Ракетчики. Глава 2.

— Если позволите, бумаги мы подготовим, Алексея Степановича привлечём, может быть есть что-то ещё, что можно сделать до декабря?

— Облегчить мне жизнь в училище. Пока это касается только Ефима Анатольевича и Александра Александровича. Нет времени дурью маяться на рукопашке и грызть термех стахановскими методами. Зачёты нужны.

— А что вы — нам?

— Саша, да ты чё? Кончай!

— Нет, я хочу фактов. Они считают нас патриотами, зовут в свою команду — должны доверять не на словах, а на деле. В конце концов, я же не денег прошу. Пусть поделится знаниями предков.

— Добро, будут вам валенки. Только не за зачёт. Зачёт, прошу вас, поставьте авансом, а насчёт поделиться... Во внешней школе вы работать и сами умеете, могу дать вам чуть лучшую работу на программном уровне. Вы это называете энергией, бесконтактом, полем. Голос, например. Но у этой науки будет цена, причём личная и немалая. Но об этом — потом.

— Это другое дело.

— Позвольте, есть ещё одна мысль. В наш Центр входит ещё несколько человек. Может быть стоит привлечь кого-то ещё?

— Не знаю, Сергей Владимирович, смотрите сами. Я помню только тех людей, кто имел отношение к боевым искусствам. Желательно сохранить конспирацию. Лучше остальных использовать втёмную.

— Может быть, хотя бы Сергеева? Вы с ним уже сталкивались: преподаватель стрельбы. Очень достойный человек, смею уверить.

— Расскажите ему всё сами. И про землетрясение. Чтобы у него не было таких вопросов, как у Александра Александровича.

Уже после встречи, когда шли с Рубаном по городу, перебросились парой мыслей.

— Эт самое, хорошо, что не стали им про деньги, взятки, цыган рассказывать.

— Да, у ребят шок, кризис веры, так сказать.

— Ну, допустим, партии они верят не больше нашего, но вот узнать, что весь знакомый мир скоро рухнет... Нервы-то — не железные.

— Да, их несколько пробило. Кроме Гируса, тот — парень простой: пощупал, нащупал хобот — поверил в слона.

============ Вживание в училище.

С сентября потянулись обычные занятия. Академразницу я успел всю сдать. Рукопашный бой Бочкин поставил, физо — Гирус. Термех Бочкин тоже поставил, хоть и жёг меня взглядом — принципиальный человек. Хотя Сергеева ввели в курс дела, и зачёт он мне поставил, но на стрельбу я продолжал ходить. Это было реально нужно, и не было бесполезной потерей времени. Интуитивная стрельба очень хороша на дальних и средних дистанциях, уникальна на сверхдальних. А вот на ближних, до 7 метров... Тут важна скорость, навыки ухода с линии огня противника, перенос огня по целям, перемещение. Этого мне предки не дали. Поэтому у Сергеева я работал на совесть, до седьмого пота. С историей КПСС — своя история. В первой жизни я был наивным комсомольцем, хорошо выучил ту историю, что в СССР преподавали. На первом курсе ДГУ даже реферат написал. По экзамену было "отлично". Но препод в училище "полез в бутылку", давай меня проверять-перепроверять. Если бы не бездушность — полосонул бы гада. А так: холоднокровно отвечал на все его хитрые вопросы, называл даты и прочее. Итог понятен: всё нормально. Короче, с учёбой — вошёл в колею; с курсантами своего взвода — проставился, купил телевизор, видик и магнитофон в комнату отдыха — все были счастливы. Поползновений "пободаться" после рукопашки больше ни у кого не было.

Вишневецкий со товарищи оформили нужные бумажки, договорились с Черноусовым, нашим начальником, выписали Рубану командировку в Москву, он взял деньжат мешок и поехал. По телефону договорились с Ковалёвым о взаимодействии. Ковалёв с Рубаном сработали отлично: через десять дней Рубан был уже в Краснодаре с приказом на создание учебного центра по глубокой доподготовке офицерского состава методиками русской боевой системы на базе КВВИУ РВ. Точка. Все довольны. Центр не был привязан к разведке, как было раньше. Это давало больше плюсов, чем минусов. Нет такой секретности, можно учить большее количество людей, чем в первом варианте истории, нет лишнего шефства, а с Черноусовым мы живем полюбовно. Финансирование отдельной строкой. Учитывая наличие свободного нала и Ковалёва — почти неограниченно, но в рамках разумного. Голосу, как и обещал, научил своих. Приняли в компашку, но о главном мы пока не говорили. До декабря занимались закупкой тренажёров, оборудованием всяких полос препятствий, спортзала, стрельбища, доукомплектовали штат. Заказали кучу оружия. Наше получили через Министерство обороны, а буржуйское приехало из Афганистана, трофейное. Из примечательного: сдал в училище вождение, получил права. Теперь будет несколько легче решать специфические задачи.

Как и в той истории, 7 декабря Армению сильно потрясло. Теперь новички прониклись окончательно.

— Как ты мог молчать о таком!? Сколько людей погибло! Наших, советских людей! Их можно было спасти!

— Успокойтесь, Александр Александрович. Саша нас предупреждал, так что и мы несём часть ответственности.

— Нет, пусть ответит!

— Эт самое, Бочкин, успокойся, тут нельзя было ничего сделать.

— А я отвечу. Во-первых, мне бы никто не поверил. Даже вы, и по более очевидным вопросам, не поверили. Во-вторых, это не совсем наши люди. Карабахский конфликт был совместной разработкой КГБ и ЦРУ. С подачи Горбача, других предателей, местных партийных руководителей Азербайджана и Армении, была организована Армяно-Азербайджанская война. Национальные элиты решили стать первыми скрипками в уездных оркестрах. Националисты пустили в обеих республиках глубокие корни. Идеология уже охватила массы. Потому я смею утверждать, что погибли не совсем наши люди. Не то чтоб мне не было их жалко. Но... Для лучшего понимания скажу, что их война после этого землетрясения сильно спадёт. После распада Союза они должны нажраться дерьма самостоятельности и свободы столько, чтоб опротивело. В перспективе, лет через двадцать, настроения несколько изменятся, будут лучше поняты истинные ценности. А сейчас мы для них будем врагами, если будем удерживать в Союзе силой. Свыше двадцати тысяч погибших и полмиллиона раненых, это конечно много. Но меня такими скромными цифрами не проймёшь. Почти весь Союз американцы "кончили". Это значит: уничтожили, слово из будущего. Неважно. Нужно постараться спасти других людей. Без натяжек: почти весь мир, всё человечество. Теперь вам пора вспомнить мои рассказы, поверить и проникнуться. Представьте, ваших правнуков будут отдавать на усыновление черножопым гомосекам, или, ещё хуже: на органы в США. И это ещё не самое жуткое.

— Мы прониклись, Саша, что предлагает ваша команда?

— Эт самое, ты Сергей Владимирович, если проникся, так начни называть Сашу Александром Владимировичем, для начала. Ему, как-никак, в той жизни семьдесят лет намотало. А наша команда много чего предлагает. Вот маленький пример. Ты, Александр Александрович, мучил его термехом. Ну, выучил он его, сдал. Молодец, заставил, принципиальный, блин! А сколько действительно полезного можно было сделать? Вон, Сергеев, права человеку сделал. Нужная вещь.

— А чего б ему права не сделать? Он меня так покатал, что и я не умею. Тут не поспоришь. Через канаву перепрыгнул? Перепрыгнул. Яму на двух колесах обрулил, в заносе рулит уверенно, контрзаносом пользоваться умеет, по городу летает лучше таксистов. Чё б мне ему экзамен по вождению не принять и права не сделать?

— Я понял, простите меня братцы.

— Ну-ну, Александрович, брось, мы все были Фомы неверующие.

— Эт самое, давайте без лирики. План у нас есть, но теперь слушайте будущую историю более подробно; потом мы расскажем свои намётки; потом вы подумаете своими головами. Ну, и, эт самое, может тогда чего путного своего подскажете. Лады?

Спустя четыре часа динамичного разговора, новички сидели удручённые и пили чай. Все мелочи уже выспрошены, разъяснения от гуру из будущего получены, сырые идеи забракованы. Вишневецкий высказал свою идею.

— Позвольте предложить. Есть такая мысль. Вы планируете на базе нашего Центра потихоньку вербовать будущую "гвардию", с помощью которой будет сделан переворот. Может, ещё что по-мелочи будет в активе. Но ведь не зря вы изменили подчинённость Центра, по сравнению с оригинальной историей? Сейчас полным ходом идёт война в Афганистане. Это только вы, и теперь — мы, знаем, что через год всё кончится. Но ещё целый год можно этим пользоваться! Вот что я предлагаю...

======== Афганская операция.

Два месяца ушло на формальности. В середине февраля к нам в центр прибыло около сотни офицеров из разных афганских военных частей. Чины были разные, но выше подполковника никого не было, хотя мы звали. Не очень то и хотелось... Ещё около сотни человек набралось из разных других мест: пяток — из "Альфы", присланы для ознакомления, парочка — из ГРУ, чуть меньше десятка — из КГБ. Достаточно много офицеров было из ракетных частей: сказались связи обоих команд. Был и своеобразный фильтр. Мы не хотели учить абы кого. Глупо не пользоваться знанием будущего. Нет смысла учить какого-нибудь прибалта или азербайджанца. Зачем тратить свои силы и ресурсы народа на обучение офицера, который через три года будет овощами на рынке торговать? Соответственно, выстроили и фильтр.

— Галя, составьте анкету, из которой я мог бы понять такие вещи о человеке: степень корыстности, склонность к уходу из армии в случае трудных обстоятельств, привязанность к семье, место жительства родных, близких и друзей, куда он поедет жить в случае увольнения из армии. Желательно сразу увидеть степень самоконтроля, справедливость, склонность уйти в криминал.

— Постараюсь, Александр.

Это так мы общались с Вишневецкой Галиной Ивановной, два месяца назад, после любопытной идеи её мужа. Она вела в Центре вопросы специальной психологии и общение с элитарными объединениями. Если по-простому: следила чтоб методы использования скрытых возможностей человека, которыми мучил её муж, не свели офицеров с ума. А вторая функция означает, что она общалась с разными службами и органами. Генералам труднее отказать приятному женскому голосу, чем себе подобному. В любой части командование склонно послать на мутные курсы доподготовки пару разгильдяев, а не тех, кто достоин. Последние месяцы она и Гирус колесили просторы нашей Родины и набирали курсантов, где могли. Гирус демонстрировал возможности системы, а Галина Ивановна следила за качеством "товара".

В Афганистан за людьми съездили мы с Сергеевым. Сергеев показывал обычную стрельбу из оружия. Я — чудеса стрельбы на дальних дистанциях, превышающих километр, и рукопашный бой. А анкеты просил Галю составить для отсева. Хотя некоторые черты личности я вижу волховским способом, но этого мало. Так и ездили по горам, как работорговцы. А командиры стенали: "Грабят! Лучших забираете! Кто воевать будет, пока вы этих "доподготавливаете?" Мы слушали, да ели. То есть, конечно, не ели, а забирали добровольцев. Да и преувеличивают командиры. Войска выводят из Афганистана, они это знают. Хотя "провожают" наши войска весьма "горячо". Ковалёв не только пробил финансирование, но и особый статус и полномочия. Ослы с золотом города берут. Ох, и прогнило же, наше Датское королевство... Не всё проходило гладко, где-то не давали людей, несмотря на все наши угрозы, кто-то из подходящих сам не желал ехать с нами. Тем не менее, свою сотню мы набрали.

Не обошлось и без приключений. Это, видимо, мой рок такой. В Джелалабаде в 15-й отдельной бригаде в 154-м отряде, командир, майор Петров, посмотрев на нашу наглядную агитацию, выдал: "Ерунда это всё, ваш цирк. Ничему вы нас научить не можете. А сами в горах не продержитесь и суток". Мало того, что он сам не желает пройти наш Центр, так он ещё и мешает мне других офицеров агитировать "за советскую власть". Это непорядок. Как выяснилось, "спецназ" работает по операции "Завеса". Я не стал уворачиваться от вызова судьбы.

— Мы сходим в горы вместе.

Зачем мне это? Я не был уверен в успехе на сто процентов. Но занятия волошбой давали всё лучшее видение программного уровня реальности. Это требовало проверки в экстремальных условиях. С другой стороны, если мы придём к власти и будем делать то, что я запланировал, то враги будут всеми силами пытаться убить меня, как ключевую фигуру. Лучше проверить мою способность выжить сейчас, до начала, не подставляя команду. Умерла — так умерла. Пусть остальные живут обычной жизнью. На их век хватит, ну а дети...

— Ты чё, серьёзно?

— Да, мы пойдём завтра. Караван на пятьдесят... Нет, на сорок шесть ослов, сорок человек "духов". Мы их возьмём.

— У тебя нет допуска.

— Александр Владимирович, вы не должны рисковать собой.

— Спокуха, Серега. Так надо. Или — или. Чтоб и не дергался никто напрасно. Но думаю, всё будет успешно.

— У тебя нет допуска! Ты не можешь ходить с нами на операции.

— А мы никому не скажем.

— Я тебя не знаю, вдруг, ты — шпион?

— Кончай втыкать заднюю, командир. По краю ходишь, а бюрократию взялся разводить: "Допуска нет, шпион"... Бросил мне вызов, так отвечай за "базар". Мне в рейде будет нужно: одна СВД, можно без прицела. Пяток магазинов к ней. Патроны к ней: 20 бронебойно-зажигательных, 300 — 7Н14. Можете на всякий случай взять любой пулемёт под совместимый патрон. Ещё у кого-то из группы должен быть старый "калаш" под 7.62. Желательна рация.

— Пацан, ты в своём уме? Ты сбрендил? Ты вообще, порох нюхал?

— Хорошо, отвечу.

Я подошёл к Петрову и посмотрел ему в глаза. Это не была магия. Самую малость. Я дал посмотреть ему себе в душу. Он всё понял. Пару раз в жизни у обычных людей бывают такие моменты. Голова светлеет, на ум приходит некое знание, никак не обусловленное предыдущими моментами жизни. Умники говорят о проникновении в информационное поле, верующие — о божественном прозрении... Суть в том, что человек чётко понимает: это знание, не версия, не мысль, а именно знание, точная истина. Можно сказать, что в моих глазах майор увидел все победы Рогдая и Ярослава, всю мудрость Светозара, да и мой личный скромный опыт жизни — тоже. Но это всего лишь слова.

На следующее утро мы вышли группой из четырёх человек. Экипированы были своеобразно: "спецназ" шёл в обычном камуфляже, а я — по гражданке: одолжил у дружественного афганца бурку и папаху. Вертушка сбросила нас в указанном мной месте.

— Теперь нам один день идти, часов десять обычным ходом.

— Откуда знаешь?

— Бог надоумил.

— Ххэ...

— Дай АКМ.

Через десяток шагов я сделал три быстрых выстрела. Минут через пятнадцать мы подошли к засаде. Сверху в камнях лежали три душмана, ещё тёплые.

— Бля!.. Тут же метров семьсот до того места, откуда ты стрелял. Эт чё, как там, в части, фокусы показывал? Правда, что ли, тебе целиться не нужно?

— Ещё хуже: мне даже видеть глазами не нужно. Чтоб ты знал: у меня зрение — 0.5, близорукость, понял?

— А вдруг бы это дружественный "дух" был?

— Нет. Я вижу, что каждый из них уже убивал наших. Вижу отношение человека ко мне, к моей крови, то есть родичам, вижу опасность.

— Куда мы идём?

— К Хайберскому проходу.

— Ну да, правильно, там часто ослов гоняют. Про караван, я так понимаю, тебе тоже бог на ушко нашептал?