2. Путеводная звезда

— Алина Сергеевна....

— Называйте меня Алина, — перебила она меня. Порывисто поднялась, подошла ко мне, взяла за руки. — Пока господин граф был в столице, я могла рассчитывать на его заступничество. Но теперь....

— Алина, — мягко, успокаивающе, начала я, — давайте определимся сразу. Если вы подготовите документы на временное попечительство над вашим сыном, я заберу его с собой в Виноградово. Но....

— Эвелина Федоровна... — мое имя она едва ли не выдохнула. — Слава Заступнице....

— Вы не дослушали меня, Алина, — в какой-то мере даже сурово, перебила я магиану. И не важно, что она старше. Сейчас именно я брала на себя ответственность за ее ребенка. — Это всего лишь два-три месяца, а что потом? Или... — я посмотрела на нее, чувствуя некоторое облегчение, — у вашего сына есть способности?

— Да... — улыбка магианы была слабой, но гордость в ней проявлялась отчетливо. — Влад прошел конкурс в Академию. Как только начнется обучение, он получит покровительство империи.

Теперь все становилось более менее понятно. Граф Орлов, имеющий вес при дворе, в качестве покровителя смотрелся весьма убедительно, но долго подобное заступничество продолжаться не могло — закон на стороне отца. Оттянуть на какое-то время — да, но чтобы полностью избавить от притязаний....

Магические способности мальчика объясняли все остальное. Приоритет интересов империи! Императору нужны были маги.

— А вы сами не хотите поехать с нами? — неожиданно для самой себя, спросила я.

Магиана тут же отпустила мои руки, отступила за кресло, словно отгородилась:

— Вы ведь не знали, что я — боевой маг-целитель?

Я действительно не знала, по-новому взглянув на женщину, принимавшую у меня роды. Место Алины — на поле боя. Предназначение — не помогать появиться на свет, а не дать его покинуть....

Тяжелая роль для женщины. Неподъемная....

— Так это были вы? — я невольно сглотнула, вспомнив шрам на груди мужа. Это сейчас я привыкла, а первое время боялась прикасаться к белесой полосе, протянувшейся от плеча к животу.

— Тот удар шашкой мог стоить ему жизни. Князю повезло, что денщик сбил атаку нападавшего, так что мне было, на ком оттачивать свои навыки, — грустно улыбнулась она. — Но сейчас речь не об этом. — Алина вытащила из потайного кармашка в юбке свернутый в трубочку лист. Протянула мне.— Приказ о моем направлении в отряд виконта Дежерина на границу Ритолии. Чтобы успеть к назначенному сроку, я должна покинуть столицу через три дня.

— Это в силах отца Владислава? — Брать свиток в руки я не стала — мало что понимала в этих бумагах. Если только в возможной связи одного и другого.

— Да, вполне, — кивнула она, подтверждая еще одну догадку и давая возможность свести воедино уже имеющиеся у меня факты.

Итак.... Дворянин с соответствующим положением в обществе и титулом, который позволял ему воспользоваться законом о покровительстве. Более того, имеет отношение к военному ведомству.... Не женат, либо женат, но еще не обзавелся наследником....

Увы, давало это немногое — я могла назвать как минимум десяток фамилий, подходящих под описание. И даже слова Алины, что она не сразу поняла, насколько он страшный человек, мало что проясняли.

Чтобы общество считало тебя приятным господином, иногда достаточно лишь соблюдать внешние приличия.

— Когда вы сможете подготовить документы? — решительно произнесла я, не позволяя себе не то, что передумать, помыслить об этом.

Магиана на миг отвела взгляд, потом покаянно вздохнула:

— Они уже готовы.

— Так даже лучше, — кивнула ей в ответ, в душе радуясь, что в моей помощи она не сомневалась. — Тогда приводите его....

— Нет! — неожиданно перебила она меня. — Я имела неосторожность сопровождать сына на вступительный экзамен и теперь за мной следят. Если открыто приведу его к вам....

Она не договорила, но остальное и так было понятно. Отцу Влада достаточно убедиться, что это — его сын, чтобы временное попечительство признали недействительным.

Был бы здесь Георгий....

Я оборвала саму себя! Георгия здесь не было, так что проблему предстояло решать мне.

Сказать так легко....

Перебирая варианты, я лихорадочно искала выход.

Просить маму Лизу или кого-нибудь из девушек-горничных? Или Степана — лакея, служившего в доме уже полтора десятка лет и давно доказавшего свою преданность нынешнему графу Орлову? Или просто встретиться с Алиной в какой-нибудь лавке, выйдя оттуда уже с мальчиком?

На первый взгляд они казались разумными, но стоило мне представить, как всё будет происходить воочию, и от идеи я отказывалась. Если магиана была права и за ней следили, то каждый из этих способов забрать Влада выглядел опасным.

Я уже почти отчаялась, когда вдруг вспомнила о визите в дом моих родителей.

— А знаете, что мы сделаем? — довольно произнесла я, признав, что при должной осмотрительности у нас могло получиться. — Завтра, ровно в половине двенадцатого, вы должны быть у особняка Красиных. Оденьте Влада попроще, чтобы он мог сойти за сынишку Степана. Когда, выезжая, карета остановится у ворот....

Алина уже давно ушла, а я все стояла у окна кабинета и смотрела на двор. Идеально подстриженный кустарник.... Чистые дорожки.... И яркое, приветливое солнце, глядя на которое хотелось улыбаться.

И дочка, по которой я успела соскучиться. И чужой сын Влад, для которого я должна была стать заступницей.

Боль от утраты они не уменьшали, как и беспокойства за мужа. Если только отодвигали их на второй план, сделав, пусть и немного, но менее важными.

Хотя бы пока....

* * *

— Кого я вижу? Графиня Орлова! — брат нарочито суетливо спустился по ступенькам, склонился в шутовском поклоне. Тут же выпрямился и продолжил с интонациями великосветского щеголя: — Вы сегодня просто обворожительны! Позвольте облобызать вашу ручку! — грубо схватил он меня за запястье. Поднес ладонь к губам, с издевкой наблюдая за реакцией.

— Я тоже рада тебя видеть, Эдуард, — совершено спокойно ответила я, не сделав попытки вырвать руку. То время, когда он мог вызвать у меня слезы своими выходками уже давно прошло. Надо признать, не без участия Георгия, которого наследник рода Красиных откровенно побаивался. — Отец у себя в кабинете?

— Прикажете доложить? — продолжил он ерничать, но руку мою отпустил.

— Тебе не кажется, что ты уже переигрываешь? — столь же ровно, как и до этого, уточнила я. — Хочу тебе напомнить, что в этом мире нас двое: ты и я. Брат и сестра. Никогда не думал об этом?

Не знаю, что его больше задело, мои слова или тон, которым они были произнесены, но Эдуард вдруг скривился, посмотрел на меня так, словно я оскорбляла его уже одним фактом своего существования:

— Брат и сестра?! Да ты....

— Эдуард! — едва не сорвавшись на фальцет, одернул его отец. Стоял на галерее второго этажа и, судя по тому, что выступил из-за растущего в кадке дерева, наш разговор он слышал.

— Отец! — склонив голову, слегка присела я. Полученный благодаря замужеству титул я не считала поводом забывать о почтительном отношении к родителям.

Заслуживали они того или нет — другой вопрос, но....

Меня вполне устраивало, что став графиней Орловой, в доме Красиных я бывала нечасто.

— Поднимайся, я жду тебя в кабинете, — довольно грубо бросил отец, никак не отреагировав на проявленную мною вежливость.

Чего нельзя было сказать об Эдуарде, который только и дождался, когда старший Красин скроется в коридоре, ведущем в супружеское крыло дома:

— Вымуштровала тебя бабка... — ухмыльнулся он зло. — Да, матушка.... Да, папенька.... Такая кроткая, послушная.... — Он вдруг сделал шаг ко мне, наклонился к самому уху: — А сама со сдохшим князем....

— Тебе стоило сказать об этом моему мужу, — с трудом сдержавшись, тем не менее, равнодушно ответила я.

И не важно, что сердце заполошно билось где-то в горле, а ноги подкашивались... и от несправедливости обвинений, и... от вновь всколыхнувшейся памяти.

Наедине, да еще и чтобы тайком сбежать из дома, я с Эндрю встречалась лишь раз. В тот самый вечер, когда вся столица праздновала рождение у императора первого внука.

Как оказалось, свидетели у моего бегства все-таки были. Либо сам Эдуард, либо.... Либо дворецкий, чем-то серьезно обязанный моему братцу.

Впрочем, теперь ничто из этого не имело значения. Князь Андрей Изверев погиб, а я была замужем за графом Орловым, и сомневаться в моей чести оснований у него не было. Ни тогда, когда я досталась ему невинной девицей, ни теперь.

— Посмотрим, будешь ли ты такой же смелой, когда он об этом узнает, — оставил Эдуард последнее слово за собой и, окинув меня презрительным взглядом, пошел в сторону бильярдной.

У моего брата имелись свои слабости: бильярд и карты. В его глазах это были всего лишь безобидные шалости.

Проводив его взглядом до двери — наверное, трудно жить с такой злобой в душе, направилась к лестнице.

Все так знакомо и... уже непривычно. Белый мрамор перил.... Приглушенные оттенки ковра, укрывавшего ступени.... Большая люстра с двадцатью магическими шарами, как драгоценный орешек лежавшими в хрустальных чашах....

Этот дом никогда не был мне родным. До десяти лет — на попечении бабушки, вдовы Красиной, которая при всей строгости нрава любила меня безмерно. Затем — пансион для дочерей благородных фамилий. И опять, лишь недолгие встречи, после которых надолго оставалось ощущение, что я для них — чужая, и мне нет места в их жизни.

Не пропало оно и позже, когда после смерти бабушки, я окончательно перебралась к родителям. Благо, ненадолго.

Элеонора Красина, в девичестве Сумская, умерла через четыре дня после моего совершеннолетия, словно ждала, когда исполнится восемнадцать, что позволило сразу вступить в права на ту часть наследства, которую она оставила лично для меня. Украшения, отсутствующие в описи принадлежащих роду Красиных, поместье, ставшее моим приданным, солидная сумма денег и бумаги в запечатанном конверте, который я должна была открыть в день своего двадцатипятилетия.

Что было в нем, ни матушка, ни отец не знали.

Невольно вздохнув — три года, проведенные здесь, не оставили после себя особо теплых воспоминаний, я поторопилась наверх. Поручение Георгия хоть и было для меня важным, но отступило на второй план, померкнув перед заботой о мальчике.

Дверь кабинета, находившегося почти в самом конце коридора, была приглашающе распахнута.

'Приглашающе...' — мысленно усмехнулась я.

Даже мое, едва заметное существование в этом доме, иногда прерывалось жестким распоряжением отца зайти к нему.

Слишком открытая улыбка на приеме, куда мы были приглашены. Нескромный взгляд, которым я одарила пригласившего меня на танец кавалера. Громкий смех. Мешавшее ему музицирование. Попавшийся на глаза рисунок, который я случайно забыла в гостиной, после того, как показывала матушке. Недостаточная строгость к приставленной ко мне горничной. Слезы обиды после разговора с братом, который был старше меня на четыре года.

Поводом могло быть все, что угодно. Не угадаешь....

Нет, меня никогда не наказывали, если не считать наказанием долгую нравоучительную беседу, после которой сожаление об умершей бабушке становилось невыносимо острым и болезненным.

— Отец... — вошла я, замерев на пороге.

В этой комнате тоже ничего не изменилось. Темный ковер на полу. Темные тяжелые портьеры на окнах. Темные шкафы с книгами в темных кожаных переплетах.

Единственным светлым пятном был стоявший на столе из черного дерева магический светильник, сделанный в виде песочных часов.

Песчинки в нем были золотистые, сияли мягким, уютным светом....

— У тебя двадцать минут, — повернулся отец ко мне от окна, у которого стоял.

Где-то под сердцем кольнуло жалостью. И ведь совсем не старый — еще нет и пятидесяти, но какой-то весь уставший, с потухшим взглядом....

Я ошиблась, поняв это, стоило лишь сделать несколько шагов, чтобы оказаться ближе. Это был не потухший взгляд, это был холод в его глазах.

— Я смогу затем поговорить с маменькой? — остановившись у стоявшего рядом со столом кресла, спросила я.

Не скажу, что желание увидеть ее было таким уж сильным, но в этом доме лишь она проявляла ко мне какое-то участие. Пусть и без особого тепла, но с заботой, в которой нуждается любая девушка, только-только начавшая выходить в свет.

— Ей нездоровится, — с недовольством ответил отец, и, не предложив мне, сам сел в кресло. — Я слушаю тебя.

Я задерживать его не стала. Коротко пересказала историю гибели князя Извереве, поведанную мужем, несколько раз поймав себя на том, что мне хотелось увидеть на лице отца хотя бы тень эмоций.

Увы! Ни горечи, что сын его друга ушел из жизни столь молодым, ни сожаления, что оказался к нему несправедлив. Ничего....

— Граф считает, что шансов найти его живым, нет, — закончила я, сглотнув вновь вставший в горле ком.

Как ни пыталась выглядеть равнодушной, привитая мне сдержанность подвела, позволив просочиться волнению.

Для недавно родившей женщины некоторая сентиментальность была простительна.

— Что ж... — отец вдруг резко поднялся, словно давая понять, что все, что хотел, он уже услышал, — Николай Радов вполне достоин княжеского титула.

— Что? — недоуменно переспросила я.

Николай Радов, двоюродный брат Андрея, старший сын его тети, баронессы Радовой.... В отличие от князя Изверева, как и его родитель, истово поддерживал все императорские инициативы.

Это мнение было не моим — матушкины слова. К выбору жениха подход у них с отцом был разным, но и в том, и в другом случае — основательный.

— Я тебя больше не задерживаю, — вместо того чтобы пояснить брошенную им фразу, отрезал отец. — Передай своему мужу, когда он вернется, мою благодарность.

— Как прикажете, папенька, — чопорно присела я в полупоклоне. — Приятного вам дня, — добавила, уже направляясь к двери.

Открыла, все еще надеясь на что-то.... Теплое слово, извинения за резкость....

Моя наивность....

Мне пора было начать понимать, что черствости и зла, часто прикрытого кажущейся искренней благосклонностью, в этом мире было больше, чем милосердия и не требующего признательности добра.

— Граф Орлов стал хорошим выбором, — неожиданно раздалось у меня прямо за спиной. — Я рад, что именно он стал твоим мужем.

Оборачиваться я не стала — не хотела, чтобы отец увидел растерянность на моем лице.

Сказанные слова.... Тон, которым он их произнес.... Это было так необычно....

— Я — тоже, — чуть слышно отозвалась я и поторопилась выйти из кабинета. Мне нужно было еще найти предлог немного задержаться.

Что бы наша с Алиной задумка удалась, его карета должна была подъехать к воротам первой....

Глава 3

— Все, — опустошенно выдохнула я, как только за мной закрылась дверь дома. Прислонилась к стене, поймав себя на том, что хотелось сползти на пол и закрыть глаза, отстранившись от событий последнего часа.

— Ох, девочка моя! — суетливо бросилась ко мне мама Лиза. — Давай я тебе помогу, — подставила она свое плечо.