на стене? Как знать, вдруг здесь по-марсиански написано «мене, текел и фарес»?..

Леди Хеллборн помедлила.

— Теперь, когда я снова перебираю свои планы, — едва слышно сказала она, — то вижу, что в ваших словах есть зерно истины. Да. Как вы там сказали раньше? — возможно, судьбу этой пирамиды придется решать более важным и могущественным людям, чем мы. Более опытным и знающим.

— Вы всегда так быстро сдаетесь? — прищурился брат-капитан.

— Когда как, — леди Хеллборн передернула плечиками. — Давайте вернемся на свежий воздух. Здесь становится душно…

— Между прочим, — спросил тамплиер, — как вы доставили сюда прожектор? Неужели тащили за собой от самой американской грани…

Продолжая говорить, брат Доминик повернулся к ней спиной и направился к выходу — и тогда она ударила его под лопатку тонким длинным стилетом — между прочим, изготовленным из марсианского метеоритного железа. Лезвие вошло точно между пластинками офицерского бронежилета. Капитан Пауссон упал лицом вниз, не издав при этом ни единого звука.

«Лицемерный святоша, — думала она, вытирая окровавленное оружие. — Головорез, от которого за версту несло гарью и смертью. Кто ты такой, чтобы становиться у меня на пути, когда речь идет о подобном могуществе, таком безграничном и невероятном?!»

4. Звуки и запахи

Разумеется, мисс Вирджиния Хеллборн неоднократно бывала в Оксфорде. И много раз посещала лекции доктора Стёртакота. В том числе и такие, куда никак не могли допустить католического студента из недружественной заморской Глории. Тайные встречи, известные только посвященным. Запретные обряды и церемонии, участники которых приносили страшные клятвы и посвящали себя поискам магических артефактов, в незапамятные времена заброшенных на Землю из других миров — как инопланетных, так и параллельных…

Отборный отряд американских коммандос под командованием майора Хеллборн мог легко покончить с крестоносцами, как прежде расправился с мексиканскими Ягуарами, но Вирджиния позволила им пожить еще немного, потому что собиралась выяснить — что известно брату Доминику. Не только КОНФА, но и Новый Рим испокон веков охотился за древними знаниями и марсианскими сокровищами — нельзя исключать, что капитан Доминик Пуассон как раз возглавляет один из таких специальных отрядов. Как оказалось — нет. Обычные каратели, которые забрели на остров Черной Пирамиды совершенно случайно, как и те беглые Ягуары. Ну что ж — тем хуже для них.

Она остановилась у выхода, несколько раз моргнула, привыкая к солнечному свету, и окинула внимательным взглядом раскинувшийся перед ней пейзаж. Один часовой там, один патруль здесь. Костер, у которого собрались американские и глорианские солдаты. Еще несколько бойцов собрались в кружок — просто так, без костра. Еще один часовой на посту…

— Майкл! — крикнула леди Хеллборн. — Майкл, поднимись сюда! Мы тут такое нашли…

В ее отряде было пятнадцать человек, но при этом ни одного солдата или офицера по имени Майкл.

Это был условный сигнал, потому что много веков тому назад, именно в день, посвященный архангелу Михаилу, праведные протестанты перебили великое множество католических ублюдков. Вот как сейчас, например.

Американцев было в два раза меньше, чем крестоносцев, но они давно приготовились, заняли удобные позиции и только ждали этого сигнала. Здесь удар ножом в спину или горло, там — точный выстрел в упор, длинная автоматная очередь или метко брошенная граната — и все было кончено в считанные минуты, если не секунды. Вирджиния глазом не успела моргнуть, а местность у подножия пирамиды была усеяна мертвецами в глорианской униформе. Еще один труп был сброшен с вершины — отличное жертвоприношение. Марсианские боги будут довольны…

— Наши потери? — спросила леди Хеллборн, когда один из американских офицеров подбежал к ней с докладом.

— Один убитый, двое легко раненых, — доложил лейтенант и назвал имена.

— Хорошо, — кивнула она. — Убедитесь, что все глорианцы мертвы и никто не уполз в кусты — мне не нужны сюрпризы. Потом покормите рыбок.

Младший офицер удалился, а Вирджиния устало опустилась на поваленный каменный блок прямо у входа в пирамиду, чтобы немного перевести дыхание и привести мысли в порядок. Стрелка марсианского компаса и в самом деле сошла с ума. Что бы там не скрывалось — этому сокровищу нет цены. Возможно, майор Хеллборн не станет докладывать о находке родному американскому правительству, а оставит трофей у себя. Сейчас очень удобное время — конец войны, новое начало, всеобщий хаос, богатые возможности… Леди Хеллборн принялась мысленно перебирать имена уцелевших членов отряда — кому можно доверять, а кого стоит отправить на корм рыбкам-людоедам…

— Миледи, — к ней подошел другой солдат — один из тех, кто должен был дежурить на вершине пирамиды и следить за окрестностями, вспомнила Вирджиния. — К острову приближается корабль. Идет с востока.

— Чей? — вскинулась она.

— Русский. — Солдат был заметно растерян.

— Ты уверен? — искренне удивилась Вирджиния.

— Абсолютно, миледи, — закивал солдатик. — Это русский военный корабль. Большой противолодочный корвет класса «Народный Сахалин». Я сразу узнал его — у него очень характерная кормовая надстройка и носовое орудие калибра 116,7 мм с дульным тормозом…

— Заткнись, — простонала она и вскочила на ноги. — Сам ты тормоз! Русские в этих водах?! Наверняка чей-то трофей — то есть белголландцы или данорвежцы.

— Не могу знать, — развел руками знаток военных кораблей и носовых тормозов, — опознавательных знаков не видно, флаг на мачте висит как тряпка — полный штиль.

— Ладно, — устало отмахнулась леди Хеллборн, — всем приготовиться и занять позиции. Вдруг он пройдет мимо. Если не пройдет — действуем по обстоятельствам. Враги там или предательские союзники — неважно. Мы справимся. Это будет третий по счету. Бог любит троицу и ненавидит трусов!

«Народный Сахалин» — или как его там — не прошел мимо и бросил якорь у самого острова. На берег высыпали две чертовы дюжины солдат и моряков — что интересно, в униформе союзного и где-то даже братского Нового Альбиона. Последним по трапу спустился мужчина средних лет в самом расцвете сил — разумеется, высокий и голубоглазый блондин. Несмотря на расцвет, новый гость Острова Черной Пирамиды пребывал не в самой лучшей форме, потому что хромал и опирался на массивную трость из черного дерева.

— Привет, сестрица, — сказал он, когда леди Вирджиния Хеллборн вышла ему навстречу. — Рад тебя видеть. Я был очень огорчен, когда ты так поспешно покинула Шпицберген и оставила позади раскуроченный труп своего двойника.

— До меня дошли слухи, что ты поступил аналогичным образом, — парировала Вирджиния. — Напомни, как звали того беднягу? На языке вертится… Димас? Или Деймон?

— Деймос, — уточнил Джеймс Хеллборн, лорд-протектор Нового Альбиона. — Ужас. Ужас, летящий на крыльях ночи, — добавил он и ухмыльнулся.

— Точно, Деймос, — кивнула она. — Джеймс и Деймос — надо же, какое совпадение… Деймос, спутник Марса — не правда ли?

— Все мы его спутники — вольные или невольные, — Хеллборн надменно выпятил челюсть, но тут же натужно рассмеялся. — Так и есть, спутник Марса — что возвращает нас к теме разговора…

— Где ты раздобыл эту посудину? — Вирджиния не позволила ему договорить и кивнула на корабль за спиной своего собеседника, единокровного брата и бывшего супруга.

— Кровавая Мэри подарила, — поведал Джеймс Хеллборн. — Между прочим, он так и называется — «Место Марии». Но я тебя вот о чем хотел спросить…

— Как ты здесь оказался? — снова перебила его Хеллборн-младшая.

— Так я об этом и говорю! — рассердил Хеллборн-старший. — Мы возвращались домой, в Новый Альбион. Собирались прорваться через Никарагуанский Канал, но свернули не туда и заблудились. На здешних реках сам дьявол ногу сломит. Увидели эту пирамиду и решили полюбоваться на местные культурные ценности и достопримечательности. Конечно, ей далеко до египтянских пирамид Нового Альбиона, но у меня сложилось впечатление, что однажды в прошлом я уже натыкался на нечто подобное… вспомнить бы еще, где именно…

— Мне кажется, я могу тебе помочь, — кивнула леди Вирджиния и обернулась: — Майкл! Подойди к нам…

Конечно, альбионские братья были такими же добрыми протестантами, как и американцы, но это был удобный сигнал на все случаи жизни и смерти. Грянул установленный на вершине пирамиды трофейный орденский пулемет, рявкнула противотанковая базука, со всех сторон затрещали винтовки, а Вирджиния Хеллборн нырнула в ближайшие кусты. Нет, она не собиралась ничего объяснять Джеймсу Хеллборну — и тем более делиться с ним таким дорогим трофеем. Такая хорошая вещь самой пригодится. В победе над альбионской командой леди Хеллборн практически не сомневалась, а если в процессе число американских соратников немного уменьшится — что ж, верность уцелевших будет еще проще купить.

Укрываясь от свистящих пуль за толстыми пальмовыми стволами, Вирджиния вернулась к восточной грани пирамиды, взлетела на средний уровень и нырнула в портал. Самое удобное и приятное место, чтобы переждать перестрелку. А если дела все-таки пойдут плохо, она всегда может вызвать дирижабль, который барражировал над морем где-то к юго-востоку от этих мест — тот самый дирижабль, который доставил на остров ее команду и полевой прожектор.

На сей раз леди Хеллборн даже не стала включать фонарик — она так часто проходила через этот коридор, что запомнила маршрут наизусть и могла бы пройти через него с закрытыми глазами — или в полной темноте. Пусть даже в ее жилах плескались только 50 процентов истинной альбионской крови, и Вирджиния не смогла развить у себя полноценную никталопию. Так или иначе, впереди снова забрезжил свет кислотно-батарейного прожектора, леди Хеллборн преступила порог Зала Золотых Пиктограмм — и тут же поймала длинную очередь в упор.

Бронежилет спас ее от немедленной смерти, но было больно, очень больно. Вирджиния рухнула на каменный пол, скрючилась в три погибели и попыталась — небезуспешно, следует признать — уползти обратно в темный коридор. У нее за спиной тем временем прозвучала хорошо знакомая серия механических щелчков — неведомый стрелок выбросил пустой магазин из автоматического пистолета, вставил новый и закрыл затвор. Леди Хеллборн была настолько опытным бойцом, что даже опознала модель — гордость глорианской военной промышленности, изготовленную по чертежам допотопного германского мастера.

— Инки, гоу хоум! — произнес до боли (вот уж действительно — до боли) знакомый голос, за которым последовала еще одна очередь.

— Брат Доминик? — удивилась Вирджиния. Дышать было трудно, из ее горла вырвался скорее какой-то хрип, чем членораздельные звуки, но офицер-крестоносец услышал ее и понял.

— Да, это я, — подтвердил брат-капитан Ордена. — Представляешь, я все еще жив, хотя ты ухитрилась пустить мне немало крови.

— Но я… — она не договорила, но тамплиер снова понял ее с полуслова:

— Хочешь сказать, что ударила меня прямо в самое сердце? А вот и нет! Если бы ты только знала, сколько раз меня пытались убить таким способом! Ножи, пули, стрелы, как-то раз в Африке — даже кавалерийская пика! И все впустую — потому что мое сердце находится совсем с другой стороны. Хм. Гм. Зря я тебе все это объяснил — впрочем, не имеет значения. Во-первых, ты не дура — сама бы обо всем догадалась. А во-вторых, это знание ничем тебе не поможет, потому что очень скоро ты умрешь. — Еще одна длинная очередь — к тому времени леди Хеллборн забралась довольно далеко вглубь коридора, и пули ее не достали, но зато зацепила брызнувшая во все стороны мелкая каменная крошка. На этот раз особой боли не было, но один из осколков рассек бровь на ее левым глазом, и лицо затопила теплая волна крови.

— «Овеянные славой, всегда вперед идем, мы — папские зуавы, крещённые огнем!» — внезапно затянул брат Доминик, и это было уже слишком. Вирджиния Хеллборн ненавидела эту песню. С ней были связаны не самые приятные воспоминания. Впрочем, недобитому тамплиеру об этом знать необязательно. Все равно он скоро умрет.

Если быть совсем точным, один из них наверняка очень скоро умрет. А может и сразу оба. В этих делах никогда нельзя знать наверняка.

— «Гвардейцы Ватикана и воины Христа, мы — паладина Храма, имперская звезда…» — брат Доминик закашлялся.

— А мы — боги. Альбионские боги на Земле, — прошептала леди Хеллборн. — Люди не могут восстать против власти богов.

— Чего ты там бормочешь? — на сей раз капитан Пуассон ничего толком не расслышал. Вирджиния ничего ему не ответила. Не видела в этом никакого смысла.

Ребра и мягкие ткани под бронежилетом все еще страдали, но боль перешла из разряда «невыносимая» в разряд «терпимая». Вирджиния вытащила из своей безразмерной брезентовой сумочки собственный автоматический пистолет и ручную гранату. Поколебалась. Нет, серьезных разрушений не будет — это ведь легкая антиперсональная граната. Золотые буквы почти не пострадают — несколько царапин, не больше. Вытащила зубами предохранительное кольцо — при это один из зубов прямо там — на кольце — и остался. Прислушалась. Судя по звукам, которые доносились из Золотого Зала, брат-капитан снова перезаряжал оружие. Сейчас самый удачный момент… Граната полетела вдоль коридора, срикошетила об угол, скрылась за поворотом — и взорвалась. Едва осколки оборвали свой свист, леди Хеллборн бросилась вслед за гранатой, поливая пространство перед собой длинными очередями, крест-накрест. В прожектор она точно попала, потому что тот погас. «Попала ли я еще куда-нибудь?» — задумалась Вирджиния, лежа на полу в сердце наступившей тьмы — вопрос вопросов. Чтобы получить ответ, она вся превратилась в слух. Ничего. Ни звука, ни движения. Ни шороха, ни стона, ни хрипов. Похоже, все кончено. Но рисковать не стоит, поэтому она не будет включать фонарик прямо сейчас, а подождет еще немного…