Бандитка. Всем сестрам по серьгам. новелла(5)

— Это вызов? — прищурилась Фурия.

— Алекс, какой вызов, ты уже без сил, — руки Трая легли на её спину и заскользили вниз.

— Это я без сил? — поддалась на провокацию Фурия, сдвигаясь ниже, упираясь ягодицами в горячий, нежный, требовательный член.

— Ты, мы-то полны энергии, — сказал Трэй, подавив зевок, подпёр кулаком щёку, наблюдая за братом и женой.

— Сами напросились, — хищная предвкушающая улыбка растянула губы Фурии, женщина приподнялась и опустилась на нежный и требовательный, вырвав стон удовольствия у Трая...

Аль Нурисан сидел в своём кабинете и перечитывал отчёты. Чувствовал, что-то ускользало от него. Какая-то деталь. Императрица скончалась в людном месте, во время ежегодного празднования Всепрощения. Свидетели рассказывали, что Императрица шла в толпе, выслушивая страждущих — всё, как обычно. Один наиболее запоминающийся момент отметила фрейлина аль Трумисан, к Императрице подходила женщина, прикоснулась к руке благодарным поцелуем и что-то сказала. Императрица вздрогнула, на лице отразился испуг, когда она взглянула в лицо женщины. Но описать внешность фрейлина не смогла, сказала, что совершенно обычное лицо, запомнились только большие, пронзительные серые глаза. Через полчаса императрице стало плохо, она пожаловалась на жар и удушье. Немилосердно зудела и горела рука, которую целовали, она расчесала её в кровь.

Произнеся "Араия", Императрица упала на мостовую. К ней бросилась охрана и сопровождающие фрейлины. Императрица была мертва.

Араия, причём тут Араия, она давно мертва, благодаря стараниям самой Императрицы. Почему она вспомнила тётку Фурии перед смертью?.. Вот оно. Фурия. В юности она была немного похожа на свою тётку, особенно глаза.

Неужели это её стараниям Императрица на пути к праматери? Что происходит с этой одноглазой оторвой? Братья не выходят на связь, принц — тоже, с того момента, как сообщил, что операция по освобождению Алексис закончилось удачно, и потребовал срочно оформить Императорский брачный контракт на её имя. Но подтверждён не был. Зато выплыл Контракт Близнецов с Алексис. Аль Нурисан ничего не понимал, и отсутствие информации выводило его из равновесия.

Его старый друг аль Каирсан погиб при странных обстоятельствах на свадьбе сына. Теперь он возглавил род. С тех пор на Императора и наследников уже дважды были совершены покушения. Теперь вот смерть Императрицы. Что вообще происходит?

Она прикоснулась губами к тонкой, холёной руке, посмотрела в глаза женщине, уничтожившей её семью:

— Я прощаю вас, убийца моего рода, — сказала она, отстраняясь. Императрица смотрела на неё в удивлении, а затем в глазах мелькнуло узнавание и испуг. Но сказать в ответ она ничего не успела, Фурия уже скользнула в напирающую толпу и затерялась. Вынырнув на краю площади из людского моря, она содрала с губ защитную плёнку, на которую был нанесён яд, бросила в ближайший утилизатор, туда же отправились перчатки, приняла на всякий случай антидот, и зашагала к оставленному в квартале отсюда парокару. Мужья должны были успеть закончить свои дела к этому времени и вернуться на Бандитку. Спустя час она была на месте.

Братья смотрели на большой металлический саркофаг в парокаре Фурии.

— Что это? — спросил Трэй.

— Крупная трата денег, может быть, даже бесполезная, — пожала плечами Фурия, — помогите вытащить и отбуксировать в медчасть.

— Что за секреты? — Трай вытащил саркофаг, тот завис в воздухе.

— Подарок, — Фурия, погладила холодную поверхность, — надеюсь, понравится.

— Алекс, у тебя снова линзы? — Трэй внимательно всматривался в глаза жены.

— Нет, я сделала операцию. Долги розданы, пора двигаться дальше.

— Надумала? — спросила Фурия, разглядывая красивое, бледное, ещё безжизненное, лицо. Прикоснулась к каштановым волосам.

— Она такая красивая, — проговорила тихо Ди, — и совсем не похожа на тебя.

— Ты достойна иметь свою индивидуальную внешность, а не быть моей копией. Ну, так что? Переселяешься? Звать Рема? — проявила нетерпение Фурия.

— А что же будет с кораблём?

— Рем подготовил новую программу управления, правда, уже без скана личности, — Фурия отошла от саркофага и села в кресло.

— А что буду делать я? — в голосе слышалось неподдельное беспокойство.

— Жить, — улыбнулась Фурия, — для начала — просто учиться жить, а потом сама решишь, чем заняться... Зову?

— Зови, — вздохнула Ди словно перед прыжком в пропасть.

— Пять лет прошло, а ты всё не угомонишься!

Фурия поморщилась, ну, сколько можно, они опять ссорятся. И так сдохнуть хочется, а ещё эти с утра орут под дверью.

— Да я давно угомонился, это у вас крышу сносит от моего присутствия. Вроде бы уже должны привыкнуть. Мне нужно поговорить с Алексис, и я поговорю.

Фурия тяжело вздохнула и поправила одеяло, если сказал, что поговорит, значит, никуда от него не денешься.

— Пустите уже его! — крикнула она, прерывая ругань. Металлическая дверь отъехала, и в её спальню ввалилась извечно спорящая троица: Трай, Трэй и Таниэль.

— Таниэль, что снова не поделили? — устало спросила Фурия, складывая похудевшие руки на огромном животе. Тяжело ей дался этот последний месяц беременности.

Три озабоченных взгляда осмотрели её.

— Что-то выглядишь ты паршиво, подруга, — констатировал принц.

— Ты, как всегда, любезен сверх меры, — улыбнулась она, спина с ночи болела немилосердно, и тянуло внизу живота, а ещё эти ссорятся. Хотелось прибить всю троицу.

— Сегодня истекает наш с тобой контракт, я пришёл...

— Попрощаться и свалить уже, наконец, — закончил за него Трэй.

— Помечтай, — огрызнулся принц. — Продлить ещё на пять лет, у нас сейчас столько дел незаконченных. На руднике нашли новую жилу, надо бы... — Таниэль осёкся, заметив гримасу боли на лице женщины, — Алексис, что с тобой?

— Позовите Миру и Ди, пожалуйста, — попросила Фурия.

— Алекс, что случилось? — братья кинулась к ней, заметив, как она побледнела.

— Дети ваши решили родиться, а так — ничего особенного, — процедила Фурия.

— И что делать? — немного растерялись будущие отцы.

— Мира, захвати Ди и быстро к Алекс, она рожает, да, уже, — связался по браслету Таниэль с женой Рема.

Вот за что Фурия ценила своего советника — за собранность в любой ситуации. И вообще, все пять лет он вёл себя идеально, ругались до хрипоты, чуть ли не до драк, но это было всё по делу и никаких романтических поползновений, как он и обещал. Но братья, тем не менее, ревновали и не доверяли ему.

— Рем, медкабину для родов подготовь, уже подготовил? Понял, да, они уже в курсе, да, я не нервничаю, это папаши у нас в ступоре, — кинул ехидный взгляд на братьев.

Фурия возвела глаза к потолку, ладно, он сам их подначивает постоянно. На вопрос Фурии "зачем?", ответил: "Чтоб не расслаблялись".

— Мы на тебя посмотрим, когда у тебя жена будет рожать, — заметил Трэй, вытирая выступивший пот на лбу Фурии.

Они, наверное, возобновили свои привычные пикировки, но в этот момент дверь отъехала, пропуская парящую медкапсулу, Рема, Миру и Ди.

Фурия окинула всех чуть насмешливым взглядом.

— Все в сборе, только Каза не хватает, — заметила страдалица.

— Он в руднике, — сообщила Ди немного сухо.

— Понятно, опять поссорились, — усмехнулась сквозь накатившую боль Фурия.

— Замучил своей ревностью, — вздохнула Ди.

— А давайте Алекс переберётся в медкапсулу, и тогда уже вы перемоете все косточки своим мужчинам, — скомандовал Рем.

Трай и Трэй перенесли жену в капсулу, тут же запустилась диагностика, выясняя состояние пациентки. Рем на экране отслеживал результат, хмурился. — В медчасть, немедленно.

— Что случилось?! — раздалось со всех сторон.

— У неё стремительные роды, это не очень хорошо, учитывая, что у неё двойня.

Троица второй час нервничала перед закрытой дверью в медчасть.

— И это называется стремительные роды? — вздохнул Таниэль, в очередной раз за несколько минут проверяя время на своём браслете.

Ему ничего не успели ответить, открылась дверь, им позволили войти. Атмосфера в помещении была несколько напряжённая. Мира и Ди склонились над медкапсулой, сквозь стекло мужчины увидели крошечные тела младенцев. Рем стоял спиной к ним у другой кабины, она была полностью затянута матовым стеклом.

Братья первым делом подошли к малышам. Таниэль подошёл к Рему и спросил тихо:

— Как она?

Рем посмотрел на принца.

— Большая кровопотеря, без капсулы она бы не выжила. Такое ощущение, что дети вытянули из неё жизненную силу. Это началось в последний месяц, ты сам видел, что она словно таяла. Беременность вообще сложно проходила.

— Каков твой прогноз? Она выживет?

— Кажется, в своё время она сделала не тот выбор, — проворчал Рем, бросив взгляд на принца, потом на братьев, которые только сейчас вспомнили про жену, с неохотой оторвались от созерцания детей и направились к капсуле Фурии, — думаю, выкарабкается.

— Что с Алекс? — спросил обеспокоенно Трай.

— Серьёзная кровопотеря, нервное истощение и потеря жизненной энергии. Я погрузил её в сон, — сухо сообщил Рем.

— Можно её увидеть?

— Нет, программа запущена сроком на трое суток. Этого должно хватить для полного восстановления.

Через несколько часов на орбите планеты появилось три корабля ЛинКР конфедератов.

Трэй, Трай, Таниэль и Рем находились в зале связи. Трёхмерная голограмма Саторина взирала на них мрачно. За пять лет он практически не изменился, только длинная чёлка с седой прядью прикрывала до половины щеки правую часть лица.

— Повторяю в последний раз, если в течение часа меня не пустят к Фиолет, я разнесу эту планету к гидре в хлам, всё, что вы тут непосильным трудом созидали, — процедил Саторин.

— Уничтожишь всё, что она создала и дорого ей? — спросил Трэй.

— Я хренов эгоист. Мне плевать на всё, кроме Фиолет. И в данный момент единственное, что мне дорого, тихо отдаёт концы. Просто пустите меня к ней.

— Она не умирает, — возразил Рем, — я погрузил её в лечебный сон, через три дня она будет здорова.

Саторин хмыкнул, расстегнул комбинезон и продемонстрировал мужчинам точную копию кристалла, отданного Фурии на хранение, только этот едва-едва мерцал розовым цветом.

— У неё должен быть такой же, это наша связь, и когда кристалл станет белым, вы все умрёте. Все.

— И даже её дети? — зло проговорил Трай. — Они родились несколько часов назад, две девочки.

— Все, — жестко ответил Саторин, не задумавшись ни на секунду, — без исключения.

— Если у тебя к ней такое чувство, что же ты не вернулся за ней раньше? — выдавил Трай.

— Она не умирала, — жёсткие губы дрогнули, а глаз, не прикрытый чёлкой, влажно блеснул.

— Да что ты заладил — умрёт, умрёт... Всё с ней будет нормально, — взвился Трэй. — И откуда у Алексис твой кристалл?

Братья помнили его, он появился у жены после возвращения от пиратов. Кристалл был чёрного цвета, а в последнее время действительно изменил цвет, сначала на коричневый, потом серый, последний раз, когда они видели на ней кристалл несколько дней назад, цвет был дымчато-розовый.

— Я отдал ей на хранение. Это нянька, по ней мать следит за состоянием своего ребёнка, и он же маяк. Она не знает про его функции. Я ответил на вопрос, теперь пропустите меня к ней, чёрную дыру вам с глотки.

— Парни, мне кажется, его стоит послушать, — проговорил тихо, молчавший до этого момента, Таниэль.

— Ты не лезь, — огрызнулся Трэй.

— А вы свою ревность засуньте подальше, — не повышая голоса, ответил Таниэль, — у них связь, и если этот ушастый говорит, что Алекс может...

Принц не договорил, браслет на руке Рема завибрировал, он ответил на вызов.

— Да... что? Сейчас буду, — Рем отключил браслет, бросил быстрый взгляд на братьев, потом на Саторина, — даю разрешение, поторопись.

С этими словами он быстро покинул зал связи, голограмма Саторина исчезла.

Через четверть часа злой и мрачный Саторин вошёл в медчасть, сразу подошёл к капсуле Фурии, положил руку на стекло, закрыл глаза.

— Откройте капсулу, — приказал он.

— Я не могу, программа запущена, откроется только по завершении, — ответил Рем, — ты же знаешь их устройство.

Саторин глухо зарычал и ударил в бронированное стекло. Капсула содрогнулась.

Братья бросились к нему.

— С ума сошёл?!

— Отвалите, — Саторин снял с пояса бластер, мужчины были безоружны, отступили, — ноги у неё докуда достают?

Рем показал. Саторин настроил оружие на нужный режим, примерился, и алая полоса рубанула по капсуле, взвыло предупреждение о нарушении режима энергопитания и прекращении программы лечения. Отрезанная часть упала на пол, Саторин сунулся внутрь, обжигаясь об ещё не остывшие края капсулы. Все провода отсоединились, за ноги вытащил обнажённое тело женщины, только на шее болтался едва розовый кристалл. Бледная, измождённая, он заскрипел зубами от злости. Рем протянул покрывало, помогая Саторину завернуть в него Фурию. Закончив, Кайрас подхватил на руки безвольное тело и пошёл на выход. Братья заступили ему дорогу.

— Куда собрался? — спросил Трэй, приготовившись напасть.

— Догадайся, — прошипел Кайрас, — дай пройти — и останешься жить, и дети ваши тоже.

— Она не простит тебя, если ты разлучишь её с детьми, — проговорила стоящая за спиной братьев Ди.

— Сначала пусть выживет, а потом и с этим разберёмся, — шагнул к братьям. Они стояли стеной. — Вдовой она меня устроит больше. Рем, подержи Фиолет, пока я убиваю этих двоих.

Убивать никого не пришлось, братья с удивлёнными выражениями лиц осели к ногам сорентийца. Ди стояла над ними, сжимая в руках использованные инъекторы.

— Надеюсь, я об этом не пожалею, — проговорила она, смотря на Кайраса.

— Выживет — вернётся, — пообещал мужчина и сорвался на бег, времени практически не осталось. Он ураганом пронёсся по базе Фурии; корабль, который он с двумя другими захватил сутки назад, ждал на каменном плато недалеко от входа в пещеры. Заскочил в открытый вход корабля, нажал рычаг, задраивающий шлюз, в этот момент внутрь влетела запыхавшаяся Ди.

— Ну, ты и бегаешь, — проговорила она, наклонившись вперёд, уперев ладони в колени и переводя дыхание, поймав хмурый взгляд, сказала: — Даже не думай от меня избавляться, ты мне не нравишься, но её я не оставлю.

— Ты кто? — задал вопрос Кайрас.

— Ди, — женщина выпрямилась, встряхнула копной каштановых волос, — её бывший корабль.

— Ничего не понял, потом разберусь, корабль... а ты ЛинКР управлять сможешь?

— Безусловно, — усмехнулась Ди.

— Займись этим. Взлетаем немедленно.

Ди кивнула, погладила Фурию по голове и убежала исполнять приказ-просьбу сорентийца.

Саторин тяжело вздохнул, опускаясь с женщиной на пол, устроил её на своих коленях, кристаллы, словно магниты, притянулись друг к другу.

— Не думал, что "поцелуй жизни" я подарю тебе так, — Саторин наклонился над единственной и нежно прикоснулся горячими губами к её холодным, даря половину своей долгой жизни, делясь теплом, любовью. Кристаллы начали нагреваться, изменяя цвет от бледно-розового до пурпурного, словно разгоралось пламя . Запульсировали, словно забились два сердца.