Мелодия тьмы, глава 1-17

— Теон, ты, случаем, не встречал такого мерзкого старикашку, горбатого, с железным протезом вместо левой ноги и противно хихикающего?

— Э? Это что за чудовище ты тут описала? Прости, но мое чувство прекрасного отвергает всяких уродов. Слава Спящим, такого не встречал!

— Жаль.

— А зачем тебе он? — поинтересовался Садо.

За разговором мы миновали маленький, уютный дворик, и вошли в просторную прихожую.

— Да так... Должок у него ко мне. Ма-аленький такой!

Найду, заразу, прибью на месте. Нет, сначала пусть вернет домой, а потом прикончу. Нет, еще лучше! Женю на своей бабушке! Я остановилась на пороге, засмеявшись. Так и представляю, как она будет его гонять свой палкой в одной руке и со сковородкой в другой по двору!

— Вас что-то рассмешило?

Я резко заткнулась, сообразив, что ржу прямо в лицо нового незнакомца. И при этом неприлично тыкаю в него пальцем, сгибаясь пополам.

— Садо, кто это? — сухо спросил он. — Что здесь делает человек? Тем более низшая?

Ого, сколько высокомерия в этом типе! Он мне сразу не понравился. Я категорически не переношу людей с завышенной самооценкой, мнящих себя судьями всего и вся. Ткнув в него пальцем, заявила:

— Вот таких людей надо казнить! А не тех, кто не может выплатить налоги!

Все окаменели. Пару минут в прихожей висела гнетущая тишина, и, наконец, этот сноб сухо приказал:

— Убирайся! Вон из этого дома! Пока я не передумал, и не приказал отвести тебя под стражу!

На его руке зажегся сгусток темного пламени, и до меня как то сразу дошло, что если немедленно не сбегу, мне будет больно. От сильных ожогов этого странного огня на его ладони. Садо вдруг схватил меня за талию и поспешно задвинул за свою спину. Он поднял руку, пытаясь остановить разгневанного сноба:

— Что с тобой, Шон? С каких пор ты поднимаешь руку на низших? Неужели ты начал считать их достойных этого?

Темноволосый Шон опустил руку, мгновенно спрятав эмоции на лице.

— Садо, чтобы даже запаха ее грязного тела здесь не было, когда я вернусь.

Приказав это, он прошел мимо, вышел из дома, осторожно закрыв дверь за собой.

— Ну и тип! — тяжело выдохнула я.

Наверно, весь разговор не дышала. Теон, молчавший все время, улыбнулся мне, пытаясь сгладить неприятные ощущения после знакомства:

— Это был старший брат Садо. Не обращай на него внимания, ты есть хочешь?

В животе тут же заурчало. Когда же последний раз я ела? Почти двое суток назад? Да как я еще на ногах стою!

— Проходи сюда, — позвал откуда-то из недр дома Садо, который незаметно отошел от нас. — Здесь кухня. Чего будешь есть?

— Все!!!

Расстояние до кухни я преодолела в две секунды, вызвав невольное восхищение у Теона.

— Вот это скорость!

Я схватилась за ложку, и, не разглядывая, что плавает в тарелке, активно застучала по ее дну. Пахло хорошо, было вкусным, как говорится, туда проскочит, а там — как хочет.

— Не думай о том, что случилось, — наблюдая, как я орудую ложкой, сообщил Садо. — Я поговорю с Шоном, когда он придет. У нас есть гостевая, там и останешься. Не бойся, он тебя больше не побеспокоит, можешь на нас положиться.

— Точно, — подхватил Теон. — Он у нас адепт Тьмы, из-за своих способностей у него тяжелый характер. К тому же, чистокровный нуар.

— Он...м-ням.. жв...мн... зш...м-ням...

Блондин рассмеялся:

— Сначала прожуй, а потом говори!

— Он сказал, что я низшая, да еще и человек! Что это значит? — повторила я свой вопрос.

Парни переглянулись.

— Это сложный вопрос, — тактично заявил Садо. — Видишь ли, мы... хм...

— Людей в мире не так уж много, — подхватил Теон. — Тем более таких, как ты. Полностью лишенных магических сил. Эти люди даже среди своей расы считаются низшими. Я бы даже сказал, рабами. Работают прислугой, в трактирах, а если кому повезет, тот занимается земледелием.

— А сам-то ты разве не человек? — удивилась я, разглядывая во все глаза блондина.

Уши у него были нормальными, рога не росли, хвоста не было, крыльев тоже. Теон под моим взглядом закашлялся, слегка смутившись.

— Теон не человек, он двуликий, хидо.

— Кто? — изумилась я.

— Ты не знаешь, кто такие двуликие? — ответил мне вопросом на вопрос блондин.

— Она не знала, кто такие Спящие. А ты про название рас спрашиваешь, — заметил Садо. — У Теона два облика: один тот, который ты сейчас видишь, человеческий, а второй облик хидо, потому и раса, к которой он принадлежит, называется хидо.

— Ого! А что за зверь такой — хидо? Какое смешное название!

Теон закашлялся еще сильнее, а Садо покраснел:

— Тебе его лучше не видеть.

— Почему это? — обиделась я.

Блондин склонился к моему уху и зашептал:

— В тебе могут проснуться такие желания, о которых ты даже не подозреваешь...

Теперь краской смущения залилась я. Атмосфера на кухне как-то накалилась, и я поспешно схватилась за ложку, доедать остатки супа из непонятно чего.

— Хорошо, что я встретила тебя, Садо. Если ты говоришь, что такие, как я — низшие, всеми презираемые, мне бы пришлось нелегко. Здорово, что ты нормальный парень, без всяких стереотипов!

Садо отвел глаза в сторону, а Теон поинтересовался:

— А что такое 'стереотипов'?

— Это закостенелость ума, не способного двигаться вперед, — объяснила я ему свои понятия. — Ненавижу таких, как ваш Шон. Совершенно не перевариваю коньяк двадцатилетней выдержки! Даже одного его запаха! У меня от него жутко болит голова.

Теон приложил руку ко лбу и тихо прошептал другу:

— Что-то я не совсем ее понимаю.

Садо пожал плечами, прошел к печи, выложенной красивой плиткой, и зашарил по кастрюлям:

— Я бы тоже чего-нибудь съел.

Шон, Лилит...

Тем временем Шон, пройдя широким шагом по улицам города Сальвар, свернул к Дому Открытого Портала. Он не понимал, почему вдруг низшая вывела его из себя. Когда в последний раз он так терял контроль над собой? Шон нахмурился. Наверно, виновата новость, что принесла ему Лилит, дух Великого меча, что выбрала его своим хозяином. Лилит три года спокойно служила ему, оставаясь верной спутницей в боях, и вдруг час назад появилась перед ним, напуганная до дрожи. Заикаясь, она попросила его срочно прийти в охраняемый зал четырех Великих Мечей Спящих.

В мире Даль существовало четыре меча с невероятной магической силой. Меч Света, меч Стихий, меч Тьмы, и меч Смерти. Каждый меч был не просто куском стали, обретшим форму клинков, но и имел свою душу, которая превращал их в самое опасное оружие в мире. Души эти были созданы Спящими из своих сущностей. По легенде, Боги вырвали из себя самое ценное, что заключалось в них, и заключили эти частички в четыре клинка. Мечи Спящих, духи которых на протяжении тысячелетий выбирали себе хозяина, поддерживали мир и покой в империи. Все мечи всегда имели своего хозяина. Все, кроме одного. Меча Смерти, самого страшного из четырех. Он нес в себе не просто смерть, а полное уничтожение всего живого, без права перерождения. У этого меча за многие века был только один хозяин, имя которого и по сей день является символом Смерти. И имя ему было Гилберт. Он жил около двух тысяч лет назад, и принес немало горя разумным расам, пока владел клинком Смерти. После того, как Гилберта убили его же соратники, дух меча заснул на века, и с тех пор не просыпался.

Лилит тихо скулила ему в ухо, сжавшись до размеров с птичье перо.

— Я спала, когда вдруг почувствовала это, — лепетала она, сидя на плече и прячась в черные волосы, спадающие на плечи Шона. — Это страшно, хозяин! Будто черная тень накрыла мир на секунду, заставила его содрогнуться от страха и... потом все исчезло. Такое было тогда, когда хозяин еще не родился. Давно, очень давно! Хозяин, мне так страшно!

Шон промолчал, заходя в Дом Порталов. Он прошел мимо суетящейся прислуги, и вошел в ближайший круг с пентаграммой.

— Академия магии, — приказал он координатором.

Пространство расплавилось вокруг тела, и через пару секунд Шон вышел в зале Порталов Академии. Проигнорировав приветствия знакомых, донесшиеся со всех сторон, нуар прошел по коридорам, продвигаясь в сторону зала Четырех Мечей Спящих. У высоких дверей стояла охрана в темно-зеленых камзолах, которая при виде посетителя почтительно приложила руки к груди и склонила головы. Двери распахнулись, и Шон вошел в зал, в котором царил полумрак. Три места, будучи постоянным пристанищем мечей Света, Тьмы, Четырех Стихий, пустовали. В настоящее время эти мечи имели своего хозяина. А вот четвертый меч...

Лилит сжалась до размеров теперь уже монеты, желая исчезнуть из этого мира. Широкое, двустороннее лезвие клинка, на который не влияло ни время, ни мир вокруг, спокойно лежало на золотистом полотне. Рукоять была черной, гладкой, лишенной узоров, затейливых изгибов, и украшений. Впрочем, один камень там все-таки был. Камень, в котором спал дух меча. Драгоценность хранила длинный сон духа, защищая его от внешнего влияния. Вот уже на протяжении двух тысячелетий камень спокойно отражал блики света, падающего на него. Всегда, но не сегодня. Черный камень, отражавший все, как зеркало, стал полностью прозрачным, показывая свой истинный цвет — белый.

— Он проснулся, — всхлипнула Лилит, закрывая лицо руками. — Проснулся!

Шон отвернулся от меча, лежащего на плотной ткани, и направился к выходу. Надо об этом сообщить архимагу, ректору академии. Дух меча Смерти покинул камень и начал поиски нового хозяина. Плохая новость, очень плохая новость.

Глава 3

Комната, которую мне предложил Садо, находилась под крышей, на третьем этаже. Дом имел обманчивый вид снаружи, казался маленьким, одноэтажным, странным образом пряча еще два этажа внутри. Теон назвал это явление свертыванием пространства. Места хватало всем: и родственникам, и друзьям, и незваным гостям, при этом они могли целыми днями ходить под одной крышей, ни разу не столкнувшись друг с другом.

Я сидела перед зеркалом и пыталась расчесать спутанные волосы. Задача была не из легких: длинные волосы пережили перемещение между мирами, купание в колодце, сон на твердой земле, речную воду, и все это будучи ни разу не заплетенными в косу! Поэтому сейчас я глотала слезы, но продолжала бороться со своей гривой, размышляя о том, не побриться ли мне налысо?

— Хи-хи-хи! — донеслось со стороны окна.

Я вздрогнула. Расческа выпала из рук, по коже пробежались мурашки, вызвав неприятный озноб. Какой знакомый, мерзкий смех! Я вскочила со стула и рванула к окну, желая выглянуть наружу.

Во дворе дома, среди клумб с пышными цветами, хромал горбатый старикашка. Он подходил к одному цветку, срывал его, нюхал хрупкий бутон с блаженной улыбочкой, и выбрасывал, ногой придавливая напоследок. Потом к другому цветку, и все повторялось заново. В моей груди при виде знакомой фигуры вспыхнуло горячее пламя ненависти, я рванула к выходу из комнаты прямо в ночной рубашке, которую дал мне Садо. В три прыжка спустившись с лестницы, я распахнула двери и выскочила во двор, взглядом ища старика. Тот стоял в двадцати метрах от крыльца дома, у калитки, ведущей на улицу, и нагло манил меня пальцем. Бешенство захлестнуло меня с головой, я побежала к нему, босиком пробегая по каменистой тропинке.

— Вася, ты куда? — высунувшись из окна, крикнул мне в спину Садо.

— Туда! — неопределенно махнула я рукой, и выскочила на улицу.

Старик был уже на перекрестке двух соседних улиц, продолжая манить меня пальцем, и не переставал хихикать.

— Стой, старый козел! Не уйдешь! — заорала я во всю глотку, привлекая внимание редких прохожих.

Играли в салочки мы долго. Одноногий старик двигался быстрее, чем я на своих двух здоровых, сильных ногах, и при этом мне ни разу не удалось увидеть, как он бегает. Зато девушку, бегающую в ночной сорочке по улицам города, заметили все. Не только прохожие, но и стражники. Последние, долго не раздумывая, рванули вслед за мной, горя желанием поймать нарушителя спокойствия. Моя сорочка, как маяк, светилась в темноте, служа прекрасным ориентиром для стражи, и они не отставали, но и не догоняли.

Старик вел меня к одному ему ведомой цели, умудряясь каждый раз избегать засады стражников.

— Хозяин, разве это не та девушка, что утром нагрубила вам?

Две головы, одна призрачная, другая темноволосая, одновременно повернулись слева направо, провожая взглядом несущуюся рыжую фурию в ночной сорочке и отряд запыхавшихся стражников вслед за ней.

— Лилит, нас это не касается. Идем домой, мне надо поговорить с Теоном и Садо.

Я не заметила вышедшего из Дома Порталов Шона, увлеченная погоней за стариком. Горбатый прошелся по всем улицам города, вывел меня в компании со стражниками к окраинам, и, мерзко хихикнув напоследок, исчез.

Я оглядывалась по сторонам в надежде увидеть старика, и стояла на мосту, ведущему через мутное болото. Стражники, выставив вперед кривые мечи, осторожно подкрадывались ко мне со спины, уверенные, что жертва больше никуда не денется.

Возле моего уха противно запищало какое-то крылатое, мелкое насекомое, сильно смахивающее на комара, только чуть больше по размеру. Он медленно спланировал к моей ноге и уселся на лодыжку, высовывая свой хоботок. Я согнулась к ноге, чтобы прихлопнуть его, пока он не укусил до крови. Один из стражников, выбравший как раз этот момент для нападения, поймал вместо тела воздух перед собой, не удержал равновесия, и грохнулся на мою спину. Я чуть не свалилась, придавленная тяжелым весом, а стражник, не сдержав равновесия от моего покачивания, полетел вперед. Он упал на землю, пару разу кувыркнулся, и шмякнулся в болото под мостом. Раздался дружный гогот его приятелей, а бедолага-ныряльщик оказался сидящим по пояс в вонючей жиже. Он выплюнул тину изо рта, скинул траву с головы и погрозил мне кулаком в воздухе, вызвав новую волну смеха своих коллег.

Пока стражники за моей спиной ржали, я хмуро смотрела на ровные круги, расходящиеся по мутной воде от тела упавшего. По всем законам физики, вода уже должна была успокоиться, а кругов становилось все больше и больше. Ни о чем не подозревающий стражник попытался встать из воды, но влажная почва под его ногами вдруг поехала в разные стороны, и что-то круглое легко вознесло его вверх.

— Шолот! Хозяин болота! — пронесся панический шепот стражей за моей спиной. — Шолот!

— Шлюп! — ответил им двухметровый монстр, на голове которого окаменевшей статуей возвышался стражник.

Шолот, вылезший из почвы болота, сильно смахивал на переросшего головастика, вместо кожи которого росла болотная трава. Зубастая морда была вся испещрена тонкими усиками, шевелящимися в разные стороны. У него отсутствовали конечности, он опирался на свой длинный хвост, и горой возвышался над мостом, не переставая издавать из широкого рта хлюпающие звуки. Кто-то из стражников запустил в него короткий кинжал, целясь в единственный глаз над зубастым ртом. Оружие достигло цели, острием вонзившись в тонкую сферу глазного яблока, и проткнуло его. Брызнула мутная жидкость вперемешку с зеленой кровью, Шолот взвыл от боли, заметавшись по жиже болота. Стражник слетел с его головы, упал в десяти метрах от беснующегося зверя, и больше не подавал признаков жизни.